Дочь Кексгольмцев
В 1910 году известным капельмейстером и композитором Главачом была написана "Историческая музыкальная картина на 200-летие лейб-гвардии Кексгольмского полка". Каждая из песен и арий, каждый из гимнов и маршей, вошедших в это сочинение, напоминали о главных исторических моментах полковой хроники Кексгольмцев. И вот 168- й год жизни полка был отмечен колыбельной песней.
4 января 1878 года у деревни Карагач отгремел ночной рукопашный бой Кексгольмцев и Литовцев, спустившихся с балканских перевалов, с арьергардом турок. А 5-го, после занятия Филиппополя, полки ступили на Адрианопольское шоссе- дорогу беспорядочного отступления турецкого войска и крестный путь обезумевших беженцев. А зима еще не отпускала, стояли холода, поля были покрыты снегом. И люди на беженских биваках и в обозах гибли от голода и холода.
Вот так шли и Кексгольмцы, минуя под вечер 12 января выгоревшую деревню Курчешма. В строю Полка была и молодежь, были и старые запасные солдаты, оставившие жен и детей на далекой родине.
У дороги сидела полумертвая женщина, прижимавшая к груди ребенка и бессвязно что-то говорившая на непонятном языке. И не выдержало одно из солдатских сердец - рядовой Михаил Саенко выскочил из строя, поднял на руки малышку, запахнул ее полой своей шинели и вернулся к товарищам. Рота приняла ребенка во имя Христа и несла его передавая с рук на руки эту святую ношу. Со всех сторон смотрели на девочку ласковые отцовские глаза. Все вдруг просветлело, ободрилось, ряды очнулись, от одного конца полковой колоны к другому понеслась радостная весть: Господь благословил нас дочкой!..
Для Полка навсегда осталось неизвестным происхождение девочки, назвавшей себя "Айше". Но турчанкой или болгаркой была она - не все ли равно? Христолюбивый подвиг Саенки ничуть не может померкнуть и в том случае, если ребенок рожден магометанами.
То в строю, на руках и солдат, то в обозе, в аптечной двуколке, превращенной в походную кроватку, Айше разделила с Полком победоносный марш от Адрианополя до Царьграда. Весну и лето любимица полковой семьи бегала среди солдатских и офицерских палаток на биваках по берегам Мраморного моря. Когда же настала пора возвращаться в Варшаву, на мирную стоянку Кексгольмцев, на биваке у мыса Беюк -Чекмедже состоялось общее собрание офицеров, единодушно принявшее решение - признать Айше дочерью полка, взять ее с собой в Россию и принять на себя все заботы о ее воспитании и благосостоянии до времени совершеннолетия.
Весной 1879 года в офицерском собрании Кексгольмского полка священник отец Мещерский крестил пятилетнюю Айше и нарек ее именем Мария - в честь Государыни Марии Александровны. Восприемником был поручик Константин Николаевич Коновалов, избранный из молодых сравнительно офицеров, чтобы подольше не расставался с крестной дочкой; восприемницей - Софья Алексеевна Панютина, жена Командира полка генерал-майора В.Ф. Панютина.
В августе того же года проездом через Варшаву в полку побывал Государь Император Александр II. В голубой гостиной офицерского собрания он увидел фотопортрет Маши, снятой сидящей на большом диком камне.
-Это Ваша дочь?
Государь позвал опекунов и крестного, расспросил, что они думают о будущем девочки. Когда узнал, что офицеры собрались просить Государыню зачислить Машу кандидаткой в Варшавский Александро-Мариинский институт, обещал:
- Я сам похлопочу у Государыни.
И спустя немного времени дочь полка была зачислена в институт пансионеркой под фамилией Кексгольмская - в честь удочерившего ее полка.
Примерно до десятилетнего возраста Маша жила в семье Панютиных, ставшей для нее как бы родной семьей. В 1883 году девочку отвезли в институт. Маша училась усердно, была всегда послушна и очень ценила свою фамилию - как знак принадлежности к славному Полку. Говорят, что подруги, в ответ на склонение к шаловливым затеям, не раз слышали от нее в ответ: "Вам все равно, а за меня будет краснеть весь мой Полк!"
Кексгольмский полк
После института Маша снова жила в семье В.Ф. Панютина. Осенью 1890 года на Волыни, в присутствии Императора Александра III и Императрицы Марии Федоровны, проходили знаменитые Ровенские маневры, на которые была стянута 200-тысячная армия. Дочь Кексгольмского полка была замечена и удостоена представления Государыне Императрице Марии Федоровне и приглашения в Царскую Ставку на время заключительного парада.
Летом 1892 года Маше было сделано предложение. Опекуны поехали в Луцк познакомиться с претендентом - корнетом 33-го, тогда драгунского, Изюмского полка Александром Иосифовичем Шлеммером. Выдавали Машу "по-хорошему" - по старым обычаям, не сироткой и бесприданницей, но со всей красотой, какую мог придать Полк свадьбе своей дочери. Во время раута в офицерском собрании были поданы хлеб-соль - простой солдатский каравай. Но там же Маше были вручены драгоценные браслеты от Императрицы Марии Федоровны и от Шефа Полка - Государя Австро-Венгерской Империи.Особо вручался и "отцовский" подарок - серебро для хозяйства с полковыми гербами.
После замужества связь Маши с Полком никогда не прерывалась. На ее визитных карточках значилось: "Мария Константиновна Шлеммер, дочь л-гв. Кексгольмского полка". Она носила брошку - герб полка и полковой гербовой печатью запечатывала свои письма. Не было в жизни Полка случая, на который не отозвалась бы Маша. И внуками Полку стали Машины сыновья - Павлик и Жоржик.
Война и революция - последние главы повести о дочери Полка. Полк-Отец выступил в поход. Маша заявила, что ее долг быть сестрой милосердия при родном Полку, приехала из Москвы, где она жила, и вступила в лазарет имени Великого князя Николая Николаевича. Революция застала ее с лазаретом во Владикавказе. Маша тогда была уже больна - начался туберкулезный процесс. Все рушилось в ее сказочной жизни: погибала вторая родина, рассеялся родной Полк, где-то в сумятице гражданской войны потерялся любимый муж, еще в июне 1918 года в Добровольческой армии погиб Павлик, старший сын.
Мария Константиновна с мужем и сыновьями
В январе 1920 года Маша отыскала мужа, а 20 августа угасла в Ялте. За гробом ее через весь город на Новое кладбище шел муж, едва поднявшийся после тифа, четыре старых офицера Кексгольмсго полка и жена офицера -изюмца.
Б. В. Адамович