Конституционный переворот
Как мьянманские военные снова пришли к власти
Главком вооруженных сил Мьянмы (Тамадо) старший генерал Мин Аун Хлайн, выступая 27 января в режиме видеоконференции перед старшекурсниками Колледжа национальной обороны, заявил: «Конституция - это материнский закон для всех законов. Поэтому хочу подчеркнуть, что все мы должны соблюдать Конституцию. Но если закон не соблюдают, он должен быть отменен. То есть, если это Конституция, то нужно отменять Конституцию.» Многие тут же истолковали эти слова как угрозу военных совершить переворот.
Эти опасения легли на благодатную почву. За день до этого в Музее Сил обороны в Нейпьидо состоялась пресс-конференция представителя вооруженных сил бригадного генерала Зо Мин Туна, на которую, по некоторой информации, помимо аккредитованных в столице корреспондентов мьянманских СМИ специальным самолетом привезли журналистов иностранных агентств, находившихся в Янгоне. Зо Мн Тун выступал в окружении столов с объемными фолиантами, содержащими, по словам военных, доказательства массовых фальсификаций в ходе прошедших 8 ноября прошлого года всеобщих выборов, на которых уверенно победила правящая Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с государственным советником Аун Сан Су Чжи.
Иностранные журналисты, для которых вопрос о ноябрьских выборах казался давно закрытым, похоже, не понимали, что это - именно то, ради чего их привезли в Нейпьидо, и поэтому искали в словах бригадного генерала Зо Мин Туна какую-то другую сенсацию. И они ее нашли. В ответ на прямой вопрос о том, не совершат ли военные государственный переворот, если их обвинения в нечестности выборов будут проигнорированы, генерал Зо Мин Тун формально дал уклончивый ответ, но не исключил саму возможность такого сценария. «Мы не говорим, что Тамадо придет к власти. Мы также не говорим, что этого не произойдет», - сказал он.
Вслед за этим на улицах Янгона и некоторых других крупных населенных пунктов страны были замечены бронетранспортеры (кстати, часть из них - продукция харьковского завода имени Малышева). На вопрос о причинах их появления на городских улицах военные дали довольно своеобразный комментарий, суть которого сводилась к тому, что это - плановая проверка техники, а условия города идеально подходят для тестирования езды в «рваном темпе». И вообще, БТРы завели для того, чтобы посмотреть, могут ли они вообще ездить, или нет, потому что 27 марта у мьянманских военных должен состояться парад в честь годовщины вооруженных сил. Понятно, что подобные рассуждения людей в погонах мало кого успокоили.
В СМИ тут же начали вспоминать военные перевороты 1962 и 1988 годов и их последствия для страны. И хотя общим местом были рассуждения о том, что переворот, и тем более отмена конституции, для мьянманских военных абсолютно не выгодны (по принятому в 2008 году, еще при военной власти, основному закону военные имеют множество политических преференций - четверть мест в парламенте, своих назначенцев на должностях трех силовых министров и право вето на изменение конституции), одно из ведущих мьянманских изданий описало возможный сценарий поведения военных поговоркой, русский эквивалент которой - «дуракам закон не писан». То есть, перспективы прихода к власти военных рассматривались в Мьянме более чем серьезно.
Именно на этом фоне как раз и прозвучали слова старшего генерала Мин Аун Хлайна об «отмене конституции», вызвавшие новый поток истерических заклинаний. Послы и диппредставители шестнадцати западных стран выступили со специальным заявлением, содержащем призывы к «военным и все другим сторонам следовать демократическим нормам», а в ООН сообщили, что генеральный секретарь этой организации «с тревогой следит» за ситуацией в Мьянме.
Но на фоне всех этих заявлений уже мало кто вспоминал, с чего все началось, и что хотели сказать военные своим демаршем: НЛД на выборах победила нечестно, а сами выборы сопровождались масштабными фальсификациями. Об этом как раз и говорил на брифинге в Нейпьидо 26 января бригадный генерал Зо Мин Тун, указывая на разложенные на столах вокруг него стопки фолиантов, где, как утверждали военные, зафиксированы все выявленные нарушения.
Представитель вооруженных сил Мьянмы бригадный генерал Зо Мин Тун выступает на пресс-конференции в Музее Сил обороны в Нейпьидо 26 января.
«Первый получил все»
Всеобщие выборы в Мьянме проводятся по системе, которая называется First past the post, или, если по-русски, «первый получает все». Это значит, что в округе побеждает тот из кандидатов, кто набрал больше голосов, чем любой из его соперников - даже если его результат не превышает, например, тридцати процентов. По итогам голосования 2015 года НЛД завоевала 82 процента избираемых депутатских мест, но если бы выборы тогда проходили по пропорциональной системе, по партийным спискам, таких депутатских мест у НЛД было бы всего 57 процентов. А вот ее соперники из основной политической силы оппозиции, поддерживаемой военными Партии сплоченности и развития Союза (ПСРС) при такой системе имели бы не 6, а 28 процентов мест в парламенте.
Таким образом, победа НЛД на выборах была, во-первых, результатом системы First past the post, а во-вторых, в отличие от основной конкурирующей силы, умелым применением политтехнологий - например, созданием в противоположном лагере сильной партии-спойлера генерала-перебежчика, активно оттягивающей голоса у ПСРС. А при системе First past the post часто бывает важен не только собственный результат кандидата, но и сколько голосов удастся «откусить» у его основного конкурента.
В сухом остатке мы имеем очевидный факт: несмотря на кажущееся «сокрушительное большинство» НЛД, каждый второй-третий избиратель за эту партию не голосовал. При этом, «ядерный» электорат ПСРС - от четверти до трети голосов. То есть, социальная база у этой оппозиционной партии довольно велика, и если в крупных городах создается впечатление подавляющей поддержки НЛД, то в бирманской провинции, где избиратель более консервативный и менее космополитичный, все совсем по-другому.
Сначала на авансцену вышла ПСРС, которая провела несколько пресс-конференций, где ее представители отказывались признать результаты голосования. Но неумение организовать грамотную и эффективную предвыборную кампанию сыграло с ними злую шутку и здесь - пресс-конференции часто заканчивались скандалами из-за того, что представители этой партии вдруг, не представив никаких доказательств, начинали обвинять в махинациях в пользу НЛД сидевших на избирательных участках школьных учителей (и этим настроили против себя многих представителей этой уважаемой в Мьянме профессии), или приводили в качестве нарушения тот факт, то «до голосования даже допустили глухонемого человека» (вызвав волну негатива у организаций, защищающих интересы инвалидов).
И только после того, как стало понятно, что своими неумелыми и безграмотными действиями ПСРС лишь усугубляет ситуацию, на сцену наконец вышли военные.
«Красная волна» - один из политтехнологических приемов, активно используемый НЛД. Она призвана «смыть» колеблющегося избирателя, побудив его примкнуть к большинству.
Слово гаранта конституции
Резонный вопрос - почему военные вмешались в споры о выборах? Ответ простой: согласно статье 20 основного закона страны, именно вооруженные силы являются основным гарантом конституции. То есть, они напрямую отвечают за все, что прописано в этом документе - в том числе за соблюдение норм демократии и за честный подсчет голосов.
Тактика военных была иной, чем у союзной с ними политической силы. Они не обвиняли людей, а «работали с документами», педантично анализируя полученные ими с участков для голосования списки избирателей. Результаты сводились в многостраничные отчеты и публиковались в Интернете. Всего таких отчетов было подготовлено двадцать шесть - именно они в распечатанном виде окружали бригадного генерала Зо Мин Туна на пресс-конференции в Нейпьидо. Военные выявили 10,4 миллионов нарушений - при 38 миллионах избирателей это достаточно весомая цифра. В числе таких нарушений - фальшивые списки избирателей, наличие одного и того же человека в нескольких списках, многочисленные факты присутствия в списках несовершеннолетних и лиц без национальной регистрационной карты, а также обилие тех, кто давным-давно умер. Правда, следует добавить, что Союзный избирком тут же попытался оспорить подлинность списков избирателей, которые анализировали военные, но когда представители вооруженных сил, депутаты парламента, партии и кандидаты попросили предоставить им «настоящие списки», представитель этого органа жестко ответил, что он никому ничего предоставлять не обязан.
Слабость позиции военных, однако, заключалась в том, что практически никто из фальсификаторов на выборах не был пойман за руку, а значит с формально-юридической точки зрения прямых доказательств нарушений, совершенных в ходе голосования, предъявлено не было. Однако, военные продолжали настаивать: если было столько возможностей для нарушений, значит есть большая вероятность, что такая ситуация создавалась намеренно, для обеспечения победы на выборах правящей партии. Они призывали отложить созыв нового парламента и провести новые выборы под контролем не только Союзного избиркома, но и вооруженных сил - как гаранта соблюдения конституции. В этом их поддержали лидеры более двадцати партий - почти четверть от тех, чьи кандидаты участвовали в выборах.
Согласно Основному закону, Союзный избирком формирует партия, победившая на выборах - и это, по мнению многих, уже ставит вопрос по поводу степени его непредвзятости. А утвержденный НЛД в начале 2016 года состав этого органа во главе с Хла Тейном, во время подготовки выборов заслужил обвинения не только в абсолютной непрозрачности, цензурировании предвыборных текстов политических партий и неумении выстраивать отношения со СМИ и общественностью, но и в прямом подыгрывании правящей партии.
Например, незадолго до дня голосования Союзный избирком отменил выборы на нескольких территориях страны «по соображениям безопасности», и это в основном были именно те районы, где у НЛД шансы на победу представлялись минимальными (военные потом отрицали, что они давали рекомендации именно там отменить выборы). Больше того, опять же, «по соображениям безопасности», были отменены выборы на части некоторых округов - как правило, там, где жили этнические меньшинства. По мнению представителей некоторых национальных партий, только поэтому победу в этих округах одержали представители НЛД.
Вообще, недовольство этнических партий по поводу отношения к ним представителей правящей партии и навязываемой ей «ползучей бирманизации» с установкой в столицах национальных штатов памятников бирманцу Аун Сану, в итоге стало одной из причин того, что многие из них заняли нейтральную позицию по поводу конфликта НЛД и военных, а некоторые даже призвали правящую партию дать ответ на обвинения по существу выдвинутых в них претензий. Все это сопровождалось митингами в различных частях страны, участники которых требовали провести расследование предполагаемых фальсификаций на выборах.
28 января Союзный избирком наконец ответил на обвинения военных. В шестистраничном заявлении этого органа говорилось, что неточности в списках имелись и во время предыдущих избирательных кампаний, а выборы 2020 года, несмотря на все их недостатки, наблюдатели признали честными и справедливыми. Ответ по существу обвинений там фактически сводится лишь к рассуждениям о том, что избирателям на выходе с участков обмакивали мизинец в пузырек с несмываемыми чернилами, а значит возможность любого повторного голосования для него была исключена.
Военные сочли такое объяснение неубедительным. Однако, согласно статье 402 конституции именно Союзный избирком является окончательным арбитром при рассмотрении вопросов, связанных с проведением выборов.
То есть, с точки зрения НЛД, после вердикта Союзного избиркома вопрос был закрыт.
«Приветствуем и поддерживаем новый парламент и правительство!». Еще вчера такие постеры были массово развешаны по Янгону.
Три жарких дня в январе
Три дня неизвестности после выступления старшего генерала Мин Аун Хлайна перед курсантами Колледжа национальной обороны, казалось, завершились утром 30 января, когда офис главкома вооруженных сил опубликовал заявление, в котором говорилось о том, что слова старшего генерала об «отмене конституции» были неправильно истолкованы. Главком просто разъяснил курсантам природу конституции, указав на то, что предыдущие варианты основного закона страны были отменены тогда, когда перестали соответствовать окружающей их действительности.
Например, он указал на то, что конституция 1947 года была отменена в 1962 году, поскольку предусматривала наличие многих партий, а государство заявило о переходе к однопартийной социалистической системе. Точно так же конституция 1974 года, в которой говорилось об однопартийной системе (и о партии Бирманской социалистической программы), была отменена в тот момент, когда был взят курс на создание многопартийной политической системы. В итоге была разработана нынешняя конституция, над которой на протяжении почти семи лет трудились более 700 представителей различных слоев общества, и которая в 2008 году была принята на референдуме.
В заявлении офиса главкома подчеркивалось, что вооруженные силы верны конституции 2008 года и действуют в строгом соответствии с ее положениями. Больше того, они и впредь «будут действовать в рамках существующих законов, в то же время охраняя нынешнюю конституцию». В тексте заявления также содержалось осуждение «некоторых организаций и СМИ», которые «истолковали речь главкома Сил обороны так, как это им хотелось, и выпустили заявления и утверждения, не основанные на полном тексте этой речи.»
В НЛД назвали это заявление «приемлемым объяснением». А представитель ее руководства Мьо Ньюн сообщил о желании правящей партии видеть военных как организацию, «которая принимает желание народа, выраженное на выборах». Но мьянманские СМИ писали, что все эти дни в Нейпьидо шли интенсивные контакты между «военной» и «гражданской» вертикалями власти, и что представители Аун Сан Су Чжи отказались уступать. При этом, мало кто обращал внимание, что для прихода к власти военным совсем не обязательно отменять конституцию - они могут взять власть, действуя в ее рамках.
Старший генерал Мин Аун Хлайн во время видеоконференции с курсантами Колледжа национальной обороны. 27 января 2021 года.
Утро конституционного органа
В конституции 2008 года прописаны полномочия органа, который, по логике ее авторов, должен гармонизировать взаимоотношения военной и гражданской властей. Этот орган - Совет национальной обороны и безопасности. По конституции в него входит одиннадцать человек (их должности перечислены в статье 201), пять из которых принадлежат к «военной» вертикали власти, а шесть - к «гражданской». Но если учесть, что один из формально гражданских его членов является вице-президентом страны, выдвинутым военной фракцией, то картина меняется с точностью до наоборот, и у военных в нем получается большинство в один голос. Именно поэтому НЛД, придя к власти, сделала все, чтобы этот конституционный орган перешел в «спящий» режим, и всячески препятствовала созыву его заседаний.
Согласно статье 417 конституции, если «имеется достаточная причина для возникновения чрезвычайного положения, которое может разрушить Союз или нарушить национальную сплоченность, или которое может привести к потере суверенитета из-за действий или попыток захватить суверенитет Союза повстанцами, насилия и противоправных насильственных методов, Президент может, после согласования с Национальным советом обороны и безопасности, издать указ и объявить чрезвычайное положение.» Срок такого чрезвычайного положения определен в один год. При этом, согласно статье 413 конституции, в случае необходимости президент может передать полномочия «касающиеся общественного мира и спокойствия, а также верховенства закона и порядка» главкому вооруженных сил.
А еще - в конституции есть статья 40(с), которая гласит: «В случае возникновения чрезвычайного положения, которое может привести к распаду Союза, разрушению национальной сплоченности и потере суверенной власти, либо к попыткам применения противоправных принудительных средств, таких как мятеж или насилие, главнокомандующий Силами обороны имеет право принимать и осуществлять государственную суверенную власть в соответствии с положениями настоящей Конституции.»
Кворум на заседании Совета национальной обороны и безопасности, состоявшемся ранним утром в Президентском дворце 1 февраля, был - на нем присутствовали шесть из одиннадцати его членов. Была и причина не ждать представителей «гражданской» вертикали власти - они уже демонстративно отказались принимать в нем участие. Единственная деталь, которая в полной мере не соответствовала регламенту статей 413 и 417 - созвал заседание Совета не президент, а исполняющий обязанности президента, тот самый вице-президент «от военных», отставной генерал-лейтенант Мьин Све, выступивший с инициативой передать власть в стране главкому вооруженных сил старшему генералу Мин Аун Хлайну.
В отчете о заседании Совета национальной обороны и безопасности говорится: «Главнокомандующий Сил обороны заявил, что чиновники на разных уровнях не решили проблемы с 10.482.116 (более 10,4 миллиона) избирателями, которые могли привести к фальсификации голосов на всеобщих выборах 2020 года, но было объявлено о созыве соответствующих законодательных органов в попытках сформировать правительство. Это равносильно действиям или попыткам действий по захвату суверенитета Союза с помощью повстанцев, насилия и противоправных насильственных средств, упоминаемых в статье 40 (c) и статье 417 Конституции 2008 года.»
Заседание Совета национальной обороны и безопасности. Утро 1 февраля 2021 года.
Главком вооруженных сил Мьянмы (Тамадо) старший генерал Мин Аун Хлайн, выступая 27 января в режиме видеоконференции перед старшекурсниками Колледжа национальной обороны, заявил: «Конституция - это материнский закон для всех законов. Поэтому хочу подчеркнуть, что все мы должны соблюдать Конституцию. Но если закон не соблюдают, он должен быть отменен. То есть, если это Конституция, то нужно отменять Конституцию.» Многие тут же истолковали эти слова как угрозу военных совершить переворот.
Эти опасения легли на благодатную почву. За день до этого в Музее Сил обороны в Нейпьидо состоялась пресс-конференция представителя вооруженных сил бригадного генерала Зо Мин Туна, на которую, по некоторой информации, помимо аккредитованных в столице корреспондентов мьянманских СМИ специальным самолетом привезли журналистов иностранных агентств, находившихся в Янгоне. Зо Мн Тун выступал в окружении столов с объемными фолиантами, содержащими, по словам военных, доказательства массовых фальсификаций в ходе прошедших 8 ноября прошлого года всеобщих выборов, на которых уверенно победила правящая Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с государственным советником Аун Сан Су Чжи.
Иностранные журналисты, для которых вопрос о ноябрьских выборах казался давно закрытым, похоже, не понимали, что это - именно то, ради чего их привезли в Нейпьидо, и поэтому искали в словах бригадного генерала Зо Мин Туна какую-то другую сенсацию. И они ее нашли. В ответ на прямой вопрос о том, не совершат ли военные государственный переворот, если их обвинения в нечестности выборов будут проигнорированы, генерал Зо Мин Тун формально дал уклончивый ответ, но не исключил саму возможность такого сценария. «Мы не говорим, что Тамадо придет к власти. Мы также не говорим, что этого не произойдет», - сказал он.
Вслед за этим на улицах Янгона и некоторых других крупных населенных пунктов страны были замечены бронетранспортеры (кстати, часть из них - продукция харьковского завода имени Малышева). На вопрос о причинах их появления на городских улицах военные дали довольно своеобразный комментарий, суть которого сводилась к тому, что это - плановая проверка техники, а условия города идеально подходят для тестирования езды в «рваном темпе». И вообще, БТРы завели для того, чтобы посмотреть, могут ли они вообще ездить, или нет, потому что 27 марта у мьянманских военных должен состояться парад в честь годовщины вооруженных сил. Понятно, что подобные рассуждения людей в погонах мало кого успокоили.
В СМИ тут же начали вспоминать военные перевороты 1962 и 1988 годов и их последствия для страны. И хотя общим местом были рассуждения о том, что переворот, и тем более отмена конституции, для мьянманских военных абсолютно не выгодны (по принятому в 2008 году, еще при военной власти, основному закону военные имеют множество политических преференций - четверть мест в парламенте, своих назначенцев на должностях трех силовых министров и право вето на изменение конституции), одно из ведущих мьянманских изданий описало возможный сценарий поведения военных поговоркой, русский эквивалент которой - «дуракам закон не писан». То есть, перспективы прихода к власти военных рассматривались в Мьянме более чем серьезно.
Именно на этом фоне как раз и прозвучали слова старшего генерала Мин Аун Хлайна об «отмене конституции», вызвавшие новый поток истерических заклинаний. Послы и диппредставители шестнадцати западных стран выступили со специальным заявлением, содержащем призывы к «военным и все другим сторонам следовать демократическим нормам», а в ООН сообщили, что генеральный секретарь этой организации «с тревогой следит» за ситуацией в Мьянме.
Но на фоне всех этих заявлений уже мало кто вспоминал, с чего все началось, и что хотели сказать военные своим демаршем: НЛД на выборах победила нечестно, а сами выборы сопровождались масштабными фальсификациями. Об этом как раз и говорил на брифинге в Нейпьидо 26 января бригадный генерал Зо Мин Тун, указывая на разложенные на столах вокруг него стопки фолиантов, где, как утверждали военные, зафиксированы все выявленные нарушения.
Представитель вооруженных сил Мьянмы бригадный генерал Зо Мин Тун выступает на пресс-конференции в Музее Сил обороны в Нейпьидо 26 января.
«Первый получил все»
Всеобщие выборы в Мьянме проводятся по системе, которая называется First past the post, или, если по-русски, «первый получает все». Это значит, что в округе побеждает тот из кандидатов, кто набрал больше голосов, чем любой из его соперников - даже если его результат не превышает, например, тридцати процентов. По итогам голосования 2015 года НЛД завоевала 82 процента избираемых депутатских мест, но если бы выборы тогда проходили по пропорциональной системе, по партийным спискам, таких депутатских мест у НЛД было бы всего 57 процентов. А вот ее соперники из основной политической силы оппозиции, поддерживаемой военными Партии сплоченности и развития Союза (ПСРС) при такой системе имели бы не 6, а 28 процентов мест в парламенте.
Таким образом, победа НЛД на выборах была, во-первых, результатом системы First past the post, а во-вторых, в отличие от основной конкурирующей силы, умелым применением политтехнологий - например, созданием в противоположном лагере сильной партии-спойлера генерала-перебежчика, активно оттягивающей голоса у ПСРС. А при системе First past the post часто бывает важен не только собственный результат кандидата, но и сколько голосов удастся «откусить» у его основного конкурента.
В сухом остатке мы имеем очевидный факт: несмотря на кажущееся «сокрушительное большинство» НЛД, каждый второй-третий избиратель за эту партию не голосовал. При этом, «ядерный» электорат ПСРС - от четверти до трети голосов. То есть, социальная база у этой оппозиционной партии довольно велика, и если в крупных городах создается впечатление подавляющей поддержки НЛД, то в бирманской провинции, где избиратель более консервативный и менее космополитичный, все совсем по-другому.
Сначала на авансцену вышла ПСРС, которая провела несколько пресс-конференций, где ее представители отказывались признать результаты голосования. Но неумение организовать грамотную и эффективную предвыборную кампанию сыграло с ними злую шутку и здесь - пресс-конференции часто заканчивались скандалами из-за того, что представители этой партии вдруг, не представив никаких доказательств, начинали обвинять в махинациях в пользу НЛД сидевших на избирательных участках школьных учителей (и этим настроили против себя многих представителей этой уважаемой в Мьянме профессии), или приводили в качестве нарушения тот факт, то «до голосования даже допустили глухонемого человека» (вызвав волну негатива у организаций, защищающих интересы инвалидов).
И только после того, как стало понятно, что своими неумелыми и безграмотными действиями ПСРС лишь усугубляет ситуацию, на сцену наконец вышли военные.
«Красная волна» - один из политтехнологических приемов, активно используемый НЛД. Она призвана «смыть» колеблющегося избирателя, побудив его примкнуть к большинству.
Слово гаранта конституции
Резонный вопрос - почему военные вмешались в споры о выборах? Ответ простой: согласно статье 20 основного закона страны, именно вооруженные силы являются основным гарантом конституции. То есть, они напрямую отвечают за все, что прописано в этом документе - в том числе за соблюдение норм демократии и за честный подсчет голосов.
Тактика военных была иной, чем у союзной с ними политической силы. Они не обвиняли людей, а «работали с документами», педантично анализируя полученные ими с участков для голосования списки избирателей. Результаты сводились в многостраничные отчеты и публиковались в Интернете. Всего таких отчетов было подготовлено двадцать шесть - именно они в распечатанном виде окружали бригадного генерала Зо Мин Туна на пресс-конференции в Нейпьидо. Военные выявили 10,4 миллионов нарушений - при 38 миллионах избирателей это достаточно весомая цифра. В числе таких нарушений - фальшивые списки избирателей, наличие одного и того же человека в нескольких списках, многочисленные факты присутствия в списках несовершеннолетних и лиц без национальной регистрационной карты, а также обилие тех, кто давным-давно умер. Правда, следует добавить, что Союзный избирком тут же попытался оспорить подлинность списков избирателей, которые анализировали военные, но когда представители вооруженных сил, депутаты парламента, партии и кандидаты попросили предоставить им «настоящие списки», представитель этого органа жестко ответил, что он никому ничего предоставлять не обязан.
Слабость позиции военных, однако, заключалась в том, что практически никто из фальсификаторов на выборах не был пойман за руку, а значит с формально-юридической точки зрения прямых доказательств нарушений, совершенных в ходе голосования, предъявлено не было. Однако, военные продолжали настаивать: если было столько возможностей для нарушений, значит есть большая вероятность, что такая ситуация создавалась намеренно, для обеспечения победы на выборах правящей партии. Они призывали отложить созыв нового парламента и провести новые выборы под контролем не только Союзного избиркома, но и вооруженных сил - как гаранта соблюдения конституции. В этом их поддержали лидеры более двадцати партий - почти четверть от тех, чьи кандидаты участвовали в выборах.
Согласно Основному закону, Союзный избирком формирует партия, победившая на выборах - и это, по мнению многих, уже ставит вопрос по поводу степени его непредвзятости. А утвержденный НЛД в начале 2016 года состав этого органа во главе с Хла Тейном, во время подготовки выборов заслужил обвинения не только в абсолютной непрозрачности, цензурировании предвыборных текстов политических партий и неумении выстраивать отношения со СМИ и общественностью, но и в прямом подыгрывании правящей партии.
Например, незадолго до дня голосования Союзный избирком отменил выборы на нескольких территориях страны «по соображениям безопасности», и это в основном были именно те районы, где у НЛД шансы на победу представлялись минимальными (военные потом отрицали, что они давали рекомендации именно там отменить выборы). Больше того, опять же, «по соображениям безопасности», были отменены выборы на части некоторых округов - как правило, там, где жили этнические меньшинства. По мнению представителей некоторых национальных партий, только поэтому победу в этих округах одержали представители НЛД.
Вообще, недовольство этнических партий по поводу отношения к ним представителей правящей партии и навязываемой ей «ползучей бирманизации» с установкой в столицах национальных штатов памятников бирманцу Аун Сану, в итоге стало одной из причин того, что многие из них заняли нейтральную позицию по поводу конфликта НЛД и военных, а некоторые даже призвали правящую партию дать ответ на обвинения по существу выдвинутых в них претензий. Все это сопровождалось митингами в различных частях страны, участники которых требовали провести расследование предполагаемых фальсификаций на выборах.
28 января Союзный избирком наконец ответил на обвинения военных. В шестистраничном заявлении этого органа говорилось, что неточности в списках имелись и во время предыдущих избирательных кампаний, а выборы 2020 года, несмотря на все их недостатки, наблюдатели признали честными и справедливыми. Ответ по существу обвинений там фактически сводится лишь к рассуждениям о том, что избирателям на выходе с участков обмакивали мизинец в пузырек с несмываемыми чернилами, а значит возможность любого повторного голосования для него была исключена.
Военные сочли такое объяснение неубедительным. Однако, согласно статье 402 конституции именно Союзный избирком является окончательным арбитром при рассмотрении вопросов, связанных с проведением выборов.
То есть, с точки зрения НЛД, после вердикта Союзного избиркома вопрос был закрыт.
«Приветствуем и поддерживаем новый парламент и правительство!». Еще вчера такие постеры были массово развешаны по Янгону.
Три жарких дня в январе
Три дня неизвестности после выступления старшего генерала Мин Аун Хлайна перед курсантами Колледжа национальной обороны, казалось, завершились утром 30 января, когда офис главкома вооруженных сил опубликовал заявление, в котором говорилось о том, что слова старшего генерала об «отмене конституции» были неправильно истолкованы. Главком просто разъяснил курсантам природу конституции, указав на то, что предыдущие варианты основного закона страны были отменены тогда, когда перестали соответствовать окружающей их действительности.
Например, он указал на то, что конституция 1947 года была отменена в 1962 году, поскольку предусматривала наличие многих партий, а государство заявило о переходе к однопартийной социалистической системе. Точно так же конституция 1974 года, в которой говорилось об однопартийной системе (и о партии Бирманской социалистической программы), была отменена в тот момент, когда был взят курс на создание многопартийной политической системы. В итоге была разработана нынешняя конституция, над которой на протяжении почти семи лет трудились более 700 представителей различных слоев общества, и которая в 2008 году была принята на референдуме.
В заявлении офиса главкома подчеркивалось, что вооруженные силы верны конституции 2008 года и действуют в строгом соответствии с ее положениями. Больше того, они и впредь «будут действовать в рамках существующих законов, в то же время охраняя нынешнюю конституцию». В тексте заявления также содержалось осуждение «некоторых организаций и СМИ», которые «истолковали речь главкома Сил обороны так, как это им хотелось, и выпустили заявления и утверждения, не основанные на полном тексте этой речи.»
В НЛД назвали это заявление «приемлемым объяснением». А представитель ее руководства Мьо Ньюн сообщил о желании правящей партии видеть военных как организацию, «которая принимает желание народа, выраженное на выборах». Но мьянманские СМИ писали, что все эти дни в Нейпьидо шли интенсивные контакты между «военной» и «гражданской» вертикалями власти, и что представители Аун Сан Су Чжи отказались уступать. При этом, мало кто обращал внимание, что для прихода к власти военным совсем не обязательно отменять конституцию - они могут взять власть, действуя в ее рамках.
Старший генерал Мин Аун Хлайн во время видеоконференции с курсантами Колледжа национальной обороны. 27 января 2021 года.
Утро конституционного органа
В конституции 2008 года прописаны полномочия органа, который, по логике ее авторов, должен гармонизировать взаимоотношения военной и гражданской властей. Этот орган - Совет национальной обороны и безопасности. По конституции в него входит одиннадцать человек (их должности перечислены в статье 201), пять из которых принадлежат к «военной» вертикали власти, а шесть - к «гражданской». Но если учесть, что один из формально гражданских его членов является вице-президентом страны, выдвинутым военной фракцией, то картина меняется с точностью до наоборот, и у военных в нем получается большинство в один голос. Именно поэтому НЛД, придя к власти, сделала все, чтобы этот конституционный орган перешел в «спящий» режим, и всячески препятствовала созыву его заседаний.
Согласно статье 417 конституции, если «имеется достаточная причина для возникновения чрезвычайного положения, которое может разрушить Союз или нарушить национальную сплоченность, или которое может привести к потере суверенитета из-за действий или попыток захватить суверенитет Союза повстанцами, насилия и противоправных насильственных методов, Президент может, после согласования с Национальным советом обороны и безопасности, издать указ и объявить чрезвычайное положение.» Срок такого чрезвычайного положения определен в один год. При этом, согласно статье 413 конституции, в случае необходимости президент может передать полномочия «касающиеся общественного мира и спокойствия, а также верховенства закона и порядка» главкому вооруженных сил.
А еще - в конституции есть статья 40(с), которая гласит: «В случае возникновения чрезвычайного положения, которое может привести к распаду Союза, разрушению национальной сплоченности и потере суверенной власти, либо к попыткам применения противоправных принудительных средств, таких как мятеж или насилие, главнокомандующий Силами обороны имеет право принимать и осуществлять государственную суверенную власть в соответствии с положениями настоящей Конституции.»
Кворум на заседании Совета национальной обороны и безопасности, состоявшемся ранним утром в Президентском дворце 1 февраля, был - на нем присутствовали шесть из одиннадцати его членов. Была и причина не ждать представителей «гражданской» вертикали власти - они уже демонстративно отказались принимать в нем участие. Единственная деталь, которая в полной мере не соответствовала регламенту статей 413 и 417 - созвал заседание Совета не президент, а исполняющий обязанности президента, тот самый вице-президент «от военных», отставной генерал-лейтенант Мьин Све, выступивший с инициативой передать власть в стране главкому вооруженных сил старшему генералу Мин Аун Хлайну.
В отчете о заседании Совета национальной обороны и безопасности говорится: «Главнокомандующий Сил обороны заявил, что чиновники на разных уровнях не решили проблемы с 10.482.116 (более 10,4 миллиона) избирателями, которые могли привести к фальсификации голосов на всеобщих выборах 2020 года, но было объявлено о созыве соответствующих законодательных органов в попытках сформировать правительство. Это равносильно действиям или попыткам действий по захвату суверенитета Союза с помощью повстанцев, насилия и противоправных насильственных средств, упоминаемых в статье 40 (c) и статье 417 Конституции 2008 года.»
Заседание Совета национальной обороны и безопасности. Утро 1 февраля 2021 года.