Клара Лучко на Дону (12)
Из воспоминаний Клары Лучко «Я - счастливый человек» (продолжение)
Есть у Калинина запомнившиеся мне строки. Они из книги «Время “Тихого Дона”», программной книги писателя:
«Вот и опять с утра передо мной стремя Дона. С яра, к которому прильнул наш казачий хутор, схожу к воде. Взмывающая из-за острова заря пламенеет сквозь ветви верб и тополей, а приулегшийся было за ними ветер задувает из-за островного леса с новой силой. И вдруг так зримо покажется, что это сам ветер времени летит на крыльях зари, ухватившись за гриву взыгравшего в своих берегах Дона».
Мы бродили с Анатолием Вениаминовичем по берегу и вспоминали давнее наше знакомство, начавшееся еще со спектакля «Суровое поле» в московском Театре киноактёра. Тот разговор невольно вспомнился спустя годы, и, хотя прошёл по экранам снятый Евгением Матвеевым фильм «Цыган», как-то незаметно завязался разговор о телевизионном сериале, который мог бы вобрать в себя более полно и ёмко всю яркую и многострадальную, но полную веры, надежды и любви историю Будулая и Клавдии. То был ещё робкий замысел, и мы сами не предполагали тогда, сколько нам предстоит потратить сил, прежде чем цель будет достигнута.
Разговор наш на берегах Дона был лишь мечтой. Но стремя Дона уже позвало нас в дорогу, которая и в самом деле началась у порога калининского дома.
«Прямо от порога Нас ведет дорога, Как детей заботливая мать… «
Помните эту песню, которая звучала в первых четырёх сериях «Цыгана»? Она для нас, причастных к созданию фильма, имела и особый, потаенный смысл. От донского порога, через трудности - к победе!
Спустя три года после этого нашего разговора режиссер Александр Бланк приступил на Одесской киностудии к первым съемкам. Так что дорога только к подступам сериалам заняла у нас ни много ни мало - целых три года. И все это время я жила думами и заботами Клавдии, моей будущей героини.
И вот снова, спустя годы, та же дорога к Усть-Донецку. Снова излучина выводит нас на берег Дона; как и тогда, останавливается на площадке машина, я выхожу - и всё повторяется как в первый раз. Но смотрю я на все это уже другими глазами - я приехала на съемки.
Сколько раз я не просто перечитала роман, я проигрывала каждую его страницу. Я была уже не Кларой Лучко, а Клавдией Пухляковой, и потому я чувствовала, что приехала домой.
В тот год ранней весной необычно сильным был разлив Дона. Даже кузня Будулая, где мы должны были снимать несколько сцен, и та долго еще была под водой. Жили мы в Усть-Донецке. Картину снимали в Пухляковке и Константиновке, там, где поселил героев писатель.
Судьба Клавдии Пухляковой - это судьба поколения женщин, жизнь которых была изломана войной и разрухой. Эти вечные невесты, жены, совсем молодыми ставшие вдовами, воспитали детей, своих и чужих, познали столько горя и разочарования, но сохранили в душах своих доброту, чистоту и надежду. Сколько тепла, сочувствия и сострадания видела я в глазах этих женщин, и, может быть, поэтому так легко, трудно и счастливо одновременно было мне работать над этой ролью.
Всё, казалось, вернулось: поселились мы в той же гостинице, я вошла в тот же номер, где когда-то прожила полгода, и почувствовала себя так, как будто не минули годы. Я включила радио и услышала позывные Усть-Донецка. Это была музыкальная тема нашего фильма… Прекрасная музыка композитора Валерия Зубкова.
Мы стали искать, что осталось из реквизита. Волонтир боялся, не пропал ли его широкий цыганский пояс. Нашлось и мое старое платье. Все мы, кто снимался в фильме «Цыган», стоим в гриме, в костюмах и смотрим друг на друга. Такое впечатление, будто что-то родное вернулось из дальнего далёка, долго не виделись и наконец собрались вместе.
Я никогда не думала, что возвращение будет столь сложным. Но уже через два-три дня мы почувствовали, что перерыва будто и не было…
Однако все в конце концов заканчивается. «Цыган» и «Возвращение Будулая» вышли на телеэкран. И снова Москва была пустынной, зрители приникали к экранам телевизоров, ждали возвращения Будулая.
(Окрестности Усть-Донецка; фото из Интернета)
Есть у Калинина запомнившиеся мне строки. Они из книги «Время “Тихого Дона”», программной книги писателя:
«Вот и опять с утра передо мной стремя Дона. С яра, к которому прильнул наш казачий хутор, схожу к воде. Взмывающая из-за острова заря пламенеет сквозь ветви верб и тополей, а приулегшийся было за ними ветер задувает из-за островного леса с новой силой. И вдруг так зримо покажется, что это сам ветер времени летит на крыльях зари, ухватившись за гриву взыгравшего в своих берегах Дона».
Мы бродили с Анатолием Вениаминовичем по берегу и вспоминали давнее наше знакомство, начавшееся еще со спектакля «Суровое поле» в московском Театре киноактёра. Тот разговор невольно вспомнился спустя годы, и, хотя прошёл по экранам снятый Евгением Матвеевым фильм «Цыган», как-то незаметно завязался разговор о телевизионном сериале, который мог бы вобрать в себя более полно и ёмко всю яркую и многострадальную, но полную веры, надежды и любви историю Будулая и Клавдии. То был ещё робкий замысел, и мы сами не предполагали тогда, сколько нам предстоит потратить сил, прежде чем цель будет достигнута.
Разговор наш на берегах Дона был лишь мечтой. Но стремя Дона уже позвало нас в дорогу, которая и в самом деле началась у порога калининского дома.
«Прямо от порога Нас ведет дорога, Как детей заботливая мать… «
Помните эту песню, которая звучала в первых четырёх сериях «Цыгана»? Она для нас, причастных к созданию фильма, имела и особый, потаенный смысл. От донского порога, через трудности - к победе!
Спустя три года после этого нашего разговора режиссер Александр Бланк приступил на Одесской киностудии к первым съемкам. Так что дорога только к подступам сериалам заняла у нас ни много ни мало - целых три года. И все это время я жила думами и заботами Клавдии, моей будущей героини.
И вот снова, спустя годы, та же дорога к Усть-Донецку. Снова излучина выводит нас на берег Дона; как и тогда, останавливается на площадке машина, я выхожу - и всё повторяется как в первый раз. Но смотрю я на все это уже другими глазами - я приехала на съемки.
Сколько раз я не просто перечитала роман, я проигрывала каждую его страницу. Я была уже не Кларой Лучко, а Клавдией Пухляковой, и потому я чувствовала, что приехала домой.
В тот год ранней весной необычно сильным был разлив Дона. Даже кузня Будулая, где мы должны были снимать несколько сцен, и та долго еще была под водой. Жили мы в Усть-Донецке. Картину снимали в Пухляковке и Константиновке, там, где поселил героев писатель.
Судьба Клавдии Пухляковой - это судьба поколения женщин, жизнь которых была изломана войной и разрухой. Эти вечные невесты, жены, совсем молодыми ставшие вдовами, воспитали детей, своих и чужих, познали столько горя и разочарования, но сохранили в душах своих доброту, чистоту и надежду. Сколько тепла, сочувствия и сострадания видела я в глазах этих женщин, и, может быть, поэтому так легко, трудно и счастливо одновременно было мне работать над этой ролью.
Всё, казалось, вернулось: поселились мы в той же гостинице, я вошла в тот же номер, где когда-то прожила полгода, и почувствовала себя так, как будто не минули годы. Я включила радио и услышала позывные Усть-Донецка. Это была музыкальная тема нашего фильма… Прекрасная музыка композитора Валерия Зубкова.
Мы стали искать, что осталось из реквизита. Волонтир боялся, не пропал ли его широкий цыганский пояс. Нашлось и мое старое платье. Все мы, кто снимался в фильме «Цыган», стоим в гриме, в костюмах и смотрим друг на друга. Такое впечатление, будто что-то родное вернулось из дальнего далёка, долго не виделись и наконец собрались вместе.
Я никогда не думала, что возвращение будет столь сложным. Но уже через два-три дня мы почувствовали, что перерыва будто и не было…
Однако все в конце концов заканчивается. «Цыган» и «Возвращение Будулая» вышли на телеэкран. И снова Москва была пустынной, зрители приникали к экранам телевизоров, ждали возвращения Будулая.
(Окрестности Усть-Донецка; фото из Интернета)