-129. Да здравствует Мексика! Окончание...
Окончание большого, но интересного текста. Начало в предыдущем номере...
***
Совсем по-другому дело обстоит с El Yunque. Здесь, в протвоположность к обширной литературе, касающейся синархизма, мы располагаем поразительно скудной, а кроме того, сомнительной содержательной базой. Отчасти это объясняется не только глубокой законспирированностью организации, но также тем, что (как уже говорилось) общественное мнение не отдавало себе отчета в существовании El Yunque вплоть до начала XXI века. Когда же об этом стало известно, то - премущественно - благодаря пристрастным свидетельствам политико-идеологических врагов организации и "раскаявшихся" отступников; и в первом и во втором случае целью этих публикаций было не беспристрастное установление истины, а "разоблачение" и "навешивание ярлыков". Поэтому следует иметь в виду, что в случае с El Yunque мы имеем в распоряжении пожалуй только один источник (да и тот - опосредованный), другими словами, документ в форме и поэтике "комикса", озаглавленный Seminario de inducción orgánica a la Organización Nacional el Yunque; несомненную документальную ценность, хоть и с оговорками, имеют книги и свидетельства бывших юнкистов (ex-yunquistas): интервью сооснователя организации проф. Мануэля ДИАСА Сида, а также книга бывшего руководителя явной ("фасадной") организации в академических кругах (MIRO) - Луиса ПАРЕДЕСА Моктесумы: "Тайны Yunque. История одного заговора против мексиканского государства". Кроме этого мы располагаем литературой почти исключительно художественной, сенсационного характера, наполненной разоблачительными репортажами журналистов, среди которых первопроходцем был Альваро ДЕЛЬГАДО - автор двух книг: "El Yunque: ультраправые у власти" и "Армия Бога: новые открытия, касающиеся крайних правых в Мексике"), а также газетными статьями в бумажных и электронных источниках. Только две статьи и одна магистерская работа (на тему Tecos) имеют академический характер. Правда, авторы этих репортажей утверждают, что они пользовались информацией, собранной силами мексиканской политической полиции (Dirección Federal de Seguridad), что звучит правдоподобно, но проверить нам это трудно; поэтому, в данном случае мы имеем дело с практикой предоставления определенных документов "доверенным" журналистам с тем, чтобы они использовали их в рамках ведущейся политико-идеологической борьбы, что нельзя назвать нормальной, отвечающей требованиям научной работы (не исключая моральных), процедурой использования архивных источников. Все это имеет весьма серьезные последствия для нашего подхода к исследованию. Читательзаметит без труда, что в разделе, касающемся El Yunque мы постоянно вынуждены пользоваться "туманными" определениями вроде: "вероятно", "правдоподобно", "может быть", "достоверно не известно", "по свидетельству г-на N" и т. п. Более того, в такой ситуации может оказаться, что значительная часть даже очень осторожно сформулированных выводов, в будущем - когда/если в распоряжение исследователя попадут более достоверные и надежные источники - могут оказаться ложными. Это стало бы действительно неприятным обстоятельством для автора настоящего исследования (ибо кому хочется ошибаться?), однако глупо было бы и обижаться на это. Поэтому, пусть останется хотя бы удовлетворение автора от осознания того, что он является пионером в исследовании темы.
***
Социальный, политический и идеологический феномены мексиканского синархизма и yunquismo были бы неполными, если рассматривать их в отрыве от полной общественного напряжения истории независимого мексиканского государства и католицизма в этой стране. До сих пор эта история преподносилась в Польше весьма односторонне, с позиций, пропагандирующих "прогрессивный характер" последовательных либеральных реформ и мексиканских революций, а также - своеобразной "романтики" анархистской герильи, наряду с недостаточным освещением сопутствующих им сложных обстоятельств - а в периоде, непосредственно предшествующем возникновению синархизма, - массовой мартирологии мексиканских католиков. Следует отметить, что католиками была подавляющая часть мексиканского населения, преимущественно сельского, а аппарат революционизированного государства (и армии) постоянно находился в руках городской, вольтерьянской по мировоззрению буржуазии и связанных с нею левых интеллектуалов, поэтому, главная ось мексиканского конфликта является очередным ярким опровержением марксистской схемы "классовой борьбы" и ее главных игроков, расположенных по разные стороны баррикад. На это обстоятельство обращает внимание автор одного из новейших исследований обоих кристиад 1926-1941 - каталонец Андре АЗКУЭ, который пишет:
"В аналитике поверхностных историков революции предлагается рассматриват как народные движения, руководимые и направляемые представителями социальных элит. Однако, история мексиканских кристерос говорит о другом: крупные контрреволюционные движения в современной истории были именно народными. Французские вандейцы, испанские карлисты, португальские мигелисты и мексиканские кристерос являют собой доказательство существования народа на самом деле контрреволюционного. Большинство из этих движений зародилось без расчета на поддержку со стороны сильных мира сего, как из светского круга, так и из церковных кругов".
История каждого государства в Романской Америке с момента обретения ею независимости, перенасыщена фактами борьбы двух лагерей: консервативно-католического и либерально-масонского, и с этой точки зрения Мексика не является ни малейшим исключением. Впрочем, между нею и всеми остальными имеется то различие, что больше нигде либеральная революция не приобрела столь институционализированных форм, а католицизм не был так радикально вытолкнут с политического поля - и это не смотря на то, что уровень религиозности мексиканского общества следует оценить как наивысший в этой части света! У других колониальных государствах, подчинявшихся ранее метрополиям Испании и Португалии, судьба складывалась по-разному, а доминация одной (консервативно-католической) стороны сменялась доминацией другой (либерально-масонской). Ситуация колебалась в них от крайностей антикатолических диктатур, таких, как у "парагвайского РОБЕСПЬЕРА" Хосе Гаспара РОДРИГЕСА де Франсия и Веласко (1766-1840), возглавлявшего террористическую власть в качестве сначала Dictador Temporal, а затем Dictador Perpetuo Парагвая с 1814 по 1840 год, и до квази-диктатуры (при второй каденции) ультрамонтанского президента Эквадора в 1861-65 и 1869-75 - Габриэля ГАРСИИ Морено (1821-1875), вручившего страну под опеку Святейшего Сердца Иисуса и убитого в крипте кафедрального собора в Кито масонскими заговорщиками. Статистической нормой в этих странах были смены либеральных режимов консервативными, однако, нестойких как в их католицизме, так и в антиклерикализме. И только в Мексике антикатолические либералы правили непрерывно с 1867 по 2000 год, прочно институционализировав воинствующий политический атеизм.
Мы считаем необходимым предварить представление синархизма и юнкизма очерком истории независимой Мексики и социально-политического положения в этой стране, с акцентом на конфликте либералов и революционизированного государства с Церковью и католическим сообществом. С этой целью необходимо обратиться - кроме документов UNS и El Yunque, и трудов синархистов (Сальвадора АБАСКАЛА, Сеферино САНЧЕСА Хидальго, Альфонсо ТРУЭБА Оливареса, Исаака ГУСМАНА Вальдивиа, Хуана Игнасио ПАДИЛЬИ, Хуана АГИЛЬЕРЫ Аспеиции, АнтониоМАРТИНЕСА Агуайо, Хосе ТРИНИДАД Сервантеса, Селерино САЛЬМЕРОНА, Клементе ГУТЬЕРРЕСА Переса, Хесуса РУИСА Мунильи, АнтониоМОТА Флореса, Сергио ЭСТРАДЫ), а также юнкистов и седевакантистов (Мануэля ДИАСА Сида, Сезара НАВА Миранды, Гильермо ВЕЛАСКО Арзака, Луиса ПАРЕДЕСА Моктезумы, Карлоса АБАСКАЛА Карранцы, Антонио ГОМЕСА Робледо, кс. Хоакина САЕНЦА и Арриаги, Рене КАПИСТРАНА Гарцы, Антонио РИУСА Фациуса, Глории РИЕСТРЫ, Мануэля МАГАНЬИ Контрераса) - к источникам, документирующим законотворческую деятельность мексиканского государства в периоде регуляции религиозных и сопутствующих им вопросов, к программным выступлениям политиков и программам партий, а также текстам мыслителей как из одного (консервативно-католического), так и второго (либерально-масонского) лагеря. Бесценную помощь оказали с этой точки зрения две работы. Первая, насчитывающая более 1000 страниц, является антологией с комментариями: "Мексиканская реакционная мысль. Документальная история. 1810-1962". Книга составлена Гастоном ГАРСИЕЙ Канту, оцифрована и доступна в электронной библиотеке мексиканского Сената. Она содержит в себе Манифест основателей независимой католической монархии - так называемый Икуалийский план генерала Аугустина де ИТУРБИДЕ (вскоре императора Аугустино I), а также акты и речи других консервативных властителей (маршала Анастасио БУСТАМАНТЕ, генерала Антонио де САНТА-АННА, генерала Феликса ЗУОЛАГИ, гененерала Мигеля МИРАМОНА); декларации прелатов, как коллективные, так и индивидуальные (епископа Мануэля АБАДА и КУЭЙПО, архиепископа Пелагио Антонио де АБАСТИДА); программы Консервативной партии XIX века и Народно-католической партии XIX века; наконец, труды таких светил мексиканской реакции, как: роялист Фернандес де Сан САЛЬВАДОР, консерваторы Лукас АЛАМАН, Хосе Мария ГУТИЕРЕС Эстрада, Мануэль ДИЕЗ де Бонилья, Хосе Хоакин ПЕСАДО, Хосе Мануэль ХИДАЛЬГО, Алехандро АРАНГО и Эскандон и ксендз Франсиско Ксавьер МИРАНДА; ультрамонтане: ксендз Тирсо Рафаэль де КОРДОБА, Мигель МАРТИНЕС Хименес и Тринидад САНЧЕС Сантос; представители разных течений правого спектра ХХ века: Хорхе ВЕРА Эстаньол, Федерико ГАМБОЙА, Торибио ЭСКИВЕЛЬ Обрегон, Хосе ВАСКОНСЕЛОС, Мануэль ГОМЕС Морин и Хесус ГУИЗА и Азеведо, а также кристеро Анаклето ГОНСАЛЕС Флорес. Не менее ценным оказался весьма впечатляющий труд (могущий возбудить не только удивление, но и зависть у польского историка) д-ра Доралисии КАРМОНЫ Давилы - в настоящее время профессора истории в Гуанахуато, под названием "Политическая память Мексики, 1492-2000". Он содержит около 2000 рукописных документов, 250 биографий, а также богато иллюстрированный календарь важнейших событий; помимо полной бумажной версии книги и версии в формате DVD, значительная часть этого материала сегодня доступна в сети. Мы также использовали в своей работе труды других синархистов и юнкистов, как консервативно-католических (еп. Антонио Хоакин ПЕРЕС Мартинес, Мануэль Санчес де ла ТАГЛЕ, Антонио де ХАРО и Тамарис, еп. Клементе МИНГВИА и Нуньес, Игнасио АГИЛЯР и Марочо, Хосе де ХЕСУС Куэвас, Хосе Мария РОА Барсена, Хосе Хоакин ТЕРРАСАС, Эдуардо Х. КОРРЕА Олавариетта, епископ Франсиско БАНЕГАС Гальван, епископ Леопольдо ЛАРА и Торрес, епископ Хосе МАНРИКЕС и Зарате, Хосе ФУЭНТЕС Марес, Мигель ПАЛОМАР и Вискарра, Андре БАРКУИН и Руис, Альфонсо ЮНКО, Эфраин ГОНСАЛЕС Луна, Луис КАЛЬДЕРОН Вега, Аугустин БАСАВЕ ФЕРНАНДЕС дель Валле), и либеральных (ксендз Мигель ИДАЛЬГО, ксендз Хосе Мария МОРЕЛОС, Игнасио АЛЬЕНДЕ, ксендз СервандоТЕРЕСА де Миер, ксендз Хосе Мария Луис МОРА Диас, Франсиско ЗАРКО, Франсиско БУЛЬНЕС, Хусто СИЕРРА), а также, разумеется, литература вторичная.
***
Собранный нами материал и его анализ позволяют сформулировать ряд исследовательских гипотез, подтверждение которых и явится содержанием настоящей работы. Основная гипотеза такова: сиархизм - это не подражание внешним идеологическим образцам (фашизму и нацизму), и тем более - не результат "нацистского заговора", но явление чисто мексиканское, укорененное в испано-католической традиции Мексики, корнями уходящее в период Вицекоролевства Новой Испании колониальной эпохи, а также являющееся продолжением в соответствующих обстоятельствам и времени методами (гражданская война) и оригинальным, самостоятельно разработанным "стилем" (мистика посвящения и жертвенность) - вооруженной христиадой, движением гражданской обороны (Народная Лига Защиты Религиозной Свободы, Народное Объединение) против драконовского законодательства революционного государства; инспирированного учением папы Льва XIII социального католицизма эпохи порфириата и Мексиканской Революции (Католическая Лига, Товарищество Католической Молодежи, Народно-Католическая партия), наследующего учение ультрамонтанизма бл. папы Пия IX в "реставрированной" республике (Католическое Объединение Мексиканского Народа, La Voz de México), монархического движения в пользу реставрации Второй Империи (Ассамблея Нотаблей), Консервативной партии эпохи Первой Республики, диктатуры ген. САНТА АННЫ и "войны за Реформу", а также - Первой Империи (Августин I).
Синархизм, как таковой (а также El Yunque) является очередным звеном в непрерывной цепи раздирающих в течение двух веков Мексику мировоззренческих и политико-идеологических антиномий между католицизмом с его традиционным консерватизмом и - воинственным антиклерикализмом и безбожным либерализмом с резко выраженной якобинской направленностью и пафосом. По обеим сторонам конфликта проявляется не только постоянство принципов и целей (ideario), но - персональная и организационная последовательность (партии и объединения), а также устойчивые институциональные точки отсчета, являющиеся центрами осей противоборствующих формаций: с одной стороны это иерархия Католической Церкви, с другой - также имеющее свою иерархию, только скрытую, - масонство. Как в одном, так и в другом случае, внутреннему врагу, определяемому как hostis (общественный враг), симметрично соответствует враг внешний: для католиков им являются Соединенные Штаты Америки, - враг одновременно геополитический и идейный, представляющий собой квинтэссенцию революционной "сатанинской троицы" протестантизма, жидомасонства и лесеферистского*) капитализма, а в ХХ веке еще и марксистский коммунизм со своим советским центром: для либералов - одинаково смертоносными являются Ватикан и реакционные европейские монархии, а в ХХ веке - в особой степени - франкистская Испания, воспринимаемая ими как фрагмент нацистско-фашистской "оси" с ее экспозитурой в латиноамериканском мире.
*) Здесь: ничем не сдерживаемого.
Помимо этого, мы сформулировали несколько рабочих гипотез, которые выглядят следующим образом:
1) Идентичность названия мексиканского синархизма и эзотерических концепций, зародившихся в кругах европейского оккультистского масонства, имеет также свое отражение в концепциях так называемых технократов, правда, совершенно случайное, тем не менее, следует убедительно разъяснять, почему термин, с таким негативным бэкграундом с точки зрения католической ортодоксии, был усвоен мексиканскими католиками.
2) Основой народной идентичности (и определения национальной принадлежности) синархистов была испанскость, понимаемая как ощущение надпартикулярного сообщества (hispanidad), связывающего все романоамериканские народы с их иберийской метрополией, неразрывно спаянного с римским католицизмом. В эпоху зарождения синархизма признаком этой спайки было ощущение солидарности с восстанием испанского el bando nacional против правительства Народного Фонта - расцениваемым синархистами в качестве антикоммунистического Крестового похода в защиту веры и традиции, а затем и с авторитарным франкистским Estado Español, официальной доктриной которого был nacionalcatolicismo. Демонтаж авторитарного государства после смерти генерала ФРАНКО лишил смысла так понимаемого hispanidad и ощущения "сообщества [особого] предназначения" испано-американских народов, подрезав корни провозглашавшейся синархистами для мексиканцев идеи "испано-католического народа", что стало одной из важных причин ослабления синархизма и нивелировки его собственной идентичности, делая его податливым для влияний гетерогенных концепций и идеологий (христианская демократизация, индигенизм*), социализирующий коммунитаризм).
*) Индихенизм (исп. - туземный, автохтонный) - комплекс идей и программ их реализации, направленных на осмысление роли и места индейского населения в общественно-экон. и культурной жизни стран Америки; проявляется в философии, социологии, лит-ре, искусстве.
3) Националистический компонент синархизма в связи с католической концепцией иерархического порядка (ordo), позиционирует это движение в широкий spectrum консервавно-авторитарных доктрин и движений ХХ века, таких как испанский франкизм, бельгийский рексизм, австрийский корпорационизм, Action Française, а также радикальных в своих методах, но традиционалистских по содержанию испанской "Фаланги" и румынский Легион Михаила Архангела, а кроме того, тяготеющих к традиционалистской идеологии, основанной на ощущении связи с трансцендентным и желании возвращения к истокам, с исповеданием материалистического культа масс и технологий, современных и модернистских по сути, стремящихся к революционному "преобразованию всех ценностей" националистических доктрин и движений, таких как итальянский фашизм, немецкий национал-социализм и … last not but least неоякобинский индигенистский и (в 30-х гг.) также коммунизированный истеблишмент пореволюционного мексиканского государства.
4) В широком смысле синархизм принадлежит к течению, называемому в систематике политических доктрин консерватизмом, с учетом, весьма распространенного в ХХ веке дрейфа "классических" консервативных партий к либерализму, особенно в экономической сфере, а также поддержки ими институтов и ценностей конституционной парламентской демократии, с другой стороны, учитывая амбивалентное отношение синархизма к демократии и негативное к лесеферизму, более строгим определением синархизма будет - народный традиционализм контрреволюционно-контракультурационного характера.
5) El Yunque - организация, генетически независимая от синархизма, но так или иначе связанная с ним (прежде всеего персонально, с "абаскальянским", "народно-мистическим" его течением), идеологически располагающаяся в той же, что и синархизм, парадигме традиционалистского, интегрального католицизма, а также концепции теократического (католического) государства, а в случае El Yunque de Occidente в Гвадалахаре, или Los Tecos, организация эта стала даже рассадником радикального течения традиционализма, или седевакантизма, провозгласившего тезис о ереси и апостазии "Новой Монтанистской церкви".
6) Фактором, сыгравшим решающую роль в ослаблении влияния представленного так при посредстве sinarquismo и yunquismo католицизма, был, согласно документам Второго Ватиканского собора (особенно в его конституции "Церковь в современном мире" Gaudium et spes и в декларации "О религиозной свободе" Dignitatis humanae) пересмотр католического учения об обществе, о его приспособлении к реалиям религиозно-индифферентного демолиберального государства, а прежде всего - отступления от учения о Царствовании Христа в условиях земной жизни, бывшем смыслом для существования таких организаций, как UNS и El Yunque.
7) В разнородной палитре идеологических тенденций, выступавших в течение долгой истории - расколотого бОльшую часть времени синархизма, его краеугольным камнем (примером "синархистской ортодоксии") следует считать тот образец доктринально и интуитивно интериоризированного круга идей (ideario), который был сформулорован в момент зарождения движения, а также в период его организационного роста (и перед расколом), формулирования принципов, целей и программы, создания синархистской эпики, а потому - синархизма национально-демократического, авторитарного, традиционалистского, народного и одновременно - антилиберального и антимарксистского, контрреволюционного, объявившего войну всем проявлениям революции: (американскому) протестантизму, жидомасонству и коммунизму. "Побочными следствиями" следует считать - возникшие в "независимом" течении синархизма (после раскола) тенденции: христианско-демократическую, коммунитаристскую (в смысле "общинного социализма"), внеконфессиональной духовности "трансендентного синархизма", а также партийно-политическую ангажированность, неуклонно приводящую к признанию основ либеральной выборной демократии.
Рассматривающая все эти вопросы книга состоит из четырех разделов. Первый, озаглавленный как "Бесконечная революция. Очерк истории борьбы католиков и консерваторами с либерализмом и масонством с момента обретения независимости до восстания кристерос", представляет читателю упомянутую конфронтацию, начиная с так называемого Grito de Dolores ксендза Мигеля ИДАЛЬГО, развязавшего войну за независимость, продолжившуюся ее Игуальским Планом (1821), генералом Де ИТУРБИДЕ, провозглашением и упадком (1822-23) Первой Империи, республики - цетралистской и федералистской, - сменяющими друг друга (1823-53), консервативной диктатурой САНТА-АННЫ (1853-55), либеральной революцией в Аютли и трехлетней "войной за Реформу" (1855-61), квази-конституционной диктатурой президента Порфирио ДИАСА (1876/77-1910/11) до Мексиканской Революции (1910-17), конституционализацией революционного государства и попыткой "окончательного решения" им католического вопроса, результатом чего стало восстание кристерос (1926-29).
Во втором разделе: "Происхождение и история Unión Nacional Sinarquista", рассказываетсч с описания обстановки дальнейшей радикализации антикатолической политики пореволюционного государства в эпоху коммунизирующегося режима cardenismo, с другой стороны - описывается отчаянная попытка возобновления кристиады (так наз. la segunda). В ней мы рассказываем о развитии синархизма в конспиративной организации гражданского сопротивления под названием "Легион(ы)", находившейся под контролем церковной иерархии с момента переименования ее в "Базу", а затем - о рождении легального Национального Синархического союза UNS, о его динамичном развитии в 1937-41 гг., о попытке уничтожения утопического микрогосударства в Нижней Калифорнии (1942-44), о кризисе и расколе (1944/45), результатом которого было раделение на два движения, из которых первое ("диссидентское", UNS-CAC) распадается окончательно в 2008 году, второе же ("независимое", UNS-MTB) проходит долгую и бурную эволюцию, создав на своей основе несколько партийно-политических структур, чтобы вновь разделиться в 2009 году на "социально-гражданскую" ветвь и ветвь "партийно-политическую" собственно.
Третий раздел: "Католическая "вторая конспирация": El Yunque", представляет историю подпольной Organización Nacional del Yunque, ее внутреннее строение и конфликт на фоне избрания способа реакции на послесоборный кризис в Католической Церкви, отношение к синархизму, с одной стороны, и к седевакантизму, - с другой. Наконец, рассказывается о постепенной инфильтрации Партии Народного Действия, а при ее посредстве - государственных институтов после 2000 года.
Четвертый, последний и самый обширный раздел: "Синархистская идеология" рассказывает о сути идеологии мексиканского синархизма, обращая внимание на его фундаментальные составляющие, такие как "испанско-католический" национализм, народный, контрреволюционный и контракультурационный традиционализм, а также интегральный, тесно связанный с идеей теократического государства "дособорный" католицизм; в разделе также рассматривается проблема был ли синархизм (в своей базовой форме) "мексиканским фашизмом", а также - вопрос идеологической эволюции современного синархизма в направлении христианской демократии, коммунитаризма и внеконфессионального "трансендентализма".
***
Следует также объяснить читателю книги метафорический смысл ее названия. "Посреди Луны" (En el Ombligo de la Luna) - это перевод на кастильский с нагуатля доколумбовского значения слова "Мексик", которое сложилось из трех слов: metztli (луна - исп. luna), xictli (букв. пупок; центр, середина - исп. ombligo, centro) и co (в - исп. en, как обозначение места - исп. lugar); таким образом, как дословный, так и переносный смысл слова "Meksyk" означает "посредине, в самом центре Луны", что символизирует центральное положение империи ацтеков в этом месте, в частности, ее столицы Теночтитлана. Название книги "Крест посреди Луны" деноминирует синархизм и родственные ему явления как стремление к сохранению католического единства мексиканского народа и превращения "центра Луны" в землю, подчиненную представительскому правлению Христа (Social Reinado de Cristo), согласно указаниям церковных властей, зафиксированных в энциклике папы Пия XI "О царском достоинстве Иисуса" Quas primas, от 11.XII.1925 года.
***
Совсем по-другому дело обстоит с El Yunque. Здесь, в протвоположность к обширной литературе, касающейся синархизма, мы располагаем поразительно скудной, а кроме того, сомнительной содержательной базой. Отчасти это объясняется не только глубокой законспирированностью организации, но также тем, что (как уже говорилось) общественное мнение не отдавало себе отчета в существовании El Yunque вплоть до начала XXI века. Когда же об этом стало известно, то - премущественно - благодаря пристрастным свидетельствам политико-идеологических врагов организации и "раскаявшихся" отступников; и в первом и во втором случае целью этих публикаций было не беспристрастное установление истины, а "разоблачение" и "навешивание ярлыков". Поэтому следует иметь в виду, что в случае с El Yunque мы имеем в распоряжении пожалуй только один источник (да и тот - опосредованный), другими словами, документ в форме и поэтике "комикса", озаглавленный Seminario de inducción orgánica a la Organización Nacional el Yunque; несомненную документальную ценность, хоть и с оговорками, имеют книги и свидетельства бывших юнкистов (ex-yunquistas): интервью сооснователя организации проф. Мануэля ДИАСА Сида, а также книга бывшего руководителя явной ("фасадной") организации в академических кругах (MIRO) - Луиса ПАРЕДЕСА Моктесумы: "Тайны Yunque. История одного заговора против мексиканского государства". Кроме этого мы располагаем литературой почти исключительно художественной, сенсационного характера, наполненной разоблачительными репортажами журналистов, среди которых первопроходцем был Альваро ДЕЛЬГАДО - автор двух книг: "El Yunque: ультраправые у власти" и "Армия Бога: новые открытия, касающиеся крайних правых в Мексике"), а также газетными статьями в бумажных и электронных источниках. Только две статьи и одна магистерская работа (на тему Tecos) имеют академический характер. Правда, авторы этих репортажей утверждают, что они пользовались информацией, собранной силами мексиканской политической полиции (Dirección Federal de Seguridad), что звучит правдоподобно, но проверить нам это трудно; поэтому, в данном случае мы имеем дело с практикой предоставления определенных документов "доверенным" журналистам с тем, чтобы они использовали их в рамках ведущейся политико-идеологической борьбы, что нельзя назвать нормальной, отвечающей требованиям научной работы (не исключая моральных), процедурой использования архивных источников. Все это имеет весьма серьезные последствия для нашего подхода к исследованию. Читательзаметит без труда, что в разделе, касающемся El Yunque мы постоянно вынуждены пользоваться "туманными" определениями вроде: "вероятно", "правдоподобно", "может быть", "достоверно не известно", "по свидетельству г-на N" и т. п. Более того, в такой ситуации может оказаться, что значительная часть даже очень осторожно сформулированных выводов, в будущем - когда/если в распоряжение исследователя попадут более достоверные и надежные источники - могут оказаться ложными. Это стало бы действительно неприятным обстоятельством для автора настоящего исследования (ибо кому хочется ошибаться?), однако глупо было бы и обижаться на это. Поэтому, пусть останется хотя бы удовлетворение автора от осознания того, что он является пионером в исследовании темы.
***
Социальный, политический и идеологический феномены мексиканского синархизма и yunquismo были бы неполными, если рассматривать их в отрыве от полной общественного напряжения истории независимого мексиканского государства и католицизма в этой стране. До сих пор эта история преподносилась в Польше весьма односторонне, с позиций, пропагандирующих "прогрессивный характер" последовательных либеральных реформ и мексиканских революций, а также - своеобразной "романтики" анархистской герильи, наряду с недостаточным освещением сопутствующих им сложных обстоятельств - а в периоде, непосредственно предшествующем возникновению синархизма, - массовой мартирологии мексиканских католиков. Следует отметить, что католиками была подавляющая часть мексиканского населения, преимущественно сельского, а аппарат революционизированного государства (и армии) постоянно находился в руках городской, вольтерьянской по мировоззрению буржуазии и связанных с нею левых интеллектуалов, поэтому, главная ось мексиканского конфликта является очередным ярким опровержением марксистской схемы "классовой борьбы" и ее главных игроков, расположенных по разные стороны баррикад. На это обстоятельство обращает внимание автор одного из новейших исследований обоих кристиад 1926-1941 - каталонец Андре АЗКУЭ, который пишет:
"В аналитике поверхностных историков революции предлагается рассматриват как народные движения, руководимые и направляемые представителями социальных элит. Однако, история мексиканских кристерос говорит о другом: крупные контрреволюционные движения в современной истории были именно народными. Французские вандейцы, испанские карлисты, португальские мигелисты и мексиканские кристерос являют собой доказательство существования народа на самом деле контрреволюционного. Большинство из этих движений зародилось без расчета на поддержку со стороны сильных мира сего, как из светского круга, так и из церковных кругов".
История каждого государства в Романской Америке с момента обретения ею независимости, перенасыщена фактами борьбы двух лагерей: консервативно-католического и либерально-масонского, и с этой точки зрения Мексика не является ни малейшим исключением. Впрочем, между нею и всеми остальными имеется то различие, что больше нигде либеральная революция не приобрела столь институционализированных форм, а католицизм не был так радикально вытолкнут с политического поля - и это не смотря на то, что уровень религиозности мексиканского общества следует оценить как наивысший в этой части света! У других колониальных государствах, подчинявшихся ранее метрополиям Испании и Португалии, судьба складывалась по-разному, а доминация одной (консервативно-католической) стороны сменялась доминацией другой (либерально-масонской). Ситуация колебалась в них от крайностей антикатолических диктатур, таких, как у "парагвайского РОБЕСПЬЕРА" Хосе Гаспара РОДРИГЕСА де Франсия и Веласко (1766-1840), возглавлявшего террористическую власть в качестве сначала Dictador Temporal, а затем Dictador Perpetuo Парагвая с 1814 по 1840 год, и до квази-диктатуры (при второй каденции) ультрамонтанского президента Эквадора в 1861-65 и 1869-75 - Габриэля ГАРСИИ Морено (1821-1875), вручившего страну под опеку Святейшего Сердца Иисуса и убитого в крипте кафедрального собора в Кито масонскими заговорщиками. Статистической нормой в этих странах были смены либеральных режимов консервативными, однако, нестойких как в их католицизме, так и в антиклерикализме. И только в Мексике антикатолические либералы правили непрерывно с 1867 по 2000 год, прочно институционализировав воинствующий политический атеизм.
Мы считаем необходимым предварить представление синархизма и юнкизма очерком истории независимой Мексики и социально-политического положения в этой стране, с акцентом на конфликте либералов и революционизированного государства с Церковью и католическим сообществом. С этой целью необходимо обратиться - кроме документов UNS и El Yunque, и трудов синархистов (Сальвадора АБАСКАЛА, Сеферино САНЧЕСА Хидальго, Альфонсо ТРУЭБА Оливареса, Исаака ГУСМАНА Вальдивиа, Хуана Игнасио ПАДИЛЬИ, Хуана АГИЛЬЕРЫ Аспеиции, АнтониоМАРТИНЕСА Агуайо, Хосе ТРИНИДАД Сервантеса, Селерино САЛЬМЕРОНА, Клементе ГУТЬЕРРЕСА Переса, Хесуса РУИСА Мунильи, АнтониоМОТА Флореса, Сергио ЭСТРАДЫ), а также юнкистов и седевакантистов (Мануэля ДИАСА Сида, Сезара НАВА Миранды, Гильермо ВЕЛАСКО Арзака, Луиса ПАРЕДЕСА Моктезумы, Карлоса АБАСКАЛА Карранцы, Антонио ГОМЕСА Робледо, кс. Хоакина САЕНЦА и Арриаги, Рене КАПИСТРАНА Гарцы, Антонио РИУСА Фациуса, Глории РИЕСТРЫ, Мануэля МАГАНЬИ Контрераса) - к источникам, документирующим законотворческую деятельность мексиканского государства в периоде регуляции религиозных и сопутствующих им вопросов, к программным выступлениям политиков и программам партий, а также текстам мыслителей как из одного (консервативно-католического), так и второго (либерально-масонского) лагеря. Бесценную помощь оказали с этой точки зрения две работы. Первая, насчитывающая более 1000 страниц, является антологией с комментариями: "Мексиканская реакционная мысль. Документальная история. 1810-1962". Книга составлена Гастоном ГАРСИЕЙ Канту, оцифрована и доступна в электронной библиотеке мексиканского Сената. Она содержит в себе Манифест основателей независимой католической монархии - так называемый Икуалийский план генерала Аугустина де ИТУРБИДЕ (вскоре императора Аугустино I), а также акты и речи других консервативных властителей (маршала Анастасио БУСТАМАНТЕ, генерала Антонио де САНТА-АННА, генерала Феликса ЗУОЛАГИ, гененерала Мигеля МИРАМОНА); декларации прелатов, как коллективные, так и индивидуальные (епископа Мануэля АБАДА и КУЭЙПО, архиепископа Пелагио Антонио де АБАСТИДА); программы Консервативной партии XIX века и Народно-католической партии XIX века; наконец, труды таких светил мексиканской реакции, как: роялист Фернандес де Сан САЛЬВАДОР, консерваторы Лукас АЛАМАН, Хосе Мария ГУТИЕРЕС Эстрада, Мануэль ДИЕЗ де Бонилья, Хосе Хоакин ПЕСАДО, Хосе Мануэль ХИДАЛЬГО, Алехандро АРАНГО и Эскандон и ксендз Франсиско Ксавьер МИРАНДА; ультрамонтане: ксендз Тирсо Рафаэль де КОРДОБА, Мигель МАРТИНЕС Хименес и Тринидад САНЧЕС Сантос; представители разных течений правого спектра ХХ века: Хорхе ВЕРА Эстаньол, Федерико ГАМБОЙА, Торибио ЭСКИВЕЛЬ Обрегон, Хосе ВАСКОНСЕЛОС, Мануэль ГОМЕС Морин и Хесус ГУИЗА и Азеведо, а также кристеро Анаклето ГОНСАЛЕС Флорес. Не менее ценным оказался весьма впечатляющий труд (могущий возбудить не только удивление, но и зависть у польского историка) д-ра Доралисии КАРМОНЫ Давилы - в настоящее время профессора истории в Гуанахуато, под названием "Политическая память Мексики, 1492-2000". Он содержит около 2000 рукописных документов, 250 биографий, а также богато иллюстрированный календарь важнейших событий; помимо полной бумажной версии книги и версии в формате DVD, значительная часть этого материала сегодня доступна в сети. Мы также использовали в своей работе труды других синархистов и юнкистов, как консервативно-католических (еп. Антонио Хоакин ПЕРЕС Мартинес, Мануэль Санчес де ла ТАГЛЕ, Антонио де ХАРО и Тамарис, еп. Клементе МИНГВИА и Нуньес, Игнасио АГИЛЯР и Марочо, Хосе де ХЕСУС Куэвас, Хосе Мария РОА Барсена, Хосе Хоакин ТЕРРАСАС, Эдуардо Х. КОРРЕА Олавариетта, епископ Франсиско БАНЕГАС Гальван, епископ Леопольдо ЛАРА и Торрес, епископ Хосе МАНРИКЕС и Зарате, Хосе ФУЭНТЕС Марес, Мигель ПАЛОМАР и Вискарра, Андре БАРКУИН и Руис, Альфонсо ЮНКО, Эфраин ГОНСАЛЕС Луна, Луис КАЛЬДЕРОН Вега, Аугустин БАСАВЕ ФЕРНАНДЕС дель Валле), и либеральных (ксендз Мигель ИДАЛЬГО, ксендз Хосе Мария МОРЕЛОС, Игнасио АЛЬЕНДЕ, ксендз СервандоТЕРЕСА де Миер, ксендз Хосе Мария Луис МОРА Диас, Франсиско ЗАРКО, Франсиско БУЛЬНЕС, Хусто СИЕРРА), а также, разумеется, литература вторичная.
***
Собранный нами материал и его анализ позволяют сформулировать ряд исследовательских гипотез, подтверждение которых и явится содержанием настоящей работы. Основная гипотеза такова: сиархизм - это не подражание внешним идеологическим образцам (фашизму и нацизму), и тем более - не результат "нацистского заговора", но явление чисто мексиканское, укорененное в испано-католической традиции Мексики, корнями уходящее в период Вицекоролевства Новой Испании колониальной эпохи, а также являющееся продолжением в соответствующих обстоятельствам и времени методами (гражданская война) и оригинальным, самостоятельно разработанным "стилем" (мистика посвящения и жертвенность) - вооруженной христиадой, движением гражданской обороны (Народная Лига Защиты Религиозной Свободы, Народное Объединение) против драконовского законодательства революционного государства; инспирированного учением папы Льва XIII социального католицизма эпохи порфириата и Мексиканской Революции (Католическая Лига, Товарищество Католической Молодежи, Народно-Католическая партия), наследующего учение ультрамонтанизма бл. папы Пия IX в "реставрированной" республике (Католическое Объединение Мексиканского Народа, La Voz de México), монархического движения в пользу реставрации Второй Империи (Ассамблея Нотаблей), Консервативной партии эпохи Первой Республики, диктатуры ген. САНТА АННЫ и "войны за Реформу", а также - Первой Империи (Августин I).
Синархизм, как таковой (а также El Yunque) является очередным звеном в непрерывной цепи раздирающих в течение двух веков Мексику мировоззренческих и политико-идеологических антиномий между католицизмом с его традиционным консерватизмом и - воинственным антиклерикализмом и безбожным либерализмом с резко выраженной якобинской направленностью и пафосом. По обеим сторонам конфликта проявляется не только постоянство принципов и целей (ideario), но - персональная и организационная последовательность (партии и объединения), а также устойчивые институциональные точки отсчета, являющиеся центрами осей противоборствующих формаций: с одной стороны это иерархия Католической Церкви, с другой - также имеющее свою иерархию, только скрытую, - масонство. Как в одном, так и в другом случае, внутреннему врагу, определяемому как hostis (общественный враг), симметрично соответствует враг внешний: для католиков им являются Соединенные Штаты Америки, - враг одновременно геополитический и идейный, представляющий собой квинтэссенцию революционной "сатанинской троицы" протестантизма, жидомасонства и лесеферистского*) капитализма, а в ХХ веке еще и марксистский коммунизм со своим советским центром: для либералов - одинаково смертоносными являются Ватикан и реакционные европейские монархии, а в ХХ веке - в особой степени - франкистская Испания, воспринимаемая ими как фрагмент нацистско-фашистской "оси" с ее экспозитурой в латиноамериканском мире.
*) Здесь: ничем не сдерживаемого.
Помимо этого, мы сформулировали несколько рабочих гипотез, которые выглядят следующим образом:
1) Идентичность названия мексиканского синархизма и эзотерических концепций, зародившихся в кругах европейского оккультистского масонства, имеет также свое отражение в концепциях так называемых технократов, правда, совершенно случайное, тем не менее, следует убедительно разъяснять, почему термин, с таким негативным бэкграундом с точки зрения католической ортодоксии, был усвоен мексиканскими католиками.
2) Основой народной идентичности (и определения национальной принадлежности) синархистов была испанскость, понимаемая как ощущение надпартикулярного сообщества (hispanidad), связывающего все романоамериканские народы с их иберийской метрополией, неразрывно спаянного с римским католицизмом. В эпоху зарождения синархизма признаком этой спайки было ощущение солидарности с восстанием испанского el bando nacional против правительства Народного Фонта - расцениваемым синархистами в качестве антикоммунистического Крестового похода в защиту веры и традиции, а затем и с авторитарным франкистским Estado Español, официальной доктриной которого был nacionalcatolicismo. Демонтаж авторитарного государства после смерти генерала ФРАНКО лишил смысла так понимаемого hispanidad и ощущения "сообщества [особого] предназначения" испано-американских народов, подрезав корни провозглашавшейся синархистами для мексиканцев идеи "испано-католического народа", что стало одной из важных причин ослабления синархизма и нивелировки его собственной идентичности, делая его податливым для влияний гетерогенных концепций и идеологий (христианская демократизация, индигенизм*), социализирующий коммунитаризм).
*) Индихенизм (исп. - туземный, автохтонный) - комплекс идей и программ их реализации, направленных на осмысление роли и места индейского населения в общественно-экон. и культурной жизни стран Америки; проявляется в философии, социологии, лит-ре, искусстве.
3) Националистический компонент синархизма в связи с католической концепцией иерархического порядка (ordo), позиционирует это движение в широкий spectrum консервавно-авторитарных доктрин и движений ХХ века, таких как испанский франкизм, бельгийский рексизм, австрийский корпорационизм, Action Française, а также радикальных в своих методах, но традиционалистских по содержанию испанской "Фаланги" и румынский Легион Михаила Архангела, а кроме того, тяготеющих к традиционалистской идеологии, основанной на ощущении связи с трансцендентным и желании возвращения к истокам, с исповеданием материалистического культа масс и технологий, современных и модернистских по сути, стремящихся к революционному "преобразованию всех ценностей" националистических доктрин и движений, таких как итальянский фашизм, немецкий национал-социализм и … last not but least неоякобинский индигенистский и (в 30-х гг.) также коммунизированный истеблишмент пореволюционного мексиканского государства.
4) В широком смысле синархизм принадлежит к течению, называемому в систематике политических доктрин консерватизмом, с учетом, весьма распространенного в ХХ веке дрейфа "классических" консервативных партий к либерализму, особенно в экономической сфере, а также поддержки ими институтов и ценностей конституционной парламентской демократии, с другой стороны, учитывая амбивалентное отношение синархизма к демократии и негативное к лесеферизму, более строгим определением синархизма будет - народный традиционализм контрреволюционно-контракультурационного характера.
5) El Yunque - организация, генетически независимая от синархизма, но так или иначе связанная с ним (прежде всеего персонально, с "абаскальянским", "народно-мистическим" его течением), идеологически располагающаяся в той же, что и синархизм, парадигме традиционалистского, интегрального католицизма, а также концепции теократического (католического) государства, а в случае El Yunque de Occidente в Гвадалахаре, или Los Tecos, организация эта стала даже рассадником радикального течения традиционализма, или седевакантизма, провозгласившего тезис о ереси и апостазии "Новой Монтанистской церкви".
6) Фактором, сыгравшим решающую роль в ослаблении влияния представленного так при посредстве sinarquismo и yunquismo католицизма, был, согласно документам Второго Ватиканского собора (особенно в его конституции "Церковь в современном мире" Gaudium et spes и в декларации "О религиозной свободе" Dignitatis humanae) пересмотр католического учения об обществе, о его приспособлении к реалиям религиозно-индифферентного демолиберального государства, а прежде всего - отступления от учения о Царствовании Христа в условиях земной жизни, бывшем смыслом для существования таких организаций, как UNS и El Yunque.
7) В разнородной палитре идеологических тенденций, выступавших в течение долгой истории - расколотого бОльшую часть времени синархизма, его краеугольным камнем (примером "синархистской ортодоксии") следует считать тот образец доктринально и интуитивно интериоризированного круга идей (ideario), который был сформулорован в момент зарождения движения, а также в период его организационного роста (и перед расколом), формулирования принципов, целей и программы, создания синархистской эпики, а потому - синархизма национально-демократического, авторитарного, традиционалистского, народного и одновременно - антилиберального и антимарксистского, контрреволюционного, объявившего войну всем проявлениям революции: (американскому) протестантизму, жидомасонству и коммунизму. "Побочными следствиями" следует считать - возникшие в "независимом" течении синархизма (после раскола) тенденции: христианско-демократическую, коммунитаристскую (в смысле "общинного социализма"), внеконфессиональной духовности "трансендентного синархизма", а также партийно-политическую ангажированность, неуклонно приводящую к признанию основ либеральной выборной демократии.
Рассматривающая все эти вопросы книга состоит из четырех разделов. Первый, озаглавленный как "Бесконечная революция. Очерк истории борьбы католиков и консерваторами с либерализмом и масонством с момента обретения независимости до восстания кристерос", представляет читателю упомянутую конфронтацию, начиная с так называемого Grito de Dolores ксендза Мигеля ИДАЛЬГО, развязавшего войну за независимость, продолжившуюся ее Игуальским Планом (1821), генералом Де ИТУРБИДЕ, провозглашением и упадком (1822-23) Первой Империи, республики - цетралистской и федералистской, - сменяющими друг друга (1823-53), консервативной диктатурой САНТА-АННЫ (1853-55), либеральной революцией в Аютли и трехлетней "войной за Реформу" (1855-61), квази-конституционной диктатурой президента Порфирио ДИАСА (1876/77-1910/11) до Мексиканской Революции (1910-17), конституционализацией революционного государства и попыткой "окончательного решения" им католического вопроса, результатом чего стало восстание кристерос (1926-29).
Во втором разделе: "Происхождение и история Unión Nacional Sinarquista", рассказываетсч с описания обстановки дальнейшей радикализации антикатолической политики пореволюционного государства в эпоху коммунизирующегося режима cardenismo, с другой стороны - описывается отчаянная попытка возобновления кристиады (так наз. la segunda). В ней мы рассказываем о развитии синархизма в конспиративной организации гражданского сопротивления под названием "Легион(ы)", находившейся под контролем церковной иерархии с момента переименования ее в "Базу", а затем - о рождении легального Национального Синархического союза UNS, о его динамичном развитии в 1937-41 гг., о попытке уничтожения утопического микрогосударства в Нижней Калифорнии (1942-44), о кризисе и расколе (1944/45), результатом которого было раделение на два движения, из которых первое ("диссидентское", UNS-CAC) распадается окончательно в 2008 году, второе же ("независимое", UNS-MTB) проходит долгую и бурную эволюцию, создав на своей основе несколько партийно-политических структур, чтобы вновь разделиться в 2009 году на "социально-гражданскую" ветвь и ветвь "партийно-политическую" собственно.
Третий раздел: "Католическая "вторая конспирация": El Yunque", представляет историю подпольной Organización Nacional del Yunque, ее внутреннее строение и конфликт на фоне избрания способа реакции на послесоборный кризис в Католической Церкви, отношение к синархизму, с одной стороны, и к седевакантизму, - с другой. Наконец, рассказывается о постепенной инфильтрации Партии Народного Действия, а при ее посредстве - государственных институтов после 2000 года.
Четвертый, последний и самый обширный раздел: "Синархистская идеология" рассказывает о сути идеологии мексиканского синархизма, обращая внимание на его фундаментальные составляющие, такие как "испанско-католический" национализм, народный, контрреволюционный и контракультурационный традиционализм, а также интегральный, тесно связанный с идеей теократического государства "дособорный" католицизм; в разделе также рассматривается проблема был ли синархизм (в своей базовой форме) "мексиканским фашизмом", а также - вопрос идеологической эволюции современного синархизма в направлении христианской демократии, коммунитаризма и внеконфессионального "трансендентализма".
***
Следует также объяснить читателю книги метафорический смысл ее названия. "Посреди Луны" (En el Ombligo de la Luna) - это перевод на кастильский с нагуатля доколумбовского значения слова "Мексик", которое сложилось из трех слов: metztli (луна - исп. luna), xictli (букв. пупок; центр, середина - исп. ombligo, centro) и co (в - исп. en, как обозначение места - исп. lugar); таким образом, как дословный, так и переносный смысл слова "Meksyk" означает "посредине, в самом центре Луны", что символизирует центральное положение империи ацтеков в этом месте, в частности, ее столицы Теночтитлана. Название книги "Крест посреди Луны" деноминирует синархизм и родственные ему явления как стремление к сохранению католического единства мексиканского народа и превращения "центра Луны" в землю, подчиненную представительскому правлению Христа (Social Reinado de Cristo), согласно указаниям церковных властей, зафиксированных в энциклике папы Пия XI "О царском достоинстве Иисуса" Quas primas, от 11.XII.1925 года.