Мяунджа. Умирающий Колымский поселок.
Мяунджа - эвен. мэвундя - сердце. Поселок городского типа с населением чуть больше 1500 человек. Осваивать начали в конце сороковых годов, наибольший расцвет пришелся на 50-70 годы прошлого века. Тогда население вместе с з\к было больше 5000. Хотя местный говорят о восьми тысячах счастливых жилетей «сердца Колымы», но статистика приводит другие цифры. Жизнь поселка напрямую зависит от Аркагалинской ГРЭС, которая является и энергетическим резервом и поселкообразующим предприятием и вообще без нее посёлка бы и не было. Про станцию, как нибудь, в другой раз.
Как и все поселки Колымы, Мяунджа была основана заключенными. Находится в 700х км от Магадана.
Вот как вспоминают Мяунджу бывшие вольнонаемные рабочие и з\к:
Если рассматривать планировочное решение застройки долины, то Мяунджа - один из углов треугольника.
Второй угол - жилая зона лагеря на три тысячи заключенных. Она оцеплена рядами колючей проволоки со сторожевыми вышками. Внутри оцепления чёткий строй бараков на плацу. На пятьдесят з/к каждый барак.
В полутора десятков километров, стоит приславутый город-призрак Кадыкчан и у Мяунджи есть шанс стать похожим на него, ненаселенным пунктом. Кадыкчан снабжал Аркагалинскую ГРЭС углем.
Марк Гавриш в своей книге «Позови меня в день скорби» писал:
«Летом трудовой лагерь на АРЭКе (пос. Кедровый. -прим. А.К.) ликвидировали, заключенных перебросили на строительство основного объекта в поселок Мяунджа. Порадовали бараки: на высоком фундаменте, стены сработаны крепко, бревна оштукатурены, крыши покрыта белым шифером. Через большие окна проходит много света. Новенькие спальные вагонки заправлены. Прошел слух, что помимо столовой и санчасти здесь есть баня, прачечная, сапожная и портновская мастерские, недаром зону быстро перекрестили в городок.
Легендарное место. Бывший Дом Культуры поселка Мяунджа. Если верить некоторым записям, то спроектирован бывшим з\к Вилли Свечинским.
Как только закончили строительство клуба, в Мяунджу на гастроли зачастили московские и магаданские артисты. Магаданцы не уступали москвичам в мастерстве, а в самоотдаче превосходили их.
Из Магадана приехал Вадим Козин, отбывший заключение и не желавший никуда уезжать. Вышел на сцену старый артист, поддерживаемый аккомпаниатором, болезненный. И вдруг преобразился. Он широко развёл руки, повёл плечами, что-то тихо сказал и запел: «Милая, ты услышь меня…» Потом пел: «… при счастье все дружатся с нами, при горе нет у нас друзей». И слёзы в его глазах, и всем грустно и хорошо.
В клубе, после смерти Сталина, работала Комиссия по пересмотру дел заключенных. После долгого ожидания всё стало происходить слишком быстро. Каждое утро в здание клуба конвой приводил группу з/к строем. Из клуба люди выходили свободными.
Жители говорят, что этот двухэтажный дом , уже горит неделю. Мусор, скопившийся в развалине ,кто то поджег.
В качестве клумбы, огромная покрышка погрузчика.
Из за сильных морозов и вечной мерзлоты, трубы отопления идут по поверхности, как во многих северных городах.
В этом доме половина квартир пустуют.
Марк Гавриш в своей книге «Позови меня в день скорби» писал:
«Летом трудовой лагерь на АРЭКе (пос. Кедровый. -прим. А.К.) ликвидировали, заключенных перебросили на строительство основного объекта в поселок Мяунджа. Порадовали бараки: на высоком фундаменте, стены сработаны крепко, бревна оштукатурены, крыши покрыта белым шифером. Через большие окна проходит много света. Новенькие спальные вагонки заправлены. Прошел слух, что помимо столовой и санчасти здесь есть баня, прачечная, сапожная и портновская мастерские, недаром зону быстро перекрестили в городок.
В промзоне вырастали корпуса бетонного завода, арматурного цеха, мехмастерских, автогаража. Вырисовывался и главный корпус стройки - теплоэлектростанция.
Срочно провели перепись зэков, нужно было знать их специальность. Каменщиков и штукатуров к работам допустили первыми. За ними на стройку вышли электромонтажники, слесари, токари, газо- и электросварщики.»