[перепост]: Священник РПЦЗ по поводу шумихи, которую затеял "вечный диакон"
...я хотел бы подчеркнуть, что самые ближайшие лица к руководству Санкт-Петербургской Митрополии ни разу не давали подтверждения наличия какого-то "голубого лобби" в северной столице ни в 70-е годы, ни в 90-е или 2000-е".
Оригинал взят у pravoslavnij в По поводу обвинений в наличии так называемого "голубого лобби".
Ввиду того, что вопрос обвинений дьякона Андрея Кураева разгорелся необычайно широко, мне приходится высказать свое отношение. В таких тонких и обоюдоострых вопросах я всегда стараюсь сохранять молчание, однако сейчас я вынужден сделать исключение.
С 1995 года я был в Петербурге ближайшим помощником нескольких епископов Русской Зарубежной Церкви как правящих на территории России, так и приезжавших. "Зарубежные" приходы в те годы по определению становились своего рода центрами гравитационного притяжения для множества недовольных Московским Патриархатом. Даже не желая этого, мы оказывались вольно или невольно выслушивающими различного рода негативную информацию о приходах Московского Патриархата. Кто-то из носителей отрицательного опыта был многолетним активистом приходов Зарубежной Церкви или даже клириком, кто-то сочувствующим нам прихожанином Московского патриархата, а кто-то единовременным гостем. Среди нас оказывались иподьяконы некоторых архиереев Московского Патриархата и даже самого нынешнего Святейшего Патриарха (в бытность его на Выборгском викариатстве), ближайшие родственники некоторых архиереев, работники центральных учреждений Санкт-петербургской митрополии, близкие знакомые влиятельных лиц. Часто эти люди находились в состоянии антагонизма с Московской Патриархией и потому были предрасположены к сообщению максимально-негативной информации о ней из личного опыта. Бывали и случаи прямо выражавшегося желания "хлопнуть дверью", то есть часто к нам намеренно шли, чтобы излить душу.
Волей или неволей я оказывался слушателем подобных рассказов вначале будучи чтецом с 1995 года, потом иподьяконом, а затем дьяконом с сентября 2000 года и священником с февраля 2004 года на подворье РПЦЗ в Петербурге. В конце 2000 года я был назначен членом так называемой информационной комиссии Синода РПЦЗ. Хотя эта комиссия ни разу не собиралась, однако мне приходилось неоднократно сообщать архиереям РПЦЗ различного рода сведения или комментарии или отзываться на всевозможные животрепещущие вопросы. Время было непростое. Отношения между двумя частями Русской Церкви были сложными. Воссоединения тогда или не предвиделось (многие ожидали скорого апокалиптического крушения церковной и общественной жизни), или же примирение рассматривалось в отдаленном будущем.
Как я могу охарактеризовать всю сумму негативной информации о приходах и духовенстве Московского патриархата того времени? Во-первых, я хотел бы подчеркнуть, что самые ближайшие лица к руководству Санкт-Петербургской Митрополии ни разу не давали подтверждения наличия какого-то "голубого лобби" в северной столице ни в 70-е годы, ни в 90-е или 2000-е. За все время моего служения я могу назвать один случай, когда человек сообщал мне о попытке совращения его лично на смертный грех со стороны священнослужителя. Однако этот случай произошел не в Санкт-Петербурге, а в одной из отдаленных от нас епархий. Здесь я бы хотел уклониться от уточнения какая епархия имеется в виду, хотя я ее помню. Кроме того был случай неоднократного сообщения подозрений сразу нескольких лиц в адрес одного священнослужителя Санкт-Петербургской Митрополии. Данный священнослужитель впоследствии перестал служить на указанном приходе, а его дальнейшая судьба мне неизвестна. И ни разу за все время с начала 90-х годов я не слышал о случаях педофилии в Санкт-Петербургской Митрополии. Не слышал даже из уст самых убежденных полемистов и противников Московского Патриархата.
Должен также отметить, что даже в годы самых тяжелых отношений двух частей Русской Церкви архиереи РПЦЗ всегда соблюдали разумную тактичность тогда, когда подобные подозрения или слухи доходили до них. Слухи о так называемом "голубом лобби" встречались и тогда. Хотя соблазн использовать слухи о "голубом лобби" мог казаться эффективным инструментом в борьбе, он никогда не использовался Русской Зарубежной Церковью. И это при том, что ресурсы и возможности Зарубежной Церкви тогда и дьякона Андрея Кураева сейчас просто несравнимы. Я не стану скрывать, что до архиереев РПЦЗ в те годы доходила некоторая отрывочная информация обвинительного свойства. Не стану скрывать и то, что мне лично даже пришлось несколько раз так или иначе обсуждать с архиереями этот вопрос. Однако ни я, ни они никогда не стали бы выносить эту информацию в публичную сферу. Главный же вывод всегда был одним и тем же: ни в коем случае нельзя выносить этот вопрос, как тему разногласий или полемики между двумя частями Русской Церкви. Второй вывод заключался в том, что случаи подозрений есть, однако надо ждать исцеления или справедливого церковного суда. И даже приснопамятный Митрополит Виталий, прежний первоиерарх РПЦЗ и огненный ревнитель и обличитель различных отклонений в современном Православии, имел разум и такт не поднимать тему так называемого "голубого лобби". Конечно и до него доходили жалобы как правдивые, так и клеветнические и свидетельства как личные, так и пересказы чужих слухов.
Еще мне вспоминается, что однажды в далеком 1997 году искушение, подобное потоку обвинений со стороны дьякона Андрея Кураева, уже случалось. Тогда газета "Русь Православная" и ее главный редактор Константин Душенов выступили с такими же обвинениями. При этом ранее "Русь Православная" активно выступала против экуменизма и потому могла рассматриваться нами, как союзник. Однако бездоказательные обвинения сразу нескольких митрополитов Московского Патриархата в принадлежности к "голубому лобби" на страницах этой газеты, да и развязный, бульварный тон публикаций, положили непреодолимую преграду между "Русью Православной" и нами, "зарубежниками". Могу засвидетельствовать, что во время визита владыки Лавра в Петербург в конце ноября 1997 года я лично обсуждал с ним вопрос целесообразности или нецелесообразности его встречи с Константином Душеновым. И в том, что такая встреча не произошла, виноваты как раз бездоказательные резкие обвинения "Руси Православной" против "голубого лобби". У будущего Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви были обширные возможности получения вольно или невольно самой негативной информации о Московской Патриархии. Однако выводы были однозначными: мы ждем исцеления отдельных язвенных пятен, не оглашаем этого, и такое исцеление обязательно последует.
В одном из последних обличительных заявлений отец дьякон Андрей Кураев процитировал слова нашего прежнего епископа Русского Зарубежной Церкви Агафангела. Наш бывший владыка, теперь возглавляющий наиболее влиятельную юрисдикцию непримирившихся, назвал "голубое лобби" дословно "священной коровой Московской патриархии". Со своей стороны должен отметить, что ранее наш бывший епископ Агафангел не допускал подобных заявлений. В ходе заседаний комиссий по диалогу данный вопрос ни разу не рассматривался, как причина разногласий или упреков в адрес Московского патриархата. И это при том, что в состав группы представителей РПЦЗ на переговорах был включен и представитель от Одесской и Таврической епархии РПЦЗ ныне покойный прот. Валерий Алексеев. На тех заседаниях комиссии, где он присутствовал, я не слышал от него таких упреков в адрес Москвы. Можно ли сейчас так откровенно и без сомнения оглашать то, что не было ни разу высказано в лицо тогда?
Не стоял этот вопрос и во время работы Четвертого Всезарубежного Собора в Сан-Франциско в мае 2006 года. Я входил в секретариат Собора, лично готовил протоколы и сверял их с другими секретарями. За все время лишь один священнослужитель высказал сомнение, смысл которого состоял в том, что по имеющимся у него сведениям, в Московском Патриархате якобы действует влиятельное "голубое лобби". Однако другие священнослужители не поддержали его, считая это бездоказательным. Я помню этот факт потому, что данный абзац протокола Собора вызвал к жизни кратковременную дискуссию и смущение в секретариате на тему как его излагать. Но дальше этого единичного заявления ничего не пошло. Так можем ли мы сейчас заявлять об этом факте, как о бесспорном, когда в прошлом на Соборе у нас было право на высказывание всех без исключения сомнений?
Психологически обвинения в наличии так называемого "голубого лобби" очень похожи на различные слухи в преддверии Февральской революции в России в 1917 году. Конечно же никакой "февральской церковной революции" не произойдет. Масштабы совершенно другие. Но характерное сходство распространения слухов есть. Тогда Россия стала свидетелем поистине эпидемии слухов о царской семье и правительстве. Почти все они были совершеннейшим вымыслом, но имели удивительную видимость правдивости. И это захватывало массы. Последствия нам всем известны.
Если бы дьякон Андрей Кураев слышал мои слова, то я бы просил его осознать эту его огромную ошибку, состоящую в огласке недоказанного греха. Пущенный слух принесет неизмеримо больший вред, чем совершит врачевания.
Оригинал взят у pravoslavnij в По поводу обвинений в наличии так называемого "голубого лобби".
Ввиду того, что вопрос обвинений дьякона Андрея Кураева разгорелся необычайно широко, мне приходится высказать свое отношение. В таких тонких и обоюдоострых вопросах я всегда стараюсь сохранять молчание, однако сейчас я вынужден сделать исключение.
С 1995 года я был в Петербурге ближайшим помощником нескольких епископов Русской Зарубежной Церкви как правящих на территории России, так и приезжавших. "Зарубежные" приходы в те годы по определению становились своего рода центрами гравитационного притяжения для множества недовольных Московским Патриархатом. Даже не желая этого, мы оказывались вольно или невольно выслушивающими различного рода негативную информацию о приходах Московского Патриархата. Кто-то из носителей отрицательного опыта был многолетним активистом приходов Зарубежной Церкви или даже клириком, кто-то сочувствующим нам прихожанином Московского патриархата, а кто-то единовременным гостем. Среди нас оказывались иподьяконы некоторых архиереев Московского Патриархата и даже самого нынешнего Святейшего Патриарха (в бытность его на Выборгском викариатстве), ближайшие родственники некоторых архиереев, работники центральных учреждений Санкт-петербургской митрополии, близкие знакомые влиятельных лиц. Часто эти люди находились в состоянии антагонизма с Московской Патриархией и потому были предрасположены к сообщению максимально-негативной информации о ней из личного опыта. Бывали и случаи прямо выражавшегося желания "хлопнуть дверью", то есть часто к нам намеренно шли, чтобы излить душу.
Волей или неволей я оказывался слушателем подобных рассказов вначале будучи чтецом с 1995 года, потом иподьяконом, а затем дьяконом с сентября 2000 года и священником с февраля 2004 года на подворье РПЦЗ в Петербурге. В конце 2000 года я был назначен членом так называемой информационной комиссии Синода РПЦЗ. Хотя эта комиссия ни разу не собиралась, однако мне приходилось неоднократно сообщать архиереям РПЦЗ различного рода сведения или комментарии или отзываться на всевозможные животрепещущие вопросы. Время было непростое. Отношения между двумя частями Русской Церкви были сложными. Воссоединения тогда или не предвиделось (многие ожидали скорого апокалиптического крушения церковной и общественной жизни), или же примирение рассматривалось в отдаленном будущем.
Как я могу охарактеризовать всю сумму негативной информации о приходах и духовенстве Московского патриархата того времени? Во-первых, я хотел бы подчеркнуть, что самые ближайшие лица к руководству Санкт-Петербургской Митрополии ни разу не давали подтверждения наличия какого-то "голубого лобби" в северной столице ни в 70-е годы, ни в 90-е или 2000-е. За все время моего служения я могу назвать один случай, когда человек сообщал мне о попытке совращения его лично на смертный грех со стороны священнослужителя. Однако этот случай произошел не в Санкт-Петербурге, а в одной из отдаленных от нас епархий. Здесь я бы хотел уклониться от уточнения какая епархия имеется в виду, хотя я ее помню. Кроме того был случай неоднократного сообщения подозрений сразу нескольких лиц в адрес одного священнослужителя Санкт-Петербургской Митрополии. Данный священнослужитель впоследствии перестал служить на указанном приходе, а его дальнейшая судьба мне неизвестна. И ни разу за все время с начала 90-х годов я не слышал о случаях педофилии в Санкт-Петербургской Митрополии. Не слышал даже из уст самых убежденных полемистов и противников Московского Патриархата.
Должен также отметить, что даже в годы самых тяжелых отношений двух частей Русской Церкви архиереи РПЦЗ всегда соблюдали разумную тактичность тогда, когда подобные подозрения или слухи доходили до них. Слухи о так называемом "голубом лобби" встречались и тогда. Хотя соблазн использовать слухи о "голубом лобби" мог казаться эффективным инструментом в борьбе, он никогда не использовался Русской Зарубежной Церковью. И это при том, что ресурсы и возможности Зарубежной Церкви тогда и дьякона Андрея Кураева сейчас просто несравнимы. Я не стану скрывать, что до архиереев РПЦЗ в те годы доходила некоторая отрывочная информация обвинительного свойства. Не стану скрывать и то, что мне лично даже пришлось несколько раз так или иначе обсуждать с архиереями этот вопрос. Однако ни я, ни они никогда не стали бы выносить эту информацию в публичную сферу. Главный же вывод всегда был одним и тем же: ни в коем случае нельзя выносить этот вопрос, как тему разногласий или полемики между двумя частями Русской Церкви. Второй вывод заключался в том, что случаи подозрений есть, однако надо ждать исцеления или справедливого церковного суда. И даже приснопамятный Митрополит Виталий, прежний первоиерарх РПЦЗ и огненный ревнитель и обличитель различных отклонений в современном Православии, имел разум и такт не поднимать тему так называемого "голубого лобби". Конечно и до него доходили жалобы как правдивые, так и клеветнические и свидетельства как личные, так и пересказы чужих слухов.
Еще мне вспоминается, что однажды в далеком 1997 году искушение, подобное потоку обвинений со стороны дьякона Андрея Кураева, уже случалось. Тогда газета "Русь Православная" и ее главный редактор Константин Душенов выступили с такими же обвинениями. При этом ранее "Русь Православная" активно выступала против экуменизма и потому могла рассматриваться нами, как союзник. Однако бездоказательные обвинения сразу нескольких митрополитов Московского Патриархата в принадлежности к "голубому лобби" на страницах этой газеты, да и развязный, бульварный тон публикаций, положили непреодолимую преграду между "Русью Православной" и нами, "зарубежниками". Могу засвидетельствовать, что во время визита владыки Лавра в Петербург в конце ноября 1997 года я лично обсуждал с ним вопрос целесообразности или нецелесообразности его встречи с Константином Душеновым. И в том, что такая встреча не произошла, виноваты как раз бездоказательные резкие обвинения "Руси Православной" против "голубого лобби". У будущего Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви были обширные возможности получения вольно или невольно самой негативной информации о Московской Патриархии. Однако выводы были однозначными: мы ждем исцеления отдельных язвенных пятен, не оглашаем этого, и такое исцеление обязательно последует.
В одном из последних обличительных заявлений отец дьякон Андрей Кураев процитировал слова нашего прежнего епископа Русского Зарубежной Церкви Агафангела. Наш бывший владыка, теперь возглавляющий наиболее влиятельную юрисдикцию непримирившихся, назвал "голубое лобби" дословно "священной коровой Московской патриархии". Со своей стороны должен отметить, что ранее наш бывший епископ Агафангел не допускал подобных заявлений. В ходе заседаний комиссий по диалогу данный вопрос ни разу не рассматривался, как причина разногласий или упреков в адрес Московского патриархата. И это при том, что в состав группы представителей РПЦЗ на переговорах был включен и представитель от Одесской и Таврической епархии РПЦЗ ныне покойный прот. Валерий Алексеев. На тех заседаниях комиссии, где он присутствовал, я не слышал от него таких упреков в адрес Москвы. Можно ли сейчас так откровенно и без сомнения оглашать то, что не было ни разу высказано в лицо тогда?
Не стоял этот вопрос и во время работы Четвертого Всезарубежного Собора в Сан-Франциско в мае 2006 года. Я входил в секретариат Собора, лично готовил протоколы и сверял их с другими секретарями. За все время лишь один священнослужитель высказал сомнение, смысл которого состоял в том, что по имеющимся у него сведениям, в Московском Патриархате якобы действует влиятельное "голубое лобби". Однако другие священнослужители не поддержали его, считая это бездоказательным. Я помню этот факт потому, что данный абзац протокола Собора вызвал к жизни кратковременную дискуссию и смущение в секретариате на тему как его излагать. Но дальше этого единичного заявления ничего не пошло. Так можем ли мы сейчас заявлять об этом факте, как о бесспорном, когда в прошлом на Соборе у нас было право на высказывание всех без исключения сомнений?
Психологически обвинения в наличии так называемого "голубого лобби" очень похожи на различные слухи в преддверии Февральской революции в России в 1917 году. Конечно же никакой "февральской церковной революции" не произойдет. Масштабы совершенно другие. Но характерное сходство распространения слухов есть. Тогда Россия стала свидетелем поистине эпидемии слухов о царской семье и правительстве. Почти все они были совершеннейшим вымыслом, но имели удивительную видимость правдивости. И это захватывало массы. Последствия нам всем известны.
Если бы дьякон Андрей Кураев слышал мои слова, то я бы просил его осознать эту его огромную ошибку, состоящую в огласке недоказанного греха. Пущенный слух принесет неизмеримо больший вред, чем совершит врачевания.