Назад в будущее
Анна ЛАЗАНЧИНА *
Фото Александра КРЫЛОВА
«Дон Кихот» - один из самых популярных классических балетов, спектакль, любимый всеми ценителями искусства Терпсихоры. В нем есть практически все, что составляет истинную радость балетомана: блистательно разнообразная хореография, включающая искрометные испанские танцы, роскошные классические ансамбли, виртуозные вариации, выразительная пантомима с участием известных литературных героев; хореографическое действие развивается в сопровождении мелодичной, легкой и дансантной музыки. Оптимизм, кипучая энергия, мягкий юмор и безудержное веселье этого балета дарят такие эмоции, устоять перед которыми невозможно.
[Spoiler (click to open)]
Феномен «Дон Кихот», который сегодня считается одним из брендов русского балета, сложился с течением времени путем культурных наслоений различных текстов. Спектакль Мариуса Петипа, пересочиненный Александром Горским, на протяжении ХХ века прирастал разнообразными нововведениями советских балетмейстеров, иногда приобретая вид авторской редакции. Идея вернуть спектаклю хореографию Горского в очищенном виде, не реконструировать балет 1900 года, а передать впечатления от него, воскресить его образ и дух той эпохи родилась у Юрия Бурлаки и была реализована им в 2019 году на сцене «Урал Опера Балет». Теперь «Дон Кихот Ламанчский» украсил и афишу театра нашего города.
Между тем в Самаре отношение к этому балету особое. Его традиционно считают «московским» (в противовес петербургским «Баядерке» и «Спящей красавице»), а во главе самарской балетной труппы в основном стояли представители петербургской хореографической школы. Несмотря на это, а может быть, как раз именно с целью подчеркнуть его самобытность, к постановке «Дон Кихота» обращались и Наталья Данилова, и Алла Шелест, и Игорь Чернышев, и Никита Долгушин, и другие балетмейстеры. К тому же «историческая память» куйбышевского театра хранит воспоминания о постановке Большого театра в феврале 1942 года и партиях Китри и Базиля в исполнении Ольги Лепешинской и Асафа Мессерера.
Реставрация классических спектаклей в наше время стала отдельным направлением балетмейстерской работы. Юрий Бурлака справедливо считается одним из признанных экспертов в этой области. Стремясь к наибольшей аутентичности, балетмейстер-постановщик подошел к изучению архивов со скрупулезностью ученого: исследовал все доступные исторические материалы, клавиры балета с многочисленными ремарками, документы, хранящиеся в музеях, мемуарную литературу. Его замысел возвратить балету атмосферу конца XIX века, времени, пропитанного духом модерна, кажется близким Самаре (вряд ли случайно этот стиль господствует в архитектуре и интерьере зданий, определяющих культурный облик города), а заявленный подход к работе вызывает уважение. В общем, премьеру балета ждали, ждали с нетерпением; все три его премьерных показа в конце сезона и два в начале нового прошли при полном зале.
Над созданием спектакля работала целая команда профессионалов, которых Юрий Бурлака увлек своей идеей. Для постановки характерных танцев в качестве ассистента балетмейстера была приглашена Юлиана Малхасянц. Взяв за основу эскизы Константина Коровина и Александра Головина, визуальный облик нового «Дон Кихота Ламанчского» создали Альона Пикалова (художник-постановщик), Татьяна Ногинова (художник по костюмам) и Александр Наумов (художник по свету). Воссозданием партитуры Людвига Минкуса и оркестровкой отдельных номеров занимался Александр Троицкий. Музыкальным руководителем спектакля выступил Евгений Хохлов.
Результат получился впечатляющим. Созданный «по мотивам» спектакля Горского, самарский балет показался во всем буйстве красок эффектно зрелищным, жизнерадостно ярким и при этом логичным, драматургически цельным.
Заглавный герой, ранее лишь формально скрепляющий картины спектакля, был вновь возведен в статус центрального действующего лица и стал определять развитие сюжета. В прологе Дон Кихот предстал в окружении семьи - заботливой племянницы Антонины (Ольга Марочкина) и бакалавра Караско (Алексей Турдиев). Героя одолевали фантастические видения: прекрасная Дульцинея и освобождающий ее из плена рыцарь Серебряной Луны, оживающие деревья с руками-сучьями и огромный паук. Судьба Китри вызвала интерес Дон Кихота не сама по себе, а потому, что рыцарь принял девушку за свою Прекрасную даму. Образ Дульцинеи приобрел самостоятельность и стал еще одним лейт-образом балета.
Коррективы, внесенные в либретто, минимизировали карикатурность в изображении Дон Кихота. В соответствии с замыслом спектакля, в исполнении Антона Зимина он выглядит вполне серьезно и даже значительно. Оправданно логичным стало действие балета: отъезд рыцаря из дома, его борьба с мельницами и поединок в замке герцога. (Справедливости ради стоит сказать, что отсутствие логики в чередовании сцен «Дон Кихота» до этого волновало чрезвычайно малую часть зрителей.) Превращение цыган в бродячих артистов объяснило представление театра марионеток. Эффектный эпизод битвы с пауком придал спектаклю элемент драматизма. Контрастнее и ярче после мрачной сцены в заповедном лесу стали восприниматься танцы в саду Дульцинеи.
Балетмейстер-постановщик вернул спектаклю много красивой музыки и выразительных номеров. Открытые музыкальные купюры увеличили продолжительность спектакля почти на целый час, несмотря на сокращения «вставных» эпизодов советского периода. Исчезли традиционно ожидаемые соло Эспады, джига, цыганский танец с гитарами, а также порхающая вариация Амура. Зато появились мелодичное Болеро (завораживающий танец с шалями), ансамбль амурчиков с луками (учащиеся Самарского хореографического училища показались чрезвычайно воинственными в тяжеловесных и объемных париках), захватывающий виртуозной слаженностью квартет тореадоров и многое другое. Особенно выиграло окончание балета, превратившееся из свадебного дуэта Китри и Базиля в пышный многолюдный финал.
Из всех слагаемых балетного спектакля наиболее сильное впечатление произвело его визуальное художественное воплощение: сценическое оформление, костюмы и световые эффекты. Живописны и темная «Комната Дон Кихота» с высокими стрельчатыми окнами, и «Сад Дульсинеи» с фантастическими растениями, но чудеснее всего - наполненная воздушной перспективой «Площадь Барселоны». Здесь движения танцовщиков, казалось, продолжались в линиях рисунка задника - развевающихся на ветру флагах и трепещущей в морских волнах игре их отражений. Замечательно выполнена декорация «Заповедного леса»: в гигантской паутине замерли пойманные бабочки (визуальная отсылка к картине пролога, к запертой в клетке Дульцинее), а с колосников спускается страшный паук.
К сожалению, в отдельных картинах детализированность оформления оборачивалась чрезмерной загруженностью сцены и сокращала пространство, предназначенное для танца. Испанский кабачок стал тесным из-за огромных подвесных фонарей, а дворец герцога утратил глубину и объем, поскольку и лестница, и сад оказались в одной плоскости.
Смена картин опускающимся на авансцене занавесом с изображением книжных страниц-иллюстраций, не являясь новаторской, вызывала интерес публики, ощутившей себя одновременно и читателями знаменитого романа. Тщательно продуман особый свет с флуоресцентным эффектом, сопровождающий моменты безумных фантастических видений рыцаря. Восхитила картина бури, точно синхронизировавшая раскаты грома в оркестре со вспышками молний.
Жизнерадостная тональность балета отразилась в ярком многоцветье костюмов. Работа художника в этой области, хотя и небезупречная, вне сомнения, заслуживает особого разговора. В сцене на площади обилие красок смотрелось эффектно и вполне гармонично. Картина отражала вид не реального испанского города, а соответствующего романтическим представлениям о нем наших отечественных композиторов, живописцев и поэтов, по меткому выражению Бориса Асафьева, «театра русской Испании». В сцене сна Дон Кихота цветовое разнообразие, включающее желтые, голубые, розовые, бирюзовые тона костюмов лесных обитательниц - фей, показалось пестрым. Удивил выбор художника в отношении темного колора костюма Повелительницы дриад, показался странным крой пачек корифеек большого классического па.
В день открытия 92-го театрального сезона «Дон Кихот Ламанчский» был исполнен с праздничным воодушевлением. Балетная труппа предстала перед зрителями свежей и вдохновенной. Ксения Овчинникова и Дмитрий Петров в главных ролях были академически точны, темпераментны и актерски достоверны; они заставили забыть о том, что Китри и Базиля относят к сложнейшим партиям классического балета. От действия к действию обретая все большую уверенность и раскрепощенность, в финале солисты продемонстрировали отчаянно смелую технику и выглядели настоящими премьерами.
Несмотря на излишне объемный костюм, ограничивающий движения, обаятельно комичный образ Санчо Пансы удалось создать Искандеру Абельгузину. Запомнился выразительно артистичный Максим Маренин - Гамаш. Выделилась отточенностью техники Наталия Клеймёнова - Повелительница дриад. Произвел достойное впечатление Дмитрий Сагдеев. Его энергичному и смелому Эспаде с удивительной четкостью жеста и фантастической координацией не хватило благородного изящества, которое бывает врожденным, а может быть приобретено в процессе работы над ролью. В партии Жуаниты сумела обратить на себя внимание Лаура Васконселос; исполнив сольную вариацию в финальном ансамбле, она покорила музыкальностью и пластичностью.
Оркестр под управлением уверенного Евгения Хохлова звучал насыщенно и красочно. Образец балетной классики предстал драгоценностью, очищенной от чужеродных вкраплений. Порадовали выразительно проинтонированные томительно-страстные соло скрипки (Татьяна Казакова) и виолончели (Елена Жарикова). Выразительные мелодии деревянных духовых придали характерность хореографическим образам. Фантастический колорит привнесли волшебно струящиеся пассажи арфы (Мелания Волкова). Блестящий тембр трубы (Сергей Чеботаренко) создал атмосферу веселого праздника в замке герцога. В музыке чувствовались живительная энергетика оптимизма и биение реальной жизни, ощущение самоценности момента искренней радости.
Искрометный и зажигательный, балет окунулся в собственное прошлое и вернулся в настоящее время, готовый нести радость и свет, так необходимые для того, чтобы сохранить будущее.
* Музыковед, кандидат искусствоведения, доцент СГИК.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 15 сентября 2022 года, № 17 (238)
Фото Александра КРЫЛОВА
«Дон Кихот» - один из самых популярных классических балетов, спектакль, любимый всеми ценителями искусства Терпсихоры. В нем есть практически все, что составляет истинную радость балетомана: блистательно разнообразная хореография, включающая искрометные испанские танцы, роскошные классические ансамбли, виртуозные вариации, выразительная пантомима с участием известных литературных героев; хореографическое действие развивается в сопровождении мелодичной, легкой и дансантной музыки. Оптимизм, кипучая энергия, мягкий юмор и безудержное веселье этого балета дарят такие эмоции, устоять перед которыми невозможно.
[Spoiler (click to open)]
Феномен «Дон Кихот», который сегодня считается одним из брендов русского балета, сложился с течением времени путем культурных наслоений различных текстов. Спектакль Мариуса Петипа, пересочиненный Александром Горским, на протяжении ХХ века прирастал разнообразными нововведениями советских балетмейстеров, иногда приобретая вид авторской редакции. Идея вернуть спектаклю хореографию Горского в очищенном виде, не реконструировать балет 1900 года, а передать впечатления от него, воскресить его образ и дух той эпохи родилась у Юрия Бурлаки и была реализована им в 2019 году на сцене «Урал Опера Балет». Теперь «Дон Кихот Ламанчский» украсил и афишу театра нашего города.
Между тем в Самаре отношение к этому балету особое. Его традиционно считают «московским» (в противовес петербургским «Баядерке» и «Спящей красавице»), а во главе самарской балетной труппы в основном стояли представители петербургской хореографической школы. Несмотря на это, а может быть, как раз именно с целью подчеркнуть его самобытность, к постановке «Дон Кихота» обращались и Наталья Данилова, и Алла Шелест, и Игорь Чернышев, и Никита Долгушин, и другие балетмейстеры. К тому же «историческая память» куйбышевского театра хранит воспоминания о постановке Большого театра в феврале 1942 года и партиях Китри и Базиля в исполнении Ольги Лепешинской и Асафа Мессерера.
Реставрация классических спектаклей в наше время стала отдельным направлением балетмейстерской работы. Юрий Бурлака справедливо считается одним из признанных экспертов в этой области. Стремясь к наибольшей аутентичности, балетмейстер-постановщик подошел к изучению архивов со скрупулезностью ученого: исследовал все доступные исторические материалы, клавиры балета с многочисленными ремарками, документы, хранящиеся в музеях, мемуарную литературу. Его замысел возвратить балету атмосферу конца XIX века, времени, пропитанного духом модерна, кажется близким Самаре (вряд ли случайно этот стиль господствует в архитектуре и интерьере зданий, определяющих культурный облик города), а заявленный подход к работе вызывает уважение. В общем, премьеру балета ждали, ждали с нетерпением; все три его премьерных показа в конце сезона и два в начале нового прошли при полном зале.
Над созданием спектакля работала целая команда профессионалов, которых Юрий Бурлака увлек своей идеей. Для постановки характерных танцев в качестве ассистента балетмейстера была приглашена Юлиана Малхасянц. Взяв за основу эскизы Константина Коровина и Александра Головина, визуальный облик нового «Дон Кихота Ламанчского» создали Альона Пикалова (художник-постановщик), Татьяна Ногинова (художник по костюмам) и Александр Наумов (художник по свету). Воссозданием партитуры Людвига Минкуса и оркестровкой отдельных номеров занимался Александр Троицкий. Музыкальным руководителем спектакля выступил Евгений Хохлов.
Результат получился впечатляющим. Созданный «по мотивам» спектакля Горского, самарский балет показался во всем буйстве красок эффектно зрелищным, жизнерадостно ярким и при этом логичным, драматургически цельным.
Заглавный герой, ранее лишь формально скрепляющий картины спектакля, был вновь возведен в статус центрального действующего лица и стал определять развитие сюжета. В прологе Дон Кихот предстал в окружении семьи - заботливой племянницы Антонины (Ольга Марочкина) и бакалавра Караско (Алексей Турдиев). Героя одолевали фантастические видения: прекрасная Дульцинея и освобождающий ее из плена рыцарь Серебряной Луны, оживающие деревья с руками-сучьями и огромный паук. Судьба Китри вызвала интерес Дон Кихота не сама по себе, а потому, что рыцарь принял девушку за свою Прекрасную даму. Образ Дульцинеи приобрел самостоятельность и стал еще одним лейт-образом балета.
Коррективы, внесенные в либретто, минимизировали карикатурность в изображении Дон Кихота. В соответствии с замыслом спектакля, в исполнении Антона Зимина он выглядит вполне серьезно и даже значительно. Оправданно логичным стало действие балета: отъезд рыцаря из дома, его борьба с мельницами и поединок в замке герцога. (Справедливости ради стоит сказать, что отсутствие логики в чередовании сцен «Дон Кихота» до этого волновало чрезвычайно малую часть зрителей.) Превращение цыган в бродячих артистов объяснило представление театра марионеток. Эффектный эпизод битвы с пауком придал спектаклю элемент драматизма. Контрастнее и ярче после мрачной сцены в заповедном лесу стали восприниматься танцы в саду Дульцинеи.
Балетмейстер-постановщик вернул спектаклю много красивой музыки и выразительных номеров. Открытые музыкальные купюры увеличили продолжительность спектакля почти на целый час, несмотря на сокращения «вставных» эпизодов советского периода. Исчезли традиционно ожидаемые соло Эспады, джига, цыганский танец с гитарами, а также порхающая вариация Амура. Зато появились мелодичное Болеро (завораживающий танец с шалями), ансамбль амурчиков с луками (учащиеся Самарского хореографического училища показались чрезвычайно воинственными в тяжеловесных и объемных париках), захватывающий виртуозной слаженностью квартет тореадоров и многое другое. Особенно выиграло окончание балета, превратившееся из свадебного дуэта Китри и Базиля в пышный многолюдный финал.
Из всех слагаемых балетного спектакля наиболее сильное впечатление произвело его визуальное художественное воплощение: сценическое оформление, костюмы и световые эффекты. Живописны и темная «Комната Дон Кихота» с высокими стрельчатыми окнами, и «Сад Дульсинеи» с фантастическими растениями, но чудеснее всего - наполненная воздушной перспективой «Площадь Барселоны». Здесь движения танцовщиков, казалось, продолжались в линиях рисунка задника - развевающихся на ветру флагах и трепещущей в морских волнах игре их отражений. Замечательно выполнена декорация «Заповедного леса»: в гигантской паутине замерли пойманные бабочки (визуальная отсылка к картине пролога, к запертой в клетке Дульцинее), а с колосников спускается страшный паук.
К сожалению, в отдельных картинах детализированность оформления оборачивалась чрезмерной загруженностью сцены и сокращала пространство, предназначенное для танца. Испанский кабачок стал тесным из-за огромных подвесных фонарей, а дворец герцога утратил глубину и объем, поскольку и лестница, и сад оказались в одной плоскости.
Смена картин опускающимся на авансцене занавесом с изображением книжных страниц-иллюстраций, не являясь новаторской, вызывала интерес публики, ощутившей себя одновременно и читателями знаменитого романа. Тщательно продуман особый свет с флуоресцентным эффектом, сопровождающий моменты безумных фантастических видений рыцаря. Восхитила картина бури, точно синхронизировавшая раскаты грома в оркестре со вспышками молний.
Жизнерадостная тональность балета отразилась в ярком многоцветье костюмов. Работа художника в этой области, хотя и небезупречная, вне сомнения, заслуживает особого разговора. В сцене на площади обилие красок смотрелось эффектно и вполне гармонично. Картина отражала вид не реального испанского города, а соответствующего романтическим представлениям о нем наших отечественных композиторов, живописцев и поэтов, по меткому выражению Бориса Асафьева, «театра русской Испании». В сцене сна Дон Кихота цветовое разнообразие, включающее желтые, голубые, розовые, бирюзовые тона костюмов лесных обитательниц - фей, показалось пестрым. Удивил выбор художника в отношении темного колора костюма Повелительницы дриад, показался странным крой пачек корифеек большого классического па.
В день открытия 92-го театрального сезона «Дон Кихот Ламанчский» был исполнен с праздничным воодушевлением. Балетная труппа предстала перед зрителями свежей и вдохновенной. Ксения Овчинникова и Дмитрий Петров в главных ролях были академически точны, темпераментны и актерски достоверны; они заставили забыть о том, что Китри и Базиля относят к сложнейшим партиям классического балета. От действия к действию обретая все большую уверенность и раскрепощенность, в финале солисты продемонстрировали отчаянно смелую технику и выглядели настоящими премьерами.
Несмотря на излишне объемный костюм, ограничивающий движения, обаятельно комичный образ Санчо Пансы удалось создать Искандеру Абельгузину. Запомнился выразительно артистичный Максим Маренин - Гамаш. Выделилась отточенностью техники Наталия Клеймёнова - Повелительница дриад. Произвел достойное впечатление Дмитрий Сагдеев. Его энергичному и смелому Эспаде с удивительной четкостью жеста и фантастической координацией не хватило благородного изящества, которое бывает врожденным, а может быть приобретено в процессе работы над ролью. В партии Жуаниты сумела обратить на себя внимание Лаура Васконселос; исполнив сольную вариацию в финальном ансамбле, она покорила музыкальностью и пластичностью.
Оркестр под управлением уверенного Евгения Хохлова звучал насыщенно и красочно. Образец балетной классики предстал драгоценностью, очищенной от чужеродных вкраплений. Порадовали выразительно проинтонированные томительно-страстные соло скрипки (Татьяна Казакова) и виолончели (Елена Жарикова). Выразительные мелодии деревянных духовых придали характерность хореографическим образам. Фантастический колорит привнесли волшебно струящиеся пассажи арфы (Мелания Волкова). Блестящий тембр трубы (Сергей Чеботаренко) создал атмосферу веселого праздника в замке герцога. В музыке чувствовались живительная энергетика оптимизма и биение реальной жизни, ощущение самоценности момента искренней радости.
Искрометный и зажигательный, балет окунулся в собственное прошлое и вернулся в настоящее время, готовый нести радость и свет, так необходимые для того, чтобы сохранить будущее.
* Музыковед, кандидат искусствоведения, доцент СГИК.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 15 сентября 2022 года, № 17 (238)