Рождество в дневнике Анны Аллендорф
Анна-Вильгельмина Аллендорф - воспитанница Нижегородского Мариинского Института благородных девиц. Её строки о праздновании Рождества и последующих зимних торжеств в дореволюционной России воскрешают милые, нежные картины быта провинциальной семьи.
1902 год
2 января 1902 г.
Пропустила я тут некоторое время, и теперь хочу, хоть в общих чертах, нагнать.
В ночь с 19-го по 20 декабря я вдруг захворала, у меня был жар, так что я в институт, конечно, больше не ходила, а всё 20-е провалялась. Ко мне заходили Л. Пискунова, Н. Михельсон и Л. Шамонина и это меня очень тронуло. 21-го я встала, и жара у меня не было. В этот день приехали Саша с дядей, а я забыла сказать, что Коля и Ваня Щёткин уехали 19-го, а Маклаков 20-го. Теперь у нас начались настоящие приготовления к Рождеству: всё закупали, золотили орехи и, наконец, 23-го внесли ёлку и вечером стали привязывать леденцы, вставлять свечи. Мама сделала замечательного Кнехтрупрехта из бутыли и картошки, навесила на него корзиночки с конфектами, орехами и кругом на подносе тоже положила разные съестные припасы.
Наконец наступило 24-е. Утром приехал Ваня. Мы украшали ёлку, гуляли. Обедали в пансионерской. Были в церкви, а потом… зажгли ёлку. Мне подарили замечательно хорошие подарки. Моего Надсона в очень красивом переплёте, Фритьофа Нансена, Роб Роя, потом ещё прелестную картинку на фарфоре, почтовую бумагу и т. д. В прошлом году я далеко не так была довольна подарками. Дядя подарил маме висячую лампу, а Лене розовый фонарь. Теперь в её комнате очень уютно. 25-го у нас был О. П. и сидел довольно долго. Вечером у меня болели зубы и я всю ночь не спала.
Праздники, вообще, прошли очень приятно, гораздо лучше, чем прошлогодние. 28-го у Карповых был вечер, и было весело. Д., хоть и прихлёстывал за Булыгиной, но танцевал и разговаривал много и с Леной. Она, в общем, осталась довольна и я за неё была рада. Но вечером Ваня был у Д., пришёл и сказал, что Д. больше всего понравилась Булыгина. Лену я утешала, но она стояла на своём, что всё кончено. Господи! Какое это было мучение! Жаль мне её ужасно, она чахнет, похудела, ничего не ест, наверное, не спит, бедняжка. Так продолжалось до Нового Года. Накануне, если бы не это, то было бы весело, но одно мешало. Лена была грустная ужасно, при других она сдерживалась, но, наконец, сил не хватило и она расплакалась. 1-го Д. был у нас и после этого Лена как-то повеселела, не знаю почему, но нужно Бога благодарить. Вчера, оставшись со мной наедине, она не была такой убитой. Почему?! Не знаю. Мучает меня только то, хорошо ли я делаю, что убеждаю её всеми силами в том, что Д. её люби., ведь я вру, потому, что сама в этом сильно сомневаюсь и даже почти уверена в противном, то есть, что он к ней совершенно равнодушен. Но я не могу иначе, видеть, как моя дорогая Лена мучается, и не возбудить в ней надежды, оставить её в таком положении, это выше моих сил. Ведь она прямо может погибнуть, здоровье у неё слабое.
Сегодня, может быть, мы пойдём в театр на «Бой бабочек» Зудермана. Мне очень хочется.
Теперь я думаю писать дневник не каждый день, а только тогда, когда что-нибудь произвело на меня сильное впечатление или просто мне грустно, хочется высказать кому-нибудь всё, что меня мучает, или, когда произошло что-нибудь особенное.
1907-1908 год
1 января 1908 г. Вторник.
Вот пришёл и Новый Год. Что-то он нам принесёт? Что-то будет? Хотелось бы мне прожить этот год с большей пользой, чем предыдущий: развиться умственно и нравственно. Перебирала я вчера в своей памяти весь протекший год и мне сделалось даже грустно: что я сделала за год? Ничего, как есть ничего. Ничему я не научилась, никому я не принесла особенной пользы, внутренняя моя жизнь тоже не обогатилась ничем, ни одна прочитанная книжка не произвела на меня особенного впечатления. Вообще не было ничего, что бы оставило глубокий след в душе.
Встретили мы вчера Новый Год хорошо: было какое-то праздничное настроение. Зажгли ёлку. Эря с Зиной были весёлые и, вообще, было довольно оживлённо. Когда они ушли, мы гадали, потом я ходила с Владимировной на улицу спрашивать имена и мне ответили Демьян и Александр. Сегодня вечером я собираюсь идти в Дворянское Собрание: там будет сначала ёлка для детей, потом характерные танцы, живые картины и, наконец, танцы для взрослых.
3 января 1908 г. Четверг.
Утром пришёл Вас. Вас. и сказал, что Архангельские зовут Нюльку к 5-и на кукольную ёлку и, что, кроме того, они спрашивают, не хочу ли я идти с ними 4-го января в кадетский корпус на спектакль. Я, конечно, была очень рада и согласилась.
Я с Нюлькой отправилась к Архангельским. Было очень тепло -3. У Архангельских было замечательно приятно: хорошие они люди, у них себя чувствуешь всегда так просто и хорошо. Нина показывала кукольный театр Красную шапочку, потом она с Надей рядилась и Нюлька была, конечно, в восторге.
Когда мы пили чай, пришёл Егоров и посидел с нами, и мы приятно поболтали. Он такой простой и мне с ним легко говорить. После чая я рассматривала картинки в стереоскопе и это мне тоже очень понравилось.
4 января 1908 г. Пятница.
В 7 ½ я отправилась к Архангельским, что бы вместе с ними идти в кадетский корпус. Там был сначала спектакль «Бедность не порок», играли неважно.
После спектакля мы выпили чай, а потом ходили по залу с Егоровым. Наконец, начались танцы. Вас. Вас. представил мне нескольких кавалеров, но довольно неинтересных, каких-то двух институтцев и гимназистика. С ними я потанцевала немного, но всё-таки мне было весело, потому что был Егоров. Он, оказывается, чудно танцует. Мы с ним танцевали вальс, и мне было очень приятно. Потом мы сидели всей компанией: Архангельские, Тропинские, Барановы, Егоров. Болтали, смеялись и, вообще, приятно провели время. Нравится мне в кадетском тем, что там гораздо проще, чем в институте. Беспокоит меня то, что на меня кавалеры так легко производят впечатление. Стоит кавалеру лишь немного обратить на меня внимание, и кончено дело - он начинает мне нравиться. Так теперь и с Егоровым. Он очень любезно ко мне относится, он единственный кавалер, с которым мне легко говорить и вот теперь я уже много о нём думаю. Не знаю, хорошо ли это.
5 января 1908 г. Суббота.
Погода опять тёплая -1.
Много думаю о вчерашнем вечере, даже, пожалуй, слишком много. Объясняю я себе это тем, что я до сих пор совсем не выезжала на балы (только когда была девочкой и когда балы производили на меня мало впечатления).
Вечером у меня была Валя Миловидова и мы с ней гадали: лили воск и пускали ореховые скорлупки.
6 января 1908 г. Воскресенье.
Опять очень тёплая погода. Пошла гулять одна, мне очень хотелось встретить Егорова, но, конечно, не удалось. После обеда зажигали в последний раз ёлку, а потом всё с неё снимали. Итак, праздник кончился!
1908-1909 год
20 декабря 1908 г. Суббота.
Сегодня у меня 6-й урок, потом вечером совет, а затем я свободна. Ура! Ура! Ура!
Занималась на шестом уроке с одной только Брауде. Урок прошёл хорошо.
После обеда ходили с мамой и Нюськой на Покровку: купили леденцов, рождественских открыток, книгу «Ясное солнышко». Вечером к нам пришёл Эря, и мне очень не хотелось идти на совет, но идти надо было, и я отправилась. На совете было очень хорошо: я чувствую себя теперь очень хорошо даже с Раткиной и, вообще, никого там не стесняюсь. Мы составляли характеристики учениц, и это было очень интересно, потом говорили о ёлке, и о спектакле. Ёлка предполагается 1-го января, а спектакль 4-го. Домой я шла с Мудровой и приятно беседовали. Мама обо мне уже беспокоилась, так как я вернулась в 12 ½.
21 декабря 1908 г. Воскресенье.
Свобода, полная свобода!! Как люблю я эти последние дни перед Рождеством: все эти приготовления, всю эту таинственность, а, главное, радость детей. Днём мы золотили орехи в теперешней нашей столовой, то есть в «Пансионерской», а после обеда ко мне пришла Валя Миловидова. Я ей была очень рада после трёх месяцев разлуки. Она мне много рассказывала про свою петербуржскую жизнь, я ей про себя. По-моему, Валя развилась и, вообще, изменилась к лучшему: вот, что значит самостоятельная жизнь.
23 декабря 1908 г. Вторник.
Ужасно люблю я эти последние дни перед Рождеством, самое это хорошее время!!
Днём я вертела пирожное, раскладывала его на листы, и снимала, когда оно было готово.
После обеда мама, Лена с детьми и я отправились на Покровку. Погода была чудная -4, никакого ветра и снег. На улице всюду страшное движение: все торопятся и делают последние предрождественские покупки. Лена и дети скоро нас покинули и пошли домой, а мы с мамой пошли ещё в цветочный магазин, и мама купила мне чудную розу и две гвоздики: я была страшно рада. Ужасно люблю я цветочные магазины: так приятно видеть массу цветов.
24 декабря 1908 г. Среда
Чудный, приятный день!!! Дети с утра находились в возбуждённом настроении и с нетерпением дожидались ёлки. До завтрака мы украшали ёлку, затем устроили под ёлкой столики для детей, а потом разложили подарки и для взрослых, и закрыли их бумагой, что бы никто не мог видеть своих вещей. На этот раз мы как-то скоро покончили со всеми приготовлениями: никто не суетился, не торопился, а, главное, не сердился. После обеда мы отправились в церковь и там, как и обыкновенно в этот день, было замечательно хорошо. Нюське тоже очень понравилось, и она совсем не соскучилась. Скоро после нашего прихода из церкви к нам пришли Зина с Наташей и Таней, и можно было начинать зажигать ёлку.
Я уселась с детьми на лестнице, и вот, наконец, двери растворились, и перед нами во всей красе предстала зажжённая ёлка. Ах, как я люблю этот момент! Какой праздничный вид имеет вся комната с зажжённой ёлкой и со столиками, на которых разложены подарки. Дети сначала как будто бы стеснялись, но потом разошлись и были в страшном восторге. Васютка был вне себя от радости: он наслаждался и ёлкой и своими подарками. Девочки же обратили меньшее внимание на ёлку, но, зато, подарки произвели на них громадное впечатление.
Я в нынешнем году как-то особенно осталась довольна своими подарками: мама мне подарила чудную книгу, горшочек с ландышами и красивый ножичек для разрезания книг. Эря мне подарил «Северные сборники» и «Литературные силуэты». Всеми подарками я была страшно довольна и, вообще, весь сочельник прошёл замечательно. Очень интересно было открывать посылки. От дяди я получила 25 рублей и записную книжку, а от Саши с Лидой хорошенькую гребёночку.
Константин Юон. Нижний Новгород, зима 1908 г.
27 декабря 1908 г. Суббота.
Днём читала, играла с Нюськой - вообще, чувствовала себя по-праздничному.
Вечером мы были у Эри, и очень весело провели там время. Кроме нас там были Архангельские, Дю Перре, Муфтиевы и М. И. Червинский - молодой учитель.
До ужина мы играли в «Свои соседи», пели хором и даже немного танцевали.
За ужином я сидела с Муфтиевым и болтала разные глупости, упрекала его в том, что он плохой кавалер, не имеет угощать и т. д. В конце концов, я в шутку обиделась на него за то, что он, опять-таки в шутку, не хотел пить за моё здоровье, взяла свою тарелку и села рядом с Червинским. Как оказалось потом, Муфтиев думал, что я серьёзно обиделась и его насилу удалось разубедить в этом. Вернулись мы домой около 2-х часов.
28 декабря 1908 г. Воскресенье.
Днём ходили с Леной в театр за билетами для меня с мамой на вечерний спектакль «Орлёнок».
После обеда Лена с Нюськой отправилась на ёлку к Муфтиевым, а мы с мамой сидели в моей комнате и играли в карты.К восьми часам поехали в театр. Пьеса крайне скучная и растянутая. Всё время Орлёнок ноет, хочет что-то сделать, но ничего не делает. Мне очень жаль, что мама попала именно на такую пьесу, которая ей. Конечно, очень не понравилась. Пятого действия мы не дождались и ушли домой.
29 декабря 1908 г. Понедельник.
Утром покупали с Леной последние вещи для ёлки, а потом весь день возились: приготавливали мешочки для детей, завёртывали подарки. К обеду пришли Зина с Эрей и Миша Ермолов. Много говорили о вечере педагогов. После обеда собрались дети, и мы зажгли ёлку. Я нарядилась дедушкой и принесла мешки с подарками, хлопушками и лакомствами. Дети подходили к мешку и вытаскивали оттуда вещи: по-видимому, это всем очень понравилось.
31 декабря 1908 г. Среда.
Последний день старого года! Как-то страшно становится, когда заглядываешь вперёд и думаешь, что-то принесёт новый год.
1908-й год мы прожили, в общем, очень хорошо, дай Бог, что бы и следующий был не хуже. Обыкновенно надеешься на что-то лучшее, и всё кажется, что это лучшее где-то впереди.
В общем, мне кажется, что я развилась за этот год: стала самостоятельнее в своих суждениях и поступках, и, вообще, немного созрела.
1 января 1909 г. Четверг.
Очень весёлый и приятный день!
Днём мама играла на рояле: проиграла все танцы, что бы ей легче их было играть вечером.
В 6 часов Лена с Васей уже отправились в институт, что бы помочь Дю Перре в приготовлениях к вечеру. Мы же с мамой остались дома и начали одеваться только в десятом часу. У меня было страшно возбуждённое настроение, и я как-то боялась предстоящего вечера.
В институте почти все были уже в сборе: Лена сейчас же всех представила, и я сразу почувствовала себя, как дома. Начали мы играть в «Кошки-мышки», потом в «Рекрутский набор» с танцами, в «Свои соседи».
Когда всё это уже надоело, предложили кадриль. Я танцевала с П. Д. Егоровым, и мне было весело. После кадрили мы танцевали ещё разные лёгкие танцы, и я почти что не присаживалась.
Наконец. Попросили садиться за ужин. Я сидела с Егоровым, а тут же возле нас сидели Володя и Вера Пестова, Зина с Эрей и Лена с Муфтиевым. Ужасно мне нравится Муфтиев. За ужином было весело: я пила много вина и очень оживилась: мы провозглашали разные тосты, много хохотали и дурили. После ужина стало страшно весело: все оживились, развеселились и пустились танцевать: со мной очень много танцевал Гостев, с которым мы болтали разные глупости. Предложили устроить кадриль-монстр, и меня опять пригласил Гостев. Дирижировали Лена и Муфтиев, и было очень хорошо.
Гостев танцует недурно, особенно вальс, и нам обоим страшно приятно было танцевать этот танец. После котильона мы все сели отдохнуть, однако, было уже 4 часа, и начали прощаться. Уходить мне страшно не хотелось и мы, на прощание, прошлись ещё с Гостевым вальсом.
Чудный, весёлый вечер!!
Спать мы легли в пятом часу.
Анна-Вильгельмина с сестрой
1909-1910 год
24 декабря 1909 г. Четверг.
До обеда украшали ёлку и расставляли подарки под ней. После обеда отправились в церковь и взяли Нюську с собой, которая там немного соскучилась.
Вернувшись из церкви, зажгли ёлку и выпустили детей. Наши были поражены ёлкой и долго не дотрагивались даже до своих подарков. В конце концов, они разошлись, и тут восторгу не было границ. Мне подарили очень много книг, и я была этому страшно рада. Эря подарил мне «Письма Чехова», Чеховский сборник и «Думы в сумерках» - избранные мысли из произведений Чехова. В десятом часу пришли Ермоловы, и мы провели очень уютно весь вечер под ёлкой.
25 декабря 1909 г. Пятница.
До обеда у нас было довольно много визитёров, а к обеду пришли Эря, Зина, Наташа и Таня. Скоро после обеда мы все отправились к ним на ёлку. Дети там очень веселились, и их с трудом удалось увести домой. Мы ещё остались и играли в рамс.
26 декабря 1909 г. Суббота.
До обеда опять визиты.
В 9 за нами зашли Эря с Зиной, и мы отправились к Гебель. Там уже все были в сборе и Муфтиев тоже пришёл. До ужина он был ужасно мрачен, да мы его и мало видели, так как он уселся играть в карты. Мы, дамы, тоже играли в «Судьбу» с Гостевым и Вас. Вас. Наконец позвали ужинать. После ужина Муфтиев оживился, начал болтать глупости, мы танцевали, но, в общем, было всё-таки что-то не то, что в прошлом году. В 2 часа мы разошлись и у меня, почему-то, осталось неприятное воспоминание об этом вечере.
30 декабря 1909 г. Среда.
Весь день мы оставались дома и отдыхали. Вечером мама предложила нам идти встречать новый год к Муфтиевым (они уже раньше приглашали нас, но мы отказывались) закостюмированными. Нам с Леной эта мысль очень понравилась и мы решили во что бы то ни стало достать где-нибудь костюмы.
31 декабря 1909 г. Четверг.
Весь день хлопотали из-за костюмов. Утром я была у Карповых и достала костюмы рыбачки и испанки. Однако мне хотелось нарядиться в боярский костюм и мы два раза ходили к парикмахеру, отдающему костюмы на прокат.
Пришла Зина в матросском костюме, Вера в испанском и Эря с Васей в домино. В 11 ½ мы отправились к Муфтиевым. Там нас сейчас же приняли, но, к сожалению, очень быстро узнали, так что мы скоро сняли маски. Было очень весело: мы танцевали, гадали и все были оживлены. За ужином я сидела с Гостевым и всё время приятно беседовала. После ужина я гадала Зине на картах, и Муфтиев попросил, что бы я и ему погадала. Я исполнила это с удовольствием, и мы много с ним хохотали. Он сказал мне, что ему ужасно нравится моя манера говорить, и мне это было очень приятно.
Только в пятом часу мы ушли домой.
1 января 1910 г. Пятница.
Были мы с детьми на утреннем спектакле «Багдадские пирожники». Ребята остались очень довольны, особенно Вася, хотя в первом действии его пришлось увести из ложи, так как он испугался шума, раздающегося во время разных волшебных превращений. В 6 часов я отправилась на ёлку в прогимназию, но пробыла там очень недолго, так как пошла на концерт Олениной д’Альгейм. Её пение мне очень понравилось, поёт она с замечательным выражением, особенно тронул меня романс «Расстались гордо мы».
1911
5 января 1911 г. Среда.
Вот наступил и Новый 1911 год. Что-то он принесёт? Дай Бог, что бы этот год научил бы меня с большей любовью относиться к своему делу, быть довольной своей судьбой и трудиться на пользу другим. Дай Бог мне видеть всех своих близких в этом году здоровыми, довольными и счастливыми!
Новый год начался для меня не особенно-то весело: 1-го января в институте была устроена вечеринка, в которой принимали участие все институтские педагоги. Посторонних совсем не было, и поэтому было довольно скучно. Правда. После ужина устроили танцы, но было далеко не так оживлённо, как два года тому назад.
Муфтиев явно начал ухаживать за Зиной и на это смотреть мне страшно тяжело. Лену мне жаль, которая, конечно, должна страдать из-за этого, да кроме того, невольно начинаешь сомневаться в Муфтиеве: что же это за человек, который меняет свои увлечения так быстро. Два года он был увлечён Леной, но в этом увлечении, как мне, по крайней мере, казалось, не было ничего дурного: он глубоко уважал Лену, дорожил её мнением и ни разу, ни одним словом, ни одним жестом не дал Лене повода думать, что его отношение к ней может быть обидным для её мужа. Теперь же он реально переменился: Зиной он очень увлечён, но при этом он с ней груб, позволяет себе делать различные замечания по поводу её туалета, то и дело трогает её, поворачивает во все стороны, что бы лучше рассмотреть её шляпу или кофточку и т. д. и т. д. Прежней его деликатности и нежности в нём не осталось и следа - одним словом, он стал вдруг совсем другим человеком. Никак я не могу разобраться в том, отчего всё это произошло. Такой ли он человек, который беспрестанно меняет свои увлечения, ищет чувственных наслаждений и, поняв, что Лена ему ничего в этом случае дать не может, нашёл себе более подходящую для этих целей особу.
Ах, как можно ошибиться в человеке! А, я то считала его просто идеалом, замечательно благородным, чистым, искренним.
Маленькая надежда у меня в глубине души всё-таки живёт, что, может быть, это только временное заблуждение, желание потопить свою тоску, на которую он в последнее время очень часто жалуется, в чаду таких удовольствий, как катание на тройках, вечера и ужины с такой женщиной, которая позволяет ему переходить всякие границы и окончательно забываться. Может быть, он, в конце концов, увидит всю пошлость такого времяпровождения и опять сделается таким, как он был раньше. Но, после всего того, что было, я, вряд ли, буду в состоянии уважать его так, как прежде. Это уже никогда не вернётся.
К Лене он стал относиться в последнее время с каким-то раздражением, и это, по-моему, тоже неблагородно: неблагородно показывать, что теперь я тобой уже больше совсем не интересуюсь. Может быть, я преувеличиваю, но иногда мне положительно кажется, что он именно это хочет подчеркнуть.