На смерть Коцюбинского
Некто, месье Коцюбинский, неполживо трудящийся в «Смольном институте свободных искусств и наук» недавно озвучил идею отделения Петербурга от России. Подробнее см здесь. После того, как Профсоюз Граждан России обратил внимание прокуратуры на его сепаратистские выходки - Коцюба стал все отрицать. Он пишет, что чисто гипотетически предполагал что будет с Петербургом после того, как чисто гипотетически Россия развалится на части. Вот что он пишет:
Так и в случае возможного распада Российской Федерации: кто будет к нему более готов, тот и сумеет быстро найти себя в новых условиях. Это не значит, что я выступаю в роли политика, который призывает разрушить Россию. Просто я - как наблюдатель - предлагаю обществу обдумать вариант возможного развития Санкт-Петербурга в том случае, если Российская Федерация не сможет успешно отразить вызовы 21 столетия и ее постигнет судьба СССР
Так вот, а что если и нам, чисто гипотетически, подумать о том, как будут хоронить Коцюбинского, если он чисто гипотетически вдруг завтра заболеет и умрет. В конце-концов вероятность этого события много выше, а в ближайшие лет 50-70 - оно произойдет абсолютно точно. Так вот, может стоит к этому заранее подготовится? Заказать для Коцюбинского место на кладбище, гроб с бантами или без, венки и пламенные речи.
Это же не будет означать, что мы выступаем в роли людей, который желают смерти Коцюбинского?! Вовсе нет, наоборот, мы как простые наблюдатели желали бы видеть его на скамье подсудимых. Однако неизвестно какие вызовы готовит ему судьба (или подворотня) в 21 столетии и сумеет ли он их пережить? Не отравится ли он случайно докторской колбасой и не переедет ли его случайно поезд где-нибудь на Невском? Кто знает? Никто, поэтому нужно готовится к любому исходу заранее.
Поэтому я считаю, что речи о покойном надо готовить прямо сейчас, вдруг не успеем. И в стиле либералов креативного класса предлагаю также ввести одно креативное новшество. Как известно, в консервативных традициях принято о покойном говорить либо хорошо, либо ничего. Предлагаю разрушить этот старорежимный принцип и в отношении месье Коцюбинского говорить о нем прогрессивно: либо плохо, либо ничего.
Итак, мой вариант:
Покойный Коцюбинский был изрядной сволочью и подлецом, вдобавок ко всему он обладал внешностью рыжей девчонки-подростка и труднопроизносимой фамилией. Кроме всего прочего он любил нагадить в ЖЖ и никогда не смывал за собой. Не говоря уже о его сволочной манере умереть, не выплатив все долги и даже не предупредив заранее. Однако, мы должны еще раз вспомнить этого совестливого гея для того, чтобы отдать ему дань памяти и неуважения. По своему Коцюбинский был в сущности очень плохим парнем или девушкой. Так как по внешности точно установить что это было сложно - предлагаю толерантно называть это ОНО. Тем самым избавив наши речи от всяких сескистких намеков и избавив тем самым нас от упреков в гомофобии, сексизме и неуважении к покойному.
Итак, оно было плохим преподавателем и тем не менее, оно успешно получило должность и гешефт, после того как его удачно устроили в специально созданный "Смольный институт свободных искусств и наук". Оно умело обучало студентов азам ненависти к этой стране и объясняло как проще всего свалить из нее. Прорабатывая разные варианты побега из тюрьмы народов, как называло эту страну покойное, ему в голову пришла блестящая идея. Оказалось, что проще всего сделать это отделив Петербург от отсталой России. В этом случае и само Коцюбинское и Смольный институт свободных наук и все студенты в нем автоматически окажутся в свободной Европе. Идея это настолько обрадовало оно, что оно вынуждено было немедленно рассказать об этом всем неполживым борцам за свободу и гранты. Это возмутило патриотов и чекистов, но вызвало поток искреннего энтузиазма у совестливой петербургской интеллигенции.
И вот когда до осуществлении мечты Коцюбинского оставался один шаг (или сто шагов - не важно) его вдруг схватила грудная спидоносная жаба и он умер. Вся неполживая общественность скорбит о нем. Скорбим и мы, так как никогда уже не увидим покойного в местах не столь отдаленных. Конечно, в аду, где сейчас вероятно проходит процедуру регистрации Коцюбинский его ждет горячий прием и жаркие сковородки. Однако, это не может заменить нам радости от нахождения этого, на редкость сволочного покойника, в тюремной камере. Ну что же, нам остается только скорбеть о безвременно покинувшим наш мир и Петербург покойном, избежавшим таким иезуитским способом заслуженного наказания! Вечная память и гореть ему в аду. Аминь.
UPDATE
И вот я о чем подумал, а что если развить мысль Коцюбинского сильнее и точнее? Что, если чисто гипотетически предположить, что когда-нибудь, какая-нибудь часть Коцюбинского отделится от него и переселится, ну скажем, в Евросоюз. Скажем, гипотетически, печень будет жить в ЕС, а остальной Коцюбинский в Петербурге. И вот тут можно чисто гипотетически представить каково будет жить печени в ЕС, подальше от истеричного и нервозного преподавателя непонятно каких наук. В теплом климате, без стрессов и алкоголя - печень Коцюбинского обрела бы долгожданный покой и счастье. И может, откровенно положа руку на сердце, нам следует признать что она того достойна? Что живя отдельно от Коцюбинского его печени было бы гораздо лучше. Нет ли в этом какой-то сермяжной правды, не стоит ли Коцюбинскому задуматься об этом уже сейчас? Чисто гипотетически пофантазировать на тему отделения его печени от него самого.
Так и в случае возможного распада Российской Федерации: кто будет к нему более готов, тот и сумеет быстро найти себя в новых условиях. Это не значит, что я выступаю в роли политика, который призывает разрушить Россию. Просто я - как наблюдатель - предлагаю обществу обдумать вариант возможного развития Санкт-Петербурга в том случае, если Российская Федерация не сможет успешно отразить вызовы 21 столетия и ее постигнет судьба СССР
Так вот, а что если и нам, чисто гипотетически, подумать о том, как будут хоронить Коцюбинского, если он чисто гипотетически вдруг завтра заболеет и умрет. В конце-концов вероятность этого события много выше, а в ближайшие лет 50-70 - оно произойдет абсолютно точно. Так вот, может стоит к этому заранее подготовится? Заказать для Коцюбинского место на кладбище, гроб с бантами или без, венки и пламенные речи.
Это же не будет означать, что мы выступаем в роли людей, который желают смерти Коцюбинского?! Вовсе нет, наоборот, мы как простые наблюдатели желали бы видеть его на скамье подсудимых. Однако неизвестно какие вызовы готовит ему судьба (или подворотня) в 21 столетии и сумеет ли он их пережить? Не отравится ли он случайно докторской колбасой и не переедет ли его случайно поезд где-нибудь на Невском? Кто знает? Никто, поэтому нужно готовится к любому исходу заранее.
Поэтому я считаю, что речи о покойном надо готовить прямо сейчас, вдруг не успеем. И в стиле либералов креативного класса предлагаю также ввести одно креативное новшество. Как известно, в консервативных традициях принято о покойном говорить либо хорошо, либо ничего. Предлагаю разрушить этот старорежимный принцип и в отношении месье Коцюбинского говорить о нем прогрессивно: либо плохо, либо ничего.
Итак, мой вариант:
Покойный Коцюбинский был изрядной сволочью и подлецом, вдобавок ко всему он обладал внешностью рыжей девчонки-подростка и труднопроизносимой фамилией. Кроме всего прочего он любил нагадить в ЖЖ и никогда не смывал за собой. Не говоря уже о его сволочной манере умереть, не выплатив все долги и даже не предупредив заранее. Однако, мы должны еще раз вспомнить этого совестливого гея для того, чтобы отдать ему дань памяти и неуважения. По своему Коцюбинский был в сущности очень плохим парнем или девушкой. Так как по внешности точно установить что это было сложно - предлагаю толерантно называть это ОНО. Тем самым избавив наши речи от всяких сескистких намеков и избавив тем самым нас от упреков в гомофобии, сексизме и неуважении к покойному.
Итак, оно было плохим преподавателем и тем не менее, оно успешно получило должность и гешефт, после того как его удачно устроили в специально созданный "Смольный институт свободных искусств и наук". Оно умело обучало студентов азам ненависти к этой стране и объясняло как проще всего свалить из нее. Прорабатывая разные варианты побега из тюрьмы народов, как называло эту страну покойное, ему в голову пришла блестящая идея. Оказалось, что проще всего сделать это отделив Петербург от отсталой России. В этом случае и само Коцюбинское и Смольный институт свободных наук и все студенты в нем автоматически окажутся в свободной Европе. Идея это настолько обрадовало оно, что оно вынуждено было немедленно рассказать об этом всем неполживым борцам за свободу и гранты. Это возмутило патриотов и чекистов, но вызвало поток искреннего энтузиазма у совестливой петербургской интеллигенции.
И вот когда до осуществлении мечты Коцюбинского оставался один шаг (или сто шагов - не важно) его вдруг схватила грудная спидоносная жаба и он умер. Вся неполживая общественность скорбит о нем. Скорбим и мы, так как никогда уже не увидим покойного в местах не столь отдаленных. Конечно, в аду, где сейчас вероятно проходит процедуру регистрации Коцюбинский его ждет горячий прием и жаркие сковородки. Однако, это не может заменить нам радости от нахождения этого, на редкость сволочного покойника, в тюремной камере. Ну что же, нам остается только скорбеть о безвременно покинувшим наш мир и Петербург покойном, избежавшим таким иезуитским способом заслуженного наказания! Вечная память и гореть ему в аду. Аминь.
UPDATE
И вот я о чем подумал, а что если развить мысль Коцюбинского сильнее и точнее? Что, если чисто гипотетически предположить, что когда-нибудь, какая-нибудь часть Коцюбинского отделится от него и переселится, ну скажем, в Евросоюз. Скажем, гипотетически, печень будет жить в ЕС, а остальной Коцюбинский в Петербурге. И вот тут можно чисто гипотетически представить каково будет жить печени в ЕС, подальше от истеричного и нервозного преподавателя непонятно каких наук. В теплом климате, без стрессов и алкоголя - печень Коцюбинского обрела бы долгожданный покой и счастье. И может, откровенно положа руку на сердце, нам следует признать что она того достойна? Что живя отдельно от Коцюбинского его печени было бы гораздо лучше. Нет ли в этом какой-то сермяжной правды, не стоит ли Коцюбинскому задуматься об этом уже сейчас? Чисто гипотетически пофантазировать на тему отделения его печени от него самого.