Мастер холодных шедевров. Часть пятая, но не последняя
После плясок критиков и кинофункционеров на раздавленном "Видеодроме" Кроненбергу надоело быть мальчиком для битья и он решил притвориться экранизатором. Авторы книг, по его идее, должны были прикрыть режиссёра от упрёков в антигуманизме. Первый же шаг в этом направлении был необыкновенно удачен. В 1983 году Дэвид Кроненберг взялся за киноадаптацию Dead Zone, одного из лучших романов короля мелкобуржуазного ужаса Стивена Кинга. К тому времени проект уже был провален такими мастерами экрана, как «поющий под дождём» Стенли Донен (которому просто не разрешили делать «мрачное» кино) и Андрон Михалков-Кончаловский, не сработавшийся с продюссером-магнатом Дино Де Лаурентисом. В конце концов, красавица и умница Дебра Хилл, продюссировавшая Helloween и The Fog, предложила кандидатуру Кроненберга, и все остались довольны. Особенно радовался Дэвид Кроненберг, ведь теперь мировая кинообщественность воспринимала его не как аутсайдера с идеями, а как солидного и положительного режиссера, с контрактом у самого Де Лаурентиса.
Пересмотрев сценарий, предложенный Кингом, Кроненберг заявил, что это не должен быть «фильм ужасов», выбросил почти все сцены, связаннные с насилием, и максимально упростил историю молодого человека, после долголетней комы обретающего сомнительную привилегию видеть прошлое и потенциальное будущее. Кинг делал упор на серийном убийце девочек-подростков из Кастл-Рок, однако Кроненберг счёл такой вариаент вульгарным, неинтересным, и выдвинул на первый план страдающеего депрессиями экстрасенса. На главную роль Стивен Кинг предлагал Билла Мюррея, но будущий «истребитель привидений» и победитель Дня Сурка был, увы, слишком занят, так что сыграл эту роль Кристофер Уолкен, с первых проб поразивший и автора, и режиссёра, и - что труднее всего - циничного спрута-продюссера, глубинной меланхолией и пластичностью движений. История постановки полна драматических моментов, но никто не пострадал всерьёз, даже возлежавший на пылающей кровати Уолкен совсем не обгорел, отделался парой ожогов. Фэны Стивена Кинга остались почти довольны, а критики провозгласили Dead Zone лучшим фильмом Кроненберга. «Если уж этот фильм - не классика, то классики вовсе не бывает», - заключил хор похвал рецензент New York Times.
Наконец-то Дэвид Кроненберг вступил на дорогу «серьёзного» успеха. Он решил закрепить успех чем-то столь же респектабельным и принял предложение комика Мела Брукса снять римейк The Fly, очень известного среднебюджетного фильма ужасов с horror star Винсентом Прайсом в одной из главных партий. Незадолго до этого Мел Брукс удачно спродюссировал The Elephant Man с Уильямом Хартом в роли человека-слона и Дэвидом Линчем в роли режиссёра, и горел желанием повторить успех. Кроненберг без проблем получил деньги на постановку, и даже странноватый сценарий не вызвал сопротивления продюссеров. Околокиношная пресса безмятежно публиковала репортажи со съёмок, ожидая получить что-то вроде Dead Zone-2. Но когда Кроненберг представил готовый фильм, The Fly образца 1986 года вызвал неимоверный скандал. С точки зрения сюжета, Кроненберг не сильно отошёл от литературного первоисточника и «оригинальной» экранизации пятидесятых годов. Однако язык, которым была рассказана история гениального учёного, мутировавшего в муху после неудачного эксперимента по телепортации, был решительно нов.
Превращение человека в насекомоподобного монстра было показано изнутри, глазами самого героя, постепенно теряющего человекоподобие и неспособного осознать катастрофичность происходящего. Критика была единодушна в своём отрицании, одинокий голос Винсента Прайса, которому фильм очень понравился, прозвучал резким диссонансом и, в сущности, ничему не помог. «Муха» Кроненберга была атрибутирована, как порнографический фильм, и получила категорию Х, что сильно сузило её прокатные возможности. Несколько позже любители midnights movies канонизировали The Fly в качестве культового фильма, поставив рядом с такими «шедеврами отвращения», как Freaks, Eraserhead, Freak Orlando и Montana Sacra, фильм удостоился сиквела (довольно глупого) и - относительно недавно - оперного воплощения в полном соответствии с каноном кэмпа, сформулированным Сьюзен Зоннтаг. К сему добавлю, что The Fly до нынешнего дня остаётся самым большим финансовым успехом Кроненберга.
Следующий фильм Кроненберга, Dead Ringers (1988), то есть, «Намертво связанные», основан на семидокументальной книге о двух братьях-близнецах, гинекологах из Монреаля, одновременно сошедших с ума и переставших различать - кто из них кто. Заметно, что Кроненберг решил отдохнуть на этом фильме, а может, просто ему захотелось ещё раз притвориться «обычным режиссёром». Тем не менее, мотив трансформаций и смещений просматривается и здесь.
Гинекологическая психодрама с Джереми Айронсом сразу в двух главных ролях получилась такой чистенькой и аккуратной, что даже попала в Москву, во внеконкурсный показ Московского Международного Кинофестиваля. Впрочем, уши Кроненберга всё равно торчали из-за кулис квазидокументального триллера. Моя соседка, Елена Ж., повалилась в обморок, когда увидела инструменты, изготовленные по эскизам безумного врача. Когда после сеанса я попросил её объяснить такую реакцию, она заявила, что это может понять только женщина, которой надо идти на приём к гинекологу. Позже эти инструменты, вдохновенно сотворённые скульптором-авангардистом Марком Прентом по наметкам Кроненберга и Кэрола Спайерса, дизайнера фильма, были выставленны, как произведения современного искусства, в Power Plant Art Gallery.
Пересмотрев сценарий, предложенный Кингом, Кроненберг заявил, что это не должен быть «фильм ужасов», выбросил почти все сцены, связаннные с насилием, и максимально упростил историю молодого человека, после долголетней комы обретающего сомнительную привилегию видеть прошлое и потенциальное будущее. Кинг делал упор на серийном убийце девочек-подростков из Кастл-Рок, однако Кроненберг счёл такой вариаент вульгарным, неинтересным, и выдвинул на первый план страдающеего депрессиями экстрасенса. На главную роль Стивен Кинг предлагал Билла Мюррея, но будущий «истребитель привидений» и победитель Дня Сурка был, увы, слишком занят, так что сыграл эту роль Кристофер Уолкен, с первых проб поразивший и автора, и режиссёра, и - что труднее всего - циничного спрута-продюссера, глубинной меланхолией и пластичностью движений. История постановки полна драматических моментов, но никто не пострадал всерьёз, даже возлежавший на пылающей кровати Уолкен совсем не обгорел, отделался парой ожогов. Фэны Стивена Кинга остались почти довольны, а критики провозгласили Dead Zone лучшим фильмом Кроненберга. «Если уж этот фильм - не классика, то классики вовсе не бывает», - заключил хор похвал рецензент New York Times.
Наконец-то Дэвид Кроненберг вступил на дорогу «серьёзного» успеха. Он решил закрепить успех чем-то столь же респектабельным и принял предложение комика Мела Брукса снять римейк The Fly, очень известного среднебюджетного фильма ужасов с horror star Винсентом Прайсом в одной из главных партий. Незадолго до этого Мел Брукс удачно спродюссировал The Elephant Man с Уильямом Хартом в роли человека-слона и Дэвидом Линчем в роли режиссёра, и горел желанием повторить успех. Кроненберг без проблем получил деньги на постановку, и даже странноватый сценарий не вызвал сопротивления продюссеров. Околокиношная пресса безмятежно публиковала репортажи со съёмок, ожидая получить что-то вроде Dead Zone-2. Но когда Кроненберг представил готовый фильм, The Fly образца 1986 года вызвал неимоверный скандал. С точки зрения сюжета, Кроненберг не сильно отошёл от литературного первоисточника и «оригинальной» экранизации пятидесятых годов. Однако язык, которым была рассказана история гениального учёного, мутировавшего в муху после неудачного эксперимента по телепортации, был решительно нов.
Превращение человека в насекомоподобного монстра было показано изнутри, глазами самого героя, постепенно теряющего человекоподобие и неспособного осознать катастрофичность происходящего. Критика была единодушна в своём отрицании, одинокий голос Винсента Прайса, которому фильм очень понравился, прозвучал резким диссонансом и, в сущности, ничему не помог. «Муха» Кроненберга была атрибутирована, как порнографический фильм, и получила категорию Х, что сильно сузило её прокатные возможности. Несколько позже любители midnights movies канонизировали The Fly в качестве культового фильма, поставив рядом с такими «шедеврами отвращения», как Freaks, Eraserhead, Freak Orlando и Montana Sacra, фильм удостоился сиквела (довольно глупого) и - относительно недавно - оперного воплощения в полном соответствии с каноном кэмпа, сформулированным Сьюзен Зоннтаг. К сему добавлю, что The Fly до нынешнего дня остаётся самым большим финансовым успехом Кроненберга.
Следующий фильм Кроненберга, Dead Ringers (1988), то есть, «Намертво связанные», основан на семидокументальной книге о двух братьях-близнецах, гинекологах из Монреаля, одновременно сошедших с ума и переставших различать - кто из них кто. Заметно, что Кроненберг решил отдохнуть на этом фильме, а может, просто ему захотелось ещё раз притвориться «обычным режиссёром». Тем не менее, мотив трансформаций и смещений просматривается и здесь.
Гинекологическая психодрама с Джереми Айронсом сразу в двух главных ролях получилась такой чистенькой и аккуратной, что даже попала в Москву, во внеконкурсный показ Московского Международного Кинофестиваля. Впрочем, уши Кроненберга всё равно торчали из-за кулис квазидокументального триллера. Моя соседка, Елена Ж., повалилась в обморок, когда увидела инструменты, изготовленные по эскизам безумного врача. Когда после сеанса я попросил её объяснить такую реакцию, она заявила, что это может понять только женщина, которой надо идти на приём к гинекологу. Позже эти инструменты, вдохновенно сотворённые скульптором-авангардистом Марком Прентом по наметкам Кроненберга и Кэрола Спайерса, дизайнера фильма, были выставленны, как произведения современного искусства, в Power Plant Art Gallery.