"Нина Кофулька"
Нина Вахтель с родными и двоюродными братьями
Выпускница Екатерининского Института благородных девиц, Татьяна Смирнов-Макшеева, живя в эмиграции, не только записала интересные воспоминания о своих институтских годах, но и собирала записки, дневники, стихотворения, письма и рассказы других институток. Со многими она состояла в переписке и получала институтские весточки буквально со всех концов света: из Белграда и Парижа, из США и Австралии, из Бразилии и Аргентины - отовсюду, куда судьба забросила русских институток. Впрочем, писали не только сами институтки, но и их родственники. В архиве Т.А. Смирновой-Макшеевой есть очень трогательный рассказ, присланный Юрием Вахтелем. Юрий Вахтель был сыном прокурора Екатеринодарского окружного суда А.И. Вахтеля и Анны Степановны Сцепуржинской. У Юрия был старший брат Сергей и младшая сестра Нина. После поражения Белой Армии семья Вахтелей в 1920 году эвакуировалась из Новороссийска в лагерь беженцев на острове Лемнос в Эгейском море, откуда перебрались в образовавшееся после окончания Первой мировой войны Королевство сербов, хорватов и словенцев.Здесь Юрий и его брат окончили гимназию и вступили в ряды королевской армии. Что касается их сестры Нины, то с детства она зачитывалась книгами Чарской и мечтала стать институткой. Мечты ее осуществились уже в эмиграции. Именно об этом был присланный Юрием Вахтелем Татьяне Смирновой-Макшеевой рассказ "Нина кофулька". Привожу его здесь полностью:
Нина Кофулька
"Девичий Институт в Екатеринодаре помещался в прекрасном здании, построенном с большим вкусом. Главный вход украшен широкой лестницей с колоннами в глубине. Над колоннами, обычная для классических стилей плоская треугольником кровля, гармонично переходящая в шатровую, напоминающую императорскую корону, увенчанную крестом. Тут же была и домовая институтская церковь. Институт занимал большую площадь на окраине города и весь утопал в кронах больших деревьев институтского сада. Главное здание не вмещало в своих больших дортуарах всех институток, и часть их была размещена в двухэтажном белом доме в четырех кварталах от главного здания. Это отделение института своим уютным садом с аллеями из сирени примыкало к дому, в котором росла «Кнопка Парамоновна» - как Нину Вахтель дразнили её двоюродные и родные братья за её пуговку-нос, белобрысую, тогда, мордашку и маленький рост. Я не «Кнопка-Рамоновна», я «КОФУЛЬКА» - упорно заявляла Нина, но мальчишки не унимались.
Что это такое «Кофулька» - спросите вы. Это название новой повести Лидии Чарской о жизни маленьких смолянок, носивших в младших классах института коричневые платья. Из-за цвета своих платьев девочки сами себя прозвали «кофульками». Повесть любимой всей русской детворой писательницы печаталась в 1917-ом году в «Задушевном Слове», и Нина всегда с нетерпением поджидала почтальона, который, завидя у калитки Нину, уже издали махал ей новым № журнала. Уже в свои 6 лет Нина Мечтала стать институткой. А институтки ежедневно попарно проходили по улице в своих форменных платьях и пальто в главное здание Института и к концу дня возвращались домой. Шли они всегда чинно, в сопровождении воспитательниц. Никак нельзя было с ними познакомиться, а Нине так хотелось с ними, поболтать. Они для нее были феи, существа, во всяком случае не такие прозаичные, как недавно была няня, а теперь бонна Олимпиада Михайловна.
Одна из Екатеринодарских фей, Яловая Елена Ивановна, дочь войскового старшины Ялового Ивана Романовича.
А потом пришли большевики, и все институтки, как в землю провалились. Куда они пропали? И даже церковь их стала закрытой, а в главном институтском здании и саде устроены школы для маленьких детей. А раньше братья Нины любили ходить в институтскую церковь и там, становясь на колени, всякий раз поднимались, делали шаг вперед, поближе к институтскому хору. И Нина с них обезьянничала. Она то же самое проделывала, и к концу обедни уже стояла почти у самого клироса, не сводя глаз с певчих институток. Какие они были дивные в своих белых пелеринках и рукавчиках с передником! Сущие красавицы, ангелы, феи. Зная имена их, так и называла: фея Таня, фея Маша, фея Наташа. А кого по именам еще не знала, к феи прибавляла: фея фиалочка, фея незабудка, фея ласточка, сибирочка... И вот, все они куда-то разъехались, и стало Нине без них прямо невмоготу. Она составила план: идти «куда глаза глядят» и тогда обязательно она их найдет. Поведала братьям о своем плане. Младший вызвался с нею вместе идти, а старший поднял историю. Мама прибежала и отняла у Нины все сухари, что она заготовила от скудного, под большевиками, стола. Мама пообещала послать Нину на хутор к «фее Маше». И сдержала свое слово. На хуторе было очень весело, полно детей-казачат, но среди детворы Маша редко появлялась, и была одета, как все казачки и совсем не похожа стала на фею. Однажды Нина, прыгнув с сеновала, угодила икрой ноги в один из гвоздей бороны. След остался на всю жизнь, а главное её спешно доставили домой. Вскоре после этого пришли белые. Институтки вернулись в свои интернаты. Рядом с домом Нины жизнь институток забила ключом. Как и мальчики, Нина взбиралась на кирпичную стену между садиком её дома и институтским садом и вместе с мальчиками поднимала смех институток, объясняясь с ними в любви. И была пора: Нине зимой исполнится 8 лет, не беда, что теперь только ранняя весна. А скоро будет и 9 и тогда... прямо не верится, тогда... наконец - ИНСТИТУТ!
Но весной 1920-го года пришлось позабыть о своих институтских грёзах и бежать от вновь приближающихся к городу большевиков. Ведь папа Нины корниловец, первопоходник.
На Лемносе было неуютно. Кадетский корпус эвакуировали, а институты, говорили, были на каких то Халки или Принкипо?.. Зато в Сербии поджидало Нину счастье. Однажды, когда река Морава разлилась, и снесло все мосты, пришло извещение из Великой Кикинды о приеме Нины в институт. Мама хотела отложить поездку, пока не починят мосты, но Нина и слышать не хотела ни о чем, плакала навзрыд, и мама рискнула... Мораву переехали благополучно вброд, а дальше мчал их в Кикинду поезд. Какие чарующие гудки у паровоза... а этот сладостный рокот колёс, нёсших Нину в институт!.. Мост через Саву... равнина... как у Екатеринодара и вот, наконец, и институтские двери широко раскрылись перед Ниной. Нина с трепетом вошла вслед за мамой!..
Вскоре от Нины пришла открытка. - «Я - КОФУЛЬКА!» (множество восклицательных знаков). - «Тут злючки классидры... Одну зовут «Паровоз» - толстая такая. Мой любимый писатель - «Манрид» (Майн Рид).
А пока «АРВАР» - Кофулька Нина..."
Нина Вахтель в эмиграции училась в Кикиндской гимназии (в эмигрантской литературе также часто называется институтом), где старались сохранить традиции русского гимназического и институтского образования на чужбине. Судьбы ее братьев сложились по-разному. Сергей Вахтель был расстрелян немцами как офицер Королевской армии. Юрий Вахтель с семьей перебрался из Сербии в Австрию, затем - в Аргентину и наконец в США. На американской земле он продолжал вести активную общественную работу в среде Русского зарубежья. Создал Рочестерский филиал Сиракузского отдела Конгресса русских американцев. Некоторое время редактировал монархический журнал «Имперский вестник». Участвовал в организации церковных, благотворительных и патриотических мероприятий, направленных на укрепление связей между представителями русской диаспоры, способствующих распространению русского языка и культуры, воспитанию подрастающего поколения. Скончался Юрий Александрович Вахтель в Рочестере 13 мая 2001 года и погребён на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле. Женат Юрий Александрович был, кстати, тоже на институтке, русской эмигрантке Марии Александровне Загряжской. Родилась она в Петербурге, жила семья Загряжских в доме Бажанова на Николаевской 72 (ныне эта улица носит совсем уж неприличное название, упоминать его не стану лишний раз). Вот что писала Мария Александровна о себе: "Из Петербурга мы уехали в Финляндию, а потом в Югославию, где король Александр и королева Мария открыли нам русским девичьи институты, кадетские корпуса и гимназии. Он очень любил нас русских и помог чтобы мы остались православными и не забывали наш родной язык".
Юрий Вахтель с семьей
Что касается самой Нины Вахтель, то о ней, к сожалению, практически ничего не известно, кроме того, что по окончании гимназии она вышла замуж и ее фамилия была Куманова.