Выживут только любовники/Only Lovers Left Alive, 2013, Джим Джармуш, Тильда Суинтон, Том Хиддлстон
…каждая из нас, после Евы
платит за радость материнства кровью…
Дина Блон. Стигмата
Корней Иванович Чуковский в своём бессмертном произведении сделал положительными героями муху и комара (паразита и кровососа), наделив их такими человеческими качествами, как честность, порядочность, благородство, храбрость и самоотверженность. Более того, в поэме страсти (а как ещё назвать «Муху-цокотуху»?) он позволил насекомым (между прочим, задолго до Виктора Пелевина) пережить такое чувство, как любовь, пройти испытания ради неё и, в конце концов, подарил простое семейное счастье этой паре, закономерно отхеппиэндив историю свадьбой. С тех пор прошло 90 лет (впервые сказка была опубликована в 1924 году), а творцы и сейчас не прочь увидеть в различных кровососущих тварях личностей, способных к высоким чувствам. Потому совсем не удивительно, что стараниями кинематографистов, вампиры из исчадий зла превратились в прекрасных созданий.
Современная вамп-истерия длится уже больше двадцати лет, с тех самых пор, как почтенный Френсис Форд Коппола открыл глаза миру, сняв своего «Дракулу». Но воистину пелена спала с глаз зрителя после «Сумерек». Теперь-то он знает, что вампиры - это не гниющие мертвяки, боящиеся света, спящие в гробах, превращающиеся в летучих мышей и сосущие кровь из людей. Совсем нет - это великолепные создания, соль земли и сахар мира, вершина цивилизации. Они не пьют человеческую кровь, только животных, ну, или, в крайнем случае, донорскую, то есть отданную людьми добровольно. А чтобы так - прямиком из живого человека, это средневековье какое-то, фу, мерзость, на пороге же XXI век, вы ещё лучиной пользоваться начните. Солнца вампиры не бояться, а просто не любят, чтобы не смущать простых людей, ведь солнечный свет делает кожу высших существ сверкающей, словно она покрыта сложносочинённой трёхслойной краской с перламутровыми вкраплениями, которой красят автомобили класса «премиум». И внешность упырей ушла далеко от классических представлений о ней: все вампиры - сплошь гэриолдманы, робертыпаттинсоны, да джонатанырисмайерсы - молодые боги и несокрушимые супермены, ни дать ни взять.
Не остался в стороне от актуального тренда и Джим Джармуш, он, вообще, любит снимать «на злобу дня», но делает это так ненавязчиво, что попрекнуть его в спекуляции можно только будучи очень не в себе, или не видев ни одну из его картин. В отличие от Павла Лунгина, который спекулянт-профессионал или Ларса фон Триера (спекулянта-эпатажника), Джим Джармуш берётся за модные тренды только лишь для того, чтобы вывернуть их наизнанку в поисках истины. Швами наружу любая вещь становится честнее, и сразу видно, есть ли в ней тыльная сторона, внутреннее содержание или же это пустышка. Вот и в случае с вампирами, Джармуш, в отличие от многих своих коллег, имеющий весьма своеобразное и достаточно едкое чувство юмора, сделал очередной «ход конём», как и всегда (сдаётся, что в его кинематографических шахматах есть только эта фигура, настолько хитро выполнены все его партии). И если джармуш-вампиры тоже красивы, стильны, утончённы и высоко эстетичны (а разве может быть иначе, когда их воплощают на экране Тильда Суинтон, Том Хиддлстон, Миа Васиковска и Джон Хёрт?), но они же и циничны, и лицемерны, а ещё безвольны и слабохарактерны. Ну да, что с них взять - это же нечисть, как не крути.
Всё снятое Джармушем несёт на себе печать Джармуша, и всегда существенно отличается от принятых в кино канонов. Вестерн по Джармушу - это ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ ВЕСТЕРН (нехорошо, конечно, так вот, прямо в середине текста, без предупреждения капслокать, но про «Мертвеца» хочется только большими буквами говорить - настолько он хорош). Гангстерский боевик от Джармуша получается не менее странным («Пёс-призрак: путь самурая»), как и самурайская притча (он же). Ни сентиментальная квест-мелодрама («Сломанные цветы»), ни визионерское spy-роад-муви, ни альманах бистро-нуар («Кофе и сигареты»), ни все остальные картины режиссёра (как снятые, так и, глубоко в этом верю, ещё не снятые на данный момент), для каждой из которых можно придумать новый оригинальных жанр, не похожи на что-то ещё, кроме самого Джармуша. И эта их особенность характеризует режиссёра, как большого художника. Как можно узнать работы Гринуэя или Китано, Хичкока или Линча, начав смотреть где-то с середины, так можно распознать и Джармуша с любого места.
Джармуш-вампиры красивы, но не глянцевой красотой «Сумерек», не гламурной «Дракулы» Копполы, не брутальной «30 дней до рассвета». Здесь красота иная - она полна интеллекта, высокого искусства, это эстетика высшей пробы. Этих упырей назвать кровососами язык не поворачивается - гематофаги, не иначе. Учёные, мыслители, музыканты, художники, поэты, барды - все великие сыны человечества обязаны своими открытиями именно им. Струнный квинтет Шуберту подарил вампир Адам (Хиддлстон), а Шекспиру «Ромео и Джульетту» - вампир Марло (Хёрт), а вампиресса Ева (Суинтон), похоже, единственная, кого это заботит настолько, что она «хочет поговорить об этом». Самим авторам на это плевать, они - над бренностью мира.
На протяжении всего фильма мы убеждаемся в высоких моральных качествах Евы и Адама - четы-вампиров, любящих друг друга, пронёсших свою любовь через века всё такой же яркой и пламенной, какой она возникла в их сердцах впервые. Не счесть тех великих бедствий, людей и событий, которые они пережили за это время. Похоже, что они знают человечество с самого его рождения. Как знать, может, это те самые Адам и Ева, породившие род людской, а позже расставшиеся со своей природой, но лишь для того, чтобы навсегда остаться с ним рядом, ворчащими, но любящими родителями… Будь это не Джим Джармуш - на такой прекрасной ноте можно было бы фильм и закончить, но этот режиссёр не обойдётся без «червоточечки», а потому в последнем эпизоде фильма мы видим преображение гематофагов в упырей. Осудившие и прогнавшие сестру Евы Аву (Васиковска) за то, что она «выпила досуха» приятеля Адама - обычного зомби (так вампиры зовут простых людей), они сами готовы поступить так же, когда терпеть голод становится невмоготу. Никуда их суть не делась, и была спрятана лишь до поры, покуда нужда не вынудила их опять сосать кровь «по старинке» - не рюмочками за здравие, а клыками в яремную вену, за упокой.
И только излишняя сентиментальность Евы позволит молодым влюблённым, которых высокоморальные вампиры случайно приметили на улице и решили использовать в качестве добычи, спастись от смерти, и не быть выпитыми до конца. Но можно ли спасением назвать обращение из млекопитающих в кровососущих? Можно ли назвать жизнью вечный голод по крови?
Это все, что мы сделали здесь друг для друга,
Все пытаясь уйти навсегда из проклятого круга.
Александр Васильев. Время, назад!