День 12. Простая формальность
- Слушай, а в чём тут вообще бизнес? Мы же не на благотворительной основе работаем… зарплату хорошую обещали, ребята что-то говорили про суперклассные премии…
- Увидишь, не торопи события.
Иван Петрович задыхался от бешеного мучительного кашля - не помогали сильнейшие обезболивающие, а то, что помогало, погружало его в спасительное забытье, но сейчас времени на это не было. Он сидел в этом кабинете уже третий раз, и третий раз они обсуждали все условия с самого начала: сроки, сумма, договор… Проклятый кашель не давал нормально думать - в голове с каждым приступом будто фейерверки запускались: в ушах гул, в глахах искры и туман.
- Иван Петрович, мы хотим, чтобы Вы были совершенно уверены в своём решении…
- Молодые люди, издеваетесь вы, что ли, мы уже дважды всё обсудили. Да, я точно уверен. О чём мы вообще говорим? У меня рак лёгких, я кашляю так, что эти лёгкие и выплёвываю по частям! Да, я точно уверен в своем согласии на сделку.
В палате до операции Иван Петрович пересматривал в телефоне фотографии дочери: из-за болезни она стала такая прозрачная, постоянно мучилась приступами тошноты, есть нормально не могла. Сейчас она лежала где-то в этом же здании, на диализе почки. Но совсем скоро всё закончится. Словно в подтверждение правильности сделанного выбора, новый приступ разорвал хрипами его грудь. Скоро всё кончится.
Настя лежала в отдельной палате и смотрела в окно: весенняя, ещё липкая от смолы листва, переливалась в ярких лучах солнца. Девушка надеялась, что скоро сможет выходить гулять, гладить стволы деревьев и вдыхать запах просыпающейся земли. Скоро папа вернётся из командировки - невозможно же, с таким бронхитом куда-то ездить. Она ему сколько раз говорила, чтобы он тепло одевался - отшучивался, говорил, мол, на маму Настя очень похожа…
Поток воспоминаний был прерван осторожным стуком в дверь. В палату проскользнули два типа в одинаковых бесцветных костюмах. “Как у страховых агентов. И лица такие же противные,” - пронеслось в голове у девушки. Она искренне ненавидела страховые компании, ведь именно с ними приходилось бороться, доказывая необходимость каждой очередной процедуры.
- Анастасия Ивановна? - один из бесцветных растянул губы в улыбке.
- Слушаю вас.
- У нас для вас прекрасная новость: вам нашли почку, подходящую, так что сегодня в течение дня вам проведут операцию…
- Как? Говорили же, что какая-то безумная очередь, что органов нет и появляются редко… - девушка растерянно хлопала белесыми ресницами, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
- Всё уладилось, нашёлся донор. Так сказать, посмертный. Вам осталась простая формальность: подписать согласие о получении вашей будущей почки…
Перед Настиным лицом мелькнул листок, вручили ручку и…
- Простите, почему здесь указано имя моего отца? Я уже совершеннолетняя, кажется, подпись опекуна требуется только до наступления…
- Нет-нет, здесь указано только имя вашего посмертного донора. Программа “Колесо Сансары”, слышали о такой?
Настя слышала, но была уверена, что это сказочка, придуманная тяжело больными подростками: что-то среднее между городской легендой и розовой фантазией спастись любой ценой. Любой, но не такой…
- Простите, я не могу. Это можно же как-то прекратить?! Я могу отказаться?! - девушка из последних сил приподнялась на подушках и почти кричала.
- Можете, - бесцветный протянул ей другой лист. Девушка подписала. - Вот и всё, Анастасия Ивановна.
- Всё? А папа где, вы ему скажете?
- Анастасия Ивановна, я же уже сказал - это посмертное донорство. В соответствии с вашим отказом и правилами программы, органы будут переданы другим больным.
Вой девушки был слышен даже сквозь закрытую дверь. Они шли по коридору, а казалось, что крик продолжает звучать в ушах.
- Ты оглох, что ли? Всё, говорю, радуйся, премия наша.
- А если бы… если бы она не отказалась?
- О, 9 из 10 отказываются. А те, кто нет… Знаешь, они настолько циничные и прожжённые, что могут и у нас работать. Для кого это действительно простая формальность… Как я например.
- Увидишь, не торопи события.
Иван Петрович задыхался от бешеного мучительного кашля - не помогали сильнейшие обезболивающие, а то, что помогало, погружало его в спасительное забытье, но сейчас времени на это не было. Он сидел в этом кабинете уже третий раз, и третий раз они обсуждали все условия с самого начала: сроки, сумма, договор… Проклятый кашель не давал нормально думать - в голове с каждым приступом будто фейерверки запускались: в ушах гул, в глахах искры и туман.
- Иван Петрович, мы хотим, чтобы Вы были совершенно уверены в своём решении…
- Молодые люди, издеваетесь вы, что ли, мы уже дважды всё обсудили. Да, я точно уверен. О чём мы вообще говорим? У меня рак лёгких, я кашляю так, что эти лёгкие и выплёвываю по частям! Да, я точно уверен в своем согласии на сделку.
В палате до операции Иван Петрович пересматривал в телефоне фотографии дочери: из-за болезни она стала такая прозрачная, постоянно мучилась приступами тошноты, есть нормально не могла. Сейчас она лежала где-то в этом же здании, на диализе почки. Но совсем скоро всё закончится. Словно в подтверждение правильности сделанного выбора, новый приступ разорвал хрипами его грудь. Скоро всё кончится.
Настя лежала в отдельной палате и смотрела в окно: весенняя, ещё липкая от смолы листва, переливалась в ярких лучах солнца. Девушка надеялась, что скоро сможет выходить гулять, гладить стволы деревьев и вдыхать запах просыпающейся земли. Скоро папа вернётся из командировки - невозможно же, с таким бронхитом куда-то ездить. Она ему сколько раз говорила, чтобы он тепло одевался - отшучивался, говорил, мол, на маму Настя очень похожа…
Поток воспоминаний был прерван осторожным стуком в дверь. В палату проскользнули два типа в одинаковых бесцветных костюмах. “Как у страховых агентов. И лица такие же противные,” - пронеслось в голове у девушки. Она искренне ненавидела страховые компании, ведь именно с ними приходилось бороться, доказывая необходимость каждой очередной процедуры.
- Анастасия Ивановна? - один из бесцветных растянул губы в улыбке.
- Слушаю вас.
- У нас для вас прекрасная новость: вам нашли почку, подходящую, так что сегодня в течение дня вам проведут операцию…
- Как? Говорили же, что какая-то безумная очередь, что органов нет и появляются редко… - девушка растерянно хлопала белесыми ресницами, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
- Всё уладилось, нашёлся донор. Так сказать, посмертный. Вам осталась простая формальность: подписать согласие о получении вашей будущей почки…
Перед Настиным лицом мелькнул листок, вручили ручку и…
- Простите, почему здесь указано имя моего отца? Я уже совершеннолетняя, кажется, подпись опекуна требуется только до наступления…
- Нет-нет, здесь указано только имя вашего посмертного донора. Программа “Колесо Сансары”, слышали о такой?
Настя слышала, но была уверена, что это сказочка, придуманная тяжело больными подростками: что-то среднее между городской легендой и розовой фантазией спастись любой ценой. Любой, но не такой…
- Простите, я не могу. Это можно же как-то прекратить?! Я могу отказаться?! - девушка из последних сил приподнялась на подушках и почти кричала.
- Можете, - бесцветный протянул ей другой лист. Девушка подписала. - Вот и всё, Анастасия Ивановна.
- Всё? А папа где, вы ему скажете?
- Анастасия Ивановна, я же уже сказал - это посмертное донорство. В соответствии с вашим отказом и правилами программы, органы будут переданы другим больным.
Вой девушки был слышен даже сквозь закрытую дверь. Они шли по коридору, а казалось, что крик продолжает звучать в ушах.
- Ты оглох, что ли? Всё, говорю, радуйся, премия наша.
- А если бы… если бы она не отказалась?
- О, 9 из 10 отказываются. А те, кто нет… Знаешь, они настолько циничные и прожжённые, что могут и у нас работать. Для кого это действительно простая формальность… Как я например.