***
Суббота, пятнадцать часов утра.
Наконец-то не нужно никуда бежать, можно поваляться по-дольше, послушать тишину в ушах и шум в голове.
Дожди начались в этом году рано, зато сразу же закончились лесные пожары и стало легче дышать. Озеро в лесу очистилось от летнего мусора, стая диких уток степенно провожала свои последние дни перед отлетом, из лебедей осталось трое и время от времени кто-нибудь расправлял белоснежные крылья, встряхивал длинной шеей, ввинчиваясь в прозрачный осенний воздух. Все было готово к завершению солнечного цикла.
От долгого лежания затекли ноги. Лея вытянулась в постели, коснулась откидной панели и темные жалюзи на окнах, зашуршав, открыли доступ жиденькому утреннему свету. Свет неожиданно сгустился, превратившись в силуэт прабабки, повадившейся на утренний кофей. Лея была ей рада за долгие разговоры на полузабытом языке, за неуемное любопытство к будущему и задиристый юмор. Прабабка появлялась на запах божественного напитка, меняя образы как наряды. Бывало голубем влетала в закрытое окно, бывало ластилась черной кошкой или призрачным туманом. Очень любила цветы, особенно момент перед открытием лепестков. Долго пряталась под листьями, знала, как Лее интересно высматривать созревающие бутоны. Вот и сейчас схлопнулась в розовеющий цикламен.
Пора ставить кофе.
Стряхнув нахлынувшее наваждение, Лея вытянулась в постели и храбро высунула из-под одеяла левую ступню. По неписаной примете вставать следовало именно с ней.
Наконец-то не нужно никуда бежать, можно поваляться по-дольше, послушать тишину в ушах и шум в голове.
Дожди начались в этом году рано, зато сразу же закончились лесные пожары и стало легче дышать. Озеро в лесу очистилось от летнего мусора, стая диких уток степенно провожала свои последние дни перед отлетом, из лебедей осталось трое и время от времени кто-нибудь расправлял белоснежные крылья, встряхивал длинной шеей, ввинчиваясь в прозрачный осенний воздух. Все было готово к завершению солнечного цикла.
От долгого лежания затекли ноги. Лея вытянулась в постели, коснулась откидной панели и темные жалюзи на окнах, зашуршав, открыли доступ жиденькому утреннему свету. Свет неожиданно сгустился, превратившись в силуэт прабабки, повадившейся на утренний кофей. Лея была ей рада за долгие разговоры на полузабытом языке, за неуемное любопытство к будущему и задиристый юмор. Прабабка появлялась на запах божественного напитка, меняя образы как наряды. Бывало голубем влетала в закрытое окно, бывало ластилась черной кошкой или призрачным туманом. Очень любила цветы, особенно момент перед открытием лепестков. Долго пряталась под листьями, знала, как Лее интересно высматривать созревающие бутоны. Вот и сейчас схлопнулась в розовеющий цикламен.
Пора ставить кофе.
Стряхнув нахлынувшее наваждение, Лея вытянулась в постели и храбро высунула из-под одеяла левую ступню. По неписаной примете вставать следовало именно с ней.