Реалист от «бумажной» архитектуры
В связи с двумя архитектурными наградами (2-е место за авторский проект и 3-е место за работу в коллективе авторов) Андрея Сергеева в V «Сибирской пирамиде» выставляю свой недавний материал о нём.
Гран-при VII городской выставки-конкурса «Мой город. Три Космоса: Вселенная. Город. Человек» получил ведущий архитектор Омскгражданпроекта Андрей Сергеев за концепцию реконструкции концертного зала в сквере возле Никольского собора города Омска.
Решение далось жюри не вдруг: сначала завязалась дискуссия, кто же из представивших на конкурс работы достоин высшей награды. В числе фаворитов были известные омские прикладники с действительно замечательными произведениями - Сергей Александров и Татьяна Колточихина. И - архитектор Андрей Сергеев.
Почему же блестящий проект Сергеева поначалу вызвал споры? Казалось бы, высокий уровень работы очевиден; более того, это произведение так называемой бумажной архитектуры уже становилось лауреатом престижной профессиональной премии - новосибирской «Золотой капители» в 2009 году. Но в 2011-ом концептуальная работа Сергеева, практически невоплотимая в условиях реальной местной градостроительной политики, неожиданно по-новому «зазвучала». Потому что по стечению обстоятельств оказалась в идейной оппозиции работе реализованной: на месте старого омского концертного зала, добротного представителя конструктивизма конца 60-ых, в этом же году появился фактически новый концертный зал, решённый в грубой бесстилевой манере, массивно и вызывающе заполнивший собой значительное пространство старинной площади.
Сергеев вовсе не ждал славы этакого архитектурного оппозиционера. Свой проект он создавал к конкурсу 2008 года, когда заказчик поставил перед разработчиками конкретную, весьма жёсткую задачу: новый концертный зал должен быть в два с половиной раза вместительнее прежнего, и располагаться он должен на том же историческом месте.
- Некоторые участники конкурса предлагали разместить под землёй, то есть под площадью перед Никольским собором, вестибюль, - рассказывает Андрей Анатольевич. - Я же предложил радикальную идею, которая, естественно, вряд ли могла быть реализована, потому что это сложно технически и очень дорого. Я предложил сквер трактовать как один ансамбль, в котором есть главный элемент - Никольский собор. Всё остальное, если нужно, - почему-то кто-то решил, что концертный зал должен быть именно здесь, - пусть будет под землёй. Всё технологически сложилось, хотя все эти блоки очень трудно было между собой «утрясти»: зал на полторы тысячи зрителей, новая сцена, репетиционные помещения и гараж-стоянка по принципу этажерки, когда компьютеризированная система опускает куда надо и достаёт из нужной ячейки автомобили. Когда это было скомпановано в почти кубический объём, всё куда надо встало, я понял, что это технически возможно.
Концепция Сергеева в том, первом конкурсе, ещё до «Золотой капители», заняла второе место. Почему же сам автор относится к своей разработке как к фантастической?
- В этом проекте был такой парадокс, - объясняет он, - контраст между чистой идеей и реалистичной деталировкой. Вроде бы всё это возможно, но когда начинаешь анализировать - это утопия, конечно. Поразительно: отметка самого нижнего помещения, пола трюма под сценой, - 38,5 метра, и отметка креста Никольского собора - те же 38,5 метра. Совершенно случайно получилось, что это такой «антипод» Никольского собора.
Андрей Анатольевич, как показалось корреспонденту, вообще обладает редким качеством - создавать преимущественно, а то и заведомо «бумажные» проекты. Видимо, они оказываются слишком смелыми для тех, кто принимает градостроительные решения. И если с крупных архитектурных конкурсов Сергеев не возвращается без диплома, то в родном городе по сей день у него нет ни одного реализованного авторского проекта. В Омске Сергеев - архитектор исключительно «командный», выступающий в соавторстве с местными мэтрами.
Гран-при городского конкурса, «настигшее» его по прошествии трёх лет со времени создания концепции концертного зала, Андрей Сергеев воспринял как аванс от искусствоведов, и то - скорее не себе, а омским архитекторам в целом. Он признаёт, что тема его работы - «неоднозначная», с неким даже скандальным подтекстом.
- Он, конечно, здесь сыграл роль, - убеждён мастер, - потому что среди художников много неравнодушных людей, которым не надо объяснять, что такое архитектура, которые её воспринимают на эмоциональном уровне отношения к пространству. Им не надо объяснять, что стилевое единство площади было разрушено, какие-то тектонические процессы были нарушены. Просто они воспринимают площадь, сложившуюся год назад, с её новым объектом, как нечто чуждое, враждебное. И моя награда стала неким протестом, потому что единственное, что остаётся в отсутствие обсуждения, - это энергия разрушения. Но мой проект, который был сделан в 2008 году, никакого отношения к нынешней ситуации не имеет.
Попытка сохранить площадь застройки XIX века у Сергеева не случайна. Он уже прикасался к омским памятникам истории и культуры и работает с ними в настоящее время. Так, в команде архитекторов Желдорпроекта под руководством Ю. И. Бардычева Андрей Анатольевич участвовал в реконструкции здания транспортного университета - бывшего управления Омской железной дороги, построенного в 1914 году по проекту архитектора Ф. И. Лидваля и украшенного скульптурами работы В. Винклера. Притом, что в здании мало что осталось от исторических интерьеров, некоторые детали всё же удалось сохранить. Как, к примеру, легендарный кабинет Колчака, украшенный лепниной.
- Очень интересно было прикоснуться к памятнику архитектуры. Интересно, когда в городе есть исторические пласты, и архитекторы опираются на этот исторический пирог.
Работа на объекте-памятнике оставила профессиональные впечатления, которые все вместе создали картину особого, утраченного нынешними архитекторами и строителями, отношения старых зодчих к своему ремеслу. Андрей Анатольевич рассказал, что старая метлахская плитка, которой было выстелено фойе первого этажа, никак не поддавалась «реставраторам» - её невозможно было отдолбить:
- Там, где каждый день проходят тысячи ног, где за год проходит до миллиона человек! - восхищается качественной работой Сергеев и добавляет: - Интересна и сама компактная планировочная структура здания. И каждый фасад здания, кстати, индивидуальный. Строили-то на века.
Или ещё пример из того же реставрационного опыта: здание было оштукатурено толстым слоем особой «каменной» штукатурки - содержавшей мелкую фракцию дроблёного камня, придававшего ему характерный мягкий песочный цвет. Выраставшие рядом с ним деревья своими ветвями оставляли следы на штукатурке, но это была жизнь здания, история его существования во времени и пространстве. Решение сбить ту, «настоящую» штукатурку - одна из ошибок, по мнению Сергеева, приведших к утрате чего-то определённо важного и уже невосполнимого в этой конкретной истории одного памятника зодчества в нашем городе.
Один из объектов сегодняшнего интереса архитектора - здание ТЭЦ-1 в историческом центре города, рядом с так называемой второй Омской крепостью. Впервые оно с профессиональной точки зрения заинтересовало Сергеева ещё в студенческие годы. И только теперь, по прошествии 15 лет, появилась возможность заняться им более основательно.
- Когда-то оно было живое, там было много механизмов, которые сейчас все вывезли в металлолом. А ведь будь оно в разумных руках, давно могло превратиться в музей истории энергетики или вообще индустриализации нашего города, причём ранней индустриализации, когда всё это ещё было органично для Омска.
Сергеев не признаёт потуг омских чиновников от архитектуры на придание нашему городу статуса столичности. Наоборот, он считает, что уникальность Омска, его изюминка, которая и могла бы стать визитной карточкой, - как раз его провинциальность. Наш город в прошлом - с добротной купеческой жилкой, приобретший свой неповторимый облик в течение всего лишь нескольких десятилетий. И как раз созданное в то время - на рубеже XIX - XX веков - стоит сохранения и популяризации. Вокруг этой крепкой сибирской косточки нужно развивать Омск современный, улучшая ткань города, повышая его комфортность для человека, сохраняя соразмерность человеческой природе и одновременно - давая волю широте сибирского нрава, открытой душе старого русского города.
Гран-при VII городской выставки-конкурса «Мой город. Три Космоса: Вселенная. Город. Человек» получил ведущий архитектор Омскгражданпроекта Андрей Сергеев за концепцию реконструкции концертного зала в сквере возле Никольского собора города Омска.
Решение далось жюри не вдруг: сначала завязалась дискуссия, кто же из представивших на конкурс работы достоин высшей награды. В числе фаворитов были известные омские прикладники с действительно замечательными произведениями - Сергей Александров и Татьяна Колточихина. И - архитектор Андрей Сергеев.
Почему же блестящий проект Сергеева поначалу вызвал споры? Казалось бы, высокий уровень работы очевиден; более того, это произведение так называемой бумажной архитектуры уже становилось лауреатом престижной профессиональной премии - новосибирской «Золотой капители» в 2009 году. Но в 2011-ом концептуальная работа Сергеева, практически невоплотимая в условиях реальной местной градостроительной политики, неожиданно по-новому «зазвучала». Потому что по стечению обстоятельств оказалась в идейной оппозиции работе реализованной: на месте старого омского концертного зала, добротного представителя конструктивизма конца 60-ых, в этом же году появился фактически новый концертный зал, решённый в грубой бесстилевой манере, массивно и вызывающе заполнивший собой значительное пространство старинной площади.
Сергеев вовсе не ждал славы этакого архитектурного оппозиционера. Свой проект он создавал к конкурсу 2008 года, когда заказчик поставил перед разработчиками конкретную, весьма жёсткую задачу: новый концертный зал должен быть в два с половиной раза вместительнее прежнего, и располагаться он должен на том же историческом месте.
- Некоторые участники конкурса предлагали разместить под землёй, то есть под площадью перед Никольским собором, вестибюль, - рассказывает Андрей Анатольевич. - Я же предложил радикальную идею, которая, естественно, вряд ли могла быть реализована, потому что это сложно технически и очень дорого. Я предложил сквер трактовать как один ансамбль, в котором есть главный элемент - Никольский собор. Всё остальное, если нужно, - почему-то кто-то решил, что концертный зал должен быть именно здесь, - пусть будет под землёй. Всё технологически сложилось, хотя все эти блоки очень трудно было между собой «утрясти»: зал на полторы тысячи зрителей, новая сцена, репетиционные помещения и гараж-стоянка по принципу этажерки, когда компьютеризированная система опускает куда надо и достаёт из нужной ячейки автомобили. Когда это было скомпановано в почти кубический объём, всё куда надо встало, я понял, что это технически возможно.
Концепция Сергеева в том, первом конкурсе, ещё до «Золотой капители», заняла второе место. Почему же сам автор относится к своей разработке как к фантастической?
- В этом проекте был такой парадокс, - объясняет он, - контраст между чистой идеей и реалистичной деталировкой. Вроде бы всё это возможно, но когда начинаешь анализировать - это утопия, конечно. Поразительно: отметка самого нижнего помещения, пола трюма под сценой, - 38,5 метра, и отметка креста Никольского собора - те же 38,5 метра. Совершенно случайно получилось, что это такой «антипод» Никольского собора.
Андрей Анатольевич, как показалось корреспонденту, вообще обладает редким качеством - создавать преимущественно, а то и заведомо «бумажные» проекты. Видимо, они оказываются слишком смелыми для тех, кто принимает градостроительные решения. И если с крупных архитектурных конкурсов Сергеев не возвращается без диплома, то в родном городе по сей день у него нет ни одного реализованного авторского проекта. В Омске Сергеев - архитектор исключительно «командный», выступающий в соавторстве с местными мэтрами.
Гран-при городского конкурса, «настигшее» его по прошествии трёх лет со времени создания концепции концертного зала, Андрей Сергеев воспринял как аванс от искусствоведов, и то - скорее не себе, а омским архитекторам в целом. Он признаёт, что тема его работы - «неоднозначная», с неким даже скандальным подтекстом.
- Он, конечно, здесь сыграл роль, - убеждён мастер, - потому что среди художников много неравнодушных людей, которым не надо объяснять, что такое архитектура, которые её воспринимают на эмоциональном уровне отношения к пространству. Им не надо объяснять, что стилевое единство площади было разрушено, какие-то тектонические процессы были нарушены. Просто они воспринимают площадь, сложившуюся год назад, с её новым объектом, как нечто чуждое, враждебное. И моя награда стала неким протестом, потому что единственное, что остаётся в отсутствие обсуждения, - это энергия разрушения. Но мой проект, который был сделан в 2008 году, никакого отношения к нынешней ситуации не имеет.
Попытка сохранить площадь застройки XIX века у Сергеева не случайна. Он уже прикасался к омским памятникам истории и культуры и работает с ними в настоящее время. Так, в команде архитекторов Желдорпроекта под руководством Ю. И. Бардычева Андрей Анатольевич участвовал в реконструкции здания транспортного университета - бывшего управления Омской железной дороги, построенного в 1914 году по проекту архитектора Ф. И. Лидваля и украшенного скульптурами работы В. Винклера. Притом, что в здании мало что осталось от исторических интерьеров, некоторые детали всё же удалось сохранить. Как, к примеру, легендарный кабинет Колчака, украшенный лепниной.
- Очень интересно было прикоснуться к памятнику архитектуры. Интересно, когда в городе есть исторические пласты, и архитекторы опираются на этот исторический пирог.
Работа на объекте-памятнике оставила профессиональные впечатления, которые все вместе создали картину особого, утраченного нынешними архитекторами и строителями, отношения старых зодчих к своему ремеслу. Андрей Анатольевич рассказал, что старая метлахская плитка, которой было выстелено фойе первого этажа, никак не поддавалась «реставраторам» - её невозможно было отдолбить:
- Там, где каждый день проходят тысячи ног, где за год проходит до миллиона человек! - восхищается качественной работой Сергеев и добавляет: - Интересна и сама компактная планировочная структура здания. И каждый фасад здания, кстати, индивидуальный. Строили-то на века.
Или ещё пример из того же реставрационного опыта: здание было оштукатурено толстым слоем особой «каменной» штукатурки - содержавшей мелкую фракцию дроблёного камня, придававшего ему характерный мягкий песочный цвет. Выраставшие рядом с ним деревья своими ветвями оставляли следы на штукатурке, но это была жизнь здания, история его существования во времени и пространстве. Решение сбить ту, «настоящую» штукатурку - одна из ошибок, по мнению Сергеева, приведших к утрате чего-то определённо важного и уже невосполнимого в этой конкретной истории одного памятника зодчества в нашем городе.
Один из объектов сегодняшнего интереса архитектора - здание ТЭЦ-1 в историческом центре города, рядом с так называемой второй Омской крепостью. Впервые оно с профессиональной точки зрения заинтересовало Сергеева ещё в студенческие годы. И только теперь, по прошествии 15 лет, появилась возможность заняться им более основательно.
- Когда-то оно было живое, там было много механизмов, которые сейчас все вывезли в металлолом. А ведь будь оно в разумных руках, давно могло превратиться в музей истории энергетики или вообще индустриализации нашего города, причём ранней индустриализации, когда всё это ещё было органично для Омска.
Сергеев не признаёт потуг омских чиновников от архитектуры на придание нашему городу статуса столичности. Наоборот, он считает, что уникальность Омска, его изюминка, которая и могла бы стать визитной карточкой, - как раз его провинциальность. Наш город в прошлом - с добротной купеческой жилкой, приобретший свой неповторимый облик в течение всего лишь нескольких десятилетий. И как раз созданное в то время - на рубеже XIX - XX веков - стоит сохранения и популяризации. Вокруг этой крепкой сибирской косточки нужно развивать Омск современный, улучшая ткань города, повышая его комфортность для человека, сохраняя соразмерность человеческой природе и одновременно - давая волю широте сибирского нрава, открытой душе старого русского города.