Заметки на полях уникального форума
Дмитрий ДЯТЛОВ *
Фото Алексея МОЛЧАНОВСКОГО
Просто хотелось бы узнать, в какой части Восточной магистрали устраиваются люди. - Я скажу, если вы хотите.
Из известного романа
В Москве завершился Международный конкурс пианистов, композиторов и дирижеров имени С. В. Рахманинова. Так масштабно он проводился впервые. В 1983, 1989, 1993, 1997 два всесоюзных и два международных конкурса пианистов не были слишком заметны на фоне флагмана - Конкурса имени П. И. Чайковского. В преддверии 150-летия Рахманинова решено было провести конкурс на самом высшем государственном уровне, его организация курировалась зампредом Правительства РФ, в состав оргкомитета вошли видные деятели искусства и представители концертных и образовательных организаций, информагентств и телевидения. Очные прослушивания транслировались на официальном сайте конкурса, на порталах «Культура.рф» и meloman.ru, в сообществе социальной сети «ВКонтакте», а также на крупнейшем китайском портале, посвященном классической музыке, Music Today. За конкурсными выступлениями следили более 10 млн зрителей по всему миру. Все выступления конкурсантов, церемонии открытия конкурса и награждения победителей, гала-концерты в Москве и Санкт-Петербурге записаны и доступны для свободного просмотра в Интернете.
Юаньфан Ян (Великобритания) - победитель конкурса в номинации "Композиция"
[Spoiler (click to open)]
Конкурс проводился в трех номинациях, соответствующих видам деятельности Рахманинова, который, как известно, был и композитором, и пианистом, и дирижером. Жюри в номинациях возглавили инициатор и художественный руководитель конкурса Денис Мацуев (фортепиано), Александр Чайковский (композиция) и Валерий Гергиев (дирижирование). Дирижеры демонстрировали работу с оркестром на репетиции и в концертном выступлении, пианисты состязались сольно и в качестве концертмейстеров, композиторы показывали сочинения для фортепиано соло и в сопровождении симфонического оркестра. Событий было так много (а трансляции различных номинаций велись, как правило, в одно время), что охватить весь конкурс просто не было возможности. Поневоле пришлось выбирать, и выбор пал на номинацию «композиция».
***Дирижерское и исполнительское искусство Рахманинова ныне почти легендарно, немного сохранилось записей о нем свидетельствующих. Музыка же Рахманинова-композитора звучит повсеместно. Ее исполняют концертирующие музыканты и музыканты-любители, учащиеся-инструменталисты и студенты-вокалисты, исполнители и композиторы. На музыке Рахманинова воспитано не одно поколение отечественных и зарубежных музыкантов.
Конкурсная номинация «композиция» уникальна в контексте подобного музыкального форума. Если пианисты или дирижеры, исполняя музыку Рахманинова, напрямую обращаются к его искусству, то в новых сочинениях конкурсантов-композиторов происходит некий опосредованный диалог с временем, стилем, техникой или музыкальным языком великого композитора. Каждое из представленных в конкурсе сочинений вольно или невольно корреспондирует с музыкой Рахманинова. При этом нет ни одного случая прямого подражания.
Это и не удивительно: из 152 заявок выбрано только 12. Жюри провело заочную работу с партитурами потенциальных участников и сделало выбор. Чем он был обусловлен, можно лишь предполагать. 12 произведений для фортепиано соло и 12 фортепианных концертов в сопровождении симфонического оркестра представляли композиторов, исповедующих диаметрально противоположные подчас «символы веры». Самому старшему конкурсанту было 75, а самой молодой участнице - только 22 года. Азию представляли 2 композитора, Западную Европу - 1, Россию - 9 авторов. Некоторые исполняли свои произведения самостоятельно, другие поручали приглашенным пианистам (процедура жеребьевки определяла, кому какое произведение играть).
Думается, что, помимо профессиональных резонов и иных соображений, на решение жюри повлияло качество игры солистов и звучание музыки в реальной акустике (в отличие от чтения партитур глазами). Жюри отметило пианистов специальными призами, но, к сожалению, не всех, выбор, кажется, был почти случайный. Некоторые достойные конкурсанты остались без внимания, в том числе старшего поколения - Александр МАКАРОВ-ИЗОСИМОВ (СПб) и Михаил ФУКСМАН (Ростов-на-Дону). Владимира КОБЕКИНА - самого возрастного участника конкурса - отметили специальным призом Союза композиторов России. Выступая с объявлением результатов, Александр Чайковский сказал, что проигравших у нас нет. Музыка всех финалистов прозвучала, а это самая главная награда композитору. Если не конкурсные сравнение и ранжирование, можно было бы и согласиться…
***Открыл первый этап конкурса Юаньфан ЯН (Великобритания), представив в собственном исполнении «Маленькую партиту», и в этот момент не произвел сильного впечатления. Однако уже тогда можно было отметить ясность мышления и точность намерений, контрастирующие пьесы искусного полифонического письма остались в памяти. «Потоки» Кристины ОГАНЕСЯН (Москва) сыграла пианистка Мона Хаба, постоянный участник ансамбля «Студия новой музыки». Превосходное исполнение ни на мгновение не отпускало, увлекало мощным императивом музыкантской воли.
Насыщенную фактуру, изобилующую многочисленными хитросплетениями разнообразных техник, сменила прозрачная полифония Андрея ПОСПЕЛОВА (Москва), его «Полифоническую сонату» с блеском исполнил Руслан Разгуляев. В своеобразный диалог с музыкой Рахманинова вступил Владимир Кобекин. Он исполнил сонату «Большой распев», где происходит долгое и непрерывное развитие от строгих линий, подобных знаменному пению, до красочных перезвонов воображаемых колоколов.
Пять характерных пьес цикла «Багатели» Александра ТЛЕУОВА (Москва), сочиненных в различных жанрах, предстали в ярком исполнении Яны Костиной. Цзиньхан СЯО (Китай) - самая юная участница состязаний композиторов - поручила свое сочинение «Канун», построенное в основном из этнических элементов, пианисту Алексею Кудряшову.
В написанных специально для конкурса трех этюдах-аллюзиях «Рахманинов и его время» Михаил Фуксман попытался создать ряд текстов, пригодных к интертекстуальному прочтению. Софья Бугаян исполнила их с необходимым пониманием и концертным блеском. «Русское скерцо» Алексея СЕРГУНИНА в исполнении автора представило почти брутальную картину русского праздника, начинающегося с наивных балалаечных наигрышей и первых, пока еще невинных тостов.
«Вариации на тему Паганини» Петра ДЯТЛОВА (Самара/Москва), сочиненные задолго до конкурса и по другому поводу, органично соотносились с давней традицией аранжировки знаменитого каприса и резонировали с известной Рапсодией на тему Паганини Рахманинова. Это произведение сыграл Максим Пурыжинский.
Красочную импрессионистическую картину представил пианист и очень тонкий музыкант Михаил Турпанов. Все красоты Сонаты ре мажор китайского композитора-конкурсанта Майшо ЛО были явлены публике благодаря его проникновенному исполнению. Появление на сцене знаменитой Екатерины Мечетиной вызвало оживление в зале и настроило на повышенное внимание к музыке. Она сыграла произведение Александра Макарова-Изосимова (Санкт-Петербург) под названием «Сказка». Завершил конкурсные испытания первого этапа Эдуард Кипрский (Санкт-Петербург). Его сочинение «Отзвуки Рахманинова», написанное специально для конкурса, прозвучало в авторском исполнении как свободная фантазия или даже импровизация. Это касалось как материала, так и горячечной непосредственности исполнения.
***
Для второго этапа по условиям соревнования композиторы приготовили концерты для фортепиано с оркестром. Жанр, несущий в себе черты романтической эстетики и, как кажется, оставшийся в далеком прошлом, представлял непростую задачу для конкурсантов. И здесь профессиональные, музыкантские качества и свойства личности участников ясно проявились в особенностях оркестровки, фортепианной фактуре, драматургии и даже форме. Сочинения конкурсантов исполнял симфонический оркестр «Новая Россия» под управлением Фредди Кадены, Антона Шабурова и Федора Леднева. Оркестр, в репертуаре которого большое количество произведений современной музыки, и дирижеры, обладающие внушительным опытом работы с новыми партитурами (к примеру, Федор Леднев провел более двухсот мировых премьер), обеспечили высокое качество исполнения.
Свое произведение для фортепиано с оркестром Эдуард КИПРСКИЙ назвал «Пять этюдов-картин», создавая намеренную аллюзию с известным авторским жанром Рахманинова. Вероятно, намеренными были и использование привычных для среднестатистического слушателя ладов, подчеркнутая терцовость гармонии, каноны и имитации в работе мелодических линий, импрессионистические эффекты трелей и тремоло рояля. Фортепианная фактура, несмотря на отменный пианизм автора (музыка прозвучала в авторском исполнении), оказалась поначалу не слишком насыщенной. Мало-помалу музыкант включал в нее фортепианные приемы, известные со времен Франца Листа, - аккордовые martellato, бравурные октавные пассажи, разнообразные общие формы движения, пассажи двойными нотами. Некоторый интонационный сюжет развернулся в обширной фортепианной каденции четвертого этюда-картины. Русский танец с балалаечными наигрышами в финале поддержали труба, тромбон и праздничное звучание всей оркестровой меди.
Екатерина Мечетина солировала в трехчастном фортепианном концерте Александра Макарова-Изосимова. Партия рояля в концерте написана с изощренной виртуозностью, один за другим на слушателя обрушиваются пассажи мелких длительностей и аккорды, мощь и сила которых проявляются в использовании скачков по всем регистрам, кластер, захватывающий предплечьем несколько октав, чуть не перекрывает оркестровую звучность. Эпическое мрачное звучание первой части (отсылающее к некоторым страницам Симфонических танцев Рахманинова) сменяется характерными темами и трогательным диалогом оркестра и солиста второй, жесткие ритмы финала, постепенно становящиеся все более дробными, в неистовом ускорении завершают многосложное повествование.
Юаньфан Ян солировал в своем Концерте № 3 в пяти частях. В представлении этой музыки решающую роль сыграло авторское исполнение. Ян - настоящий виртуоз, абсолютно владеющий всеми возможными техническими приемами игры на фортепиано. Но его концерт - это не только фортепианная музыка, это еще и чрезвычайно интересно прописанная оркестровая ткань. Автор продемонстрировал отменный вкус и меру в сочетаниях тембров и форм движения, свободное обращение с музыкальным временем в переменных тактовых размерах. Написанная в свободной атональной манере, не имеющая привычного метроритмического каркаса, обладающая неявными и непривычными драматургическими приемами, музыка Яна завораживает и околдовывает своим нездешним обаянием. Как бы ни была виртуозна фортепианная фактура, какими бы захватывающими ни казались ритмы, какими бы ни были яркими оркестровые краски, особая восточная медлительность или даже статичность погружает в музыку без остатка.
В сочинении для фортепиано с оркестром Кристины Оганесян привлекли изобретательная инструментовка, логичное чередование плотных и разреженных фрагментов, красочные сочетания инструментов и сонорные эффекты. Краткая сольная каденция фортепиано возвращает мысленно к классическим концертам, где было принято показать не только виртуозные качества солиста, но и его возможности импровизатора. Солирующий инструмент в концерте Оганесян трактуется, как правило, как инструмент ударный. Однако прозрачные звучания средней части формы открывают иные качества фортепиано, способного вступать в различные «взаимоотношения» с оркестровой тканью. Мона Хаба, превосходно исполнив концерт, немало поспособствовала его успеху у публики.
I часть Второго до-мажорного концерта прозвучала в исполнении автора Майшо Ло. Обозначенный в названии европейский лад мог быть идентифицирован окончательно лишь в большой сольной каденции, завершающей произведение. Несомненно, что здесь были определенная логика развития и некоторое лежащее на поверхности значение. Пентатоника, на основе которой строились все горизонтальные линии, обнаружила этническое происхождение музыки. Элементы репетитивной техники и специфическое использование видовых инструментов оркестра также обращали сознание к экзотическим звучаниям и краскам. Оркестру в концерте Ло отведена аккомпанирующая функция. Даже в самых таинственных или особенно красочных звучаниях рояль солирует, всегда поднимаясь над оркестровой звучностью. Запомнилось продолжительное соло валторны, в котором Ло, возможно, обращался к рахманиновским мелодиям широкого дыхания.
«Просвечивание» - так назвал свой фортепианный концерт Михаил Фуксман. Композитор как бы играл со своим слушателем в непредвиденное, будто «просвечивая» на понимание. Здесь и микрохроматика, и сонорные наслоения, и элементы алеаторики, и специальные приемы игры (древком смычка на скрипке или ударом ладонью по струнам контрабаса). Начиная с тонких одухотворенных гармоний фортепиано в духе молодого Скрябина, автор вдруг увлекает бешеной ритмикой, бегущей волной с переменным размером. Среди сонорного «пятна» нежданно-негаданно возникает поющее вибрато виолончели. Многослойную гармонию «отключает» унисон, и внезапно возникает мелодия в маслянистой «рахманиновской» гармонии и фактуре. Изобретательно, но вряд ли органично в ткань концерта инкрустируются узнаваемые ритмы джаза. Заканчивается все в «румяном» и радостном мажоре. Публика горячо аплодировала исполнителю концерта пианисту-виртуозу Тимофею Владимирову.
Музыка китаянки Цзиньхан Сяо прозвучала в превосходном исполнении Алексея Кудряшова. В произведении «Афродита», несмотря на явное использование этнических инструментов, ощущение экзотики абсолютно отсутствует. Это чисто европейская музыка и в отношении гармонии, и в техниках, и в инструментовке. Множество самых разных звучаний, производимых несколькими перкуссионистами, смелое использование алеаторики представили сложную окутанную мистическими туманами картину, в которой солирующему роялю отведено было главное место. Пять частей концерта одна за другой проявляли фортепианную звучность, как бы высвобождали ее из оркестровой ткани. Шевеление первобытного хаоса мало-помалу сменялось организованными ритмами и созвучиями. Масса фортепианного звука в завершении была огромна и даже величественна.
Ладовая определенность и фактурная насыщенность фортепианной партии Концерта Александра Тлеуова явно обращались к «модели» рахманиновских фортепианных концертов. Автор реконструировал и «модель» рахманиновской мелодии широкого дыхания в сопровождении характерных ритмов. Эпичный характер музыки, использование элементов народной музыки во второй, медленной части (что-то вроде хабанеры) или синкопированная тема третьей (подобная тарантелле), фугато в финале свидетельствовали о том, что перед нами образец позднеромантической формы, замаскированный под нечто актуальное скромными гармоническими средствами. Следует отдать должное аутентичным техникам фактурного изложения фортепианного соло, творчески переработанным автором, и исполнительнице концерта Вере Зыряновой, с успехом преодолевшей все трудности виртуозного концерта.
Трехчастный концерт Петра Дятлова (солист Максим Пурыжинский) показал возможность свежего и даже нового звучания в привычных канонах жанра. Три части представили три характера, три грани музыкального образа в чередовании динамичной первой, медленной лирической второй и быстрой характерной третьей. Некоторые ладовые находки, тонкая хроматика мелодических поворотов, гармония, избегающая терцовых соотношений, особенности инструментовки, проявляющиеся в деликатном использовании традиционных и специфических техник игры, позволяют говорить об авторском музыкальном языке. Не обращаясь к цитированию, не создавая намеренных аллюзий, никак не соотнося свою музыку с музыкой Рахманинова, автору удалось создать сочинение, резонирующее с тонким и хрупким, ранимым и мужественным, элегически печальным и солнечно-радостным миром рахманиновского искусства.
Петр Дятлов (Самара/Москва)
Угловатая тема фортепиано, звучащая подобно ударам литавр, медленно поднимается из глубины низкого регистра. Одноголосное изложение сменяется октавными удвоениями, обрастает призвуками, а затем и аккордами. Вступающие в действие литавры определяют и жанр. Это - шествие. Так начинается концерт Владимира Кобекина, который исполнил замечательный пианист Даниил Саямов. Каждый раздел формы медленно, но верно подготавливается предыдущим развитием, новое плато появляется тогда, когда мы преодолеем очередной подъем. Общий сумрачный колорит, сопровождаемый серьезным тоном высказывания, в конце концов сменяется просветлением, красочными гармониями в завершении концерта. Искусная работа с оркестровой тканью, фортепианной фактурой и музыкальной формой, вкус и чувство меры, семантическая ясность музыки говорят за себя. Перед нами произведение мастера, композитора, оставшегося верным своему времени, не оглядывающегося на «племя младое и незнакомое», говорящего языком прошлого века, но голосом искренним и правдивым. Публика, собравшаяся в концертном зале имени Рахманинова, горячо приветствовала мэтра и его новое сочинение.
Concerto grosso Андрея Поспелова в исполнении Руслана Разгуляева изобиловало интереснейшими находками в оркестровке и фортепианной фактуре, которая без претензии на виртуозность именно такой и была. Труднейшая фортепианная партия, оставаясь солирующей, все же оказывалась оркестровой партией. Автору чужд блестящий концертный стиль, где пианист показывает свою виртуозность или вступает в соревнование с оркестровым коллективом. Однако его сочинение следует признать блестящим и в высшей степени изобретательным. Превосходная игра оркестра и солиста выявила все гармонические красоты инструментовки и интеллектуальные повороты полифонической фактуры.
Главным достоинством Концерта для фортепиано с оркестром в двух частях Алексея Сергунина следует признать тот факт, что за роялем был автор. Темные оркестровые унисоны рождали широкую тему струнных, широкая же она была лишь в потенции, развития не получала. То и дело академический тон повествования прерывался джазовыми репликами, будто непринужденный человек невежливо толкал локтем даму в шляпке и строгом платье… И вдруг каденция фортепиано. Ну, думаем, сейчас солист скажет что-то важное! Ан нет, опять обманул, развернулся и ушел. Как-то все невежливо… Где-то фактура серьезная: скачки аккордами, бравурные пассажи гамм или октав… Но опять куда-то все девается, будто в песок. Назовем такой концерт фантазией? Или, может быть, бурлеской?..
Но конкурс есть конкурс, никаких апелляций не предусмотрено. Решение жюри пересмотру не подлежит. Значит ли это, что одно произведение лучше другого? Ведь это лишь мнение именно этого состава жюри, в решении которого ох как много составляющих и входящих? Да и все вышесказанное - лишь мнение. Лучше обратиться к архиву конкурса, послушать (может, и не раз) и составить свое суждение. Ведь восприятие музыки - часто дело вкуса или пристрастий.
Ну, а каким образом в конкурсных соревнованиях один становится выше другого, как решаются такие дела или «в какой части Восточной магистрали устраиваются люди» - остаются вопросами без ответа…
* Пианист, музыковед. Доктор искусствоведения, профессор СГИК. Член Союза композиторов и Союза журналистов России, «Золотое перо губернии»
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 7 июля 2022 года, № 14 (235)
Фото Алексея МОЛЧАНОВСКОГО
Просто хотелось бы узнать, в какой части Восточной магистрали устраиваются люди. - Я скажу, если вы хотите.
Из известного романа
В Москве завершился Международный конкурс пианистов, композиторов и дирижеров имени С. В. Рахманинова. Так масштабно он проводился впервые. В 1983, 1989, 1993, 1997 два всесоюзных и два международных конкурса пианистов не были слишком заметны на фоне флагмана - Конкурса имени П. И. Чайковского. В преддверии 150-летия Рахманинова решено было провести конкурс на самом высшем государственном уровне, его организация курировалась зампредом Правительства РФ, в состав оргкомитета вошли видные деятели искусства и представители концертных и образовательных организаций, информагентств и телевидения. Очные прослушивания транслировались на официальном сайте конкурса, на порталах «Культура.рф» и meloman.ru, в сообществе социальной сети «ВКонтакте», а также на крупнейшем китайском портале, посвященном классической музыке, Music Today. За конкурсными выступлениями следили более 10 млн зрителей по всему миру. Все выступления конкурсантов, церемонии открытия конкурса и награждения победителей, гала-концерты в Москве и Санкт-Петербурге записаны и доступны для свободного просмотра в Интернете.
Юаньфан Ян (Великобритания) - победитель конкурса в номинации "Композиция"
[Spoiler (click to open)]
Конкурс проводился в трех номинациях, соответствующих видам деятельности Рахманинова, который, как известно, был и композитором, и пианистом, и дирижером. Жюри в номинациях возглавили инициатор и художественный руководитель конкурса Денис Мацуев (фортепиано), Александр Чайковский (композиция) и Валерий Гергиев (дирижирование). Дирижеры демонстрировали работу с оркестром на репетиции и в концертном выступлении, пианисты состязались сольно и в качестве концертмейстеров, композиторы показывали сочинения для фортепиано соло и в сопровождении симфонического оркестра. Событий было так много (а трансляции различных номинаций велись, как правило, в одно время), что охватить весь конкурс просто не было возможности. Поневоле пришлось выбирать, и выбор пал на номинацию «композиция».
***Дирижерское и исполнительское искусство Рахманинова ныне почти легендарно, немного сохранилось записей о нем свидетельствующих. Музыка же Рахманинова-композитора звучит повсеместно. Ее исполняют концертирующие музыканты и музыканты-любители, учащиеся-инструменталисты и студенты-вокалисты, исполнители и композиторы. На музыке Рахманинова воспитано не одно поколение отечественных и зарубежных музыкантов.
Конкурсная номинация «композиция» уникальна в контексте подобного музыкального форума. Если пианисты или дирижеры, исполняя музыку Рахманинова, напрямую обращаются к его искусству, то в новых сочинениях конкурсантов-композиторов происходит некий опосредованный диалог с временем, стилем, техникой или музыкальным языком великого композитора. Каждое из представленных в конкурсе сочинений вольно или невольно корреспондирует с музыкой Рахманинова. При этом нет ни одного случая прямого подражания.
Это и не удивительно: из 152 заявок выбрано только 12. Жюри провело заочную работу с партитурами потенциальных участников и сделало выбор. Чем он был обусловлен, можно лишь предполагать. 12 произведений для фортепиано соло и 12 фортепианных концертов в сопровождении симфонического оркестра представляли композиторов, исповедующих диаметрально противоположные подчас «символы веры». Самому старшему конкурсанту было 75, а самой молодой участнице - только 22 года. Азию представляли 2 композитора, Западную Европу - 1, Россию - 9 авторов. Некоторые исполняли свои произведения самостоятельно, другие поручали приглашенным пианистам (процедура жеребьевки определяла, кому какое произведение играть).
Думается, что, помимо профессиональных резонов и иных соображений, на решение жюри повлияло качество игры солистов и звучание музыки в реальной акустике (в отличие от чтения партитур глазами). Жюри отметило пианистов специальными призами, но, к сожалению, не всех, выбор, кажется, был почти случайный. Некоторые достойные конкурсанты остались без внимания, в том числе старшего поколения - Александр МАКАРОВ-ИЗОСИМОВ (СПб) и Михаил ФУКСМАН (Ростов-на-Дону). Владимира КОБЕКИНА - самого возрастного участника конкурса - отметили специальным призом Союза композиторов России. Выступая с объявлением результатов, Александр Чайковский сказал, что проигравших у нас нет. Музыка всех финалистов прозвучала, а это самая главная награда композитору. Если не конкурсные сравнение и ранжирование, можно было бы и согласиться…
***Открыл первый этап конкурса Юаньфан ЯН (Великобритания), представив в собственном исполнении «Маленькую партиту», и в этот момент не произвел сильного впечатления. Однако уже тогда можно было отметить ясность мышления и точность намерений, контрастирующие пьесы искусного полифонического письма остались в памяти. «Потоки» Кристины ОГАНЕСЯН (Москва) сыграла пианистка Мона Хаба, постоянный участник ансамбля «Студия новой музыки». Превосходное исполнение ни на мгновение не отпускало, увлекало мощным императивом музыкантской воли.
Насыщенную фактуру, изобилующую многочисленными хитросплетениями разнообразных техник, сменила прозрачная полифония Андрея ПОСПЕЛОВА (Москва), его «Полифоническую сонату» с блеском исполнил Руслан Разгуляев. В своеобразный диалог с музыкой Рахманинова вступил Владимир Кобекин. Он исполнил сонату «Большой распев», где происходит долгое и непрерывное развитие от строгих линий, подобных знаменному пению, до красочных перезвонов воображаемых колоколов.
Пять характерных пьес цикла «Багатели» Александра ТЛЕУОВА (Москва), сочиненных в различных жанрах, предстали в ярком исполнении Яны Костиной. Цзиньхан СЯО (Китай) - самая юная участница состязаний композиторов - поручила свое сочинение «Канун», построенное в основном из этнических элементов, пианисту Алексею Кудряшову.
В написанных специально для конкурса трех этюдах-аллюзиях «Рахманинов и его время» Михаил Фуксман попытался создать ряд текстов, пригодных к интертекстуальному прочтению. Софья Бугаян исполнила их с необходимым пониманием и концертным блеском. «Русское скерцо» Алексея СЕРГУНИНА в исполнении автора представило почти брутальную картину русского праздника, начинающегося с наивных балалаечных наигрышей и первых, пока еще невинных тостов.
«Вариации на тему Паганини» Петра ДЯТЛОВА (Самара/Москва), сочиненные задолго до конкурса и по другому поводу, органично соотносились с давней традицией аранжировки знаменитого каприса и резонировали с известной Рапсодией на тему Паганини Рахманинова. Это произведение сыграл Максим Пурыжинский.
Красочную импрессионистическую картину представил пианист и очень тонкий музыкант Михаил Турпанов. Все красоты Сонаты ре мажор китайского композитора-конкурсанта Майшо ЛО были явлены публике благодаря его проникновенному исполнению. Появление на сцене знаменитой Екатерины Мечетиной вызвало оживление в зале и настроило на повышенное внимание к музыке. Она сыграла произведение Александра Макарова-Изосимова (Санкт-Петербург) под названием «Сказка». Завершил конкурсные испытания первого этапа Эдуард Кипрский (Санкт-Петербург). Его сочинение «Отзвуки Рахманинова», написанное специально для конкурса, прозвучало в авторском исполнении как свободная фантазия или даже импровизация. Это касалось как материала, так и горячечной непосредственности исполнения.
***
Для второго этапа по условиям соревнования композиторы приготовили концерты для фортепиано с оркестром. Жанр, несущий в себе черты романтической эстетики и, как кажется, оставшийся в далеком прошлом, представлял непростую задачу для конкурсантов. И здесь профессиональные, музыкантские качества и свойства личности участников ясно проявились в особенностях оркестровки, фортепианной фактуре, драматургии и даже форме. Сочинения конкурсантов исполнял симфонический оркестр «Новая Россия» под управлением Фредди Кадены, Антона Шабурова и Федора Леднева. Оркестр, в репертуаре которого большое количество произведений современной музыки, и дирижеры, обладающие внушительным опытом работы с новыми партитурами (к примеру, Федор Леднев провел более двухсот мировых премьер), обеспечили высокое качество исполнения.
Свое произведение для фортепиано с оркестром Эдуард КИПРСКИЙ назвал «Пять этюдов-картин», создавая намеренную аллюзию с известным авторским жанром Рахманинова. Вероятно, намеренными были и использование привычных для среднестатистического слушателя ладов, подчеркнутая терцовость гармонии, каноны и имитации в работе мелодических линий, импрессионистические эффекты трелей и тремоло рояля. Фортепианная фактура, несмотря на отменный пианизм автора (музыка прозвучала в авторском исполнении), оказалась поначалу не слишком насыщенной. Мало-помалу музыкант включал в нее фортепианные приемы, известные со времен Франца Листа, - аккордовые martellato, бравурные октавные пассажи, разнообразные общие формы движения, пассажи двойными нотами. Некоторый интонационный сюжет развернулся в обширной фортепианной каденции четвертого этюда-картины. Русский танец с балалаечными наигрышами в финале поддержали труба, тромбон и праздничное звучание всей оркестровой меди.
Екатерина Мечетина солировала в трехчастном фортепианном концерте Александра Макарова-Изосимова. Партия рояля в концерте написана с изощренной виртуозностью, один за другим на слушателя обрушиваются пассажи мелких длительностей и аккорды, мощь и сила которых проявляются в использовании скачков по всем регистрам, кластер, захватывающий предплечьем несколько октав, чуть не перекрывает оркестровую звучность. Эпическое мрачное звучание первой части (отсылающее к некоторым страницам Симфонических танцев Рахманинова) сменяется характерными темами и трогательным диалогом оркестра и солиста второй, жесткие ритмы финала, постепенно становящиеся все более дробными, в неистовом ускорении завершают многосложное повествование.
Юаньфан Ян солировал в своем Концерте № 3 в пяти частях. В представлении этой музыки решающую роль сыграло авторское исполнение. Ян - настоящий виртуоз, абсолютно владеющий всеми возможными техническими приемами игры на фортепиано. Но его концерт - это не только фортепианная музыка, это еще и чрезвычайно интересно прописанная оркестровая ткань. Автор продемонстрировал отменный вкус и меру в сочетаниях тембров и форм движения, свободное обращение с музыкальным временем в переменных тактовых размерах. Написанная в свободной атональной манере, не имеющая привычного метроритмического каркаса, обладающая неявными и непривычными драматургическими приемами, музыка Яна завораживает и околдовывает своим нездешним обаянием. Как бы ни была виртуозна фортепианная фактура, какими бы захватывающими ни казались ритмы, какими бы ни были яркими оркестровые краски, особая восточная медлительность или даже статичность погружает в музыку без остатка.
В сочинении для фортепиано с оркестром Кристины Оганесян привлекли изобретательная инструментовка, логичное чередование плотных и разреженных фрагментов, красочные сочетания инструментов и сонорные эффекты. Краткая сольная каденция фортепиано возвращает мысленно к классическим концертам, где было принято показать не только виртуозные качества солиста, но и его возможности импровизатора. Солирующий инструмент в концерте Оганесян трактуется, как правило, как инструмент ударный. Однако прозрачные звучания средней части формы открывают иные качества фортепиано, способного вступать в различные «взаимоотношения» с оркестровой тканью. Мона Хаба, превосходно исполнив концерт, немало поспособствовала его успеху у публики.
I часть Второго до-мажорного концерта прозвучала в исполнении автора Майшо Ло. Обозначенный в названии европейский лад мог быть идентифицирован окончательно лишь в большой сольной каденции, завершающей произведение. Несомненно, что здесь были определенная логика развития и некоторое лежащее на поверхности значение. Пентатоника, на основе которой строились все горизонтальные линии, обнаружила этническое происхождение музыки. Элементы репетитивной техники и специфическое использование видовых инструментов оркестра также обращали сознание к экзотическим звучаниям и краскам. Оркестру в концерте Ло отведена аккомпанирующая функция. Даже в самых таинственных или особенно красочных звучаниях рояль солирует, всегда поднимаясь над оркестровой звучностью. Запомнилось продолжительное соло валторны, в котором Ло, возможно, обращался к рахманиновским мелодиям широкого дыхания.
«Просвечивание» - так назвал свой фортепианный концерт Михаил Фуксман. Композитор как бы играл со своим слушателем в непредвиденное, будто «просвечивая» на понимание. Здесь и микрохроматика, и сонорные наслоения, и элементы алеаторики, и специальные приемы игры (древком смычка на скрипке или ударом ладонью по струнам контрабаса). Начиная с тонких одухотворенных гармоний фортепиано в духе молодого Скрябина, автор вдруг увлекает бешеной ритмикой, бегущей волной с переменным размером. Среди сонорного «пятна» нежданно-негаданно возникает поющее вибрато виолончели. Многослойную гармонию «отключает» унисон, и внезапно возникает мелодия в маслянистой «рахманиновской» гармонии и фактуре. Изобретательно, но вряд ли органично в ткань концерта инкрустируются узнаваемые ритмы джаза. Заканчивается все в «румяном» и радостном мажоре. Публика горячо аплодировала исполнителю концерта пианисту-виртуозу Тимофею Владимирову.
Музыка китаянки Цзиньхан Сяо прозвучала в превосходном исполнении Алексея Кудряшова. В произведении «Афродита», несмотря на явное использование этнических инструментов, ощущение экзотики абсолютно отсутствует. Это чисто европейская музыка и в отношении гармонии, и в техниках, и в инструментовке. Множество самых разных звучаний, производимых несколькими перкуссионистами, смелое использование алеаторики представили сложную окутанную мистическими туманами картину, в которой солирующему роялю отведено было главное место. Пять частей концерта одна за другой проявляли фортепианную звучность, как бы высвобождали ее из оркестровой ткани. Шевеление первобытного хаоса мало-помалу сменялось организованными ритмами и созвучиями. Масса фортепианного звука в завершении была огромна и даже величественна.
Ладовая определенность и фактурная насыщенность фортепианной партии Концерта Александра Тлеуова явно обращались к «модели» рахманиновских фортепианных концертов. Автор реконструировал и «модель» рахманиновской мелодии широкого дыхания в сопровождении характерных ритмов. Эпичный характер музыки, использование элементов народной музыки во второй, медленной части (что-то вроде хабанеры) или синкопированная тема третьей (подобная тарантелле), фугато в финале свидетельствовали о том, что перед нами образец позднеромантической формы, замаскированный под нечто актуальное скромными гармоническими средствами. Следует отдать должное аутентичным техникам фактурного изложения фортепианного соло, творчески переработанным автором, и исполнительнице концерта Вере Зыряновой, с успехом преодолевшей все трудности виртуозного концерта.
Трехчастный концерт Петра Дятлова (солист Максим Пурыжинский) показал возможность свежего и даже нового звучания в привычных канонах жанра. Три части представили три характера, три грани музыкального образа в чередовании динамичной первой, медленной лирической второй и быстрой характерной третьей. Некоторые ладовые находки, тонкая хроматика мелодических поворотов, гармония, избегающая терцовых соотношений, особенности инструментовки, проявляющиеся в деликатном использовании традиционных и специфических техник игры, позволяют говорить об авторском музыкальном языке. Не обращаясь к цитированию, не создавая намеренных аллюзий, никак не соотнося свою музыку с музыкой Рахманинова, автору удалось создать сочинение, резонирующее с тонким и хрупким, ранимым и мужественным, элегически печальным и солнечно-радостным миром рахманиновского искусства.
Петр Дятлов (Самара/Москва)
Угловатая тема фортепиано, звучащая подобно ударам литавр, медленно поднимается из глубины низкого регистра. Одноголосное изложение сменяется октавными удвоениями, обрастает призвуками, а затем и аккордами. Вступающие в действие литавры определяют и жанр. Это - шествие. Так начинается концерт Владимира Кобекина, который исполнил замечательный пианист Даниил Саямов. Каждый раздел формы медленно, но верно подготавливается предыдущим развитием, новое плато появляется тогда, когда мы преодолеем очередной подъем. Общий сумрачный колорит, сопровождаемый серьезным тоном высказывания, в конце концов сменяется просветлением, красочными гармониями в завершении концерта. Искусная работа с оркестровой тканью, фортепианной фактурой и музыкальной формой, вкус и чувство меры, семантическая ясность музыки говорят за себя. Перед нами произведение мастера, композитора, оставшегося верным своему времени, не оглядывающегося на «племя младое и незнакомое», говорящего языком прошлого века, но голосом искренним и правдивым. Публика, собравшаяся в концертном зале имени Рахманинова, горячо приветствовала мэтра и его новое сочинение.
Concerto grosso Андрея Поспелова в исполнении Руслана Разгуляева изобиловало интереснейшими находками в оркестровке и фортепианной фактуре, которая без претензии на виртуозность именно такой и была. Труднейшая фортепианная партия, оставаясь солирующей, все же оказывалась оркестровой партией. Автору чужд блестящий концертный стиль, где пианист показывает свою виртуозность или вступает в соревнование с оркестровым коллективом. Однако его сочинение следует признать блестящим и в высшей степени изобретательным. Превосходная игра оркестра и солиста выявила все гармонические красоты инструментовки и интеллектуальные повороты полифонической фактуры.
Главным достоинством Концерта для фортепиано с оркестром в двух частях Алексея Сергунина следует признать тот факт, что за роялем был автор. Темные оркестровые унисоны рождали широкую тему струнных, широкая же она была лишь в потенции, развития не получала. То и дело академический тон повествования прерывался джазовыми репликами, будто непринужденный человек невежливо толкал локтем даму в шляпке и строгом платье… И вдруг каденция фортепиано. Ну, думаем, сейчас солист скажет что-то важное! Ан нет, опять обманул, развернулся и ушел. Как-то все невежливо… Где-то фактура серьезная: скачки аккордами, бравурные пассажи гамм или октав… Но опять куда-то все девается, будто в песок. Назовем такой концерт фантазией? Или, может быть, бурлеской?..
Но конкурс есть конкурс, никаких апелляций не предусмотрено. Решение жюри пересмотру не подлежит. Значит ли это, что одно произведение лучше другого? Ведь это лишь мнение именно этого состава жюри, в решении которого ох как много составляющих и входящих? Да и все вышесказанное - лишь мнение. Лучше обратиться к архиву конкурса, послушать (может, и не раз) и составить свое суждение. Ведь восприятие музыки - часто дело вкуса или пристрастий.
Ну, а каким образом в конкурсных соревнованиях один становится выше другого, как решаются такие дела или «в какой части Восточной магистрали устраиваются люди» - остаются вопросами без ответа…
* Пианист, музыковед. Доктор искусствоведения, профессор СГИК. Член Союза композиторов и Союза журналистов России, «Золотое перо губернии»
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 7 июля 2022 года, № 14 (235)