Она не кусается!
Петю проводила в воскресенье утром на репетицию и еду обратно на его самокате. Представьте себе: цветущая аллея, птички поют, солнышко припекает, травка - это самое - зенелеет, одуванчики доверчиво тянут к солнцу круглые головки и всякая такая чепуха.
Вдруг сзади дикий крик: Не бойтесь! Не бойтесь! Она не кусается!
На этом месте, самом что ни на есть ровном, я от неожиданности и общей растренированности чуть не падаю с самоката. Вернее, падаю, но как-то очень удачно, успев подрулить в эти самые доверчивые одуванчики, прочь от асфальта, а также разбитых локтей и коленок. И уже сидя попой в слегка шокированных непрошеным визитом одуванчиках принимаюсь вертеть головой, высматривая собаку Баскервилей, которая, подумать только, какая удача, не кусается.
Никого и ничего. Ни Баскервилей, ни поменьше - ничегошеньки. Только птички поют. Потом из травы выныривает нечто эфемерное на паучьих ножках. Следом за ним второе - еще более трепетное. Эфемерные видят меня, страшно пугаются и кидаются прочь. В этот самый момент снова раздается трубный глас: Не бойтесь! Не бойтесь! Она не кусается!
И это чистая правда: я действительно не кусаюсь, спросите хоть кого. И незачем было так орать - вредно для собачьего здоровья!
(Текст, понятное дело, не первой свежести - давно уж я никого не провожаю на занятия: деточки выросли.
А еще у нас холод собачий - в одуванчиках попой не посидишь.)
Вдруг сзади дикий крик: Не бойтесь! Не бойтесь! Она не кусается!
На этом месте, самом что ни на есть ровном, я от неожиданности и общей растренированности чуть не падаю с самоката. Вернее, падаю, но как-то очень удачно, успев подрулить в эти самые доверчивые одуванчики, прочь от асфальта, а также разбитых локтей и коленок. И уже сидя попой в слегка шокированных непрошеным визитом одуванчиках принимаюсь вертеть головой, высматривая собаку Баскервилей, которая, подумать только, какая удача, не кусается.
Никого и ничего. Ни Баскервилей, ни поменьше - ничегошеньки. Только птички поют. Потом из травы выныривает нечто эфемерное на паучьих ножках. Следом за ним второе - еще более трепетное. Эфемерные видят меня, страшно пугаются и кидаются прочь. В этот самый момент снова раздается трубный глас: Не бойтесь! Не бойтесь! Она не кусается!
И это чистая правда: я действительно не кусаюсь, спросите хоть кого. И незачем было так орать - вредно для собачьего здоровья!
(Текст, понятное дело, не первой свежести - давно уж я никого не провожаю на занятия: деточки выросли.
А еще у нас холод собачий - в одуванчиках попой не посидишь.)