"Позорная война"
Оригинал взят у colonelcassad в "Позорная война"
В материале "Во всем виноваты большевики", обижались на тему того, что русско-японскую войну назвал "позорной".
Объясню почему.
За последние 100 с лишним лет, наша Родина воевала с переменным успехом.
Были выиграны:
Гражданская война + отражена иностранная интервенция.
Конфликт на КВЖД.
Конфликты с Японской Империей на озере Хасан и на реке Халхин-Гол.
Советско-финская война.
Великая Отечественная Война/Вторая мировая война.
Вьетнамская война.
Вторая чеченская война.
Российско-грузинская война.
Были проиграны:
Русско-японская война.
Первая мировая война.
Польско-советская война.
Афганская война.
Холодная война.
Первая чеченская война.
Ну и плюс корейская война закончилась вничью.
То есть воевали что до советской власти, что при советской власти, что после - с переменным успехом, чередуя победы с неудачами, а то и вовсе военными катастрофами.
Из списка проигранных, особняком стоит Афганская война, где к армии особых претензий и не предъявишь, если бы тыл не треснул, могли бы еще там долго стоять, ибо советскую армию подвинуть с театра военных действий было крайне затруднительно. Ушли сами. Ну и Холодная война в принципе была проиграна отнюдь не военными.
Остальные войны, в той или иной степени были крайне болезненны именно для русского военного престижа.
И хотя по утерянным территориям, русско-японская война не идет ни в какое сравнение с итогами Первой мировой или же Холодной войны, да и по понесенным потерям она явно не будет лидером списка, все таки с моей субъективной точки зрения, из всего списка проигранных войн, она производить наиболее тягостное впечатление.
Все же в советско-польской войне до разгрома Тухачевского, был разгром поляков под Киевом. А в Первую мировую, при всех наших проблемах с немцами, по крайней мере тех же австрийцев и турок, били регулярно и очень больно. А вот в русско-японской глазу зацепится не за что.
Удручающая череда поражений на суше и на море, от не самого сильного из имевшихся тогда у России геополитических противников, капитуляции Порт-Артура и эскадры Небогатова, полыхнувшая во время войны Первая русская революция и венец всех бедствий - Цусимская катастрофа, самая страшная в истории отечественного флота.
Несмотря на то, что война с далекой Японией не была народной, она дала немало примеров ратных подвигов офицеров, солдат и матросов, которые на фоне катастрофической череды неудач спасали честь русского оружия.
Примечательно, что в советское время, когда чеканная формула Ленина о "крахе самодержавия" лежала в фундаменте всех оценок русско-японской войны, подвиги героев этой войны широко пропагандировались. "Цусима" Новикова-Прибоя и "Порт-Артур" Степанова, прочно вошли в обойму классической советской литературы, подвиги крейсера "Варяг" и миноносца "Стерегущий" увековечивались в текстах и камне.
А вот с военными вождями как то не складывалось - Рожественнский и Небогатов сдались в плен с остатками 2-й Тихоокеанской эскадры, Стессель сдал Порт-Артур (судить пытались еще при царе), Макаров (весьма популярный в советской историографии) погиб слишком рано, чтобы на что-то повлиять. Про сухопутных генералов во главе с Куропаткиным, так и вовсе говорить неудобно. Фигура Кондратенко увековеченная в прозе, конечно симпатична, но сугубо локальна.
Ну а с большой стратегий и вовсе было грустно. На дипломатическом поприще, война была подготовлена плохо, союзников у нас фактически не было. Общество так же не испытывало от этой войны восторгов, которых и вовсе не осталось после череды поражений и нарастающего потока революции. Героическая авантюра с 2-й Тихоокеанской эскадрой и ее трагический финал, обозначили банкротство стратегии Российской Империи на Дальнем Востоке.
Сами по себе поражения, в историческом отношении как правило локальны, прошел определенный исторический период, страна отряхнулась, списала поражения в корзину истории и двинулась дальше. Так например было с Крымской войной.
Проблема русско-японской войны состоит в том, что она была типичной "маленький победоносной войной", которая логично вытекала из империалистической политики России в Китае, когда две внешние силы решали между собой, кто будет снимать гешефты с китайского бессилия. Понятное дело, что подобные амбиции, у нашего народа особого отклика не находили. Но главное даже не в том, что это была за война, где одной из причин были пресловутые концессии на реке Ялу. Главное ведь в том, как она велась и как она закончилась.
Безобразное ведение войны со стороны командования армии и флота (которое усугубилось чередой катастрофических случайностей вроде попадание снаряда в мостик броненосца "Цесаревич" с гибелью командования 1-й Тихоокеанской эскадры) клеймили еще до революции, ну и после нее самой собой тоже.
Робкие попытки оправдать эту "позорную" для русского военного престижа войну, даже после 1991 года были и остаются крайне затруднительными в связи с необходимостью искать победные мотивы там, где их просто нет.
Японцы выиграли или по крайней мере не проиграли все мало-мальски значимые сражения этой войны. Причем не сказать, что на суше, они отметились такими уж полководческими талантами. Ноги и Ойяма при всех своих достоинствах никак не тянут на азиатских Мольтке. На море, да, адмирал Того был на голову сильнее всех своих оппонентов, за исключением разве что Макарова, но тот погиб слишком быстро, чтобы можно было сравнить. Собственно японцы превзошли Россию в первую очередь в руководстве и управлении войной, из чего и вытекали их военные успехи построенные на крайне шатком экономическом фундаменте. И если для России вся дальневосточная затея выводившая на войну с Японией была геополитической авантюрой, то для Японии это была авантюра в кубе.
Единственная соломинка, за которую пытаются ухватиться сейчас апологеты "упущенной победы", это экономические проблемы самой Японии, которая вела эту войну с чрезвычайным напряжением всех своих сил и для которой любое крупное поражение могло означать катастрофу.
Мол ну и пусть, что все проиграно и потери значительны, но надо было сидеть и ждать, пока Япония экономически надломится, а мы как-нибудь числом заборем наконец самураев (умением категорически не получалось) и заключим мир на своих условиях. В этих абстрактных построениях на тему "упущенной победы" есть очевидное лукавство.
Вспоминая о тяжелом положении Японии, почему то забывают о тяжелом положении в самой России, где вовсю полыхала революция, причем войска возвращавшиеся после окончания войны в Россию, занимались в том числе и подавлением этой самой революцией. Почему то адепты войны до победного конца не берутся рассматриваться последствия продолжения революции при по прежнему идущей войне.
Для России после Цусимы и Мукдена никаких позитивных результатов эта война уже не несла. Военный престиж уже был безвозвратно потерян. Море было потеряно.
В военном отношении, речь могла идти разве что-то об вынуждении отступления японцев на позиции 1904 года, и то без Порт-Артура. Разумеется, ради этого вести бесполезную и дорогостоящую войну, да еще и без флота, теряло всякий смысл.
В этом отношении, на фоне "позорной" по своему военному содержанию войны, конечный мир, который привез Витте, был практически "почетным", хотя конечно же содержал в себе горькую пилюлю в виде половины Сахалина, который забирала Япония. Шутка про "графа полу-сахалинского" прекрасно отражает общественный взгляд на эту войну которая не пользуясь широкой популярностью, велась из рук вон плохо и закончилась шуточками про потерю части территории Империи под ударами "желтых макак", как презрительно называли японцев до войны.
Касательно самой России, русско-японская война выступила динамитной шашкой подложенной властями под накопившийся груз противоречий, что в итоге вылилось в Революцию, спусковым крючком которой послужило Кровавое Воскресенье.
В конечном итоге, череда военных катастроф (без каких либо значительных побед) на фоне разразившийся катастрофы внутренней, и делают эту войну наиболее "малосимпатичной" (не случайно про нее почти не снимают фильмы) или если хотите "позорной" для России, проигравшей ее во всех смыслах - военным, политическом, стратегическом, имиджевом. Можно было бы списать эту войну на фатальное невезение, мол звезды так сошлись, а японцам просто везло. Но как известно, раз везение, два везение, но надобно и умение. С умением же не сложилось, хотя традиционного русского героизма как обычно было хоть отбавляй.
В 1945 году, сталинские маршалы очень сурово поквитались с японцами за ту "не знаменитую войну", размолотив в пух и прах далеко не слабого противника. Теперь уже мы были учителями.
Тогда, с возвращением Сахалина и курильской "компенсации" была поставлена точка в этом двухсерийном сюжете, когда позор поражения первой серии, сменился бурным и победоносным финалом в конце второй, который смыл позор поражений русско-японской войны. Ибо как показывает практика, позор военных поражений, лучше всего смывается кровью и особенно, победами. И в этом отношении, отличительной чертой русской военной истории является то, что подавляющее большинство из тех, кому посчастливилось нанести нашей Родине те или иные поражения или даже выиграть у нас войну, в конечном итоге получали суровую ответку, в том числе и с нашими флагами в чужих столицах. В этом плане, разные картинки с нашими флагами над Вашингтоном, отражают вполне понятную тягу к реваншу за поражение в Холодной войне, которое конечно не будет забыто, до тех пор, пока его позор не будет смыт.
PS. И да, с точки зрения апологетов "упущенной победы" Николай II совершил национальное предательство "сдавшись проигравшей стороне". =)
PS2. В целом же, лучше Ленина на тему этой войны никто не сказал.
Морской бой в Корейском проливе заполонил внимание политической печати всего мира. Сначала царское правительство пыталось скрыть горькую истину от своих верноподданных, но скоро убедилось в безнадежности такой попытки. Скрыть полный разгром всего русского флота было бы все равно невозможно.
Оценивая политическое значение последнего морского боя, приходится повторять то, что мы говорили в № 2 «Вперед»[a] по поводу падения Порт-Артура. Полный военный крах царской России стал очевиден уже тогда, но балтийская эскадра внушала еще русским патриотам тень надежды. Все понимали, что окончательный исход войны зависит от победы той или другой стороны на море. Самодержавие видело, что несчастный исход войны равносилен победе «внутреннего врага», т. е. победе революции. Поэтому на карту было поставлено все. Сотни миллионов рублей были затрачены на спешную отправку балтийской эскадры. С бору да с сосенки собран экипаж, наскоро закончены последние приготовления военных судов к плаванию, увеличено число этих судов посредством добавления к новым и сильным броненосцам «старых сундуков». Великая армада, - такая же громадная, такая же громоздкая, нелепая, бессильная, чудовищная, как вся Российская империя, - двинулась в путь, расходуя бешеные деньги на уголь, на содержание, вызывая общие насмешки Европы, особенно после блестящей победы над рыбацкими лодками, грубо попирая все обычаи и требования нейтралитета. По самым скромным расчетам, эта армада стоила до 300 миллионов рублей, да посылка ее обошлась в 100 миллионов рублей, - итого 400 миллионов рублей выброшено на эту последнюю военную ставку царского самодержавия.
Теперь и последняя ставка побита. Этого ожидали все, но никто не думал, чтобы поражение русского флота оказалось таким беспощадным разгромом. Точно стадо дикарей, армада русских судов налетела прямиком на великолепно вооруженный и обставленный всеми средствами новейшей защиты японский флот. Двухдневное сражение, - и из двадцати военных судов России с 12-15 тысячами человек экипажа потоплено и уничтожено тринадцать, взято в плен четыре, спаслось и прибыло во Владивосток только одно {«Алмаз»). Погибла большая половина экипажа, взят в плен «сам» Рождественский и его ближайший помощник Небогатов, а весь японский флот вышел невредимым из боя, потеряв всего три миноносца.
Русский военный флот окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно. Полное изгнание русских войск из Маньчжурии, отнятие японцами Сахалина и Владивостока - теперь лишь вопросы времени. Перед нами не только военное поражение, а полный военный крах самодержавия.
Значение этого краха, как краха всей политической системы царизма, становится все яснее и для Европы и для всего русского народа с каждым новым ударом, наносимым японцами. Все ополчается против самодержавия, - и оскорбленное национальное самолюбие крупной и мелкой буржуазии, и возмущенная гордость армии, и горечь утраты десятков и сотен тысяч молодых жизней в бессмысленной военной авантюре, и озлобление против расхищения сотен миллионов народных денег, и опасения неизбежного финансового краха и долгого экономического кризиса вследствие такой войны, и страх перед грозной народной революцией, которой (по мнению буржуазии) царь мог бы и должен бы был избежать путем своевременных «благоразумных» уступок. Растет и ширится требование мира, негодует либеральная печать, начинают грозить даже умереннейшие элементы, вроде землевладельцев «шиповского» направления, требует немедленного созыва народных представителей даже холопское «Новое Время».
Европейская буржуазия, этот вернейший оплот царской власти, начинает тоже терять терпение. Ее пугает неизбежная перегруппировка в международных отношениях, растущее могущество молодой и свежей Японии, потеря военного союзника в Европе. Ее беспокоит судьба тех миллиардов, которые она великодушно ссудила самодержавию. Ее серьезно тревожит революция в России, слишком волнующая европейский пролетариат и грозящая всемирным революционным пожаром. Во имя «дружбы» с царизмом она взывает к его благоразумию, настаивает на необходимости мира - мира с японцами и мира с либеральной русской буржуазией. Европа нисколько не закрывает глаз на то, что мир с Японией может быть куплен теперь лишь очень дорогой ценой, но она трезво и деловито рассчитывает, что каждый новый месяц войны извне и революции внутри неизбежно повышает эту цену и увеличивает опасность Такого революционного взрыва, который как песчинку сметет всю политику «уступок». Европа понимает, что самодержавию страшно трудно, почти невозможно уже остановиться теперь, - слишком далеко оно зашло, в вот она, эта буржуазная Европа, старается успокоить и себя самое и своего союзника розовыми мечтами.
Вот что пишет, например, газета французской патриотической буржуазии, «Le Siècle»[1], в статейке Корнели, озаглавленной «Конец одной эпопеи»: «Теперь, когда русские разбиты на море после ряда поражений на суше, на их правительство ложится обязанность заключить мир и преобразовать свои военные силы. Правительства авантюристские бывают иногда вынуждены в силу своих притязаний или в целях своей безопасности вовлекать в войну те народы, над которыми они властвуют. И, так как для таких правительств ставкой в борьбе за победу является самое их существование, то они требуют от их народов новых и новых жертв, ведя их таким образом к конечной гибели. Такова была во Франции история двух наших империй. Такова была бы история и третьей империи, если бы удалось создать таковую у нас.
Наоборот, положение русского правительства именно не таково; оно держится за самые недра русского народа, и общие несчастья не разъединяют правительство и народ, а лишь теснее спаивают их друг с другом. Побежденный Цезарь не есть уже Цезарь. Несчастный царь может остаться священным и популярным царем».
Увы, увы! Хвастовство шовинистского французского лавочника «уже слишком явно», его уверения, будто война не разъединила русского правительства и народа, настолько противоречат общеизвестным фактам, что вызывают улыбку и кажутся наивной и невинной хитростью. Чтобы предостеречь своего друга и союзника, русского самодержца, от неизбежного краха, к которому он, как истинный «Цезарь», идет слепо и упорно, французский буржуа ласково уверяет этого Цезаря, что он не должен походить на других цезарей, что у него есть еще иной, лучший выход. «Чего хочется, тому верится». Французской буржуазии так хочется иметь могущественного союзника - царя, что она убаюкивает себя романтической сказкой о несчастье, спаивающем русский народ с царем. Серьезно и сам г. Корпели не верит, разумеется, в эту сказку, - тем менее нам стоит брать ее всерьез.
Авантюристскими бывают не только правительства цезарей, но и правительства законнейших монархов старейшей династии. В русском самодержавии, отставшем от истории на целое столетие, авантюристского больше, чем в любой из французских империй. Самодержавие именно по-авантюристски бросило народ в нелепую и позорную войну. Оно стоит теперь перед заслуженным концом. Война вскрыла все его язвы, обнаружила всю его гнилость, показала полную разъединенность его с народом, разбила единственные опоры цезарьянского господства. Война оказалась грозным судом Народ уже произнес свой приговор над этим правительством разбойников. Революция приведет этот приговор в исполнение.
«Пролетарий» № 3, 9 июня (27 мая) 1905 г.
Пророчество Ленина исполнилось через 12 лет. И именно на полях русско-японской войны, начинался отсчет времени до начала той исторической катастрофы, которая постигла Россию в 1917 году.
В материале "Во всем виноваты большевики", обижались на тему того, что русско-японскую войну назвал "позорной".
Объясню почему.
За последние 100 с лишним лет, наша Родина воевала с переменным успехом.
Были выиграны:
Гражданская война + отражена иностранная интервенция.
Конфликт на КВЖД.
Конфликты с Японской Империей на озере Хасан и на реке Халхин-Гол.
Советско-финская война.
Великая Отечественная Война/Вторая мировая война.
Вьетнамская война.
Вторая чеченская война.
Российско-грузинская война.
Были проиграны:
Русско-японская война.
Первая мировая война.
Польско-советская война.
Афганская война.
Холодная война.
Первая чеченская война.
Ну и плюс корейская война закончилась вничью.
То есть воевали что до советской власти, что при советской власти, что после - с переменным успехом, чередуя победы с неудачами, а то и вовсе военными катастрофами.
Из списка проигранных, особняком стоит Афганская война, где к армии особых претензий и не предъявишь, если бы тыл не треснул, могли бы еще там долго стоять, ибо советскую армию подвинуть с театра военных действий было крайне затруднительно. Ушли сами. Ну и Холодная война в принципе была проиграна отнюдь не военными.
Остальные войны, в той или иной степени были крайне болезненны именно для русского военного престижа.
И хотя по утерянным территориям, русско-японская война не идет ни в какое сравнение с итогами Первой мировой или же Холодной войны, да и по понесенным потерям она явно не будет лидером списка, все таки с моей субъективной точки зрения, из всего списка проигранных войн, она производить наиболее тягостное впечатление.
Все же в советско-польской войне до разгрома Тухачевского, был разгром поляков под Киевом. А в Первую мировую, при всех наших проблемах с немцами, по крайней мере тех же австрийцев и турок, били регулярно и очень больно. А вот в русско-японской глазу зацепится не за что.
Удручающая череда поражений на суше и на море, от не самого сильного из имевшихся тогда у России геополитических противников, капитуляции Порт-Артура и эскадры Небогатова, полыхнувшая во время войны Первая русская революция и венец всех бедствий - Цусимская катастрофа, самая страшная в истории отечественного флота.
Несмотря на то, что война с далекой Японией не была народной, она дала немало примеров ратных подвигов офицеров, солдат и матросов, которые на фоне катастрофической череды неудач спасали честь русского оружия.
Примечательно, что в советское время, когда чеканная формула Ленина о "крахе самодержавия" лежала в фундаменте всех оценок русско-японской войны, подвиги героев этой войны широко пропагандировались. "Цусима" Новикова-Прибоя и "Порт-Артур" Степанова, прочно вошли в обойму классической советской литературы, подвиги крейсера "Варяг" и миноносца "Стерегущий" увековечивались в текстах и камне.
А вот с военными вождями как то не складывалось - Рожественнский и Небогатов сдались в плен с остатками 2-й Тихоокеанской эскадры, Стессель сдал Порт-Артур (судить пытались еще при царе), Макаров (весьма популярный в советской историографии) погиб слишком рано, чтобы на что-то повлиять. Про сухопутных генералов во главе с Куропаткиным, так и вовсе говорить неудобно. Фигура Кондратенко увековеченная в прозе, конечно симпатична, но сугубо локальна.
Ну а с большой стратегий и вовсе было грустно. На дипломатическом поприще, война была подготовлена плохо, союзников у нас фактически не было. Общество так же не испытывало от этой войны восторгов, которых и вовсе не осталось после череды поражений и нарастающего потока революции. Героическая авантюра с 2-й Тихоокеанской эскадрой и ее трагический финал, обозначили банкротство стратегии Российской Империи на Дальнем Востоке.
Сами по себе поражения, в историческом отношении как правило локальны, прошел определенный исторический период, страна отряхнулась, списала поражения в корзину истории и двинулась дальше. Так например было с Крымской войной.
Проблема русско-японской войны состоит в том, что она была типичной "маленький победоносной войной", которая логично вытекала из империалистической политики России в Китае, когда две внешние силы решали между собой, кто будет снимать гешефты с китайского бессилия. Понятное дело, что подобные амбиции, у нашего народа особого отклика не находили. Но главное даже не в том, что это была за война, где одной из причин были пресловутые концессии на реке Ялу. Главное ведь в том, как она велась и как она закончилась.
Безобразное ведение войны со стороны командования армии и флота (которое усугубилось чередой катастрофических случайностей вроде попадание снаряда в мостик броненосца "Цесаревич" с гибелью командования 1-й Тихоокеанской эскадры) клеймили еще до революции, ну и после нее самой собой тоже.
Робкие попытки оправдать эту "позорную" для русского военного престижа войну, даже после 1991 года были и остаются крайне затруднительными в связи с необходимостью искать победные мотивы там, где их просто нет.
Японцы выиграли или по крайней мере не проиграли все мало-мальски значимые сражения этой войны. Причем не сказать, что на суше, они отметились такими уж полководческими талантами. Ноги и Ойяма при всех своих достоинствах никак не тянут на азиатских Мольтке. На море, да, адмирал Того был на голову сильнее всех своих оппонентов, за исключением разве что Макарова, но тот погиб слишком быстро, чтобы можно было сравнить. Собственно японцы превзошли Россию в первую очередь в руководстве и управлении войной, из чего и вытекали их военные успехи построенные на крайне шатком экономическом фундаменте. И если для России вся дальневосточная затея выводившая на войну с Японией была геополитической авантюрой, то для Японии это была авантюра в кубе.
Единственная соломинка, за которую пытаются ухватиться сейчас апологеты "упущенной победы", это экономические проблемы самой Японии, которая вела эту войну с чрезвычайным напряжением всех своих сил и для которой любое крупное поражение могло означать катастрофу.
Мол ну и пусть, что все проиграно и потери значительны, но надо было сидеть и ждать, пока Япония экономически надломится, а мы как-нибудь числом заборем наконец самураев (умением категорически не получалось) и заключим мир на своих условиях. В этих абстрактных построениях на тему "упущенной победы" есть очевидное лукавство.
Вспоминая о тяжелом положении Японии, почему то забывают о тяжелом положении в самой России, где вовсю полыхала революция, причем войска возвращавшиеся после окончания войны в Россию, занимались в том числе и подавлением этой самой революцией. Почему то адепты войны до победного конца не берутся рассматриваться последствия продолжения революции при по прежнему идущей войне.
Для России после Цусимы и Мукдена никаких позитивных результатов эта война уже не несла. Военный престиж уже был безвозвратно потерян. Море было потеряно.
В военном отношении, речь могла идти разве что-то об вынуждении отступления японцев на позиции 1904 года, и то без Порт-Артура. Разумеется, ради этого вести бесполезную и дорогостоящую войну, да еще и без флота, теряло всякий смысл.
В этом отношении, на фоне "позорной" по своему военному содержанию войны, конечный мир, который привез Витте, был практически "почетным", хотя конечно же содержал в себе горькую пилюлю в виде половины Сахалина, который забирала Япония. Шутка про "графа полу-сахалинского" прекрасно отражает общественный взгляд на эту войну которая не пользуясь широкой популярностью, велась из рук вон плохо и закончилась шуточками про потерю части территории Империи под ударами "желтых макак", как презрительно называли японцев до войны.
Касательно самой России, русско-японская война выступила динамитной шашкой подложенной властями под накопившийся груз противоречий, что в итоге вылилось в Революцию, спусковым крючком которой послужило Кровавое Воскресенье.
В конечном итоге, череда военных катастроф (без каких либо значительных побед) на фоне разразившийся катастрофы внутренней, и делают эту войну наиболее "малосимпатичной" (не случайно про нее почти не снимают фильмы) или если хотите "позорной" для России, проигравшей ее во всех смыслах - военным, политическом, стратегическом, имиджевом. Можно было бы списать эту войну на фатальное невезение, мол звезды так сошлись, а японцам просто везло. Но как известно, раз везение, два везение, но надобно и умение. С умением же не сложилось, хотя традиционного русского героизма как обычно было хоть отбавляй.
В 1945 году, сталинские маршалы очень сурово поквитались с японцами за ту "не знаменитую войну", размолотив в пух и прах далеко не слабого противника. Теперь уже мы были учителями.
Тогда, с возвращением Сахалина и курильской "компенсации" была поставлена точка в этом двухсерийном сюжете, когда позор поражения первой серии, сменился бурным и победоносным финалом в конце второй, который смыл позор поражений русско-японской войны. Ибо как показывает практика, позор военных поражений, лучше всего смывается кровью и особенно, победами. И в этом отношении, отличительной чертой русской военной истории является то, что подавляющее большинство из тех, кому посчастливилось нанести нашей Родине те или иные поражения или даже выиграть у нас войну, в конечном итоге получали суровую ответку, в том числе и с нашими флагами в чужих столицах. В этом плане, разные картинки с нашими флагами над Вашингтоном, отражают вполне понятную тягу к реваншу за поражение в Холодной войне, которое конечно не будет забыто, до тех пор, пока его позор не будет смыт.
PS. И да, с точки зрения апологетов "упущенной победы" Николай II совершил национальное предательство "сдавшись проигравшей стороне". =)
PS2. В целом же, лучше Ленина на тему этой войны никто не сказал.
Морской бой в Корейском проливе заполонил внимание политической печати всего мира. Сначала царское правительство пыталось скрыть горькую истину от своих верноподданных, но скоро убедилось в безнадежности такой попытки. Скрыть полный разгром всего русского флота было бы все равно невозможно.
Оценивая политическое значение последнего морского боя, приходится повторять то, что мы говорили в № 2 «Вперед»[a] по поводу падения Порт-Артура. Полный военный крах царской России стал очевиден уже тогда, но балтийская эскадра внушала еще русским патриотам тень надежды. Все понимали, что окончательный исход войны зависит от победы той или другой стороны на море. Самодержавие видело, что несчастный исход войны равносилен победе «внутреннего врага», т. е. победе революции. Поэтому на карту было поставлено все. Сотни миллионов рублей были затрачены на спешную отправку балтийской эскадры. С бору да с сосенки собран экипаж, наскоро закончены последние приготовления военных судов к плаванию, увеличено число этих судов посредством добавления к новым и сильным броненосцам «старых сундуков». Великая армада, - такая же громадная, такая же громоздкая, нелепая, бессильная, чудовищная, как вся Российская империя, - двинулась в путь, расходуя бешеные деньги на уголь, на содержание, вызывая общие насмешки Европы, особенно после блестящей победы над рыбацкими лодками, грубо попирая все обычаи и требования нейтралитета. По самым скромным расчетам, эта армада стоила до 300 миллионов рублей, да посылка ее обошлась в 100 миллионов рублей, - итого 400 миллионов рублей выброшено на эту последнюю военную ставку царского самодержавия.
Теперь и последняя ставка побита. Этого ожидали все, но никто не думал, чтобы поражение русского флота оказалось таким беспощадным разгромом. Точно стадо дикарей, армада русских судов налетела прямиком на великолепно вооруженный и обставленный всеми средствами новейшей защиты японский флот. Двухдневное сражение, - и из двадцати военных судов России с 12-15 тысячами человек экипажа потоплено и уничтожено тринадцать, взято в плен четыре, спаслось и прибыло во Владивосток только одно {«Алмаз»). Погибла большая половина экипажа, взят в плен «сам» Рождественский и его ближайший помощник Небогатов, а весь японский флот вышел невредимым из боя, потеряв всего три миноносца.
Русский военный флот окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно. Полное изгнание русских войск из Маньчжурии, отнятие японцами Сахалина и Владивостока - теперь лишь вопросы времени. Перед нами не только военное поражение, а полный военный крах самодержавия.
Значение этого краха, как краха всей политической системы царизма, становится все яснее и для Европы и для всего русского народа с каждым новым ударом, наносимым японцами. Все ополчается против самодержавия, - и оскорбленное национальное самолюбие крупной и мелкой буржуазии, и возмущенная гордость армии, и горечь утраты десятков и сотен тысяч молодых жизней в бессмысленной военной авантюре, и озлобление против расхищения сотен миллионов народных денег, и опасения неизбежного финансового краха и долгого экономического кризиса вследствие такой войны, и страх перед грозной народной революцией, которой (по мнению буржуазии) царь мог бы и должен бы был избежать путем своевременных «благоразумных» уступок. Растет и ширится требование мира, негодует либеральная печать, начинают грозить даже умереннейшие элементы, вроде землевладельцев «шиповского» направления, требует немедленного созыва народных представителей даже холопское «Новое Время».
Европейская буржуазия, этот вернейший оплот царской власти, начинает тоже терять терпение. Ее пугает неизбежная перегруппировка в международных отношениях, растущее могущество молодой и свежей Японии, потеря военного союзника в Европе. Ее беспокоит судьба тех миллиардов, которые она великодушно ссудила самодержавию. Ее серьезно тревожит революция в России, слишком волнующая европейский пролетариат и грозящая всемирным революционным пожаром. Во имя «дружбы» с царизмом она взывает к его благоразумию, настаивает на необходимости мира - мира с японцами и мира с либеральной русской буржуазией. Европа нисколько не закрывает глаз на то, что мир с Японией может быть куплен теперь лишь очень дорогой ценой, но она трезво и деловито рассчитывает, что каждый новый месяц войны извне и революции внутри неизбежно повышает эту цену и увеличивает опасность Такого революционного взрыва, который как песчинку сметет всю политику «уступок». Европа понимает, что самодержавию страшно трудно, почти невозможно уже остановиться теперь, - слишком далеко оно зашло, в вот она, эта буржуазная Европа, старается успокоить и себя самое и своего союзника розовыми мечтами.
Вот что пишет, например, газета французской патриотической буржуазии, «Le Siècle»[1], в статейке Корнели, озаглавленной «Конец одной эпопеи»: «Теперь, когда русские разбиты на море после ряда поражений на суше, на их правительство ложится обязанность заключить мир и преобразовать свои военные силы. Правительства авантюристские бывают иногда вынуждены в силу своих притязаний или в целях своей безопасности вовлекать в войну те народы, над которыми они властвуют. И, так как для таких правительств ставкой в борьбе за победу является самое их существование, то они требуют от их народов новых и новых жертв, ведя их таким образом к конечной гибели. Такова была во Франции история двух наших империй. Такова была бы история и третьей империи, если бы удалось создать таковую у нас.
Наоборот, положение русского правительства именно не таково; оно держится за самые недра русского народа, и общие несчастья не разъединяют правительство и народ, а лишь теснее спаивают их друг с другом. Побежденный Цезарь не есть уже Цезарь. Несчастный царь может остаться священным и популярным царем».
Увы, увы! Хвастовство шовинистского французского лавочника «уже слишком явно», его уверения, будто война не разъединила русского правительства и народа, настолько противоречат общеизвестным фактам, что вызывают улыбку и кажутся наивной и невинной хитростью. Чтобы предостеречь своего друга и союзника, русского самодержца, от неизбежного краха, к которому он, как истинный «Цезарь», идет слепо и упорно, французский буржуа ласково уверяет этого Цезаря, что он не должен походить на других цезарей, что у него есть еще иной, лучший выход. «Чего хочется, тому верится». Французской буржуазии так хочется иметь могущественного союзника - царя, что она убаюкивает себя романтической сказкой о несчастье, спаивающем русский народ с царем. Серьезно и сам г. Корпели не верит, разумеется, в эту сказку, - тем менее нам стоит брать ее всерьез.
Авантюристскими бывают не только правительства цезарей, но и правительства законнейших монархов старейшей династии. В русском самодержавии, отставшем от истории на целое столетие, авантюристского больше, чем в любой из французских империй. Самодержавие именно по-авантюристски бросило народ в нелепую и позорную войну. Оно стоит теперь перед заслуженным концом. Война вскрыла все его язвы, обнаружила всю его гнилость, показала полную разъединенность его с народом, разбила единственные опоры цезарьянского господства. Война оказалась грозным судом Народ уже произнес свой приговор над этим правительством разбойников. Революция приведет этот приговор в исполнение.
«Пролетарий» № 3, 9 июня (27 мая) 1905 г.
Пророчество Ленина исполнилось через 12 лет. И именно на полях русско-японской войны, начинался отсчет времени до начала той исторической катастрофы, которая постигла Россию в 1917 году.