Путешествие с практически домашними животными
“Примите ж меня, всевозможные звери, в бесхитростный свой коллектив” В. Шефнер
Каменная фауна в Венеции, конечно, богатая, но, по-настоящему различать ее начинаешь, когда задерживаешься там дольше, чем требует приличие. То есть, ты уже не турист, но и не житель. Что-то вроде приживала - такой венецианский “черпак”. Но, дела делать нужно. Вот и просыпаешься ни свет, ни заря в махонькой Муранской квартирке и топаешь по рассвету к пристани. Первое, во что утыкаются глаза, едва открывшиеся после кофе, вот это.
Рельеф на северной стене Сан Донато - византийской твердыни среди битого стекла. Нынешний облик церковь приобрела в XII веке. Я думаю, что, василисков, пойманных львом за коллективный язык, тогда же в стенку и вставили. Что было поверх - не известно. Века через три туда поместили нравоучительного ангела со свитком “И так будет с каждым”. Ну что ж, чистая победа над злом. А вы знаете, что есть иконографический тип Богородицы “На аспида и василиска наступиши”?
И плавал я каждое утро до Fondamenta Nuove, чтоб оказаться, в конце концов, в маленьком проектном бюро. Когда таскаешься ежедневно по городу, садишься за один и тот же столик в баре, назначаешь встречи, у тебя, хочешь не хочешь, появляются звериные фавориты. Ведь неудобно же путано объяснять, что, мол, буду ждать у четвертой слева скамейки. Просто говоришь “под зайцем” или “напротив верблюда”. И всем все понятно. Кстати, о верблюде. На своем пути я неизменно встречался с дворцом семейства Мастелли (или, как справедливо замечают венецианцы, Верблюда).
Семейтсво Мастелли приехало в Светлейшую из Мореи. Особенно прославили его три брата - Антонио Риоба, Санти и Альфани (Афани). Они очень удачно распорядились семейным бизнесом, возя в Венецию восточные ткани и специи. Заодно братья были известны, как жадные заимодавцы. Несчастный барон у Пушкина рассказывает историю отжима денег у бедной вдовы. На самом деле история эта случилась с Риобой.
Дворец не раз перестраивался и нынешний вид приобрел в XV веке. Это настоящий клад для любителей архитектурных шарад. Есть все, что нужно придирчивому покупателю: готические окна на третьем ярусе, ренессансная лоджия и тумба от позднеримского алтаря на втором. Вход с канала украшен арабскими арками. И покоится это все на цоколе с романским резным поясом и львиными головами. Ну, и в правом нижнем углу, до кучи, привезенный когда-то из Аравии питьевой фонтанчик. Его с удовольствием использовали гондольеры. Но главное, конечно, верблюд на мраморном рельефе.
Он нереально велик по отношению к фигуре одноногого погонщика с дубинкой. Размер его скорее ближе к травоядному динозавру средней руки. Погонщик ласково смотрит на своего подопечного, груженного здоровенным тюком. Доброе лицо его как бы говорит: “А я ведь и врезать могу!”
Эти звери, вкупе с кораблями, и были главным сокровищем предприимчивого семейства. Забыл сказать, что Мастелли выступили одними из главных спонсоров Четвертого Крестового похода, когда из Константинополя пустили пух и перья. Поэтому, я думаю, что справедливым было проклятие бедной вдовы, которая заказала Марии Магдалине братьев в оригинальных мраморных упаковках. Упаковки эти можно увидеть на соседней Кампо Мори, где и располагается главный вход во дворец. По вечерам здесь тусуются торчки - любители веществ. Самое смешное, что один из них, люто ломаемый абстиненцией, пытался меня ограбить ровно напротив Верблюда. Ей богу. Я бы просто отсыпал ему малость денег. Не фашист же. Но он зачем то достал выкидуху, которую даже открыть не успел. Сочувствую… Долг вежливости предписывает спросить у погонщика: «Почем сегодня штука шелка?» И услышать в затылок дуэт: «Да пошел ты-ы-ы...».
Иду, иду, милые. А куда? Сюда вот. Palazzo Contarini della Porta di Ferro в Кастелло. Прогуливаясь вдоль этих самых железных врат я кидал припасенный камешек в ставню ближнего дома. Прямо меткость такая развилась! Дворец построили аж в 13 веке. В наши дни здесь квартирует отель с красивым внутренним двориком. Главной приметой уличного фасада является вот этот рельеф.
Чего на нем только нет… Зайцы и куропатки с фазанами разбегаются сквозь заросли от охотничьих собак. Повсюду цветочки. Пучеглазая кошка сцапала птичку. И, главное, устроилась как удобно - хвост на коленях. Лет через 100-150 благочестивый заказчик слегка перелицевал рельеф, увенчав его благословляющей дланью. Внутри люнета, видимо на месте заложенного окна, появился символ Матфея с цитатой из его же Евангелия - «Мир дому сему». Арка рельефа изначально была стрельчатой. Но с новым замковым камнем она приобрела любопытное очертание, словно нос ледокола. Прекрасно видно, как прерывается рапорт орнамента и растесан валик обрамления. С тех пор, как за ставней откликнуться некому, мне нечего сказать зайке-своднику. Да и физиономия у ангела стала какой-то постной.
. «Fenesta che lucive» короче. Ничего. Неподалеку от Марии Чудесницы живет зайкин половинчатый родственник.
Перейдя Риальто, неизменно увидишь старых друзей. Кампо Сан Поло. Такой венецианский клуб по интересам. Здесь можно делать почти все, что угодно. Галдеть, распевать хором, сидя под сенью крон булькать из горлышка. Маленьким детям тут раздолье. Я сам слышал, как надменный мальчик лет восьми, поболтав по-французски с няней, сказал сквозь зубы визжащей от восторга сестренке: «Настя, дура. Заткни пасть». Замыкает площадь колокольня одноименного храма (построена в 1362 г.). На фасаде ее живут два льва. Два друга. Сколько лет они хвалятся друг другу добычей. Тот, что слева изловил врага рода человеческого с головой барса и телом змеи, с львиной кисточкой на конце. Если подойти вплотную и глянуть снизу, видно змеиное шлангообразное тело.
Правый лев представляет добычу позанятнее - человеческую голову. Исследователи до сих пор не договорились, кому она принадлежит, дожу заговорщику Мариино Фальеро или незадачливому кондотьеру Франческо Буссоне, казненному в 1432 году у подножья колонны Святого Марка.
Если в жаркий день вы усядитесь в тени колокольни за уличный столик ближайшей траттории, вам откроется дивный вид на задницу левого льва. Как это все-таки по-венециански. Венеция тем и хороша, что продает в своем необъятном магазине все, что только пожелаешь. Хочешь впечатления и гастрономию? Пожалуйста! Хочешь добрых приятелей и выпивку? Нет проблем! Нужна любовь? Будет вам и любовь! Да не просто, а так, что будет стучать по мозгам и годы спустя. А теперь шепотом: «Хотите помереть? Мы вам устроим». Нет для этого лучшего места на этом свете. Наверное, так и подумал Козимо Медичи, когда отправил двух брави, чтобы прикончить своего родственника Лоренцино. В феврале 1548 года они разрубили ему голову в нескольких шагах отсюда.
Если идти дальше, следуя изгибу Большого Канала, вскоре окажешься у церкви Санта Маргерита. Сейчас здесь университетский конференц-зал - хорошо знакомое местечко. У входа живет буйный кашалот.
Миновав Скуола Кармини, погружаешься в путаницу задворок Дорсодуро и, в конце концов, выходишь к любимой мною набережной Ognissanti. Здесь всегда ясно и пустынно. Мимоходом кланяюсь еще двум византийским знакомым.
Неподалеку стоит церковь бывшего одноименного монастыря. Говорят, что Пьетро Аретино помер от смеха, когда слушал похабную историю о похождениях монашек Ognissanti. Поблуждав еще немного, неплохо выйти, ближе к закату, к воротам Скуола Сан Джованни посмотреть на зыбкого орла и силуэт креста на фоне неба.
Отличный старт для нового маршрута по близлежащим кабакам, коих поблизости немало. Но знаете что?
Если вы не хотите попусту портить венецианские ставни и без толку напиваться в окрестных барах, то назначайте свидание в садике Ка‘Редзонико. Там обитают такие живые звери - желанное лакомство для дроздов.
А в маленьком фонтанчике плавают рыбы и черепахи.
Девчонкам нравится.
Каменная фауна в Венеции, конечно, богатая, но, по-настоящему различать ее начинаешь, когда задерживаешься там дольше, чем требует приличие. То есть, ты уже не турист, но и не житель. Что-то вроде приживала - такой венецианский “черпак”. Но, дела делать нужно. Вот и просыпаешься ни свет, ни заря в махонькой Муранской квартирке и топаешь по рассвету к пристани. Первое, во что утыкаются глаза, едва открывшиеся после кофе, вот это.
Рельеф на северной стене Сан Донато - византийской твердыни среди битого стекла. Нынешний облик церковь приобрела в XII веке. Я думаю, что, василисков, пойманных львом за коллективный язык, тогда же в стенку и вставили. Что было поверх - не известно. Века через три туда поместили нравоучительного ангела со свитком “И так будет с каждым”. Ну что ж, чистая победа над злом. А вы знаете, что есть иконографический тип Богородицы “На аспида и василиска наступиши”?
И плавал я каждое утро до Fondamenta Nuove, чтоб оказаться, в конце концов, в маленьком проектном бюро. Когда таскаешься ежедневно по городу, садишься за один и тот же столик в баре, назначаешь встречи, у тебя, хочешь не хочешь, появляются звериные фавориты. Ведь неудобно же путано объяснять, что, мол, буду ждать у четвертой слева скамейки. Просто говоришь “под зайцем” или “напротив верблюда”. И всем все понятно. Кстати, о верблюде. На своем пути я неизменно встречался с дворцом семейства Мастелли (или, как справедливо замечают венецианцы, Верблюда).
Семейтсво Мастелли приехало в Светлейшую из Мореи. Особенно прославили его три брата - Антонио Риоба, Санти и Альфани (Афани). Они очень удачно распорядились семейным бизнесом, возя в Венецию восточные ткани и специи. Заодно братья были известны, как жадные заимодавцы. Несчастный барон у Пушкина рассказывает историю отжима денег у бедной вдовы. На самом деле история эта случилась с Риобой.
Дворец не раз перестраивался и нынешний вид приобрел в XV веке. Это настоящий клад для любителей архитектурных шарад. Есть все, что нужно придирчивому покупателю: готические окна на третьем ярусе, ренессансная лоджия и тумба от позднеримского алтаря на втором. Вход с канала украшен арабскими арками. И покоится это все на цоколе с романским резным поясом и львиными головами. Ну, и в правом нижнем углу, до кучи, привезенный когда-то из Аравии питьевой фонтанчик. Его с удовольствием использовали гондольеры. Но главное, конечно, верблюд на мраморном рельефе.
Он нереально велик по отношению к фигуре одноногого погонщика с дубинкой. Размер его скорее ближе к травоядному динозавру средней руки. Погонщик ласково смотрит на своего подопечного, груженного здоровенным тюком. Доброе лицо его как бы говорит: “А я ведь и врезать могу!”
Эти звери, вкупе с кораблями, и были главным сокровищем предприимчивого семейства. Забыл сказать, что Мастелли выступили одними из главных спонсоров Четвертого Крестового похода, когда из Константинополя пустили пух и перья. Поэтому, я думаю, что справедливым было проклятие бедной вдовы, которая заказала Марии Магдалине братьев в оригинальных мраморных упаковках. Упаковки эти можно увидеть на соседней Кампо Мори, где и располагается главный вход во дворец. По вечерам здесь тусуются торчки - любители веществ. Самое смешное, что один из них, люто ломаемый абстиненцией, пытался меня ограбить ровно напротив Верблюда. Ей богу. Я бы просто отсыпал ему малость денег. Не фашист же. Но он зачем то достал выкидуху, которую даже открыть не успел. Сочувствую… Долг вежливости предписывает спросить у погонщика: «Почем сегодня штука шелка?» И услышать в затылок дуэт: «Да пошел ты-ы-ы...».
Иду, иду, милые. А куда? Сюда вот. Palazzo Contarini della Porta di Ferro в Кастелло. Прогуливаясь вдоль этих самых железных врат я кидал припасенный камешек в ставню ближнего дома. Прямо меткость такая развилась! Дворец построили аж в 13 веке. В наши дни здесь квартирует отель с красивым внутренним двориком. Главной приметой уличного фасада является вот этот рельеф.
Чего на нем только нет… Зайцы и куропатки с фазанами разбегаются сквозь заросли от охотничьих собак. Повсюду цветочки. Пучеглазая кошка сцапала птичку. И, главное, устроилась как удобно - хвост на коленях. Лет через 100-150 благочестивый заказчик слегка перелицевал рельеф, увенчав его благословляющей дланью. Внутри люнета, видимо на месте заложенного окна, появился символ Матфея с цитатой из его же Евангелия - «Мир дому сему». Арка рельефа изначально была стрельчатой. Но с новым замковым камнем она приобрела любопытное очертание, словно нос ледокола. Прекрасно видно, как прерывается рапорт орнамента и растесан валик обрамления. С тех пор, как за ставней откликнуться некому, мне нечего сказать зайке-своднику. Да и физиономия у ангела стала какой-то постной.
. «Fenesta che lucive» короче. Ничего. Неподалеку от Марии Чудесницы живет зайкин половинчатый родственник.
Перейдя Риальто, неизменно увидишь старых друзей. Кампо Сан Поло. Такой венецианский клуб по интересам. Здесь можно делать почти все, что угодно. Галдеть, распевать хором, сидя под сенью крон булькать из горлышка. Маленьким детям тут раздолье. Я сам слышал, как надменный мальчик лет восьми, поболтав по-французски с няней, сказал сквозь зубы визжащей от восторга сестренке: «Настя, дура. Заткни пасть». Замыкает площадь колокольня одноименного храма (построена в 1362 г.). На фасаде ее живут два льва. Два друга. Сколько лет они хвалятся друг другу добычей. Тот, что слева изловил врага рода человеческого с головой барса и телом змеи, с львиной кисточкой на конце. Если подойти вплотную и глянуть снизу, видно змеиное шлангообразное тело.
Правый лев представляет добычу позанятнее - человеческую голову. Исследователи до сих пор не договорились, кому она принадлежит, дожу заговорщику Мариино Фальеро или незадачливому кондотьеру Франческо Буссоне, казненному в 1432 году у подножья колонны Святого Марка.
Если в жаркий день вы усядитесь в тени колокольни за уличный столик ближайшей траттории, вам откроется дивный вид на задницу левого льва. Как это все-таки по-венециански. Венеция тем и хороша, что продает в своем необъятном магазине все, что только пожелаешь. Хочешь впечатления и гастрономию? Пожалуйста! Хочешь добрых приятелей и выпивку? Нет проблем! Нужна любовь? Будет вам и любовь! Да не просто, а так, что будет стучать по мозгам и годы спустя. А теперь шепотом: «Хотите помереть? Мы вам устроим». Нет для этого лучшего места на этом свете. Наверное, так и подумал Козимо Медичи, когда отправил двух брави, чтобы прикончить своего родственника Лоренцино. В феврале 1548 года они разрубили ему голову в нескольких шагах отсюда.
Если идти дальше, следуя изгибу Большого Канала, вскоре окажешься у церкви Санта Маргерита. Сейчас здесь университетский конференц-зал - хорошо знакомое местечко. У входа живет буйный кашалот.
Миновав Скуола Кармини, погружаешься в путаницу задворок Дорсодуро и, в конце концов, выходишь к любимой мною набережной Ognissanti. Здесь всегда ясно и пустынно. Мимоходом кланяюсь еще двум византийским знакомым.
Неподалеку стоит церковь бывшего одноименного монастыря. Говорят, что Пьетро Аретино помер от смеха, когда слушал похабную историю о похождениях монашек Ognissanti. Поблуждав еще немного, неплохо выйти, ближе к закату, к воротам Скуола Сан Джованни посмотреть на зыбкого орла и силуэт креста на фоне неба.
Отличный старт для нового маршрута по близлежащим кабакам, коих поблизости немало. Но знаете что?
Если вы не хотите попусту портить венецианские ставни и без толку напиваться в окрестных барах, то назначайте свидание в садике Ка‘Редзонико. Там обитают такие живые звери - желанное лакомство для дроздов.
А в маленьком фонтанчике плавают рыбы и черепахи.
Девчонкам нравится.