Знак довольно многих.
"I tell you that no living man has any right to it, unless it is three men who are in the Andaman convict-barracks and myself. I know now that I cannot have the use of it, and I know that they cannot. I have acted all through for them as much as for myself. It's been the sign of four with us always". The Sign of the Four by Arthur Conan Doyle.
А к чему, бишь, я про сундук бенаресский с цацками вспомнил? А вот к чему. Семь лет назад, как раз в эти дни началась для меня Кронштадтская кампания. Живой классик актуального храмостроительства князь Оболенский Андрей Николаевич сказал мне неуютным февральким утром, что, мол, хотя на объекте все роли уже розданы, но слетать, послушать добрых людей нужно. Глядишь, кусочек работы и обломится. И полетели мы, и обломилось нам... До тех дней Кронштадт для меня был скорее призраком из детских военно-исторических книжек про "Гром победы раздавайся". Тогда же, присыпанный колючим снегом, среди чёрной балтийской воды, он показался сплошным антуражем к балабановским фильмам. Я ведь, до того дня в Кронштадте и не бывал, Собора вживую не видывал. На деле он совершенно не согласовывался с окружающей действительностью. Точно сделали его в ином мире, а после, не найдя ему никакого разумного применения, отправили под наши неприветливые небеса. Ну а нам только и осталось, что пытаться осознать его. Вот такой попыткой осознания, наверное, представляется сейчас наше участие в истории с Собором. Моё - так уж точно
Можно сколько угодно восклицать по поводу ущерба нанесённого совдепией Морскому Собору. Но на фоне того, что произошло с другими памятниками, его можно назвать везунчиком. Ну подпортили личность, ну подрезали коцы с клифтом. Котлы там сняли. Обидно, конечно, но ничего, заживёт. Без всякого ёрничества хочется поблагодарить Балтийский флот. Только благадоря тому, что, вскорости после закрытия, Собор стал проходить по флотскому ведомству, утраты были не так велики, как можно было ожидать. Особенно, учитывая ту роль, которую он, по мнению большевиков, сыграл в восстании. Флотское начальство ничего специально рушить не приказывало, предоставив зданию ветшать естественным образом. По настоящему, безвозвратно было утрачено только убранство алтаря. То место, в котором мне предстояло просуществовать ближайшие годы. В феврале 2010-го фасад будущего иконостаса выглядел вот так.
Это арка портала сцены, которая находилась на месте алтаря в то время, когда Собор числился в Кронштадте под именем "Максимка". Точно городской дурачок какой-то. НЛО, летающие по кадру, это - завеса строительной пыли, затянувшая весь окрестный объём. Приступая к работе, я имел на руках только архивное изображение эскизного проекта иконостаса.
И несколько архивных же фото, сделанных в 1913. Наподобие этой.
Даже поверхностное сравнение эскиза и воплощения обнаруживает существенные различия. Особенно в деталях. Также неприятно было то обстоятельство, что предложенные проектные оси никак не вязались с существующими проёмами и высотными привязками. Ну ничего - дело житейское. Мы решили начать со своей картинки.
Это самое первое проектное изображение воссоздаваемого иконостаса, которое было представлено весной 2010-го руководству фонда и Собранию высоких персон, от которых зависела судьба самого проекта.
Понемногу мы обросли архивным материалом. А вслед за тем, как был определён модульный размер иконостаса, все оси и высоты уселись на свои места. Лист за листом складывался рабочий проект. Фасад корректировался и уточнялся. Всё это было потом. А вот эта картинка была самой первой и памятной. В неё я , помнится решил понапихать всё, что обнаружилось при начальном анализе. Очень хотелось осознать масштаб проблемы. А ещё больше хотелось понять Василия Антоновича Косякова. Почему он нарисовал именно так, а не иначе? Каким образом проект вполне официозного здания он воплотил в один из самых неофициозных соборов России? С крабами и морскими звёздами. Со зверями и хитрыми птицами, прислушивающимися к небесным хорам. С вереницами осторожных ангелов, пробирающихся сквозь райские заросли. Собор - такой разный во всём, с расставленными повсюду знаками - загадками. Помню, что вжился в образ я настолько основательно, что потом специально выковыривать себя пришлось. Ну да ладно - не я один там такой затейливый был.
А сейчас ещё один секрет нашей кухни раскрою. Когда-то давно мне попался на глаза военный документ. Это был рапорт, в котором давалась оценка того, насколько удалось снизить потери атакующих колонн при штурме Кенигсберга. Дело в том, что маршап Василевский велел изготовить подробный макет системы Кенигсбергских фортов, и тщательно отработать на нём взаимодействие наступающих частей. Предприятие оказалось успешным. И архитектора, , изготовившего макет наградили красным орденом, с формулировкой "За спасение жизней". Тактический макет для военных игр дело, конечно не новое, но роль простого архитектора в масштабной битве впечатляет. Мы тоже оказались не робкого десятка, и решили упорядочить наши будущие усилия с помощью обобщенного макета фасада иконостаса. Вот он перед вами в масштабе 1:30. Изготовили его наши резчики.
Махонькие эскизики икон "аль прима" любезно написали ребята из команды Ивана Ильича Глазунова. Эти же иконки вставлены в графический лист. На картинке они раза в два больше чем в подлиннике на макете.
И обратите внимание на металлические детали. Не только мы отрабатывали нашу тактику. Субподрядчиком, изготовившим весь художественный металл была известная компания " Агей-7". Возглавляет её Константин Владимирович Агейченко. Наш друг и давний партнёр. Так вот, и Агей получил возможность сделать свой вклад в макет, разглядеть на нём горизонты нашего сотрудничества. Я обязательно посвящу один из будущих постов замечательным плодам с "Древа Агеева".
Заканчивая разговор о первой картинке я хочу вернуться к эпиграфу. Уже после сдачи иконостаса и Большого освящения Собора у нас обнаружились неведомые прежде соавторы. Не раз я встречал и в сети, и просто так наши эскизы, с заботливо вставленными другими вариантами икон или дверей. Незнакомые люди рассказывали, как они делали этот проект. Уж делали - делали, и наконец наделали. Говорят, что одним из критериев успешности предприятия является появление вблизи него самозванных врунов. Тогда успех наш налицо. Справедливости ради я хочу предъявить читателю первую страницу пояснительной записки к проекту Кронштадтского иконостаса.
Здесь перечислены только основные персонажи действа. Те, кто имеет к проекту непосредственное отношение. Кто доставал деньги, кто организовывал работу, кто рисовал, кто воплощал в объёме. Все на своих местах. И если Бог даст подобнойой команде собраться ещё разок, думаю, мы предпримем что-нибудь уж совсем выдающееся. Как сказал одноногий романтик, Джонатон Смолл: "Наш знак четырёх навсегда!"
А к чему, бишь, я про сундук бенаресский с цацками вспомнил? А вот к чему. Семь лет назад, как раз в эти дни началась для меня Кронштадтская кампания. Живой классик актуального храмостроительства князь Оболенский Андрей Николаевич сказал мне неуютным февральким утром, что, мол, хотя на объекте все роли уже розданы, но слетать, послушать добрых людей нужно. Глядишь, кусочек работы и обломится. И полетели мы, и обломилось нам... До тех дней Кронштадт для меня был скорее призраком из детских военно-исторических книжек про "Гром победы раздавайся". Тогда же, присыпанный колючим снегом, среди чёрной балтийской воды, он показался сплошным антуражем к балабановским фильмам. Я ведь, до того дня в Кронштадте и не бывал, Собора вживую не видывал. На деле он совершенно не согласовывался с окружающей действительностью. Точно сделали его в ином мире, а после, не найдя ему никакого разумного применения, отправили под наши неприветливые небеса. Ну а нам только и осталось, что пытаться осознать его. Вот такой попыткой осознания, наверное, представляется сейчас наше участие в истории с Собором. Моё - так уж точно
Можно сколько угодно восклицать по поводу ущерба нанесённого совдепией Морскому Собору. Но на фоне того, что произошло с другими памятниками, его можно назвать везунчиком. Ну подпортили личность, ну подрезали коцы с клифтом. Котлы там сняли. Обидно, конечно, но ничего, заживёт. Без всякого ёрничества хочется поблагодарить Балтийский флот. Только благадоря тому, что, вскорости после закрытия, Собор стал проходить по флотскому ведомству, утраты были не так велики, как можно было ожидать. Особенно, учитывая ту роль, которую он, по мнению большевиков, сыграл в восстании. Флотское начальство ничего специально рушить не приказывало, предоставив зданию ветшать естественным образом. По настоящему, безвозвратно было утрачено только убранство алтаря. То место, в котором мне предстояло просуществовать ближайшие годы. В феврале 2010-го фасад будущего иконостаса выглядел вот так.
Это арка портала сцены, которая находилась на месте алтаря в то время, когда Собор числился в Кронштадте под именем "Максимка". Точно городской дурачок какой-то. НЛО, летающие по кадру, это - завеса строительной пыли, затянувшая весь окрестный объём. Приступая к работе, я имел на руках только архивное изображение эскизного проекта иконостаса.
И несколько архивных же фото, сделанных в 1913. Наподобие этой.
Даже поверхностное сравнение эскиза и воплощения обнаруживает существенные различия. Особенно в деталях. Также неприятно было то обстоятельство, что предложенные проектные оси никак не вязались с существующими проёмами и высотными привязками. Ну ничего - дело житейское. Мы решили начать со своей картинки.
Это самое первое проектное изображение воссоздаваемого иконостаса, которое было представлено весной 2010-го руководству фонда и Собранию высоких персон, от которых зависела судьба самого проекта.
Понемногу мы обросли архивным материалом. А вслед за тем, как был определён модульный размер иконостаса, все оси и высоты уселись на свои места. Лист за листом складывался рабочий проект. Фасад корректировался и уточнялся. Всё это было потом. А вот эта картинка была самой первой и памятной. В неё я , помнится решил понапихать всё, что обнаружилось при начальном анализе. Очень хотелось осознать масштаб проблемы. А ещё больше хотелось понять Василия Антоновича Косякова. Почему он нарисовал именно так, а не иначе? Каким образом проект вполне официозного здания он воплотил в один из самых неофициозных соборов России? С крабами и морскими звёздами. Со зверями и хитрыми птицами, прислушивающимися к небесным хорам. С вереницами осторожных ангелов, пробирающихся сквозь райские заросли. Собор - такой разный во всём, с расставленными повсюду знаками - загадками. Помню, что вжился в образ я настолько основательно, что потом специально выковыривать себя пришлось. Ну да ладно - не я один там такой затейливый был.
А сейчас ещё один секрет нашей кухни раскрою. Когда-то давно мне попался на глаза военный документ. Это был рапорт, в котором давалась оценка того, насколько удалось снизить потери атакующих колонн при штурме Кенигсберга. Дело в том, что маршап Василевский велел изготовить подробный макет системы Кенигсбергских фортов, и тщательно отработать на нём взаимодействие наступающих частей. Предприятие оказалось успешным. И архитектора, , изготовившего макет наградили красным орденом, с формулировкой "За спасение жизней". Тактический макет для военных игр дело, конечно не новое, но роль простого архитектора в масштабной битве впечатляет. Мы тоже оказались не робкого десятка, и решили упорядочить наши будущие усилия с помощью обобщенного макета фасада иконостаса. Вот он перед вами в масштабе 1:30. Изготовили его наши резчики.
Махонькие эскизики икон "аль прима" любезно написали ребята из команды Ивана Ильича Глазунова. Эти же иконки вставлены в графический лист. На картинке они раза в два больше чем в подлиннике на макете.
И обратите внимание на металлические детали. Не только мы отрабатывали нашу тактику. Субподрядчиком, изготовившим весь художественный металл была известная компания " Агей-7". Возглавляет её Константин Владимирович Агейченко. Наш друг и давний партнёр. Так вот, и Агей получил возможность сделать свой вклад в макет, разглядеть на нём горизонты нашего сотрудничества. Я обязательно посвящу один из будущих постов замечательным плодам с "Древа Агеева".
Заканчивая разговор о первой картинке я хочу вернуться к эпиграфу. Уже после сдачи иконостаса и Большого освящения Собора у нас обнаружились неведомые прежде соавторы. Не раз я встречал и в сети, и просто так наши эскизы, с заботливо вставленными другими вариантами икон или дверей. Незнакомые люди рассказывали, как они делали этот проект. Уж делали - делали, и наконец наделали. Говорят, что одним из критериев успешности предприятия является появление вблизи него самозванных врунов. Тогда успех наш налицо. Справедливости ради я хочу предъявить читателю первую страницу пояснительной записки к проекту Кронштадтского иконостаса.
Здесь перечислены только основные персонажи действа. Те, кто имеет к проекту непосредственное отношение. Кто доставал деньги, кто организовывал работу, кто рисовал, кто воплощал в объёме. Все на своих местах. И если Бог даст подобнойой команде собраться ещё разок, думаю, мы предпримем что-нибудь уж совсем выдающееся. Как сказал одноногий романтик, Джонатон Смолл: "Наш знак четырёх навсегда!"