Двойник с улицы Данте
Есть такое мнение, что у каждого есть двойник, а кое у кого даже не один. Вспомнил об этом недавно, наткнувшись на интернетную прикольную подборочку «Звезды-двойники». Подборка не ахти, всего пара удачных совпадений. Особенно впечатляющее - у Зюганова с Куклачевым - действительно, обхохочешься.
Кстати, а почему это бывает так смешно? Наверное, потому, что все-таки один из двойников неизбежно как-то карикатурит другого, что ли.
Я тоже не обошелся без двойника или, скромнее говоря, без бытности двойником, по крайней мере, одного человека. Узнал я об этом, работая во дни моей психиатрической молодости в небезызвестной больнице имени Кащенко.
Делаем утренний обход в буйном мужском, и вдруг слышу крик: «Эй, ты, Козаков!» Сначала не понял: какой такой Козаков, и к кому это. Потом слышу другой крик: «Уй, правда! Козаков идет, глядите, ребята!» И тут уже из нескольких точек большой палаты понеслось на разные голоса: «Козаков! Козаков!.. Убийца с улицы Данте!»
Зав. отделением Константин Максимыч медленно повернул ко мне голову и тихо произнес: «Это к вам, Володя. И вправду похожи. Я тоже заметил, но не сказал. А наши тут всегда откровенные...»
И пошло, и поехало. Словно по мановению некой волшебной палочки все мои друзья и знакомые обоего пола вдруг начали замечать мое сходство с исполнителем известных ролей в фильмах «Убийство на улице Данте» и «Человек-амфибия». И на улице часто показывали пальцем и толкали друг друга в бок уже не известные мне личности. В эти мгновения я склонен был заподозрить, что у меня паранойка маленькая начинается. Того гляди и из телевизора начнут пальцами показывать и подмигивать...
Так продолжалось некое время. Фильмы с участием Козакова я внимательно посмотрел и понял, что некоторые фактические физиономические основания в открытии, впервые сделанном в недрах больницы им. Кащенко, действительно, имеются. В довершение как-то на улице прямо перед моим носом проехал троллейбус с Козаковым в нем. Он сидел у окна, и лицо его медленно-медленно проехало мимо моего. Я успел разглядеть, что он довольно смугл. А может, это стекло было такое. Показался мне сказочно красивым. Куда мне до него... Видимо, я-то и был его ходячей карикатурой.
Шли годы... Время от времени еще возникали всплески обнаружения нашего с Михаилом Михаиловичем двойничества, но все реже и реже. Одним из последних было откровение, изошедшее от моего соседа по коммунальной квартире, где я жил тогда, - Стасика. Он был портным. Хорошим был мастером и получал заказы от клиентов из театрально-артистического мира. По вечерам иногда выпивал. Поддамши, с гордостью рассказывал мне, какой очередной звезде сцены или экрана шьет шмотки. «Вчера Аркадию Исааковичу Райкину пиджак примерял... Вежливый мужик, за....сь!» И вот как-то, после того, как я подарил Стасику свою первую книжку «Охота за мыслью», вдруг поздно ночью он стучит ко мне в дверь и жарким, таинственным пьяным шепотом спрашивает: «Володь, а ты знаешь, на кого ты похож?» Я говорю: «Да знаю-знаю, спать бы ты шел, Стасик, поздно уже». Но он не унимается: «Слушай, я ведь даже не замечал, пока на фоту твою не посмотрел на обложке. Смотрю, да это же Козаков, твою мать». - «Ну, Козаков, Козаков. Правильно. Спокойной ночи». - «А у меня с ним примерка завтра, ты понимаешь? Костюм я ему шью. Хошь, от тебя привет передам? А еще лучше, книжку твою передам». - «Аааа, книжку. Ну это можно», - сказал я, заинтересованно смягчившись. Вот, думаю, может, и познакомимся. Интересно будет поглазеть друг на дружку.
Книжку я через Стасика с дарственной надписью, действительно, для Михаила Михайловича передал. Стасик на следующий день был уже совершенно трезв и сумрачно сказал, что книга адресату доставлена. Реакции далее никакой не последовало, и знакомства, следовательно, тоже.
Понятное дело, в течение всей последующей жизни я нет-нет, да и послеживал за судьбой своего, так сказать, оригинала. Внешности наши, тем временем, каждая шла своим путем. В одном направлении, но своим. Теперь нас уже почему-то никто друг с другом не путает. Почему, уточнять не стану. А вот недавно через всеведущий интернет узнал, что Михаил Михайлович продолжает жить напряженной личной жизнью и только что развелся с шестой, кажется, по счету женой. Опять было подумалось: «Эх, куда мне до него». А следующая мысль была: «Мне туда и не надо. За рекордами не гонюсь». А вот творческих успехов желаю и от соревнования и сотрудничества на сем поприще не отказываюсь. Чтобы не оставаться голословным, проиллюстрирую вышесказанное парочкой двойных фотографий.
На этом месте жена, которой я диктую этот текст, спросила меня: «Ты уверен, что это о любви?» Отвечаю: «А как же. О народной любви к великому артисту современности, от которой и мне досталось рикошетом».
Что еще интересно, и уже всерьез, что Михаил Михайлович - или позволю себе называть его просто Мишей, ведь мы почти одногодки - не только великолепный актер, режиссер и чтец, он еще и превосходный писатель, глубокий наблюдатель и тонкий психолог. В этом можно убедиться, почитав его «Актерскую книгу».