О детях и родителях
Прочла книгу Михаила Эпштейна "Отцовство". Никогда ранее не приходилось читать об отношении мужчины, ставшего отцом, к младенцу, к дочери. Многие писали о детстве, но описывали ребёнка не младше лет трёх -четырёх. О младенческом периоде ребёнка не писал никто, что не удивительно. Нередко молодые отцы остаются совершенно равнодушными к своему чаду первых дней жизни, даже слегка боятся его. А тут мне представилась возможность ознакомится с дневником молодого отца - мыслителя, писателя и философа, великолепно владеющего пером. Настоящее пиршество духа. Он следит за за развитием своей дочери и формированием своих отцовских чувств, начиная с её внутриутробного развития. Это- развитие, формирование Человека в его взаимосвязи с огромным миром и его отцом, расширение представлений отца о мире и человеке через связь отец- ребёнок. В предисловии М.Эпштейн пишет:
"Эта книга - о начале жизни, о первых двадцати месяцах: с момента, когда отец впервые слышит биение новой жизни в животе матери, - и до момента, когда подросшая дочь начинает ходить и говорить и родители решают завести второго ребенка. За это время происходит становление бытия из небытия - со многими приключениями, любовными коллизиями и трагедией взросления и отчуждения
Авторы, пишущие о детстве, обычно обходят стороной или торопливо минуют самое его начало, как не выраженное в языке и не закрепленное в памяти ребенка. (Из всей русской литературы, кажется, только Сергей Аксаков и Иван Бунин оставили несколько драгоценных страниц.) Однако младенчество не прячет своих тайн, напротив, хочет раскрыться, для чего и приходит в этот мир, нуждаясь лишь во встречном движении нашего слова. Именно потому, что младенец не умеет говорить, вся ответственность за открытие смысла в его молчании ложится на близких. ....
Становясь отцами, мы начинаем постигать тайну создания нас самих. ...Рождая и постигая новорожденное во всей его поражающей новизне, отец сам обнаруживает в себе образ предвечного Отца - и обновляется по этому образу вместе со своим творением....
Философ Габриель Марсель спрашивал: «До какой степени отец может и должен воспринимать себя так, как если бы сам Бог наделил его властью над детьми?» Таков один из главных вопросов этой книги."
Как видите, автор ведёт рассказ о заре человеческой жизни, поднимая его на метафизический и теологический уровни. Оставив в стороне теологию, выскажу свои личные впечатления. Книга написана блестяще; в слове выражено то, что чувствовал явно или смутно, но что не было тобой сформулировано, а следовательно, до конца не понято. Есть ли разница в восприятии малыша матерью и отцом? Без сомнения. Если отец постепенно проникается ощущением своего единства с ребёнком, вглядывается в него, ищет сходство в чертах лица, то для матери младенец - часть её, он - это она, на кого бы он ни был похож. Эпштейн подробно описывает позицию отец- дочь, отцовское стремление оградить дочь от опасности, его ревность. Интересна и необычна его трактовка с этой точки зрения "Короля Лира". Эротика играет не последнюю роль в восприятии дочери. (Эротика, не секс).
От конкретных изменений "милого лица" и жестов к общим умозаключениям - такова схема повествования автора. Не со всеми обощениями более частного порядка я согласна. Некоторые, по- моему, основаны на малом отцовском опыте, некоторые - на сугубо личном восприятии. Так о детских воспоминаниях Эпштейн пишет, что детство - это хроническое недосыпание, стыд, воспоминания, тусклые в детстве и отрочестве, в юности проясняются. Это индивидуально, как мне кажется. Самые яркие мои воспоминания - детские.Однако с основными положениями книги я полностью согласна. Появившийся малыш изменяет психологию родителей; он даёт им не меньше, а больше, чем они ему; он устанавливает новые связи его с миром и людьми, помогая понять их и самого себя. Он безмерно обогащает их. Вспомнилась моя родственница.
Моей тёте, двоюродной сестре матери, 87 лет. Она не была замужем, у неё нет детей. Она никогда не хотела их иметь, ибо не любит. Всю жизнь до недавнего времени была влюблена в своего сокурсника без взаимности. Была единственной дочерью, всегда жила с родителями. Её мать я видела раза три: милая женщина, очень сдержанная,нежно и жертвенно любящая дочь. Отца , родного брата моей бабушки, я знала лучше. Талантливый инженер, остроумный, страстный меломан.Обожал оперу, знал наизусть все оперы, которые давали в Мариинском театре; не пропускал гастроли ни одного оперного певца. Человек богатой биографии, хороший рассказчик. Жили они втроём. Занимали две комнаты в большой коммунальной ленинградской квартире. Одна комната принадлежала дочери, вторая - родителям. Дочь часто на них серчала: они смотрели телевизор. Занятие с точки зрения дочери мало достойное, сам его звук ей мешал и раздражал. Отец её умер лет 20 назад в возрасте 93-х лет, мать лет на 15 ранее.. Тётя усердно ухаживала за отцом, хотя споры их не прекращались почти до последнего дня. Потрясённая, она мне рассказывала, что его последние слова были: "Наконец ты от меня избавишься и обретёшь свободу". После смерти отца тётушка жила одиноко, постепенно теряя всех своих подруг. К настоящему времени утратила их всех, ушедших в мир иной, о чём она мне удручённо и сообщила по телефону. Сообщение это было сопровождено комментариями, меня поразившими.
"Ты знаешь, - сказала тётя- смерть моих подруг я переживаю гораздо острее и с большей болью, чем уход родителей. Мы с ними не были близки, хотя они были хорошими людьми." Далее последовало перечисление всех старых родительских "грехов", мелочных придирок, которые родные слышали от неё в течение всей её жизни. Ничего не было пересмотрено. Не услышала ни слова о своей вине перед ними, ни одно их "прегрешение" не стёрлось из памяти и не утратило яркости окраски. Она , по сути, так и осталась обиженным ребёнком, не повзрослев и не постаравшись хотя бы попытаться понять родителей, пересмотреть свою позицию. А пересматривать есть что, ибо её старики были на редкость деликатными и чуткими людьми.
Я была уверена, что даже при определённых размолвках и жизненных противоречиях, при наличии отрицательных сторон характера родных людей, после их ухода всё это забывается, во всяком случае отходит далеко - далеко в глубь. Остаётся острое чувство утраты и неизбывной вины перед ними, ибо теперь благодаря своим детям и опыту общения с ними ты понимаешь свою частую неправоту. Кроме того, расставшись с ними, ты расстался с частью себя. А сколько раз мысленно спросишь " Ну почему, почему они не видят, какие замечательные у нас дети и внуки? Почему мы не можем вместе как прежде поговорить обо всём на свете?"
Я не права? У вас не так? А как?
...