Бабушкино похмелье
Ну вот, все старые пачкуны обожрались и страдают. Бабушка налупилась грибов, которые ей категорически нельзя (удален желчный пузырь), теперь она лежит серо-желтая, цвета жженой охры, и смотрит огромными, как у наркомана, зрачками. А при ней сидит тётя Эмма, некрофилка двуличная, и охает, как будто это у нее удалили желчный пузырь, хотя все знают, что она могла бы в десант идти новобранцем в полной выкладке, такое у нее ломовое здоровье. Мама четвертый раз заваривает кукурузные пестики, полагая их. видимо, украшением плиты.
Сейчас тетя Эмма втирает Бабушке, как долго и мучительно умирала ее любимая подруга, у которой думали, что проктосигмаидит, а оказался рак нисходящей доли сигмовидной кишки. И впереди еще традиционный рассказ о том, как внучатая племянница тети Эммы четыре года назад поехала в Питер делать липосакцию, а через полгода умерла от рака. Тетя Эмма считает, что внучатая племянница выкинула деньги на ветер.
Вольфрам совсем очеловечился. Он уже неохотно ходит, я его беру к себе на кровать, придвигаю компьютер, чтобы можно было ногой гладить Вольфрама, а руками печатать. Пипец, какая координация нужна. А он что-то говорит мне, хорошее такое, судя по интонации, как будто вспоминает, как мы сним последние 18 лет отжигали. Я не знаю, - что он такой умный стал? Может, помирать собрался?
Сейчас тетя Эмма втирает Бабушке, как долго и мучительно умирала ее любимая подруга, у которой думали, что проктосигмаидит, а оказался рак нисходящей доли сигмовидной кишки. И впереди еще традиционный рассказ о том, как внучатая племянница тети Эммы четыре года назад поехала в Питер делать липосакцию, а через полгода умерла от рака. Тетя Эмма считает, что внучатая племянница выкинула деньги на ветер.
Вольфрам совсем очеловечился. Он уже неохотно ходит, я его беру к себе на кровать, придвигаю компьютер, чтобы можно было ногой гладить Вольфрама, а руками печатать. Пипец, какая координация нужна. А он что-то говорит мне, хорошее такое, судя по интонации, как будто вспоминает, как мы сним последние 18 лет отжигали. Я не знаю, - что он такой умный стал? Может, помирать собрался?