За час до гибели Маяковского
ВОСПОМИНАНИЯ СОСЕДКИ ПОЭТА ПО КОММУНАЛЬНОЙ КВАРТИРЕ
Соседом Владимира Маяковского по коммунальной квартире в Лубянском проезде (д. 3, кв. 12) был рабочий завода минеральных вод Семен Борисович Татарийский, у которого были две дочери, молодые девушки Мэри (Мария) и Людмила. Поэт находился с Татарийскими в дружеских отношениях, и Людмила даже выучилась печатать на машинке, чтобы переписывать его рукописи. В своих воспоминаниях она рассказывает:
Квартира наша большая, около ста семидесяти квадратных метров. Как войдешь в переднюю, сразу налево комната Маяковского. Рядом с нею комната моих родителей, с которыми я жила. Из передней вход в длинный коридор, и там еще четыре комнаты, ванная и кухня.
Когда Владимир Владимирович бывал дома, наша тихая квартира оживлялась. Раскрывались двери из его комнаты, звонил беспрерывно телефон, раздавался громкий голос поэта. К нему приходили писатели, журналисты, велись оживленные беседы, споры.
Поэт занимал самую маленькую комнату в двенадцать-тринадцать квадратных метров. При входе в комнату сразу же налево камин, направо большая тахта, у окна, напротив двери, бюро, справа на стене портрет Владимира Ильича Ленина, налево книжный шкаф, небольшой стол и чемодан-сундук. Несмотря на строгую мебель, комната казалась уютной, особенно, когда ее ярко заливало солнце.
Если Владимир Владимирович продумывал и сочинял свои произведения, он открывал дверь из комнаты в переднюю, из передней в коридор и шагал туда и обратно.
Татарийская Л.С. В Лубянском проезде. (Маяковский в воспоминаниях родных и друзей, М., 1968, с. 298.)
В день гибели поэта 14 апреля 1930 г. Людмилы не было в квартире, но ее сестра Мэри слышала роковой выстрел, о чем оставила воспоминания. Машинопись этих воспоминаний недавно была выставлена на аукционе "Литфонд": https://www.litfund.ru/auction/354/246/
Упоминаемая в тексте Наташа - это 23-летняя Наталья Скобина, домработница семьи Бальшиных, живших в одной квартире с Маяковским и Татарийскими. В момент выстрела она была на кухне и общалась с другим соседом - 23-летним Николаем Кривцовым, электромонтером по профессии.
16 апреля 1930 г. все перечисленные лица - Скобина, Кривцов, сын Бальшиных Михаил, студент-химик, а также сама Мэри Татарийская были опрошены следователем Мособлпрокуратуры Сырцовым.
В своих показаниях М.С. Татарийская сообщила следующее:
Маяковского знаю с 1925 года. Живу с ним в одной квартире. Отношения добрососедские. Сестра моя машинистка и печатала почти все его произведения, включая и последние, пьесы. Кроме того, вся почта проходила через наши руки, иногда он просил передать деньги, книги, билеты кому-либо. 12 апреля он просил передать деньги в конверте сестре. (Он это делал каждый месяц). 13 апреля он передал мне 50 руб. и просил передать Гизу, эти два дня заметно нервничал, часто убегал и прибегал в квартиру. Была у него в эти дни женщина, но я ее не видала, а только слышала голос. 13 апреля вечером он за стеной стонал, охал. Когда он ушел, не знаю. По-видимому, поздно. Утром 14 апреля он приехал с Полонской (которая у него бывала часто и зимой) в 9 ч. 40 мин. по моим часам (но они, кажется, отставали). Вскоре пришел инкассатор из Гиза и он его очень грубо просил зайти ко мне. Я расплатилась с ним, получив квитанции и 5 к. сдачи. 10 ч. 3 мин. приблизительно постучался Владим. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и, подав мне, сказал: "Я вечером с вами поговорю". Вышел. За все время за стеной было спокойно и тихо. В 10 ч. 8 мин. я тоже ушла на работу. Была ли Полонская с ним в связи? Думаю, что была. Таково мнение и моей семьи. ("В том, что умираю, не вините никого"?.. Следственное дело В.В. Маяковского. М., 2005, с. 130-132.)
Итак, в показаниях на следствии нет ни слова о выстреле и возвращении в квартиру. Просто ушла на работу (работала М.С. Татарийская руководительницей детской площадки).
Наталья Скобина показала на следствии, что утром 14 апреля, около 10 часов, направляясь в квартиру № 12, она увидела во дворе автомобиль, из которого вышли Маяковский и Полонская. На третий этаж они поднимались вместе, при этом Скобина, первой войдя в квартиру, оставила дверь открытой для шедших следом Маяковского и Полонской. Маяковский увел гостью в свою комнату, а Скобина отправилась на кухню. Через некоторое время она услышала звук выстрела, встревожилась и сообщила об этом Николаю Кривцову. Затем из комнаты Маяковского с криком "Спасите!" выскочила Полонская. Скобина и Кривцов, зайдя в комнату, увидели Маяковского, лежащего на полу. Кривцов бросился звонить в скорую помощь, а Скобина выбежала на лестницу звать на помощь людей. Полонская тем временем спустилась во двор встречать скорую помощь и вернулась в комнату в сопровождении врача и санитаров. Врач констатировал смерть Маяковского и стал интересоваться, как это все произошло. Полонская объяснила, что услышала выстрел после того как покинула комнату, на что Скобина стала решительно возражать: "Вы открыли дверь через две секунды (после выстрела) и просили помочь!" (Там же, с. 120-125.)
Николай Кривцов показал, что утром 14 апреля встретил на кухне Скобину, которая рассказала ему о приезде Маяковского с женщиной, затем ушел в свою комнату и минут через 10-15 услышал звук выстрела. Тут же к нему вошла Скобина и сообщила, что тоже слышала какой-то хлопок в комнате Маяковского. Когда они вместе направились к комнате Маяковского, дверь была уже открыта, оттуда выбежала Полонская с криками "Спасите, помогите" и "Маяковский застрелился". "Утверждать, была ли она (Полонская) в комнате в момент выстрела или зашла после его, не могу, но этот промежуток был несколько секунд". Кривцов позвонил в скорую помощь, Полонская плакала, сбежавшиеся соседи посоветовали ей спуститься во двор встречать скорую помощь, что она и сделала. (Там же, с. 114-119.)
Наконец, Николай Бальшин показал, что в момент выстрела отсутствовал в квартире, так как понадобилось сходить в аптеку. По возвращении, около 10 ч. 11 мин., узнал, что Маяковский застрелился, зашел в его комнату, где была Райковская (соседка по лестничной площадке). Маяковский еще несколько минут был жив, все ждали прибытия скорой помощи, и Бальшин спустился во двор ждать врача, там у ворот уже ждала Полонская. Когда прибыла скорая помощь, они все вместе поднялись в квартиру. После того как врач установил смерть Маяковского и вызвал милицию, Полонская как-то незаметно исчезла. Бальшин бросился ее искать и увидев, что она садится в такси, попросил остаться. Полонская отказалась, тогда Бальшин спросил ее адрес, который она назвала, уехав. (Там же, с. 126-129.)
Сама Вероника Полонская была опрошена следователем Сырцовым в тот же день, 14 апреля. Она показала, что Маяковский неоднократно просил ее развестись с мужем и стать его женой. 13 апреля он получил в ответ решительный отказ, но не успокоился, продолжал звонить и настаивать на встрече. Утром 14 апреля он заехал за ней и привез к себе на квартиру в Лубянском проезде. Долго там задерживаться Полонская не могла, потому что торопилась на репетицию в театр. Маяковский дал ей денег на такси, и как только она вышла из комнаты и направилась к парадной двери, раздался выстрел. Полонская все поняла и, не заходя в комнату, сразу стала звать на помощь. Только когда прибежали соседи, она вошла в комнату и увидела лежащего на полу с раной в груди поэта. Дальнейшее помнила смутно: плакала, кричала, ждала скорую помощь. Наконец, успокоившись, села на такси и поехала в театр на репетицию. Какой-то мужчина подошел и спросил ее адрес, она дала ему его. Приехав в театр, репетировать не смогла, попросила освободить ее. Рассказала все мужу, затем поехала к матери, но в итоге пришлось опять вернуться на Лубянку, в квартиру Маяковского, где и состоялась беседа со следователем.
"Причина самоубийства Маяковского мне неизвестна, но надо полагать, что главным образом послужил мой отказ во взаимности, так же как и неуспех его произведения "Баня" и нервное болезненное состояние.
О самоубийстве он мне никогда не говорил, а только жаловался на то, что у него скверное душевное состояние и говорил, что он не знает, что с ним будет, так как он не видит у жизни что бы его радовало." (Там же, с. 104-112.)
Соседом Владимира Маяковского по коммунальной квартире в Лубянском проезде (д. 3, кв. 12) был рабочий завода минеральных вод Семен Борисович Татарийский, у которого были две дочери, молодые девушки Мэри (Мария) и Людмила. Поэт находился с Татарийскими в дружеских отношениях, и Людмила даже выучилась печатать на машинке, чтобы переписывать его рукописи. В своих воспоминаниях она рассказывает:
Квартира наша большая, около ста семидесяти квадратных метров. Как войдешь в переднюю, сразу налево комната Маяковского. Рядом с нею комната моих родителей, с которыми я жила. Из передней вход в длинный коридор, и там еще четыре комнаты, ванная и кухня.
Когда Владимир Владимирович бывал дома, наша тихая квартира оживлялась. Раскрывались двери из его комнаты, звонил беспрерывно телефон, раздавался громкий голос поэта. К нему приходили писатели, журналисты, велись оживленные беседы, споры.
Поэт занимал самую маленькую комнату в двенадцать-тринадцать квадратных метров. При входе в комнату сразу же налево камин, направо большая тахта, у окна, напротив двери, бюро, справа на стене портрет Владимира Ильича Ленина, налево книжный шкаф, небольшой стол и чемодан-сундук. Несмотря на строгую мебель, комната казалась уютной, особенно, когда ее ярко заливало солнце.
Если Владимир Владимирович продумывал и сочинял свои произведения, он открывал дверь из комнаты в переднюю, из передней в коридор и шагал туда и обратно.
Татарийская Л.С. В Лубянском проезде. (Маяковский в воспоминаниях родных и друзей, М., 1968, с. 298.)
В день гибели поэта 14 апреля 1930 г. Людмилы не было в квартире, но ее сестра Мэри слышала роковой выстрел, о чем оставила воспоминания. Машинопись этих воспоминаний недавно была выставлена на аукционе "Литфонд": https://www.litfund.ru/auction/354/246/
Упоминаемая в тексте Наташа - это 23-летняя Наталья Скобина, домработница семьи Бальшиных, живших в одной квартире с Маяковским и Татарийскими. В момент выстрела она была на кухне и общалась с другим соседом - 23-летним Николаем Кривцовым, электромонтером по профессии.
16 апреля 1930 г. все перечисленные лица - Скобина, Кривцов, сын Бальшиных Михаил, студент-химик, а также сама Мэри Татарийская были опрошены следователем Мособлпрокуратуры Сырцовым.
В своих показаниях М.С. Татарийская сообщила следующее:
Маяковского знаю с 1925 года. Живу с ним в одной квартире. Отношения добрососедские. Сестра моя машинистка и печатала почти все его произведения, включая и последние, пьесы. Кроме того, вся почта проходила через наши руки, иногда он просил передать деньги, книги, билеты кому-либо. 12 апреля он просил передать деньги в конверте сестре. (Он это делал каждый месяц). 13 апреля он передал мне 50 руб. и просил передать Гизу, эти два дня заметно нервничал, часто убегал и прибегал в квартиру. Была у него в эти дни женщина, но я ее не видала, а только слышала голос. 13 апреля вечером он за стеной стонал, охал. Когда он ушел, не знаю. По-видимому, поздно. Утром 14 апреля он приехал с Полонской (которая у него бывала часто и зимой) в 9 ч. 40 мин. по моим часам (но они, кажется, отставали). Вскоре пришел инкассатор из Гиза и он его очень грубо просил зайти ко мне. Я расплатилась с ним, получив квитанции и 5 к. сдачи. 10 ч. 3 мин. приблизительно постучался Владим. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и, подав мне, сказал: "Я вечером с вами поговорю". Вышел. За все время за стеной было спокойно и тихо. В 10 ч. 8 мин. я тоже ушла на работу. Была ли Полонская с ним в связи? Думаю, что была. Таково мнение и моей семьи. ("В том, что умираю, не вините никого"?.. Следственное дело В.В. Маяковского. М., 2005, с. 130-132.)
Итак, в показаниях на следствии нет ни слова о выстреле и возвращении в квартиру. Просто ушла на работу (работала М.С. Татарийская руководительницей детской площадки).
Наталья Скобина показала на следствии, что утром 14 апреля, около 10 часов, направляясь в квартиру № 12, она увидела во дворе автомобиль, из которого вышли Маяковский и Полонская. На третий этаж они поднимались вместе, при этом Скобина, первой войдя в квартиру, оставила дверь открытой для шедших следом Маяковского и Полонской. Маяковский увел гостью в свою комнату, а Скобина отправилась на кухню. Через некоторое время она услышала звук выстрела, встревожилась и сообщила об этом Николаю Кривцову. Затем из комнаты Маяковского с криком "Спасите!" выскочила Полонская. Скобина и Кривцов, зайдя в комнату, увидели Маяковского, лежащего на полу. Кривцов бросился звонить в скорую помощь, а Скобина выбежала на лестницу звать на помощь людей. Полонская тем временем спустилась во двор встречать скорую помощь и вернулась в комнату в сопровождении врача и санитаров. Врач констатировал смерть Маяковского и стал интересоваться, как это все произошло. Полонская объяснила, что услышала выстрел после того как покинула комнату, на что Скобина стала решительно возражать: "Вы открыли дверь через две секунды (после выстрела) и просили помочь!" (Там же, с. 120-125.)
Николай Кривцов показал, что утром 14 апреля встретил на кухне Скобину, которая рассказала ему о приезде Маяковского с женщиной, затем ушел в свою комнату и минут через 10-15 услышал звук выстрела. Тут же к нему вошла Скобина и сообщила, что тоже слышала какой-то хлопок в комнате Маяковского. Когда они вместе направились к комнате Маяковского, дверь была уже открыта, оттуда выбежала Полонская с криками "Спасите, помогите" и "Маяковский застрелился". "Утверждать, была ли она (Полонская) в комнате в момент выстрела или зашла после его, не могу, но этот промежуток был несколько секунд". Кривцов позвонил в скорую помощь, Полонская плакала, сбежавшиеся соседи посоветовали ей спуститься во двор встречать скорую помощь, что она и сделала. (Там же, с. 114-119.)
Наконец, Николай Бальшин показал, что в момент выстрела отсутствовал в квартире, так как понадобилось сходить в аптеку. По возвращении, около 10 ч. 11 мин., узнал, что Маяковский застрелился, зашел в его комнату, где была Райковская (соседка по лестничной площадке). Маяковский еще несколько минут был жив, все ждали прибытия скорой помощи, и Бальшин спустился во двор ждать врача, там у ворот уже ждала Полонская. Когда прибыла скорая помощь, они все вместе поднялись в квартиру. После того как врач установил смерть Маяковского и вызвал милицию, Полонская как-то незаметно исчезла. Бальшин бросился ее искать и увидев, что она садится в такси, попросил остаться. Полонская отказалась, тогда Бальшин спросил ее адрес, который она назвала, уехав. (Там же, с. 126-129.)
Сама Вероника Полонская была опрошена следователем Сырцовым в тот же день, 14 апреля. Она показала, что Маяковский неоднократно просил ее развестись с мужем и стать его женой. 13 апреля он получил в ответ решительный отказ, но не успокоился, продолжал звонить и настаивать на встрече. Утром 14 апреля он заехал за ней и привез к себе на квартиру в Лубянском проезде. Долго там задерживаться Полонская не могла, потому что торопилась на репетицию в театр. Маяковский дал ей денег на такси, и как только она вышла из комнаты и направилась к парадной двери, раздался выстрел. Полонская все поняла и, не заходя в комнату, сразу стала звать на помощь. Только когда прибежали соседи, она вошла в комнату и увидела лежащего на полу с раной в груди поэта. Дальнейшее помнила смутно: плакала, кричала, ждала скорую помощь. Наконец, успокоившись, села на такси и поехала в театр на репетицию. Какой-то мужчина подошел и спросил ее адрес, она дала ему его. Приехав в театр, репетировать не смогла, попросила освободить ее. Рассказала все мужу, затем поехала к матери, но в итоге пришлось опять вернуться на Лубянку, в квартиру Маяковского, где и состоялась беседа со следователем.
"Причина самоубийства Маяковского мне неизвестна, но надо полагать, что главным образом послужил мой отказ во взаимности, так же как и неуспех его произведения "Баня" и нервное болезненное состояние.
О самоубийстве он мне никогда не говорил, а только жаловался на то, что у него скверное душевное состояние и говорил, что он не знает, что с ним будет, так как он не видит у жизни что бы его радовало." (Там же, с. 104-112.)