Рис. 1.
На иллюстрации изображена обложка антологии довольно интересных статей по предмету, на которые живо отозвалось мое деформированное больничным бытом и побужденное поводом, о котором чуть ниже, воображение.
***
Известно, что "генетическая критка" - это метод, сутью которого является текстуальный анализ и интерпретация, а изобретен он был для так сказать реконструкции авторского замысла на основе рукописей и черновиков готового уже произведения. Метод, надо сказать, столь же эффективный, сколь эффективен метод реконструкции психиатром генеалогии замысла и динамики его формирования у своего подопечного в момент его первичного осмотре перед госпитализацией с поправкой на то, что всё последующее зависит от рук "критика", в которые попал больной (или текст).
При первом контакте с заболевшим психиатр имеет дело с наглухо закрытым "чистовиком", а вся его первоначальная деятельность сильно напоминает вот эту "генетическую критику". Повторно госпитализируемый больной-"хроник" с этой точки зрения - это уже "дополненные и исправленные издания".
Так уж сложилось, но мне не раз пришлось сталкиваться с носителями "особого, часто устойчивого и хорошо систематизированного взгляда на мир", а среди моих знакомых были не одни только сумасшедшие, но - их доктора, а также - некоторые "деятели литературы и искусства", - сплошь обладатели подобного взгляда.
Так вот, в современных условиях, когда тексты создаются и редактируются с клавиатуры, понятие рукописного черновика с многочисленными исправлениями и маргиналиями со стрелками, являвшегося предметом скрупулёзного исследования "генетических критиков" - ушло в прошлое. Однако, мне не раз довелось присуствовать при рождении замысла, фиксировать его и даже влиять на его трансформацию, причем речь здесь идет не только о сумасшедших.
Например, сейчас, занимаясь по поручению своего начальства набором и вёрсткой одной искривляющей реальность в нашу пользу книги, мне пришлось делать это под диктовку автора, которому делать это самостоятельно не позволяло плохое зрение и отсутствие необходимых навыков обращения с клавиатурой и т.д. Разумеется, получистовой текст был им написан ручкой заранее, но в процессе его надиктовывания (а особенностью авторской манеры является очень небольшая разница между зрительным восприятием его текста и восприятием его со слуха). Произносимый текст воспринимается иначе, чем читаемый, поэтому, по ходу чтения автор предлагал вносить в него минимальные исправления, когда чувствовал в нем какое-нибудь ритмико-фонетическое несовершенство. Таким образом мне довелось присутствовать при творческой правке получернового текста, и даже давать при этом советы автору, некоторые из которых им принимались с благодарностью. То есть, почувствовать себя, если не в шкуре психиатра, которую я давно уже сбросил, то в шкуре "генетического критика", что не менее интересно..
Всё выше написанное публикуется в качестве реакции на недавние, сработанные без единого гвоздя панегирики
Владимира НИШУКОВА и
Натальи ЧУМАКОВОЙ, написанные ими к 5-летней годовщине со дня смерти Егора ЛЕТОВА, в которых особое внимание обратили на себя высказывание первого о том, что летовские "мысль и экспрессия конструктивны даже в своем негативе" и рассуждения второй, - свидетельницы и жены покойного, - на тему, что "ничего случайного в летовских текстах нет".
Это были "психиатрические ассоциации" на значимую для меня дату и на пару текстов, написанных в связи с нею.