Наши учителя
Наташка вопила-вопила, когда наконец мы поедем на Входную, и в эту субботу мы поехали. На Входной (это посёлок в двух десятках километров от города) живут наши с Наташкой учителя. Я отправилась в гости к своей классной руководительнице, а моя дочь - к своей учительнице по специальности, виолончелистке.
Вот только на неделе мы с начальником soboranin разговаривали об учителях - тех, которые учили когда-то нас, и тех, которые достались нашим детям. Нам кажется, что лучше наших учителей трудно найти, и что сегодняшние учителя в подмётки им не годятся. Наши учителя относились к нам, как к своим детям, они любили нас, беспокоились о наших судьбах, честно старались нас научить всему, что знали и умели сами.
Моя классная преподавала физику и астрономию. Я до сих пор помню те образные примеры и сравнения, которые она приводила нам для объяснения физических явлений. Классный час она могла посвятить чтению какого-нибудь художественного произведения. В нашем классе постоянно выпускались газеты, проводились вечера поэзии. Мы после уроков большой компанией торчали часами в нашем классном кабинете: болтали, рисовали, ссорились, мирились, делали уроки.
Сейчас наша Александра Михайловна продолжает работать в школе - лаборантом. К учительской пенсии это добавляет одну тысячу рублей зарплаты. Ей с тросточкой уже трудно стоять перед классом, вести уроки, но она ещё занимается с отстающими ребятами и консультирует учителей.
Дома у моей учительницы живёт старая чёрная кошка Даша и смешной рыжий котёнок Тимка. Этот пушистый был взят грязным и голодным из подвала, отмыт и откормлен, и теперь чувствует себя хозяином в маленькой квартирке моей учительницы.
Моя классная помнит нас всех, интересуется, где мы и как поживаем, общаемся ли. Переживает, что я из-за своего нежелания регистрироваться в социальных сетях прослыла снобкой и растеряла контакты со своими соучениками. Просит написать «ребятам», передать от неё привет.
Пока я пила чай и беседовала со своей классной, моя Наташка сидела на кухне у своей учительницы музыки.
Наташку с её музыкальными способностями «вычислили» в детском саду. Мне написали записку - привести девочку в музыкальную школу поступать на скрипку. Я сразу решила, что музыкальное образование моему ребёнку подходит: Наташка всё время пела. Ещё я думала, что занятия в музыкальной школе ребёнка дисциплинируют. К тому же музыка очень развивает.
Шестилетняя Наташка была очаровательным ребёнком. Когда она гуляла во дворе, я из дома слышала, где именно она находится: её голос перекрывал шум центральной магистрали.
Наташку я морально готовила к экзамену: рассказывала о том, как это интересно - учиться в музыкальной школе, о том, что скрипка - царица музыки. В музыкалке Наташка сразу же принялась носиться по этажу, вовлекая в беготню других ребятишек, при этом она громко орала и, естественно, никак не реагировала на замечания. Догнать её, когда Наташку пригласили на экзаменовку, мне стоило немалого труда, после чего я запихнула ребёнка в кабинет, а сама припёрла дверь своим телом со стороны коридора. Родителей просили не заходить.
Перед учителями Наташка сначала долго кривлялась, но в итоге всё же смогла собраться и прошла экзамен. Скрипачка, однако, сказала, что такие дети не учатся в музыкальной школе, и отказалась от моего ребёнка. А виолончелистка сказала, что ей такой ребёнок подходит. Но об этом мы узнали позже.
Результаты приёма в музыкалку нужно было узнавать на следующий день. Мы с ребёнком пошли вместе. Скрипка: девять фамилий, моего ребёнка в списке нет. Ниже - виолончель: одна-единственная ученица зачислена на эту специальность. Моя дочь. Наталья спросила: «Скрипка - это царица музыки. А виолончель кто?» «Виолончель - это большая скрипка», - уверенно сказала я.
Из того набора скрипачей - девяти человек - музыкальную школу закончили двое. К моей виолончелистке чуть позже присоединился ещё один ученик по имени Мишка, и они вдвоём тоже успешно дошли до выпускного. Наша учительница, Оксана Николаевна Згонник, была совсем ещё молодой, когда начала обучение этих двоих хулиганов. Ей как будто не составляло особого труда управляться со своими беспокойными учениками, какие, по убеждению других учителей, «не учатся в музыкальной школе». Каждый год к ней в класс приходили новые ребятишки, и со всеми ими терпеливо, с юмором, с большой изобретательностью наша учительница занималась постижением сложнейшего инструмента. Может быть, она не научила детей отменной технике игры. Может быть, где-то шла на поводу у подростков и позволяла вместо классических произведений разучивать композиции группы «Apocalyptica». Но зато её ученики любят музыку, гордятся своим инструментом.
Иногда у нас дома заходит речь о дальнейшем образовании Наташки. Быть учительницей музыки она не хочет. В её диком крике по этому поводу можно разобрать: «Да, а вдруг мне достанутся такие ученики, как я и Мишка?!» «Обязательно достанутся, - «успокаиваю» я. - Отольются кошке мышкины слёзки». Хотя по нашей учительнице никогда не было заметно, чтобы она убивалась из-за своих ученичков: спокойная, ироничная, она относилась к ним, как к своим собственным детям, знала все их особенности и была, если нужно, снисходительной, если нужно - строгой. Только в Наташкином дневнике писала для меня эмоциональные замечания: «Ужас!!! Кошмар!!!»
Сейчас Оксана Николаевна в декретном отпуске. А моя Наталья продолжает обучение в другой школе искусств в классе, как это называется, для профессионально ориентированных детей.
И вот, кстати: в бывшей Наташкиной гимназии о том, что Наталья музыкант, узнали только после того, как одна учительница увидела моего ребёнка на сцене филармонии в концерте. В новой гимназии в первый же месяц учёбы Наташку переобули из кед в туфли учительницы и вытолкнули на школьную сцену.
Всего лишь - другие учителя, заинтересованное отношение к детям.
Вот только на неделе мы с начальником soboranin разговаривали об учителях - тех, которые учили когда-то нас, и тех, которые достались нашим детям. Нам кажется, что лучше наших учителей трудно найти, и что сегодняшние учителя в подмётки им не годятся. Наши учителя относились к нам, как к своим детям, они любили нас, беспокоились о наших судьбах, честно старались нас научить всему, что знали и умели сами.
Моя классная преподавала физику и астрономию. Я до сих пор помню те образные примеры и сравнения, которые она приводила нам для объяснения физических явлений. Классный час она могла посвятить чтению какого-нибудь художественного произведения. В нашем классе постоянно выпускались газеты, проводились вечера поэзии. Мы после уроков большой компанией торчали часами в нашем классном кабинете: болтали, рисовали, ссорились, мирились, делали уроки.
Сейчас наша Александра Михайловна продолжает работать в школе - лаборантом. К учительской пенсии это добавляет одну тысячу рублей зарплаты. Ей с тросточкой уже трудно стоять перед классом, вести уроки, но она ещё занимается с отстающими ребятами и консультирует учителей.
Дома у моей учительницы живёт старая чёрная кошка Даша и смешной рыжий котёнок Тимка. Этот пушистый был взят грязным и голодным из подвала, отмыт и откормлен, и теперь чувствует себя хозяином в маленькой квартирке моей учительницы.
Моя классная помнит нас всех, интересуется, где мы и как поживаем, общаемся ли. Переживает, что я из-за своего нежелания регистрироваться в социальных сетях прослыла снобкой и растеряла контакты со своими соучениками. Просит написать «ребятам», передать от неё привет.
Пока я пила чай и беседовала со своей классной, моя Наташка сидела на кухне у своей учительницы музыки.
Наташку с её музыкальными способностями «вычислили» в детском саду. Мне написали записку - привести девочку в музыкальную школу поступать на скрипку. Я сразу решила, что музыкальное образование моему ребёнку подходит: Наташка всё время пела. Ещё я думала, что занятия в музыкальной школе ребёнка дисциплинируют. К тому же музыка очень развивает.
Шестилетняя Наташка была очаровательным ребёнком. Когда она гуляла во дворе, я из дома слышала, где именно она находится: её голос перекрывал шум центральной магистрали.
Наташку я морально готовила к экзамену: рассказывала о том, как это интересно - учиться в музыкальной школе, о том, что скрипка - царица музыки. В музыкалке Наташка сразу же принялась носиться по этажу, вовлекая в беготню других ребятишек, при этом она громко орала и, естественно, никак не реагировала на замечания. Догнать её, когда Наташку пригласили на экзаменовку, мне стоило немалого труда, после чего я запихнула ребёнка в кабинет, а сама припёрла дверь своим телом со стороны коридора. Родителей просили не заходить.
Перед учителями Наташка сначала долго кривлялась, но в итоге всё же смогла собраться и прошла экзамен. Скрипачка, однако, сказала, что такие дети не учатся в музыкальной школе, и отказалась от моего ребёнка. А виолончелистка сказала, что ей такой ребёнок подходит. Но об этом мы узнали позже.
Результаты приёма в музыкалку нужно было узнавать на следующий день. Мы с ребёнком пошли вместе. Скрипка: девять фамилий, моего ребёнка в списке нет. Ниже - виолончель: одна-единственная ученица зачислена на эту специальность. Моя дочь. Наталья спросила: «Скрипка - это царица музыки. А виолончель кто?» «Виолончель - это большая скрипка», - уверенно сказала я.
Из того набора скрипачей - девяти человек - музыкальную школу закончили двое. К моей виолончелистке чуть позже присоединился ещё один ученик по имени Мишка, и они вдвоём тоже успешно дошли до выпускного. Наша учительница, Оксана Николаевна Згонник, была совсем ещё молодой, когда начала обучение этих двоих хулиганов. Ей как будто не составляло особого труда управляться со своими беспокойными учениками, какие, по убеждению других учителей, «не учатся в музыкальной школе». Каждый год к ней в класс приходили новые ребятишки, и со всеми ими терпеливо, с юмором, с большой изобретательностью наша учительница занималась постижением сложнейшего инструмента. Может быть, она не научила детей отменной технике игры. Может быть, где-то шла на поводу у подростков и позволяла вместо классических произведений разучивать композиции группы «Apocalyptica». Но зато её ученики любят музыку, гордятся своим инструментом.
Иногда у нас дома заходит речь о дальнейшем образовании Наташки. Быть учительницей музыки она не хочет. В её диком крике по этому поводу можно разобрать: «Да, а вдруг мне достанутся такие ученики, как я и Мишка?!» «Обязательно достанутся, - «успокаиваю» я. - Отольются кошке мышкины слёзки». Хотя по нашей учительнице никогда не было заметно, чтобы она убивалась из-за своих ученичков: спокойная, ироничная, она относилась к ним, как к своим собственным детям, знала все их особенности и была, если нужно, снисходительной, если нужно - строгой. Только в Наташкином дневнике писала для меня эмоциональные замечания: «Ужас!!! Кошмар!!!»
Сейчас Оксана Николаевна в декретном отпуске. А моя Наталья продолжает обучение в другой школе искусств в классе, как это называется, для профессионально ориентированных детей.
И вот, кстати: в бывшей Наташкиной гимназии о том, что Наталья музыкант, узнали только после того, как одна учительница увидела моего ребёнка на сцене филармонии в концерте. В новой гимназии в первый же месяц учёбы Наташку переобули из кед в туфли учительницы и вытолкнули на школьную сцену.
Всего лишь - другие учителя, заинтересованное отношение к детям.