ПЕРЕВОД С СОВЕТСКОГО НА РОССИЯНСКИЙ
ПЕРЕВОД С СОВЕТСКОГО НА РОССИЯНСКИЙ
Три пятилетки на бывших просторах СССР идёт лихорадочная работа на всех направлениях по разрушению народного хозяйства, морали и нравственности. Разрушено само государство, а память о нём, о его добрых и нужных для народов мира делах вытравить не могут. Темнят, трендят, лгут, фальсифицируют, провоцируют, препарируют, пускают в ход все известные с древнейших времён приёмы и методы оболванивания населения. Используют самую отвратительную часть его - от педерастов и проституток до последних предателей самого святого.
Начинали с критики И. Сталина, перешли на критику развитого социализма, который сами же устроили. Потом перекинулись на критику всего советского. При затоваренных складах организовали дефицит товаров в магазинах. Дошли до того, что большими партиями вывозили то же сгущённое молоко за рубеж, наклеивали там иностранные этикетки и ввозили в соцстраны как продукцию преуспевающего частного капиталистического хозяйства. Это при том, что СССР производил больше всех в мире на душу населения самых дешёвых и высококачественных молочных продуктов и коровьего масла (а качество таких продуктов зависит, как известно, от качества кормов, от качества лугов и пастбищ). Сегодня уже всё русское от истории до ботинок никуда не годно. Неизменно хорошими, умными и пушистыми остаются дворяне типа Михалковых, еврейские комедианты и скоморохи вместе с писателями и музыкантами, жидовские интелболтуны и творческие давалки. Своих мерзавцев население уже раскусило, не верит, так привлекают кое-как говорящих по-русски забугорных болтунов; Ленина и Сталина приравнивают к Гитлеру, Дзержинского - к Гиммлеру.
Такой наглости от бывших членов КПСС и ВЛКСМ не видел за всю жизнь даже во сне я, сын расстрелянного отца, проживший почти четверть своей жизни при румынском капитализме. Эта наглость и заставила меня взяться за перо. Мне немного осталось жить, лгать не хочу. Судите сами.
К возвращению Бессарабии в состав СССР мне было неполных 18 лет. К этому времени отец имел винодельческий завод, два маслодельных, торговлю в виде нескольких магазинов и лавок в окрестных сёлах и местечках, пять гектаров собственной земли и несколько гектаров арендованной, солидное по тем временам поголовье скота. С 1922 года по 1940 отец успел побывать во всех политических партиях, стоявших у власти, т.е. был активным буржуазным деятелем во имя своего благосостояния (чем по нынешним временам не генеральный директор или президент компании?). В ситуации, когда у границ СССР накапливались войска союзников фашистской Германии, а на территории Бессарабии разворачивалась «пятая колонна», трудно было «втереть очки» Советской власти отказом от собственности и даже вступлением в ВКП(б) (печальный опыт уже был), трудно было уцелеть таким, как мой отец. В вооружённой борьбе не бывает хороших и плохих, добрых и злых людей, жизнь - не кино. Есть вооружённый враг и есть соратник-единомышленник. Всё. Нравится нам это или нет, но там, где частная собственность, капитал, прибыль, там творятся любые преступления при любых законах. В чём многих, но, к сожалению, не всех убедила нынешняя действительность. Другим капитализм быть не может, он всегда дикий - хоть в России, хоть в США.
Каток войны прокатился и по тем, кто всегда стоял в стороне от любой борьбы. Мой отец был арестован и позднее расстрелян, а мы - мать, два брата и сестра - высланы в Сибирь перед самой Великой Отечественной войной. Потеря отца всегда трагедия, и где-то в тайниках души остаётся обида на власть. Тем более, решение принималось на месте такими, как Снегур, Лучинский, Воронин. Обжаловать было некому и некогда. (Нашу личную боль используют ныне в своих целях политические прохвосты. А разве потеря близких от власти дебила, подонка, ублюдка легче? Почему Советская власть должна быть хуже власти выродков? Кричат о массовости репрессий. Да такого массового вымирания населения, как сейчас, без официальных приговоров соответствующих органов, в мирное время не было при Советах. Сегодня люди гибнут даже от господских собак.) Ещё печальнее участь постигла оставшихся в оккупации моих земляков, частью погибших от шальных снарядов, пуль и бомб (точечные удары бывают только в воображении писателей и пропагандистов), от болезней, от репрессий фашистских властей, частью - в составе румынских армий, особенно под Одессой и Сталинградом. Кто выжил, стали в годы «застоя» ветеранами и инвалидами Великой Отечественной войны, хотя воевали по разные стороны фронта.
Кто мы по национальности, не знаю толком до сих пор: молдаване или румыны с примесью русско-украинской, болгарской, турецкой, венгерской или австрийской крови? В семье этот вопрос замалчивался. В культурно-бытовом отношении мы, буржуазная семья с высоким доходом, не шибко выделялись из среды тогдашнего крестьянского населения румынской Бессарабии. От овчин, блох и вшей, запаха брынзы избавились, только когда стали сибирскими пролетариями.
Нас, высланных, было немного, и большинство расселены по государственным селекционным станциям с садово-огородными хозяйствами, т.е. занимались знакомым нам делом. Только не лесоповалом. В годы войны на заготовках леса, а это был либо крепёжный лес для шахт, либо ружейная болванка, работали в основном русские девушки-колхозницы (нарожавшие после Великой Отечественной войны по куче детей в отличие от артистки Э. Быстрицкой) и юноши-допризывники. В большом огороде рядом с тайгой трудно умереть с голода даже еврейскому диссиденту - стащить что-то можно было всегда. Войну прожили с картошкой и овощами, выращивали одного-двух поросят на сало на траве и картошке, добывали рыбу, мясо, другие дары леса. Рядом в одинаковых условиях с нами жили эвакуированные из западных областей семьи советских и партийных работников, командиров и комиссаров РККА. Семьи военнослужащих получали пособия. Всё остальное - на общих основаниях как для рабочих и служащих: зарплата, квартплата, школа, лечение, некоторые виды снабжения (для колхозников были несколько иные правила землепользования и налогообложения, они имели право держать огороды до 1 гектара и большее поголовье скота, не облагаемое налогом как единоличное).
Сразу после Великой Отечественной войны меня, сына врага народа, направили на годичные курсы повышения квалификации при институте. Государство получило квалифицированного специалиста, семья - более высокий заработок, а я - перспективу духовного и профессионального роста. После учёбы обзавёлся семьёй, причём жена оказалась племянницей большевика-энкавэдэшника. И ничего, жили как все, не было ни дискриминации, ни родственных поблажек или пресловутого «телефонного права». Да я и «не дёргался», как это делали прибалты, пытаясь нелегально уехать на родину (по-видимому, у них кто-то оставался там, мог укрыть и предоставить средства к жизни).
В годы «застоя» врачи рекомендовали жене сменить климат. Решили переехать на мою бывшую родину (попробуйте сегодня переехать куда-нибудь на пенсионные шиши). Так и оказались в боярской Молдове Снегура, где новые власти «вдруг» вспомнили обо мне назло пролетариату: расстрел отца оценили в 400 тысяч лей; конфискованное Советской властью имущество, вскоре доставшееся оккупантам, - в 100 тысяч лей; больному старику выделили в собственность два гектара народной земли вместо двух погонных метров - добрые! (При Советской власти я имел почти бесплатную квартиру, автомобиль с гаражом, сад с огородом и виноградником, дававшим до 300 литров вина - девать было некуда - чем не буржуй?) После объявленной денежной компенсации власти устроили девальвацию лея, и сотни тысяч превратились в пыль, даже лекарств не купить. Дети и внуки теперь мыкаются по ближнему и дальнему зарубежью в поисках своей доли. А я сижу и удивляюсь до белого каления наглости «сливок общества». Вот так: за границу ни разу не выезжал, но успел побывать подданным румынского короля, советским гражданином и молдовским электоратом. Чудеса, да и только. Но и это не всё: у нас есть свои чубайсы и чернохарие, рыжие и голубые. Летом потеем, а зимой время от времени спим в ватниках, благо, что от советских времён остались ватные брюки и телогрейки, верблюжьи и пуховые одеяла.
Раньше молдавский народ дал Родине таких героев, как Сергей Лазо, Григорий Котовский, Михаил Фрунзе (его отец из молдавских крестьян). А нынче кого??!
С братским приветом из-под Кишинёва,
ЗГЫРЧА
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200317/?17_3_2