северный Казахстан и Омск. ч.31: ускользая от расстрела.
страницы ссылок по темам dor-zhur: 1 ДФА, 2 ДЖ, 3 Продолжение
В данном посте курсивом привожу информацию со слов Аркадия Степановича Чекушкина.
.
Степан Мартынович и Пётр Мартынович в 1931-35 гг.
…Итак, весной 1931 г. - в то время, когда происходило раскулачивание - Степан Мартынович Чекушкин лишь по стечению обстоятельств не был схвачен. Но с этого момента он вынужден был уехать из Барского и скитаться по стране вместе с младшим братом Петром.
Информация из семейных источников о последовательности их передвижения по стране разнится. В частности, нет однозначного ответа на вопрос, где они находились в первый год странствий.
Согласно Аркадию Степановичу, Степан Мартынович после раскулачивания приехал в Донбасс - а именно, в город Красный Луч - и работал там милиционером. Надо же как получилось: его в это время разыскивали как «кулака» и «контру», а он - сам в милиции работал!
Согласно же страничке-конспекту, оставленной Всеволодом Степановичем, следующим после Барского населённым пунктом в биографии Степана Мартыновича, обозначен город Мотовилиха (ныне - один из районов Перми). Вроде как Степан Мартынович и 13-14-летний Пётр Мартынович работали в Мотовилихе на заводе.
Но вот зато относительно периода с 1932 по 1933 гг. разногласий нет. В это время Степан и Пётр Мартыновичи жили в городе Красный Луч.
Здесь - на Донбассе, в городе Красный Луч - Степан Мартынович прослушал курсы инструкторов физкультуры и осенью того же года «был назначен преподавателем физкультуры в школу «Стройуч» при Хрустальской конторе «Донбассжилстроя»» [3]. В 1932 г. он выиграл лыжные соревнования республиканского масштаба, став чемпионом среди работников угольной промышленности Украины. В 1933 г. Степан Мартынович «был переведён в горпрофсовет и назначен инструктором физкультуры в центральный парк культуры и отдыха» [3].
Несмотря на трудность положения, Степан Мартынович всячески помогал младшему брату. "Помог ему старший брат получить и среднее образование, и с работой. Пётр пошёл по стопам Степана, активного физкультурника…» [3].
Затем что-то произошло. Наверное, Степан Мартынович почувствовал что-то неладное. То ли в 1933, то ли в 1934 г. он уехал вместе с Петром Мартыновичем из Донбасса.
О периоде с середины 1933 г. по начало 1935 года данные семейных источников опять же расходятся.
Согласно страничке-конспекту Всеволода Степановича, после Донбасса братья оказались в Липецке. Обозначено, что Степан Мартынович работал директором клуба и начальником пионерского лагеря; и ещё рядом приписано слово «водокачка».
Однако же Аркадий Степанович с недоумением относится к какому-либо упоминанию Липецка относительно биографии Степана Мартыновича. Согласно Аркадию Степановичу, Степан и Пётр Мартыновичи переехали из Донбасса в Пермь (в те годы город назывался как Молотовск). В Перми они работали каменщиками на стройке. Кроме того, то ли в Перми, то ли в Омске они работали на кирпичном заводе.
В 1935 г. Степан Мартынович вместе с братом Петром оказались в Омске.
В Омске Степан Мартынович проживал по адресу: ул. 10-лет Октября, 33 [2].
Работал Степан Мартынович в Омске директором стадиона «Локомотив» и тренером лыжного спорта.
Кроме того, согласно сомнительному источнику [2], Степан Мартынович работал при железной дороге, на заводе «Рудзутан», вёл там физкультурные занятия [2]. Паровозоремонтный завод им. Я.Э. Рудзутак - это предшественник современного Омсктрансмаша, располагался он за железнодорожным вокзалом.
Цель, с которой братья оказались в Омске, на мой взгляд, прозрачна - они переместились поближе к селу Барскому, переименованному теперь уже в Октябрьское.
Судя по всему, Степан Мартынович предпринял попытки отыскать близких ему людей. Но отыскал уже не всех.
В 1933/35 г. в Нарымской ссылке умерла его мама Федора Фёдоровна (со слов Аркадия Степановича - произошло это где-то в 1934 г.). Младшая её дочь - Мария Мартыновна - в возрасте 14-15 лет осталась там без присмотра. Каким-то образом об этом было сообщено Степану Мартыновичу. Кто и каким образом сообщил ему - загадка.
Аркадий Степанович полагает, что это чекисты сжалились над Марией Мартыновной и сообщили Степану Мартыновичу - мол, заберите. Дескать, он бегал по всей стране, заметая следы, а они всё это время знали, где он находится. Но я не думаю, что это было именно так.
Может быть, чекисты и сообщили о Марии Мартыновне по месту её рождения - в бывшее Барское (Октябрьское). Там всё это время оставались её родственники по линии Федоры Фёдоровны - те же Давыдовы, например. Известие могло прийти в село как раз в то время, когда Степан Мартынович пытался отыскать близких. И, например, Давыдовы ему и сообщили. Вот это мне представляется более правдоподобным.
Со слов Аркадия Степановича, именно Степан Мартынович вывез Марию Мартыновну из Нарымского края. Но подробности этого неизвестны. Как, каким образом? Непонятно. Ведь «Нарым» - не какой-то маленький населённый пункт, но громадное заболоченное лесное пространство почти без дорог, куда были сосланы сотни тысяч людей!
Кроме того, совершенно очевидно, что Степан Мартынович попытался разыскать и свою семью - жену и детей…
.
Уголовное дело.
Всё это не осталось незамеченным в селе Октябрьском. Враги Степана Мартыновича организовали против него уголовное дело. Скорее всего, это были те же самые лица, которые подвели его под раскулачивание в 1931 году. Мотивация организаторов уголовного дела прослеживается по содержанию - это ненависть, зависть и, возможно, страх перед возвращением того, кого они раскулачили.
Написал донос некий Козлов - прежде он был одним из «батраков» Степана Мартыновича [2]. Т.е., современным языком говоря, он был наёмным работником на кустарном кожевенном заводе. Что без вранья привёл в своих показаниях Козлов? Первое - имя-фамилия обвиняемого. Второе - место его проживания и (возможно) место работы. Третье - ФИО двоюродного брата С.М. Чекушкина - Данилы Игнатьевича Соснова и место его работы: в Омске на телеграфе. Четвёртое - участие Мартына Филипповича в восстании 1921. Это - всё.
Но даже отчество обвиняемого доносчик указал неправильно - «Маркелович». А, кроме того, Козлов «поведал», будто отец Степана Мартыновича был крупным кулаком, что завод его во время гражданской войны работал на Колчака, что муж тёти - И.Т. Соснов - якобы был жандармом, и что сам Степан Мартынович якобы принимал участие в восстании. И ещё какой-то бред, что, дескать, был помилован по прошению некоей комсомолки, на которой якобы намеревался жениться, и т.д. в том же духе. В своём доносе Козлов указал тех, кто может «подтвердить» его слова.
По этому доносу органами было заведено уголовное дело. Были опрошены упомянутые «свидетели». Часть из них были родственниками продработников и коммунистов, погибших во время восстания 1921 г. Содержание почти всех протоколов носит резко негативный оттенок. Очень похоже на то, что показания давались по предварительному сговору. Общая канва одна и та же, но в деталях каждый сочинял, кто во что горазд.
В своих показаниях т.н. «свидетели» всячески чернили моральный облик Степана Мартыновича, снова в разы и на порядок преувеличивали его былое материальное благополучие [2]. Но из приведённого выше описания событий 1922 - 1930 гг. ясно, что всё это вовсе не так (см. посты «Чекушкина заимка в годы НЭПа» и "Раскулачивание»). Статистика Омского архива [1] чётко отображает реальное благосостояние Степана Мартыновича и в комплексе с другими источниками даёт понять, что бездельником он не был.
И снова т.н. «свидетели» припоминали события 1921 года. Правда, ничего более как должность секретаря при штабе Степану Мартыновичу не приписывали. Тройке, занимавшейся делом, этого, как видно, показалось мало, и к делу была приложена характеристика, в которой Степану Мартыновичу и его отцу были приписаны чудовищные преступления.
Сомневаться в том, что Мартын Филиппович Чекушкин участвовал в Западно-Сибирском восстании, не приходится. Но того, что в уголовном деле приписали Чекушкиным, ни Мартын Филиппович, ни тем более Степан Мартынович не совершали - то явствует из сопоставления с рядом других архивных документов (см. «1921 г. в Барском»). По сути, почти вся информация, которая содержится в уголовном деле - преднамеренная клевета. Но в 1930-е гг. таких показаний было более чем достаточно - никто всерьёз не собирался ставить их под сомнение.
Несколько отличается од других только последний протокол - протокол допроса Десятова Александра Ефимовича. Когда-то А.Е. Десятов был «батраком» у Степана Мартыновича (как и Козлов). Но в отличие от Козлова А.Е. Десятов, как видно, не разделял озлобленности «свидетелей», и его сведения более похожи на правду. Есть основания подозревать, что А.Е. Десятов давал показания под неким давлением. Его показания кратки, малосодержательны, а материальное благосостояние обвиняемого преувеличено не столь сильно. Впрочем, и А.Е. Десятов согласился с тем, что Степан Мартынович был «кулаком» [2]. Но тут ему трудно было не согласиться. В сталинские времена в кулаки официально засчитывался любой, кто хоть когда - хотя бы временно - использовал в хозяйстве наёмный труд. По поводу восстания А.Е. Десятов обозначил, что сам, дескать, лишь пересказывает услышанное от других (самого его до 1923 г. в селе действительно не было).
Интересная пометка имеется на обратной стороне одного из протоколов (должно быть, это и был протокол опроса А.Е.Десятова): опрошенный подписал, что (не дословно, по возможности точно) обязуется никому не разглашать всё, что имеет отношение к допросу, даже родственникам, включая жену.
.
Апрель 1935 г.
Затем, согласно материалам дела, 7 апреля 1935 г. было постановлено произвести арест Степана Мартыновича и обыск по адресу: ул. 10-лет Октября, 33. Чекисты нагрянули на квартиру/дом/комнату 8 апреля. В деле вклеена маленькая розовая бумажка с рукописной пометкой «4 апреля Степан Маркелович сбежал 8 апреля» [2]. Т.е. за 4 дня до появления чекистов Степан Мартынович исчез из дома №33 по улице Десятилетия Октября. Случайно ли? Наверно, его всё-таки кто-то предупредил.
.
Современное здание № 33 по ул. 10-лет Октября в Омске. Сейчас в нём - музыкальное училище им. В.Я. Шебалина. Что здесь было раньше - информации отыскать не удалось. Но даже если нумерация зданий с тех пор изменилась, всё равно, Степан Мартынович проживал где-то здесь или поблизости.
ул. 10-лет Октября, современный вид в другую сторону. Прикрываем правую часть фотографии по перила, мысленно убираем дорожную пыль со здания - и перед нами прямо таки картинка из прошлого.
.
21 июля 1935 г. Степан «Маркелович» был объявлен в розыск по СССР. Он обвинялся сразу по трём статьям УК: ст. 58-13, ст. 91, ст. 169. В постановлении говорилось следующее: «В 1927 г. Чекушкин С. своё хозяйство ликвидировал, из деревни скрылся и, скрыв своё кулацкое происхождение, обманным путём получил паспорт и пробрался на транспорт. Означенное преступление предусмотрено ст. 53 п.13, 169 и 31 /?/ УК» [2].
.
Цитаты из Уголовного Кодекса РСФСР редакции 1926 г.:
«Ст. 58-13. Активные действия или активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной или секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса (т.е. высшая мера социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трёх лет, с конфискацией всего или части имущества).
Ст.91. Участие в выборах в Советы и их съезды лица, не имеющего на то права. Влечёт за собой исправительно-трудовые работы на срок до 6 месяцев или штраф до пятисот рублей.
Ст. 169. Злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (мошенничество) - лишение свободы на срок до двух лет. Мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению - лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества».
.
Что касается грозившего по делу приговора. В 1921 г. в Барском и его окрестностях отрядами повстанцев командовал не только Мартын Филиппович, но и некий Штыков. Так вот сын его (или во всяком случае, близкий родственник) - Александр Павлович Штыков, проживавший в селе Зарослое - в 1938 г. был расстрелян по статье 58-2. В последующем реабилитирован в 1989 г. Т.е. он был расстрелян без вины, по сути - как сын «врага народа» [4].
В общем-то, нет никаких сомнений, что если бы Степана Мартыновича схватили, то непременно расстреляли бы. На протяжении следующих лет он продолжал переезжать с места на место, скрываясь от преследования. По-видимому, ему повезло в том, что в розыск его объявили с неправильным отчеством - как «Степана Маркеловича» в то время как на самом деле он был Степаном Мартыновичем.
.
.
И всё же не зря он «засветился» в селе Барском (Октябрьском). Не только потому, что он вывез Марию Мартыновну из Нарымского края. В тот же год он наконец-то воссоединился с семьёй. Произошло это в селе Полевское, где тогда жила мама Юлии Павловны - Анна Дмитриевна (сейчас Полевское - это город к югу от Екатеринбурга). Затем Степан Мартынович и Юлия Павловна с детьми - Всеволодом, Геннадием и Аркадием - ненадолго оказались в селе Безлесном (ныне оно в Аккайынском районе). Наверное, Юлии Павловне надлежало выписаться, чтобы переехать. А сразу затем, в том 1935 г. семья Чекушкиных уехала ещё на две сотни километров южнее - в Богословку.
.
продолжение следует…
страницы ссылок по темам dor-zhur: 1 ДФА, 2 ДЖ, 3 Продолжение
.
Источники информации к посту:
1. Архивная справка от 06.08.2009 из «Исторического архива Омской области» с выписками из личного дела на Чекушкина Степана Мартыновича
2. архивное уголовное дело №8656 (прим. - источник лжив: почти вся информация в нём является преднамеренной ложью)
3. А. Сиротин. Община Чекушкиных. 2004.
4. www.memo.ru