Панегирик лицемерию, или «Молчание» Мартина Скорсезе (2016)
По роману Сюсаку Эндо.
Картина удостоена всяких американо-британских наград, даже номинирована на «Оскар». Запомним - это важно для понимания.
Само по себе действо длинное, нудное, мрачное и невероятно затянутое. И почти статичное. В общем, не зрелищное. Да и то правда - здесь не смотреть, здесь думать нужно. И хорошо разбираться в исторической обстановке.
Итак. Середина 30-х годов XVII века. До иезуитов в Португалии доходит известие, что один из их братьев, проповедовавших в Японии, пропал и, скорее всего, погиб. Два его ученика не могут смириться и отправляются на поиски.
1640 год. Япония. Тотальные репрессии против христиан. Крестьяне, тайно исповедующие католицизм, радостно встречают двух священников. Однако власти активно ищут посланцев Рима. И таки хватают их.
А дальше начинаются страсти Христовы: местных христиан казнями и пытками заставляют отречься от новой веры, а чтобы процесс шел активнее, принуждают к показательному отречению священников-европейцев. Иезуиты готовы геройски пострадать за своего бога и потому упираются. Тогда коварные азиаты пытают на их глазах простодушных крестьян - мол, они страдают из-за вас…
И? И португальцы сдаются. Но назад в Европу-то их не отпускают… И приходиться коротать долгие годы в чужой стране, помогая кровожадным властям в разоблачении бывших единоверцев,.. молчаливо и тайно поклоняясь преданному ими богу.
Аллилуйя терпению к вящей славе божией!
Дети божии, несущие миру, как они уверены, Истину, страдают за Господа своего. И вопрошают Его. А Он молчит. Почему?
Все дело в антураже. Ну, с японского романиста какой спрос? Он о внутрияпонской истории пишет. Но Скорсезе-то не может не знать.
В Европе в разгаре Тридцатилетняя война (1618-1648), с учетом союзников и союзников союзников - война всеевропейская. За что бьются? Как всегда - за власть. Но на знаменах-то борьба за веру! Католики увлеченно тащат протестантов обратно в лоно матери Католической церкви, те активно упираются. По итогам в Германии во многих регионах человек исчезает как биологический вид. Так себе мать-то…
Ау, иезуиты! Если кто не в курсе, Орден иезуитов специально для контрреформации и создан.
А ведь еще Аугсбургским миром (1555) признан принцип «чья власть, того и вера», т.е. веру подданным определяет сюзерен. Или другими словами, - не спросясь сюзерена, свою веру не вносить! Да, японцев в Аугсбурге не было. Но европейцы-то проблему осознали и в первом приближении решили.
Но так то в «просвещенной» Европе, а диких азиатов-то кто спрашивать будет? На то они и дикие! И не важно, что к 1600 году Иэясу Токугава наконец объединяет Японию и его вполне можно уже спросить. Португальцы с испанцами (позже подключаются и голландцы с англичанами) отчаянно интригуют, разжигая мятежи, и параллельно распространяя христианство.
Уже тогда стандарты были откровенно двойными…
Именно охристианенные провинции выступают в Японии базой сепаратизма.
И в 1637 году вспыхивает Симабарское восстание. Не важно, что это чиновники накосячили, увеличив во время стихийных бедствий налоги, главное, что восставшие - поголовно католики (и не только крестьяне, но и аристократия). Для подавления приходиться мобилизовать двухсоттысячную армию…
Токугава ужесточает запрет христианства, выгоняет всех испанцев, потом португальцев, и к 1641 году полностью закрывает страну для европейцев. Жестко? Кроме прочего у японцев перед глазами история покорения испанцами Филлиппин - через христианизацию. Плавали - видели. Так что, жестко, но оправданно!
О людях, значит, герои наши переживают, о единоверцах? Человеколюбцы, значит?
А ведь герои-то - португальцы. Представители той самой нации, что построила империю на работорговле! И всю Европу рабами снабжает, и обе Америки. Еще с XV века. А со второй половины XVI в. вывоз рабов из Конго и Анголы приобретает уже совсем неприличные - промышленные масштабы.
Что за рабы? Да негры, конечно! Крестили, да. Целыми кораблями - чего по головам-то считать? Ну, и что, что единоверцы? Одно другому не мешает.
А как же любовь к ближнему, как же христианский гуманизм?
Ну, деловые люди всегда друг с другом договорятся. Португальский двор еще в середине XV века обратился в Рим за разрешением на… работорговлю. Там удивились, почесали репы и… выставили ценник. Две папские буллы 1452 и 1454 годов разъяснили, что негры и сарацины вполне для того годятся, и цитату нужную из Ветхого Завета привели.
А чем японцы и прочие китайцы отличаются от негров с сарацинами? Вот и герои наши в фильме их полагают дикарями дикарскими. Правда, сделать рабами пока не могут. И потому только крестят. Да, и еще жалеют очень…
И сидя в плену тайно исповедают веру свою. А на службе пинают иконы ногами.
Как там святые угодники? Святые-то веру свою исповедовали открыто. Потому и святые. А тут иезуиты со своей официально адаптивной моралью. Да еще португальские.
Не корежит, однако?
Нет, режиссера не корежит. И тех, кто награды раздает, - тоже. Их сила духа восхищает.
Или гибкость морали?
Или гложет скорбь по упущенным возможностям, по недополученной прибыли?
В триллере 1995 года про падших ангелов («Пророчество» Грегори Уайдена) один из падших, имея в виду Господа, жалуется другому: «Он больше не говорит со мной…». Какой замечательный получился бы эпиграф! Да только Скорсезе не согласится…