Жан Фурастье /Число людей и единый дом/ (из статьи 1961 г.)
Следовательно, уже не средства к существованию будут ограничивать число людей, но что же тогда? Я не стремлюсь дать на это ответ, просто мне хотелось поставить перед вами одну из проблем, которые встанут перед человечеством, скажем, через 50 или 100 лет, и я бы взял на себя смелость сказать, что она встаёт уже сегодня.
В заключение я хотел бы сказать следующее: может быть, со мной будут спорить (я уже говорил об этом с г-ном Гароди; по его мнению, для меня была бы весьма полезной поездка в СССР, после неё я не стал бы говорить того, о чём сейчас скажу; поэтому я просто делюсь с вами своими впечатлениями в настоящий момент, во многом впечатлениями инженера, чем социолога), но в данный момент мне кажется, что страны Востока и западные страны строят один и тот же дом.
Я всюду вижу людей, занятых строительством дома, и каждый старается построить его выше другого, говоря "Видите, я построил уже 3 этажа, вы же построили лишь 2" и т.д., "У меня лучший строй, чем у вас, поскольку я построил 3 этажа, тогда как вы - только 2". Впрочем, это меня очень интересует, и я прекрасно понимаю, что для слаборазвитой страны очень важно строить быстрее, а не медленнее.
Но всё же у меня есть это впечатление, что мы строим один и тот же дом; но мне кажется также, что мы его строим, не отдавая хорошо себе отчёта в том, чем будет жизнь наших потомков. Однако как только дом будет построен, он чрезвычайно жестко обусловит жизнь его обитателей. Мы действуем, исходя из короткого срока, мы устремляемся по определённому пути; мы хотим холодильники - мы их создаём, хотим стиральные машины - создаём стиральные машины и т.д. Мы торопимся, постоянно увлекаемся нашими непосредственными потребностями или нашими взглядами людей 1960 года, и так строится дом, который в конце концов будет иметь такую же реальность для будущих веков, что нашим потомкам нелегко будет вырваться из него.
Говоря о численности людей, я хотел бы привести один пример. Ясно, что в настоящий момент мы увеличиваем число людей. Нет нации, которая бы с восхищением не говорила, что она возросла на 1, 2 или 3 процента по сравнению с предыдущим годом; г-н Насер говорит: "Смотрите, как я быстро увеличиваюсь", и г-н Мао Цзе-дун: "Смотрите, какой я многочисленный и как я быстро увеличиваюсь", и г-н Кеннеди тоже начал увеличиваться, чего не было до войны. Кажется, что каждая нация, увлекаемая потомком, думает: "Надо, чтобы и я увеличивалась".
Итак, мы все растём в числе; но раз увеличившись, мы не так-то легко сможем затем сократиться. Однако сама численность людей, которые будут жить на поверхности планеты, будет иметь очень большое влияние на образ жизни этих людей и на удовольствия, которые каждый будет получать от своего земного существования.
75 секунд в каждой человеческой жизни на то, чтобы увидеть Монну Лизу.
Я заканчиваю шуткой; я просил нескольких учёных сказать мне, сколько минут в своей жизни каждый гражданин Европы 2100 г. (когда, разумеентся, больше не будет "холодной войны", СССР не будет отдалён от Франции, когда любой гражданин из глубины Сибири сможет приехать провести свой отпуск на Лазурном берегу) сможет провести в квадратном зале Лувра, чтобы увидеть "Джоконду", настоящую "Джоконду", а не репродукцию. Результат подсчёта, который каждый может сделать сам, удивителен. С момента, когда человечество достигает определённой численности, его природа меняется в силу одного факта его численности и плотности на гектар; жизнь наших потомков будет в корне отличаться от жизни наших предков.
Фурастье Ж. Технический прогресс и капитализм с 1700 по 2100 год. // Какое будущее ожидает человечество? Прага: "Мир и социализм",1964. с.157-159.
Хочется высказать одну догадку. Фурастье написал одну любопытную фразу "Так строится дом, который в конце концов будет иметь такую же реальность для будущих веков, что нашим потомкам нелегко будет вырваться из него." Или это скрытая отсылка к роману чешского писателя Яна Вайсса "Дом в тысячу этажей", своеобразной антиутопии 20-х годов, или просто совпадение, что тоже вполне возможно. Просто строительство этого "единого дома", который потом становится клеткой для людей, сразу напомнило мне про "дом Огисфера Муллера" и заточённых в нём людей, о котором идёт рассказывается у Вайсса.
В заключение я хотел бы сказать следующее: может быть, со мной будут спорить (я уже говорил об этом с г-ном Гароди; по его мнению, для меня была бы весьма полезной поездка в СССР, после неё я не стал бы говорить того, о чём сейчас скажу; поэтому я просто делюсь с вами своими впечатлениями в настоящий момент, во многом впечатлениями инженера, чем социолога), но в данный момент мне кажется, что страны Востока и западные страны строят один и тот же дом.
Я всюду вижу людей, занятых строительством дома, и каждый старается построить его выше другого, говоря "Видите, я построил уже 3 этажа, вы же построили лишь 2" и т.д., "У меня лучший строй, чем у вас, поскольку я построил 3 этажа, тогда как вы - только 2". Впрочем, это меня очень интересует, и я прекрасно понимаю, что для слаборазвитой страны очень важно строить быстрее, а не медленнее.
Но всё же у меня есть это впечатление, что мы строим один и тот же дом; но мне кажется также, что мы его строим, не отдавая хорошо себе отчёта в том, чем будет жизнь наших потомков. Однако как только дом будет построен, он чрезвычайно жестко обусловит жизнь его обитателей. Мы действуем, исходя из короткого срока, мы устремляемся по определённому пути; мы хотим холодильники - мы их создаём, хотим стиральные машины - создаём стиральные машины и т.д. Мы торопимся, постоянно увлекаемся нашими непосредственными потребностями или нашими взглядами людей 1960 года, и так строится дом, который в конце концов будет иметь такую же реальность для будущих веков, что нашим потомкам нелегко будет вырваться из него.
Говоря о численности людей, я хотел бы привести один пример. Ясно, что в настоящий момент мы увеличиваем число людей. Нет нации, которая бы с восхищением не говорила, что она возросла на 1, 2 или 3 процента по сравнению с предыдущим годом; г-н Насер говорит: "Смотрите, как я быстро увеличиваюсь", и г-н Мао Цзе-дун: "Смотрите, какой я многочисленный и как я быстро увеличиваюсь", и г-н Кеннеди тоже начал увеличиваться, чего не было до войны. Кажется, что каждая нация, увлекаемая потомком, думает: "Надо, чтобы и я увеличивалась".
Итак, мы все растём в числе; но раз увеличившись, мы не так-то легко сможем затем сократиться. Однако сама численность людей, которые будут жить на поверхности планеты, будет иметь очень большое влияние на образ жизни этих людей и на удовольствия, которые каждый будет получать от своего земного существования.
75 секунд в каждой человеческой жизни на то, чтобы увидеть Монну Лизу.
Я заканчиваю шуткой; я просил нескольких учёных сказать мне, сколько минут в своей жизни каждый гражданин Европы 2100 г. (когда, разумеентся, больше не будет "холодной войны", СССР не будет отдалён от Франции, когда любой гражданин из глубины Сибири сможет приехать провести свой отпуск на Лазурном берегу) сможет провести в квадратном зале Лувра, чтобы увидеть "Джоконду", настоящую "Джоконду", а не репродукцию. Результат подсчёта, который каждый может сделать сам, удивителен. С момента, когда человечество достигает определённой численности, его природа меняется в силу одного факта его численности и плотности на гектар; жизнь наших потомков будет в корне отличаться от жизни наших предков.
Фурастье Ж. Технический прогресс и капитализм с 1700 по 2100 год. // Какое будущее ожидает человечество? Прага: "Мир и социализм",1964. с.157-159.
Хочется высказать одну догадку. Фурастье написал одну любопытную фразу "Так строится дом, который в конце концов будет иметь такую же реальность для будущих веков, что нашим потомкам нелегко будет вырваться из него." Или это скрытая отсылка к роману чешского писателя Яна Вайсса "Дом в тысячу этажей", своеобразной антиутопии 20-х годов, или просто совпадение, что тоже вполне возможно. Просто строительство этого "единого дома", который потом становится клеткой для людей, сразу напомнило мне про "дом Огисфера Муллера" и заточённых в нём людей, о котором идёт рассказывается у Вайсса.