-128. Брежневская Польша
Публикуя фрагмент V главы VI тома многотомной "Истории Украины-Руси" историка Михаила ГРУШЕВСКОГО, я руководствуюсь следующими соображениями:
1) Не смотря на обманчивую близость русского и украинского языков, ГРУШЕВСКИЙ у нас не прочитан. СловА, казалось бы, те же самые, буквы - родные, а понять с непривычки невозможно.
2) Репутация ГРУШЕВСКОГО в глазах русских историков, подпорчена его «сепаратизмами». С другой стороны, будь я украинским националистом, я и сам относился бы к его трудам, как к тупиковой ветви, поскольку - «непрямое действие».
Тем не менее, стоит, как мне кажется, познакомиться с переводом небольшого фрагмента толкования ГРУШЕВСКИМ XVI-го, «протестантского» века, века предшествующего «потопу» века XVII-го, избавленного от понятной ангажированности русских и польских текстов на эту тему, хоть и не лишенного ангажированности украинской, которую в сегодняшней терминологии можно было бы назвать "тонким троллингом" поляков с русскими и- почти невидимым - евреев.
На полях предлагаемого ниже текста можно было бы отметить особую и недвусмысленную роль религиозной Реформации, повлекшей за собой столь существенный тектонический сдвиг, сравнимый, может быть со сдвигом, инициированным марксизмом в XIX веке.
Предлагаемое Введение носит общий, обзорный характер, в то время как основной массив текстов «Истории» ГРУШЕВСКОГО буквально перенасыщен подробнейшей фактологией с постоянными ссылками не только на русские, но и на многочисленные польские источники, приводимые в подтверждение предлагаемой автором версии событий.
Короче говоря, многочисленные русские источники сегодня доступны. Польские источники при желании тоже можно отыскать, причем, некоторые - в русском переводе. «История» же ГРУШЕВСКОГО, насколько мне известно, не переводилась. А читать его, особенно в нынешние горячие деньки, поразительно интересно.
Вот я и перевел.
***
VI том "Истории Украины-Руси" ГРУШЕВСКОГО
V. Культурно-религиозно-национальное движение на Украине в XVI веке
КУЛЬТУРНОЕ ДВИЖЕНИЕ XVI В. И ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ НА УКРАИНЕ: ОТСУТСТВИЕ КУЛЬТУРНОГО ПРЕОБЛАДАНИЯ ПОЛЬШИ В ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ СТОЛЕТИЯХ, СКУДНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПОЛЬСКОЙ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ В XVI В., ГУМАНИТАРНЫЕ ВЛИЯНИЯ, КУЛЬТУРНОЕ ДВИЖЕНИЕ СЕРЕДИНЫ XVI В., ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ШЛЯХТЫ, ПРОТЕСТАНТСКИЕ ТЕЧЕНИЯ, ПОВЕРХНОСТНОСТЬ ДВИЖЕНИЯ, ЕГО ДЕМОНСТРАТИВНЫЕ СТОРОНЫ И ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ УКРАИНСКОЙ ШЛЯХТЫ.
Общественно-культурное и духовное движение в Польше XVI в. имело большое влияние на эволюцию украинской жизни, правда, больше негативное, чем позитивное, однако, запечатлелось оно в ней весьма глубоко. Хотя, как кратковременное и, как выяснилось, неглубокое, - это движение всколыхнуло, пусть и не надолго, - верхние слои польского общества шляхту и духовенство, оно задело весьма существенно. И в противостоянии польского и украинского элементов (шире -украинско-белорусского) оно так же резко и сильно качнуло чашу весов в польскую сторону.
До этих пор польский элемент имел чисто физический перевес, будучи государственным, протежируемым сверху. С культурной точки зрения старая Польша - более или менее до второй четверти XVI века не могла ничем привлечь Руси*). Какое-то время он демонстрировал значительный экстенсивный напор - пока конфликты с Москвой и тюрко-татарским миром в конце XVI века не показали полного затухания этой экспансивности в Польско-Литовском государстве. В культурном отношении Польша оставалась задворками, Hinterland-ом западной Европы не просто без малейшего намека на самостоятельность, но и без сколько-нибудь живого культурного движения в этой области. Правда, Польша все же развивалась быстрее, чем Украина, которая переживала времена застоя; но ее прогресс был столь медленным и малозаметным, что разницы этой было почти не видно, при полном различии основ культуры в Польше и на Украине. В украинских землях Польши польский элемент вытеснил элемент украинский, пользуясь политическими преимуществами; здешняя Русь стала подчиненным народом, но причин чувствовать себя низшей не имела: за своими плечами она помнила еще Украину Великого княжества Литовского, когорту украинских и белорусских магнатов и князей, "дремотное войско", которое в летаргии политического и культурного застоя видело сны из прежних славных времен, гордое убеждением, что в благородстве и победах равных им просто нет. В дальнейшей перспективе маячили образы других стран, той же, восточной, византийско-православной культуры - Москва, превращавшаяся в первостепенную политическую силу, Валахия, дошедшая на пороге XVI века до своего расцвета под властью воеводы Стефана, и Царьгород, пока еще державшийся в самом центре турецкой стихии.
*) Здесь: не польского славянства восточных окраин тогдашней Польши.
Дыхание гуманизма едва долетало до старой Польши, не проникая своими влияниями за пределы ученой верхушки католического духовенства. В литературе господствовала латынь, такая же далекая и чуждая обществу, какой было содержание тогдашней литературы - пережитка средневековой латинской схоластики. Черствые сборники латинских проповедей, более или менее напоминавшие наши толковательные Евангелия и Жития, состаляли все ее содержание. Народная литература на польском языке сводилась главным образом к духовным стихам строгой фактуры - в стиле нашего сборника псалмов и переводов Св. Писания, Житий святых и дидактических притч или комической поэзии, - весьма немногочисленных, если судить по тому, чтО дошло до наших времен1). Во всяком случае, от польской народной литературы XV - начала XVI века наша литература мало что могла позаимствовать - и действительно, переводов с польского в те времена мы можем отметить поразительно немного2). Латинская же теологически-схоластическая литература, циркулировавшая тогда в Польше (собственно польского в ней было очень мало), своим языком была чужой [народу], содержанием - совсем не интересна за редкими исключениями. У украинских книжников собственных образцов нравственно-богословской литературы наоборот было с избытком: учительные Евангелия, притчи, сборники Житий, произведения отцов Церкви - более ранние, чем западные, но по качеству не худшие, а лучшие. Они имели у себя даже больше, чем нуждались, и потому - не имели потребности обращаться за всем этим к латинским источникам - наоборот и поляки могли здесь поживиться3), только для них это был мир далекий и чужой, и потому они предпочитали черпать все же из чешских народных источников, близких по языку, кульре и религии.
1) "Новейший очерк польской литературы XV в." БРИКНЕРА (Dzieje literatury polskiej w zarysie), I c. 29 и далее, его же работы: "Средневековая латинская поэзия в Польше" (Średniowieczna poezya łacińska w Polsce), "Средневековые проповеди" (Kazania średniowieczne), "Средневековые апокрифы" (Apokrify średnioweczne), "Польские повести в XV и XVI вв." (Powieści polskie XV i XVI w.), "Религиозная литература в средневековой Польше" (Literatura religijna w Polsce średniowiecznej),1902. Также - см. в Истории польской литературы БИГЕЛЬАЙЗЕНА (Biegeleisen, Illustrowane dzieje liter. polskiej, т. II до 1500 г.
2) Там же, с. 346.
3) УХАНЬСКИЙ, епископ Холмский, позднее примас, один из весьма немногочисленных польских духовных лиц, знакомых с русской церковной литературой, перевел на польский язык русско-славянский текст катихизических поучений Кирилла Иерусалимского.
В первой половине XVI века влияние гуманизма в Польше становится все более заметным, но оно еще не выходит за пределы тесных кружков любопытных и знатоков, главным образом, из среды высшего духовенства и немногочисленных самородков из представителей светской аристократии, прошедших новую гуманистическую школу где-нибудь на Западе. Своей такой школы в Польше не было: Краковский университет, не сумев вырваться из пут схоластики, слабел и увядал, лишенный свежих профессорских сил и материальных средств, презираемый шляхетскими кругами, как школа провинциальная, ни на что не годная, в которой шляхетское чадо ни научиться ничему не сможет, ни набраться хороших манер среди разного сброда. Прочая шляхетская масса долго оставалась не затронутой ни заграничным просвещением, ни иностранной наукой, и не имея ни соответствующей подготовки, ни тяготения к новой гуманистической науке, равно как и к прежней, схоластической, только слышала далекие раскаты грома, начинавшего раздаваться в культурно-религиозной и общественно-политической атмосфере Запада. Литература на народном польском языке, которая одна только могла увлечь эту слабо образованную польскую общественность, делала первые робкие шаги в полном сознании собственного ничтожества. Циркулировали в рукописях и выходили из печати переводы и компиляции латинских, а также немецких и чешских книг - сборников популярно изложенных благочестивых светских рассказов (Эзопа, диспута Соломона с Морольфом, Римских историй и др.) и практических советов - разнообразного схоластического мусора вроде Толковника небесных знаков и др., скромно предназначавшиеся авторами и издателями для малообразованной публики: не знающих латыни женщин, слуг, мещан. Польский язык еще в середине XVI века считался некультурным, вульгарным, на котором можно обратиться к солидному господину только с извинениями. Даже немецкие издатели, планируя из коммерческих соображений выпуск польских книг, расчитывая на внимание "простого человека", в один голос упрекали поляков (как, например, ВИЕТОР в 1541 году), что в то время как другие народы свой язык любят, пополняют, стараются сделать его более красивым и органичным, польский народ языком своим брезгует (gardzi i brząka). Подобные упреки еще в 1550-х гг. (в Предисловии к своему Wizerunku) выдвигал также РЕЙ*), называя поляков самым безответственным по отношению к своему языку народом - нет мол больше таких, кто меньше поляков язык бы свой любили. По этой причине в Польше широко распространялись чешские книги, а чешский язык считался более культурным и литературно-развитым, и польские писатели активно черпали себе из него выражения и обороты, наполняя польский язык массой заимствований из чешского.
*) Миколай РЕЙ - реформатор литературного польского языка, протестант, конгениальный нашим ЛОМОНОСОВУ, или ДЕРЖАВИНУ, например.
И только с 1550-х гг. начинается сильнейшее движение, и культурное, и социальное, - в широких кругах польской общественности. На это повлияло несколько факторов разного рода и веса. Соперничество магнатских партий при дворе старого Сигизмунда втягивало в свою борьбу широкие круги шляхты под разными политическими лозунгами. Нестроения, злоупотребления, подкупы, царившие при дворе, вызывают сильнейшее недовольство, давая повод строить планы реформ, "исправления Речи Посполитой", побуждая шляхту к борьбе с пережитками монархической власти и с ее пресловутыми советниками - могущественными сенаторами. Религиозная реформа, борьба с Римом и католицизмом в Германии притягивает к себе пристальное внимание польской шляхты, давно уже недовольной властью и влиятельностью духовных сенаторов, духовным законодательством, духовными поборами, десятиной, - шляхты, завидующей огромным землевладениям католической иерархии и монастырей, и тем доходам, которые получал с польских епархий Римский престол. Упадок католической Церкви в Польше, дошедший к тому времени до крайней степени и проявлений4), полное отсутствие дисциплины, благочестия, церковности в среде как высшей, так и низшей иерархии, необразованность и примитивность последней, - являлись весьма питательной почвой для - распространения той язвительной критики Церкви и духовенства, которую направляли против них немецкие реформисты и гуманисты. Польское общество начинает все больше интересоваться реформационными проблемами, а его члены начинают сами посещать главные очаги реформационного движения. Перед шляхтой открывается возможность изменения на этой новой основе не нравящихся ей церковных порядков в Польше, здешних привилегий и влиятельности духовенства. С другой стороны, сближение, пусть и поверхностное, формальное, с западной культурой Возрождения, проводимое некоторыми придворными кругами, все дальше включало широкие круги шляхетского сообщества в сферу влияния гуманизма и его борьбы с церковными авторитетами (мы знаем, например, что в оппозиционных монарху кргуах сочинения итальянских рационалистов, творцов антитринитарианства, воспринимались с симпатией и интересом, повсеместно распространяясь). Анархистские инстинкты, развиваясь в шляхте все глубже, с непреодолимой последовательностью вели от планов социально-политического освобождения к эмансипации совести из-под гнета церковного авторитета, католической дисциплины, к тому, чтобы сделать каждого шляхтича не только в общественно-политическом, но и в духовном отношении полным хозяином самого себя и своих подданных. Секуляризированная Альбрехтом Бранденбургским Пруссия, тесно связанная с Польшей, как недавно присоединенное вассальное государство, буквально заливала ее изданиями реформаторской направленности, не только немецкими и латинскими, но и польскими (особенно важна здесь издательская деятельность СЕКЛЮЦИАНА). Проводники Реформации, стараясь подчинить своему влиянию слабую в латыни шляхту, женщин, мещанство, крестьян, обращаются к польскому языку. Первый яркий польский народный писатель РЕЙ посвятил подобным проповедям свое грубо отточенное и непритязательное, но популярное перо; ему вторит ряд менее известных писателей. Защитники католицизма, для того, чтобы противостоять столь популярной протестантской проповеди, также принимаются за литературу на польском языке5).
4) См. т. V c. 494 и далее.
5) Важнейшие источники к истории культурно-религиозного движения в XVI веке: ЗАКРЖЕВСКИЙ, "Возникновение и распространение реформации в Польше (1520-1572)" (Zakrzewski Powstanie і wzrost reformacyi w Polsce (1520-1572), 1870). МАКУШЕВ, "Общественные и государственные вопросы в польской литературе XVI в." (Славянский сборник, III). ШУЙСКИЙ, "Возрождение и реформация в Польше" 1880 (Szujski Odrodzenie i reformacya w Polsce). ЛЮБОВИЧ, "История реформации в Польше", 1883. БУКОВСКИЙ "История реформации в Польше" (Bukowski Dzieje reformacyi w Polsce), I-II, 1883-5 (с клерикально-католической точки зрения, доведено до 1558 года). КАРЕЕВ, "Очерк истории реформационного движения и католической реакции в Польше, 1886 (обзор результатов научных исследований). ТАРНОВСКИЙ, "Очерки истории польской литературы. - Политические писатели XVI в., 1886, I-II (Tarnowski Studya do historyi literatury polskiej - Pisarze polityczni XVI w.). БРЮКНЕР, "Иноверцы в Польше. Очерки быта и литературы (Bruckner Róznowiercy w Polsce, szkice obyczajowe i literackie), ñсерия I (ариане), 1905. МОРАВСКИЙ, "Ариане в Польше" (Morawski Arjanie w Polsce), 1906. "История литературы" БРИКНЕРА, см. выше. ХМЕЛЕВСКИЙ, "История литературы" т. I, 1899 (Chmielowski Historya literatury). ТАРНОВСКИЙ "История польской литературы" (Tarnowski Historya literatury polskiej), т. I. 1900.
Смерть старого короля и восхождение на польский престол Сигизмунда Августа (1548) стало поводом для настоящего взрыва. С личностью молодого короля связывались тысячи планов и надежд. Шляхта ждала от него помощи в борьбе с магнатерией; интересовавшиеся религиозным вопросом - проведением реформ, помощью в создании национальной Польской Церкви; все вместе надеялись на "обновление Речи Посполитой", совершенствования деятельности судебной, финансовой и военной систем и т. д. Польский парламентаризм набирает накал невиданного ранее пафоса и огня. Посольская палата Сейма, во главе которой появляются ранее небывалые шляхетские трибуны, начинает играть решающую роль, которые своими демагогическими нападками и дерзостью атакуют Сенат и короля, не прерывая штурма остатков королевской власти и ее прерогатив. Подобные яростные нападки не прекращаются в сейме и по адресу католической Церкви и ее иерархии. Протестантские доктрины приобретают себе массу сторонников и исповедников, и это - в среде наиболее влиятельных кругов - в среде аристократии и состоятельной шляхты Малопольски и Великопольски, а также Литвы. Польша в третьей четверти XVI веке покрывается массой лютеранских, кальвинистских сообществ и чешских братств, а немного позднее наряду с ними выступают также многочисленные группы антитринитариев (ариан или социниан, как их тогда называли). Религиозная толерантность приходит наконец и в Польшу с целым ансамблем разных вольнодумцев и реформаторов. Большинство Сената начинают оставлять представители разных некатолических конфессий. Католическая Церковь, казалось, готова была признать свое поражение и даже римские агенты считали католическое дело проигранным.
Из этих амбициозных надежд не исполнилось, однако, ничего. Нужен был государственный гений, который в неопределенных порывах и мечтах шляхты смог бы увидеть некоторые позитивные тенденции и решительной рукой повести шляхту к их осуществлению. Сигизмунд Август таким не был. В религиозных делах он до самой смерти не избавился от своей индифферентности, которая равно не устраивала ни сторонников старой Церкви, ни реформаторов. Из всех планов реформирования Речи Посполитой реализована была только малая часть, если сравнивать с их первоначальным размахом. Из эпохи бурного парламентаризма второй половины XVI века королевская власть вышла еще более ослабленной, государственный строй был разрушен, "шляхетский народ" - анархизирован и готов был идеализировать все это государственное расстройство (Polska nierządem stoi, - «Польша анархией сильна», - говорили к концу XVI века). Он был готов противиться любому усовершенствованию финансового и военного строя и т. д. строя, лишь бы не пострадала королевская власть, не оказалась безоружной перед ставшею всевластной шляхтой. Из многообещающего начала религиозной реформы вышло хуже, чем ничего - все закончилось полновластием темного иезуитского католичества. Протестантское движение, такое, казалось бы, мощное и полное жизненной энергии, едва дожило до XVII века; оно не проникло в глубину народных масс, оставшись верой экзотической (немецкой), господской, оно практически закончило свой век вместе с поколением, заразившимся этой верой. Ему не хватило сильной организации; сами евангелисты-лютеране (аугсбургской деноминации), кальвинисты и чешские братья с трудом выносили друг друга, а от радикальных рационалистов, называемых арианами, их вообще отделяла глубокая, зияющая пропасть. Это обстоятельство сильно повредило новой вере. Но она также не затронула глубоко и само общество, и когда новое правительство (Баторий, а особенно Сигизмунд III) решительно высказалось в пользу католической веры, позиции католической Церкви были восстановлены и укреплены, весьма скоро, благодаря трудам и заботам иезуитов, в лоно католической Церкви вернулись представители влиятельных магнатских родов, а вскоре пал и протестантизм, оставшись лишь в жалких фрагментах в XVII столетии. Дольше всех держалось арианство - также не очень распространенная секта, пока в 1658 году она не была и вовсе изгнана из Польши. Иезуиты, выдвинутые католическим епископатом на дело спасения Церкви, расширялись и крепли с необыкновенной скоростью, приобретая огромные силу и вляние (первая коллегия иезуисткого ордена была открыта в Брунсберге в королевской Пруссии в 1565 году, несколькими месяцами позднее, в начале 1566 года, - коллегия и школа в Пултуске, в Мазовии, в 1570 году было основано общество иезуитов в Вильне, в 1572 - в Познани, в 1574 в украинском Ярославле). Ярким проповедничеством и хорошо организованными школами, которые, благодаря педагогическому новаторству иезуитов и соответствию требованиям и ожиданиям польской шляхты, сосредотачивают у себя воспитание детей аристократии и состоятельной шляхты не только католической, но также протестантской и православной, сумев, наконец, примирить свободолюбивую шляхту со «сладким бременем» католичества6). Шляхта оставила себе неограниченную власть в мире сем, однако в делах "не от мира сего" она подчинилась полному и абсолютному господству кат оической доктрины, при этом Польша времен Сигизмунда-Августа считалась едва ли не самой свободной страной мира, полувеком спустя превратившись в царство темной реакции и клерикализма.
6) К истории реакции, кроме сказанного выше: ЛЮБОВИЧ, "Начало католической реакции и упадок реформации в Польше", 1889. ЗАЛЕНСКИЙ, "Иезуиты в Польше" (см. т. I-II), 1900-1. СОБЕССКИЙ, "Религиозная ненависть толпы в правление Сигизмунда III, 1902.
Таким недолгим был этот жаркий костер. С исторической перспективы нам он представляется "соломенным". Но, хоть и ненадолго, вспыхнул он в один миг и весьма ярко, поэтому, поколению, смотревшему на него, невозможно было знать, что век его будет короток. Жизнь забила ключом, затронув социальные и культурные интересы. Родилась и развилась политическая литература, посвященная как текущим вопросам, так и проблемам общим, принципиальным; кое-что попадало в печать, но гораздо больше циркулировало в рукописных копиях. Обширная теологическая литература - догматическая, экзегетическая, полемическая и реалистическая, - содержала в себе немало талантливо, живо (даже чересчур живо!) написанных произведений, притягивавших внимание читателей. Главным образом именно на ней совершенствовался польский литературный язык. Под пером лучших своих представителей она полностью избавится во второй половине XVI века от своей дубовой неповоротливости, характеризовавшей ее в первой половине столетия. Средством ученой прозы по-прежнему оставался латинский язык, но теперь уже и на польском языке появляется ряд интересных, более или менее хорошо написанных работ в разных сферах знания, оригинальных и переводных, особенно прикладного характера, трактатов из разных областей жизни, повествовательной литературы, комической, рассчитанной на полуобразованного читателя. Но особенно высоко поднялся уровень польской поэзии, в лице своих лучших представителей поднявшейся до самых вершин тогдашней культуризысканной поэзии, вместе с тем создавая лирические и жанровые произведения на мотивы земной жизни, которые близостью своих тем и яркостью их литературной обработки весьма угождали чувствам и вкусу своих читателей.
Создается литература разносторонняя и богатая. Формируется оживленнейшая духовная атмосфера, необычайно близкая и родная каждому "сыну Короны" (как любила именовать себя шляхта), поскольку она насквозь пронизана была интересами и симпатиями шляхетского сословия. В ловких иезуитских руках, в их коллегиях, создается школа также весьма хорошо приспособленная к требованиям и ожиданиям шляхетской общественности, благодаря чему из нее выпускается молодежь с изысканными манерами, со всеми внешними признаками культуры, наделенная добрыми непринужденными пдобавив когда надо учености, или туману, говоря более вульгарно, - подпустить баки. Остается только добавить, что как раз на это самое время, - на вторую половину, а особенно - на последнюю четверть XVI века, - приходится максимальное развитие высокой материальной культуры, великопанского блеска, шляхетской роскоши, ослепительной и богатой, - даром, что достигалась она за счет обнищания народа и страны, хотя современники так глубоко рассматривать этоу проблему и не брались.
Мы можем себе представить, как эта роскошная, яркая, бурная жизнь должна была привлекать к себе, при этом повторяю, - ибо это важно, - насквозь шляхетская, пронизанная своими сословными стремлениями, настроениями, симпатиями, жизнь, - должна была ударить своими нотами по созвучным струнам украинской шляхты. Как раз в этот апогей польской культуры, польской жизни, актом 1569 года украинская шляхта и была приведена в тесную связь Польшей - с польской общественностью, брошена в бурное кружение этого танцующего рая, в эту соблазнительную праздничную оргию, пусть и отравленную паразитизмом, зачатками вырождения и упадка, овеянную чарами юмора и поэзии, в этот буйный, цветущий шляхетский пир. Едва разбуженные от своей вековой дремоты, выбитые из привычной колеи, оторванные от старого политического организма, с которым крепко сжились за все эти века, - брошенные в костер новых политических и общественных порядков, освобожденные из-под ярма "литовской мовы", - тягот и ограничений литовского феодализма и служебности, - наделенные теперь всей полнотой безграничных прав и свобод польских "королевичей", они бросились приспосабливаться к новой жизни и новым обстоятельствам, перенимая польские формы, польскую культуру, отдаваясь ей абсолютно - не будучи ни защищенными, чтобы отшатнуться от всех соблазнов шляхетского и великопанского образа жизни, ни предусмотрительными и стойкими, чтобы к своим национальным и культурными традициям привить только то, что требовал дух времени и новых обстоятельств.
*) Здесь - старобелорусско-малоросского языка.
И в самом деле, для того, чтобы от теологической книжности XIV-XV вв., от отечников и учительных Евангелий, от псалтырников-бакаляров*), которые могли научить только чтению и письму,следовало сделать шаг к новому, что требовало необычайной энергии, таланта и времени. Но жизнь не оставляла на это времени, уже не давая возможности замыкаться в своем патриархальном быту.
*) Учебных. От "бакалавр".