Первый, первый, я второй. Как слышно?
Итак. Я уже пять дней как мама двоих детей, а посему спешу поделиться с вами своим бесценным опытом. Ибо настало время писать пролактиновые посты.
Когда ты - мама прогрессивного двухлетнего ребенка, у тебя складывается впечатление, что ты уже все знаешь. И появление второго ребенка тебя не страшит. Ну, что там может быть нового? Девять месяцев беременности, роды, а дальше как по накатанной - подгузники, срыгивания, бесконечные кормления и бессонные ночи. В общем я готовилась к появлению второй Аделаиды. И, конечно, естественно, безусловно, иначе и быть не могло... Дети абсолютно разные. И понять это стоило ещё в первые месяцы беременности, когда меня штормило и колбасило со страшной силой. Но тогда я осознала лишь то, что будет мальчик - уж очень непохоже на первый раз все протекало. Затем, когда я набрала 17 кг, схлопотала тахикардию, невралгию и ряд других занимательных проблем, о которых раньше и подумать не могла, тоже можно было бы сделать выводы, но - нет. В конце концов, когда на тридцать девятой неделе все врачи как один твердили, что ребенку ничто не мешает перевернуться, но он сидит на жопе ровно исключительно в силу своего мировоззрения, вот тогда бы стоило призадуматься. Но этого снова не случилось. Я продолжала ждать повтора Адель. И от части я его получила. Дети похожи исключительно внешне и, возможно, только пока (да, да, я не теряю надежду, что хоть один мой ребенок будет похож на меня тоже, а очередные дифирамбы в адрес Кирилла "ах, сыночек-то - твоя копия" я просто не вынесу). Что касается характера, сын на сегодняшний день - полная противоположность дочери. Выводы делать рано, но так хочется! Чтобы ещё сильнее ошибиться и окончательно сесть в лужу в будущем! Но это все лирическое отступление. Ведь я спешу поделиться с вами опытом мамы двух детей. Поэтому с места в карьер и прямо к сути!
Ревность
Ревность - штука сложная и совершенно неизбежная в ситуации, когда дома появляется второй ребенок. Вот только проявляется она у всех по-разному, а этому, черт подери, никто не учил! Тем не менее мы готовились и изначально старались все сделать правильно. Первая встреча в роддоме, подарок от братика для Адель, оба родителя дома, чтобы при необходимости брать дочь на себя и сглаживать острые углы. И, вроде бы, все идет достаточно хорошо. Адель не отлипает от брата, говорит, что любит, целует, гладит без остановки, пытается помогать и не проявляет к малышу даже капли негатива, но (куда уж без этого "но") в остальном ведёт себя так, будто у нее нет родителей, а мы с Кириллом посторонние люди, которых она к тому же люто ненавидит. Казалось бы, при чем тут ревность? Но это именно она. В таком вот проявлении - с вымещением на родителях, особенно на мне. И, конечно, все это сопровождается регрессом, истериками и тотальным нигилизмом. Такое поведение изматывает сильнее, чем отсутствие сна, гормоны и общий стресс на фоне родов. Поэтому самое частое желание, которое начинает посещать - взять одного ребенка, бросить им в другого и убежать в закат, размахивая руками над головой и раскидывая пеленки по сторонам. А по факту приходится считать до десяти, выжимать из себя улыбку и идти навстречу ребенку, который корчит рожи, кричит и заявляет, что не любит тебя. Последнее, что мне сказала Адель на мою просьбу подойти: "Нет! Мы и так живём вместе!". И действительно, каких ещё нежностей я хотела? Но самое ужасное, это даже не поведение дочери, а то, каким стало мое отношение к ней.
Переоценка
Уезжая в роддом, я оставляла дома свою маленькую девочку, славную крошку, умилительную доченьку. Такую несмышленую, беззащитную, хрупкую... А вернувшись через три дня, я обнаружила здоровенного ребенка. Дочь показалась мне такой высокой, такой тяжелой, повзрослевшей года на три. На того же самого ребенка я смотрела совершенно иными глазами. Но все перемены произошли во мне, а не в ней. На сегодняшний день это самый непростой момент. И именно он отнимает больше всего сил. Приходится заново выстраивать гармоничные отношения с дочерью и стараться не заниматься самобичеванием. Что, как выяснилось, просто невозможно. Мне бесконечно стыдно перед Адель за то, что я перестала воспринимать ее как маленькую девочку, и автоматически завысила требования. Я жду от нее понимания ситуации, взрослых взвешенных поступков и, когда не получаю их, страшно злюсь. Но ещё хуже, когда она эти взрослость и понимание проявляет. Когда она подходит и извиняется, жалеет меня, благодарит за то, что я её просто обнимаю, говорит, что не понимает, почему она так плохо себя ведёт... В такие моменты хочется сквозь землю провалиться. Поэтому я очень много времени уделяю именно Аделаиде и ее состоянию. И из этого вытекает ещё одна проблема.
Обратная сторона медали
Когда родилась Аделаида, я каждую секундочку своего времени проводила с ней. Я носила ее на руках почти круглые сутки, откликалась на каждый писк, делала массажи и вообще выверяла каждый свой шаг согласно рекомендациям ВОЗ. Сыну всего этого внимания не досталось. Большую часть времени он проводит в своей кроватке один, купается от силы раз в три дня и, в лучшем случае, растет в спартанских условиях. К счастью, его это пока вполне устраивает, но меня все равно гложет чувство, что я чего-то ему не додаю. Своего внимания, ласки, простого контакта. Я понимаю, что сын совсем недолго пробудет умилительным грудничком и мне бесконечно жаль каждой упущенной секунды. Но лавировать между двумя детьми сложно. И постоянно приходится чем-то жертвовать.
P.S. От написания до публикации прошло пять дней. Ровно столько времени понадобилось чтобы добраться до ноутбука. За эти пять дней ситуация немного изменилась, смягчилась и выровнялась. Хочется верить что этот позитивный прогресс сохранится, но... Как говорит Кирилл, я возлагаю очень большие надежды на маленькие вероятности.