Последний бой
Осенний закат полыхал пожаром в окнах домов. Промозглый ветер, мрачно завывая в водостоках, гнал по мостовой сухой позёмкой жёлтые листья. Длинные чёрные тени деревьев казались бездонными разломами, уходящими в преисподнюю.
Из всего расчёта их осталось трое: Первый, Второй и Четвёртый номера. Разгорячённые недавним боем, они, пригибаясь и петляя, бегом пересекли переулок и залегли в густом кустарнике городского сквера,- осмотреться и отдышаться перед последним броском.
- Кажется, проскочили,- сплюнув тягучую слюну, прошептал Второй номер,- эту карусель я запомню на всю жизнь.
У него не хватало впереди двух зубов, и свистящий шёпот его в опускающихся сумерках звучал особенно зловеще.
- Не каркай, - сказал Четвёртый, - может, всей жизни тебе осталось на пять минут. Самое главное - перевалить за траншею, а там - мёртвая зона, пулемётами не простреливается.
Он приподнялся на локтях и слегка толкнул каблуком Первого, который лежал лицом вниз, тяжело дыша.
- И всё-таки самое страшное позади,- отозвался тот.
Они замолчали. В ушах ещё стоял, постепенно угасая, шум последней стычки в проходном дворе: треск очередей, сдавленные крики рукопашной. Все трое понимали, что рано или поздно им придётся покинуть спасительную тень. Но, время шло, и никто не хотел встать первым. Если верить часам на углу, прошло три минуты. Им эти минуты показались вечностью.
- Пора, - бросил Первый и, взяв в левую руку автомат, а правой спустив предохранитель, мягко, по-кошачьи вскочил на ноги. - Порядок прежний: ты идёшь первым, я - за тобой, Четвёртый замыкает. Как только засекут, бить короткими очередями по вспышкам. Особое внимание чердакам. И не останавливаться вплоть до траншеи! Всё. Пошли.
В алом зареве угасающего солнца из кустов метнулись три согнутые в едином порыве тени.
Их заметили, когда до траншеи осталось несколько метров. Залп грянул в тишине неожиданно громко. Как подкошенный, на бегу упал Первый. Четвёртый споткнулся о него и, перевернувшись, залёг рядом. Второй лежал в полутора метрах от траншеи. Огонь прижал их к земле,- не повернуть головы. Зажав живот, громко стонал Первый.
- Прикрой меня,- сквозь оглушительную пальбу крикнул Второй.
Четвёртый высвободил из-под себя руку, перехватил автомат и ударил по чердаку. Лишь на мгновение смолк пулемёт.
Маловероятно, что попал,- решил Четвёртый. Скорей всего, прицел переносят на его распластанную фигуру. Он физически ощутил между лопаток рамку прицела и почувствовал, как вдоль позвоночника скатилась капелька пота.
Второй, воспользовавшись внезапной паузой, вратарским броском прыгнул в траншею, успев выстрелить по чердаку, и уже со дна, отплёвываясь песком и страшно ругаясь, дал ещё одну, длинную очередь по темнеющему окну.
Звук его выстрелов слился с треском пулемёта. Стреляли по Четвёртому.
Добежать до подъезда было делом одной минуты,- с чердака его уже не видели, а потом вверх, вверх, только гулко стучат каблуки, только горьким комком где-то у горла бьётся сердце.
На последнем этаже дверь квартиры, что справа, внезапно распахнулась, и он почувствовал, как ствол его автомата упёрся во что-то мягкое. Он поднял глаза. На площадке стоял пузатый дядька в пижаме и что-то жевал.
- Ага, - злорадно сказал дядька и взял Второго за ухо, - мало того, что газоны все повытаптывали, так ещё и по чердаку носятся, стервецы, штукатурку на телевизор сыпят.
- Дяденька, пустите,- морщась от боли , заныл Второй,- я ещё пулемёт подавить должен.
- Без тебя подавим,- сказал дядька и, отпустив ухо, через две ступеньки зашагал на чердак.
Оставить комментарий на сайте
Из всего расчёта их осталось трое: Первый, Второй и Четвёртый номера. Разгорячённые недавним боем, они, пригибаясь и петляя, бегом пересекли переулок и залегли в густом кустарнике городского сквера,- осмотреться и отдышаться перед последним броском.
- Кажется, проскочили,- сплюнув тягучую слюну, прошептал Второй номер,- эту карусель я запомню на всю жизнь.
У него не хватало впереди двух зубов, и свистящий шёпот его в опускающихся сумерках звучал особенно зловеще.
- Не каркай, - сказал Четвёртый, - может, всей жизни тебе осталось на пять минут. Самое главное - перевалить за траншею, а там - мёртвая зона, пулемётами не простреливается.
Он приподнялся на локтях и слегка толкнул каблуком Первого, который лежал лицом вниз, тяжело дыша.
- И всё-таки самое страшное позади,- отозвался тот.
Они замолчали. В ушах ещё стоял, постепенно угасая, шум последней стычки в проходном дворе: треск очередей, сдавленные крики рукопашной. Все трое понимали, что рано или поздно им придётся покинуть спасительную тень. Но, время шло, и никто не хотел встать первым. Если верить часам на углу, прошло три минуты. Им эти минуты показались вечностью.
- Пора, - бросил Первый и, взяв в левую руку автомат, а правой спустив предохранитель, мягко, по-кошачьи вскочил на ноги. - Порядок прежний: ты идёшь первым, я - за тобой, Четвёртый замыкает. Как только засекут, бить короткими очередями по вспышкам. Особое внимание чердакам. И не останавливаться вплоть до траншеи! Всё. Пошли.
В алом зареве угасающего солнца из кустов метнулись три согнутые в едином порыве тени.
Их заметили, когда до траншеи осталось несколько метров. Залп грянул в тишине неожиданно громко. Как подкошенный, на бегу упал Первый. Четвёртый споткнулся о него и, перевернувшись, залёг рядом. Второй лежал в полутора метрах от траншеи. Огонь прижал их к земле,- не повернуть головы. Зажав живот, громко стонал Первый.
- Прикрой меня,- сквозь оглушительную пальбу крикнул Второй.
Четвёртый высвободил из-под себя руку, перехватил автомат и ударил по чердаку. Лишь на мгновение смолк пулемёт.
Маловероятно, что попал,- решил Четвёртый. Скорей всего, прицел переносят на его распластанную фигуру. Он физически ощутил между лопаток рамку прицела и почувствовал, как вдоль позвоночника скатилась капелька пота.
Второй, воспользовавшись внезапной паузой, вратарским броском прыгнул в траншею, успев выстрелить по чердаку, и уже со дна, отплёвываясь песком и страшно ругаясь, дал ещё одну, длинную очередь по темнеющему окну.
Звук его выстрелов слился с треском пулемёта. Стреляли по Четвёртому.
Добежать до подъезда было делом одной минуты,- с чердака его уже не видели, а потом вверх, вверх, только гулко стучат каблуки, только горьким комком где-то у горла бьётся сердце.
На последнем этаже дверь квартиры, что справа, внезапно распахнулась, и он почувствовал, как ствол его автомата упёрся во что-то мягкое. Он поднял глаза. На площадке стоял пузатый дядька в пижаме и что-то жевал.
- Ага, - злорадно сказал дядька и взял Второго за ухо, - мало того, что газоны все повытаптывали, так ещё и по чердаку носятся, стервецы, штукатурку на телевизор сыпят.
- Дяденька, пустите,- морщась от боли , заныл Второй,- я ещё пулемёт подавить должен.
- Без тебя подавим,- сказал дядька и, отпустив ухо, через две ступеньки зашагал на чердак.
Оставить комментарий на сайте