Герберт Уэллс "Предвидения" (фрагмент)
Богатый акционер нового времени, как мы говорили уже, будет обладать свободой, какой ещё не знала история. Своё право контроля и распоряжения вещественным богатством общества он продал за свободу, свободу от забот, от труда, от ответственности, от подчинения обычаю. Если пожелает, он может вернуться к общественным делам, - это его частное дело. В рамках, очерченных законом, и в пределах своих способностей и своего мужества, он может делать всё, что подскажут ему его воображение и желание. Для такого слабого и ощупью бредущего создания, обуреваемого такими сильными страстями, одаренного столь бессильным воображением и управляемого столь слабым разумом, такая свобода сулит, в сущности говоря, более или менее близкую гибель. Для многих эта свобода уже во втором или третьем поколении будет означать порочность, вырождение страсти в разнузданность развлечений.
В личной истории римских императоров перед нами пример того, каким образом свобода и бесконтрольная власть отразились в жизни людей одной представительной группы, людей не сплошь одной крови и не одинаковых склонностей, группы, обновляемой произвольными капризами усыновления и политической революции. В истории русских императриц перед нами развертывается картина таких же возможностей и у женщин. Мы движемся навстречу такому времени, когда, вследствие указанного выше смещения нравственных мерок, давление общественного мнения в разных рода вопросах ослабеет до чрезвычайности, когда голос религии, раздробившись, потеряет силу, и когда чрезвычайно облегчится возможность удалиться от нареканий соседей. В прежние времена, когда центром распущенности был двор, зараза его примера ограничивалась лишь районом придворных сфер. В будущем же роль двора в отношении нравственности будет до известной степени играть каждый праздный богач, каждый представитель этого многочисленного, разнородного и широко разбросавшегося класса. В те дни всеобщего чтения и расцвета журналистики, каждая новая брешь в кодексе установившейся морали будет быстро доводиться до всеобщего сведения и обсуждаться всё растущей аудиторией широких народных масс. В прежние времена церкви было возможно сохранять позу почтительного сожаления по поводу грехов великих мира сего и даже прикрывать эти грехи сочувственным молчанием, поддерживая спасительную строгость в обличении пороков простого народа. но тут уже не будет великих, а будут лишь богатые; средний класс будет, вероятно, образованнее этих богачей, и дни различных мерок здесь уже давно станут воспоминанием.
В виду всего сказанного было бы глупо не предвидеть положения вещей, когда не только станут шаткими и ненадежными все нравственные устои, когда не только будут признаны допустимыми чрезвычайно разнообразные формы физиологически здорового сожительства, но когда будут практиковаться и извиняться также и все не безусловно наказуемые формы порока и распущенности всех степеней. Положение перестанет быть простым, получится большая сложность и разнообразие форм половой жизни. Рядом с ныне признанными формами брачной жизни, под прикрытием которых будут практиковаться и все другие формы семейного сожительства, будет существовать ещё многочисленное и непостоянное население, спаривающееся почти во всех возможных формах половых сожительств. Мир старой Англии, Англии Георгов, был миром домашних очагов. Мир грядущего будет также иметь свои очаги, и у него будут настоящие матери, хранительницы преемственности рода человеческого, будут и свои воспитанные материнскою ласкою дети, наследники будущего, но на придачу к этому миру очагов, как шумная пена прибоя, набегающая на скалы и порою покрывающая их, будет существовать ещё громадный комплекс бездетных семей, живущих в отелях и т.п. учреждениях, среди изысканных приспособлений для пышного угасания и вымирания.
Уэллс Г.Д. Собрание сочинений. Т.12: Предвидения. СПб.: Изд-во "Шиповник", /1911/. с.88-90.
"После 1902 года русские читатели узнали нового Уэллса - футуролога, социалиста-реформатора, критика современного общества, утописта. «Предвидения» (1901), «Современная утопия» (1905), «Новые миры для старого» (1908) опрокинули привычное представление о нем, а в связи с ситуацией в России, назревшей к 1905 году, оформился новый взгляд на его творчество. Так, журнал «Русское богатство» в 1902 году опубликовал серию статей Шкловского, посвященных «Предвидениям» и «Открытию будущего», который связал идеи Уэллса с явлениями современной английской общественной мысли, попытался проследить их происхождение и показать значение для общественной жизни Англии. В своих статьях русские авторы начала XX века возводили творчество Уэллса к Платону, Т. Мору, Т. Кампанелле, Э. Беллами и У. Моррису, часто не стремясь показать при этом принципиальных отличий Уэллса от его предшественников. Очень поверхностно анализировали и уэллсовский социализм. В дореволюционный период вышло несколько собраний сочинений Уэллса, вобравших в себя в основном фантастические произведения.
В советское время появилось несколько собраний сочинений Уэллса, но ни в одно из них не вошли общественно-политические трактаты." - из автореферата кандидатской диссертации А.Ф. Яковлевой "Политическая теория Г. Дж. Уэллса" 2007, с.8-9 http://www.philos.msu.ru/fac/dep/scient/autoreferates/0710yakovleva.pdf
Из воспоминаний известного русского футуролога И.В. Бестужева-Лады:
"Но как историк к тому времени уже знал, что прежде, чем написать о чем-то, надо сначала ознакомиться с написанным на эту тему. Отправившись в "Фундаменталку", открыл каталожный ящик с надписью "Утопический социализм" и перечитал названные там произведения. А затем обнаружил рядом ящик с надписью "Социальные утопии", и когда открыл его, бросились в глаза две карточки: “.Уэллс Г. Предвидения о воздействии механики и науки на человеческую жизнь и мысль. М., 1901” и “Циолковский К.Э. Будущее Земли и человечества. Калуга, 1928”. Эти две книги определили мою последующую жизнь." http://www.unlv.edu/centers/cdclv/archives/Interviews/bestuzhevlada.html