Жалеть не упрекая
Маша сегодня дотянулась до кружки с горячим чаем и опрокинула на себя. Она уже достает до середины стола, двигается молниеносно... Но все равно можно было успеть - отодвинуть, перехватить руку.
Дно кружки было скругленное, она скользнула по столешнице и сразу опрокинулась, чай пролился на стол и стек на пол. На Машу попало совсем чуть-чуть - на руку, которой она схватилась. Если бы это была устойчивая кружка с толстым дном, было бы гораздо хуже.
Я схватила ее на руки, осмотрела ручку, стала утешать и успокаивать. Ей было больно, она испугалась и ударилась в рев. Мои родители жутко расстроились. Папа стоял рядом и повторял: "Мы ведь тебе сто раз говорили, что нельзя, не трогай, а ты..." Маша плакала все громче, а папа старался ее перекричать.
Мне вдруг стало невыносимо больно. Я схватила дочь в охапку и выбежала из кухни. В комнате села с ней на кровать и пожалела ее от души: покрасневшую ручку побрызгала лекарством, подула, слезки вытерла, сказала много-много ласковых слов. И ни одного упрека!
Потому что всю свою жизнь, когда мне больно, плохо, когда меня ни за что обидели, когда я задыхаюсь от слез, я не могу пожалеть себя от души, не могу выплакаться полностью, ведь в моей голове, заглушая мои рыдания, все громче звучит: "Ты сама виновата! Тебе говорили, тебя предупреждали! Ты знала, чем это закончится!" И я обвиняю себя, начинаю искать, в чем же я "сама виновата", и нахожу. Я всегда виновата. Я слышала это с младенчества, как я только теперь поняла.
Конечно, все это говорится из самых лучших побуждений, чтобы уберечь, но получается... Ох! Не хочу такого для своей дочки. Да, я наверняка напортачу в чем-то другом, но мой ребенок будет плакать от души, не подавляя слез, не загоняя их вглубь себя, где они встанут жестким комом, не упрекая себя за чужие грехи, не выискивая своей вины в каждой неприятности!
Дно кружки было скругленное, она скользнула по столешнице и сразу опрокинулась, чай пролился на стол и стек на пол. На Машу попало совсем чуть-чуть - на руку, которой она схватилась. Если бы это была устойчивая кружка с толстым дном, было бы гораздо хуже.
Я схватила ее на руки, осмотрела ручку, стала утешать и успокаивать. Ей было больно, она испугалась и ударилась в рев. Мои родители жутко расстроились. Папа стоял рядом и повторял: "Мы ведь тебе сто раз говорили, что нельзя, не трогай, а ты..." Маша плакала все громче, а папа старался ее перекричать.
Мне вдруг стало невыносимо больно. Я схватила дочь в охапку и выбежала из кухни. В комнате села с ней на кровать и пожалела ее от души: покрасневшую ручку побрызгала лекарством, подула, слезки вытерла, сказала много-много ласковых слов. И ни одного упрека!
Потому что всю свою жизнь, когда мне больно, плохо, когда меня ни за что обидели, когда я задыхаюсь от слез, я не могу пожалеть себя от души, не могу выплакаться полностью, ведь в моей голове, заглушая мои рыдания, все громче звучит: "Ты сама виновата! Тебе говорили, тебя предупреждали! Ты знала, чем это закончится!" И я обвиняю себя, начинаю искать, в чем же я "сама виновата", и нахожу. Я всегда виновата. Я слышала это с младенчества, как я только теперь поняла.
Конечно, все это говорится из самых лучших побуждений, чтобы уберечь, но получается... Ох! Не хочу такого для своей дочки. Да, я наверняка напортачу в чем-то другом, но мой ребенок будет плакать от души, не подавляя слез, не загоняя их вглубь себя, где они встанут жестким комом, не упрекая себя за чужие грехи, не выискивая своей вины в каждой неприятности!