destruction
Превыше всего любил я читать сочинения немецких философов-моралистов - не потому, что красноречивое безумие последних внушало мне неразумный восторг, а лишь за ту легкость, с какою привычка к логическому мышлению помогала обнаруживать ложность их построений.
© Э.По "Рукопись найденная в бутылке"
Все люди от природы стремятся к разрушению. Доказательство тому - влечение к спорам и отстаиванию точек зрения, независимо от того, есть от них польза или нет, к спорам прибегают ради них самих. В чистом виде споры предназначены для изучения и определения дальнейших действий в связи с предметом, в отношении которого эти действия изначально твёрдо не определены и при первом рассмотрении не ясны. Однако всякий раз получая от кого-либо информацию, ради того, чтобы действовать или для какой-то пользы, но и тогда, когда мы не собираемся что-либо делать или даже просто определять своё отношение, и в сущности, нам вообще нет никакого дела ни до говорящего, ни до слушающих, ни до самого предмета спора, внутри нас что-то щёлкает и мы начинаем спорить. Едва механизм запущен, мы живо осматриваем линию фронта: повезёт,- окажется, что мы что-то слышали о предмете спора. Впрочем, не беда даже если мы не в курсе и вообще впервые слышим о подобном - обычно нам не составляет труда спорить не о предмете, но со сказанным о предмете, без контекста и прикладного назначения, цепляясь за слова, проводя яркие, но поверхностные параллели и впадая в демагогию. И ни шагу назад. Для тех, кто тешит себя иллюзией, что он не такой, или что он такой, но умеет держать всё под контролем, замечу, что это всё ещё иллюзия. Стоит попытаться сбавить темп, признать правоту, и с секундным промедлением удар под рёбра шпорой уязвлённого собственного достоинства. Уязвлённое собственное достоинство и потребность в разрушении… я всевозможно соединял между собой шестерни, маховики и пружины, скрещивал анкерные заступы и переменял поршни замысловатого механизма человеческого мышления. И всякий раз они выскакивали как чёрт из табакерки и всякий раз вместе. Не ручаюсь, является ли причиной демон разрушения или, всё начинается с распятого на мишени собственного достоинства, но то, что их сосуды сообщаются, я проверил опытным путём.
Вновь указав, что споры далеко не всегда затеваются ради пользы, допустим, что таковая всё же есть и данный спор является «полезным». Что это изменит? Боюсь, ничего. Спустя немного времени спор одинаково набирает обороты, стрёкот деталей уже слышен в кабине, буксы вот-вот вспыхнут и подожгут рельс. Это потребность в разрушении затмевает взор, и спор окончательно превращается в паровоз, на всех парах несущийся в пропасть. Где ждали этот товарный? Куда он должен был доставить своих сонных пассажиров? Ослепший машинист прочно не замечает, как среди многих прочих способов, методов и стратегий ведения спора мы уверенно выбираем одну непременную тактику. В течение спора в наибольшей степени мы склоняемся не к отстаиванию своих построений, не к поиску истины, не к выбору оптимальных компромиссных решений, на короткое время удовлетворяющих обе стороны, но к разрушению построений собеседника. Словно нам нет никакого дела до своих позиций, нам лишь бы растоптать позиции этой сволочи, вашего оппонента. При ближайшем рассмотрении становится очевидно, что это не выброс абстрактной негативной энергии и не взрыв накопившегося потенциала.
Всегда ли потребность в разрушении была присуща человеку? Говорят, было иначе. Ужас, как не хочется касаться этой измусоленной темы, но думаю потому и замусолили: чувствуем, что где-то здесь кроется проблема. Пеняя на собственную невнимательность, ждём, что после седьмого осмотра носок всё-таки окажется под кроватью. И он оказался. Я собираюсь говорить о вавилонской башне. Аллегория или неудавшийся проект, но о ней писали многие и разные. О чём речь: когда-то мы хотели быть ближе к богу. Говорят, Ему это не понравилось. Пишут, Он заставил говорить людей на разных языках, так что они больше не могли договориться. С детства я многим обязан привычке перечитывать за разом раз, и дважды смотреть под один камень. И на это раз картинка недостроенной башни с каждым разом становилась всё более знакомой. О, это вовсе не случай двух бестолковых иностранцев, беспомощно пытающихся что-то объяснить друг-другу на пальцах. У строителей этого циклопического газёбо были проблемы куда серьёзней, чем трудности перевода. По моему мнению, Он не ограничился языками: между нами ещё поселили раздор. Поселили, как нечто живое. Поселили, как вошь. На тот случай, если мы вдруг выучим языки друг друга. Он не просчитался: мы выучили. С того дня и поныне люди перестали понимать друг друга, но вовсе не по причине языкового барьера, барьер был прикрытием основного удара: люди стали спорить и именно поэтому перестали находить общий язык. В нас вселили потребность к необоснованному, бесцельному, безыдейному разрушению.
И на этом построили всё общество и всю модель развития. Разве не отсюда вырос естественный отбор и прочее, что завещал нам дедушка Дарвин? А революционные «бей…, спасай…!»? Били исправно, кого спасли, я хочу знать? А легенды и сказки, основанные на борьбе и утверждении одних за счёт других? Люди, способные наиболее отдаваться этой потребности - наше всё. Их рисуют улыбающимися в рекламных боксах и на обложках журналов. Попробуй ни с кем не спорить и молча работать и делать своё дело на своём месте в своё тихое удовольствие. Растопчут. Ты уже даже боишься сознаться себе, что именно это есть действительное удовольствие, а не постоянное сражение без вектора. От младенческих ногтей твёрдо знаешь, что достигнешь чего-то в мире, построенном людьми с потребностью разрушения только став одним из них. Мы культивируем это в себе, почитая за благо и признак силы. Воистину хитрый ход с Его стороны, ведь Он уже многое перепробовал, чтобы мы до Него не добрались.
Кто-то писал о том, что зло, мешающее роду человеческому возвыситься, заключено в гигантских реликтовых монстров, кто-то селил дрянь в потусторонних демонов, безликие, но мощные в буйстве своём силы природы, наконец винили даже животных и насекомых. Всё крупное, что можно огородить забором, во что можно выстрелить и по чём можно стукнуть битой мы давно победили. Микробы наиболее крутая форма непобедимых злых врагов. Но и их мы уже попираем цоколями микроскопов. И тогда Он выбрал беспроигрышный вариант: нас переключили на самих себя. Сами себя мы, конечно, тоже бьём и огораживаем, но всех себя не пересадишь, и всех не перебьёшь. Когда мы перегибаем, Он милостиво разводит нас по углам, сея в наши головы семена гуманизма и братской любви. Так вот просто. Представьте, никаких внешних кандалов, никаких египетских казней, никаких чудовищных монстров или мелкой и трудной уловимой заразы - эти способы неэффективны и приводят к значительным жертвам среди паствы. Теперь это всё в прошлом. Теперь стоп-кран внутри нас. К тому же, мы с таким удовольствием им пользуемся. Именно об этом говорят все философы и конфессии, изрыгая пресловутое «прежде всего победи себя», «самый главный враг внутри тебя» и всё такое прочее. Ах, если бы они только знали, как они правы. Мы сами себя не пустим дальше. А точнее не пустим дальше друг друга. Не помните, бывало так, что бы все люди помогли одному подняться наверх? Думаю, если так случится, мы вновь увидим казни, монстров и прочее, что у Него завалялось на пыльной антресоли.
почему я всё это рассказываю? мы с Васей вчера говорили… он сказал, что в человеческой природе отращивать когти и клыки, вся жизнь борьба, выживает сильнейший, закон естественного отбора ещё никто не отменял. вот я и… а вообще я так не считаю.