День 6. Картина для слепого.
Он увидел Лену в парке в один из дней, когда нечастое питерское солнце особенно беспощадно пыталось впитаться во все поверхности, оставляя на коже солоноватую невидимую плёнку. Более того, казалось, что оно заставляло слои соли выступать даже на листьях и стволах деревьев. Впрочем, возможно этот беловатый налёт приносило от воды - прямо из аллей парка можно было выйти в залив.
Неосмотрительно одевшийся в открытую майку, Сашка уже понял, что за полдня крепко спалил плечи, шею и, кажется, даже затылок, и искал уединения в тени со скейтом в одной руке и спасительным рожком мороженого в другой. И тут она. Если бы его попросили описать Лену, то он смог сказать бы только одно - она золотая. Солнце прожигало листву только для того, чтобы вплестись в её светло-рыжие короткие кудряшки. Она сидела на скамейке в светящемся нимбе и увлечённо собирала кубик Рубика. Провода, уходившие куда-то в свет от телефона, лежавшего рядом с ней на скамейке, выглядели так, словно от них питается источник света в её голове.
Санька остановился перед ней и забыл всё. Забыл, что мороженое стекает липкими дорожками по пальцам, забыл о пылающих плечах, забыл о том, зачем вообще здесь появился. Так и стоял, как вкопанный, в нескольких шагах от неё, пока какой-то прохожий не сбил его с ног и не выругался на оборзевшую молодёжь.
Парень подошёл к скамейке и выбросил в урну истерзанное солнцем лакомство, отдавшее, правда, напоследок весь положенный холод - мороз пробирал его от кончиков пальцев до обожжённого затылка. Любую чушь, которую в свои 20 до этого слышал про любовь с первого взгляда, он игнорировал, но сейчас... Сейчас он подошёл к ней и опустился на корточки так, что её руки были так близко, что, слегка качнувшись, он мог бы их поцеловать.
Саша не дышал. Девушка игнорировала его существование в природе и продолжала перебирать в длинных пальцах головоломку. Он зажмурился, собрался с силами и подул в её руки - от неожиданности почти собранный кубик выскользнул из её рук и покатился по горячему асфальту. Они оба повернулись в сторону, куда весело, но слегка лениво, будто прилипая к расплавленной аллее, скакало разноцветное пятно.
Парень потянулся к её наушнику, понимая всю наглость поступка, и осторожно потянул. Девушка вздрогнула.
- Прости, это я виноват, сейчас принесу, - и не дав ей ничего сказать в ответ рванул догонять кубического колобка.
- Вот, держи, - спустя минуту он протягивал ей игрушку с огромной надеждой: пусть только она до него дотронется. Хотя бы на секунду.
Ожидания оправдались - она действительно дотронулась - в ответ на его слова она потянулась пальцами на звук, осторожно пошарила и несмело заскользила от найденного локтя к кистям рук, затем уверенно забрала своё и кивнула. За всё это время она не издала ни звука.
- Прости… - Саня чуть не плакал, не веря внезапной догадке. - Прости.
- Тебе не за что извиняться, - её голос был такой же тихий и волшебный, как и вся её красота.
- Я… не знал… - слова застревали в горле, но при этом новые и новые подступали изнутри.
- ...не знал, что я слепая, - с улыбкой закончила девушка утвердительно.
- ...не знал, как к тебе подойти, ты очень красивая., я Саша, - на одном дыхании выпалил парень и снова перестал дышать.
Над скамейкой повисла тишина. Девушка стянула очки и посмотрела на Сашу глазами пасмурного питерского неба.
- Я Лена. И если тебе сейчас чуточку неловко, то пожалуйста, уйди сейчас, давай не создавать друг для друга иллюзий. Я не начну видеть, а ты не начнёшь с этим мириться...
Фразу Сашка прервал самым смелым поступком в жизни - он её просто поцеловал. Самую невероятную девушку, которую когда либо видел.
***
Они были вместе уже больше года, и он знал о ней всё. Знал, что ей достают все возможные книги для слепых, что папа отметил каждый цвет на гранях кубика особыми царапинами и что больше всего на свете девушка мечтает стать художницей.
Она бесконечно слушала лекции о художниках и их работах, но, увы, ничего не могла увидеть. Сашка научился разбираться и в маринистах, и сюрреалистах, придумывая всё новые и новые способы наиболее ярко описать любимой изображённое на картине, пока однажды его не посетила гениальная идея. На подготовку ушла неделя, но вот наступила суббота, и они снова заговорили о живописи Моне.
- Можно, сегодня я выберу картину, о которой расскажу тебе? - Саша сильно волновался и лёгкое дрожание голоса выдавало его состояние.
- Да ты подготовился! Давай, - радостно поддержала его Лена.
Парень начал, как всегда, описывая цвета, которых она никогда не видела и не сможет себе представить, говоря об изображённых деревьях, которые она помнит только наощупь - и в этот момент её щеки коснулись листья. Это были точно они - Лена понимала это так же точно, как и то, что деревьям нечего делать в её комнате.
- Что проис.. - её губ легко коснулась Сашина рука.
Он продолжал рассказывать о прибрежном ветре, и девушка чувствовала, как колышатся волосы на ветру. Чувствовала кончиками пальцев солёный прибой… ощущала грубость дерева, когда слушала о повидавших мир лодках…
Когда он замолчал, то увидел на её лице самую счастливую улыбку за всё время их знакомства. И понял, что теперь будет показывать ей любимые картины хоть каждую неделю.
***
Саша звонил в дверь, держа в руках букет добытых подсолнухов - она очень любила, когда он описывал ей картины Ван Гога. Вместо доброжелательной улыбки его встретила оплеуха:
- Ты! Ты! Это ты виноват! - мать Лены заходилась криком вперемешку со слезами.
Она на секунду скрылась в глубине квартиры и вернулась раньше, чем он смог опомниться. В лицо Саше полетел какой-то комок, после чего дверь перед его носом захлопнулась. Он осел на пол, не выпуская из руки спасительный золотой букет, и пошарил рядом в поисках того, что швырнула в него Галина Петровна.
На листке неровными буквами было выведено: “Спасибо. Теперь я точно знаю, что очень хочу это увидеть сама. Пусть даже в другой жизни”
Неосмотрительно одевшийся в открытую майку, Сашка уже понял, что за полдня крепко спалил плечи, шею и, кажется, даже затылок, и искал уединения в тени со скейтом в одной руке и спасительным рожком мороженого в другой. И тут она. Если бы его попросили описать Лену, то он смог сказать бы только одно - она золотая. Солнце прожигало листву только для того, чтобы вплестись в её светло-рыжие короткие кудряшки. Она сидела на скамейке в светящемся нимбе и увлечённо собирала кубик Рубика. Провода, уходившие куда-то в свет от телефона, лежавшего рядом с ней на скамейке, выглядели так, словно от них питается источник света в её голове.
Санька остановился перед ней и забыл всё. Забыл, что мороженое стекает липкими дорожками по пальцам, забыл о пылающих плечах, забыл о том, зачем вообще здесь появился. Так и стоял, как вкопанный, в нескольких шагах от неё, пока какой-то прохожий не сбил его с ног и не выругался на оборзевшую молодёжь.
Парень подошёл к скамейке и выбросил в урну истерзанное солнцем лакомство, отдавшее, правда, напоследок весь положенный холод - мороз пробирал его от кончиков пальцев до обожжённого затылка. Любую чушь, которую в свои 20 до этого слышал про любовь с первого взгляда, он игнорировал, но сейчас... Сейчас он подошёл к ней и опустился на корточки так, что её руки были так близко, что, слегка качнувшись, он мог бы их поцеловать.
Саша не дышал. Девушка игнорировала его существование в природе и продолжала перебирать в длинных пальцах головоломку. Он зажмурился, собрался с силами и подул в её руки - от неожиданности почти собранный кубик выскользнул из её рук и покатился по горячему асфальту. Они оба повернулись в сторону, куда весело, но слегка лениво, будто прилипая к расплавленной аллее, скакало разноцветное пятно.
Парень потянулся к её наушнику, понимая всю наглость поступка, и осторожно потянул. Девушка вздрогнула.
- Прости, это я виноват, сейчас принесу, - и не дав ей ничего сказать в ответ рванул догонять кубического колобка.
- Вот, держи, - спустя минуту он протягивал ей игрушку с огромной надеждой: пусть только она до него дотронется. Хотя бы на секунду.
Ожидания оправдались - она действительно дотронулась - в ответ на его слова она потянулась пальцами на звук, осторожно пошарила и несмело заскользила от найденного локтя к кистям рук, затем уверенно забрала своё и кивнула. За всё это время она не издала ни звука.
- Прости… - Саня чуть не плакал, не веря внезапной догадке. - Прости.
- Тебе не за что извиняться, - её голос был такой же тихий и волшебный, как и вся её красота.
- Я… не знал… - слова застревали в горле, но при этом новые и новые подступали изнутри.
- ...не знал, что я слепая, - с улыбкой закончила девушка утвердительно.
- ...не знал, как к тебе подойти, ты очень красивая., я Саша, - на одном дыхании выпалил парень и снова перестал дышать.
Над скамейкой повисла тишина. Девушка стянула очки и посмотрела на Сашу глазами пасмурного питерского неба.
- Я Лена. И если тебе сейчас чуточку неловко, то пожалуйста, уйди сейчас, давай не создавать друг для друга иллюзий. Я не начну видеть, а ты не начнёшь с этим мириться...
Фразу Сашка прервал самым смелым поступком в жизни - он её просто поцеловал. Самую невероятную девушку, которую когда либо видел.
***
Они были вместе уже больше года, и он знал о ней всё. Знал, что ей достают все возможные книги для слепых, что папа отметил каждый цвет на гранях кубика особыми царапинами и что больше всего на свете девушка мечтает стать художницей.
Она бесконечно слушала лекции о художниках и их работах, но, увы, ничего не могла увидеть. Сашка научился разбираться и в маринистах, и сюрреалистах, придумывая всё новые и новые способы наиболее ярко описать любимой изображённое на картине, пока однажды его не посетила гениальная идея. На подготовку ушла неделя, но вот наступила суббота, и они снова заговорили о живописи Моне.
- Можно, сегодня я выберу картину, о которой расскажу тебе? - Саша сильно волновался и лёгкое дрожание голоса выдавало его состояние.
- Да ты подготовился! Давай, - радостно поддержала его Лена.
Парень начал, как всегда, описывая цвета, которых она никогда не видела и не сможет себе представить, говоря об изображённых деревьях, которые она помнит только наощупь - и в этот момент её щеки коснулись листья. Это были точно они - Лена понимала это так же точно, как и то, что деревьям нечего делать в её комнате.
- Что проис.. - её губ легко коснулась Сашина рука.
Он продолжал рассказывать о прибрежном ветре, и девушка чувствовала, как колышатся волосы на ветру. Чувствовала кончиками пальцев солёный прибой… ощущала грубость дерева, когда слушала о повидавших мир лодках…
Когда он замолчал, то увидел на её лице самую счастливую улыбку за всё время их знакомства. И понял, что теперь будет показывать ей любимые картины хоть каждую неделю.
***
Саша звонил в дверь, держа в руках букет добытых подсолнухов - она очень любила, когда он описывал ей картины Ван Гога. Вместо доброжелательной улыбки его встретила оплеуха:
- Ты! Ты! Это ты виноват! - мать Лены заходилась криком вперемешку со слезами.
Она на секунду скрылась в глубине квартиры и вернулась раньше, чем он смог опомниться. В лицо Саше полетел какой-то комок, после чего дверь перед его носом захлопнулась. Он осел на пол, не выпуская из руки спасительный золотой букет, и пошарил рядом в поисках того, что швырнула в него Галина Петровна.
На листке неровными буквами было выведено: “Спасибо. Теперь я точно знаю, что очень хочу это увидеть сама. Пусть даже в другой жизни”