«Чем темнее ночь, тем ярче звезды»
Петр КОРАБЕЛЬНИКОВ
Фото автора
Есть встречи, которые невозможно забыть. Сколько бы лет ни прошло. Для меня этой незабываемой встречей стала поездка в село Каралык Большеглушицкого района. Там мы и познакомились с Андреем Васильевичем РОДИЧЕВЫМ.
Андрей Родичев
[Spoiler (click to open)]
Была весна. Палисадники этого поселка на крайнем юге нашей губернии клубились лиловой персидской сиренью. Сады переплескивали белый цвет яблонь и вишен за невысокие заборы. А степь вокруг была покрыта яркими степными тюльпанами, которыми восхищался еще Лев Толстой.
Андрей Васильевич встретил нас у ворот своего дома - весь фасад и наличники в кружевной резьбе, ворота с навершием, выкрашенные небесно-голубой краской. И такого же цвета были глаза нашего будущего Героя.
Героя, как оказалось, действительно с большой буквы. Приехали-то мы по вполне прозаическому поводу - показать мастера на все руки: и по дереву, и по железу, и изобретателем Андрей Васильевич был известным на всю округу. Недаром его прозвали деревенским Кулибиным.
Кроме прорезных кружев, что его дом украшали, показал нам хозяин и сконструированную им самим и собственноручно изготовленную чудо-соковарку. Она была гигантских размеров и способна переработать неимоверное количество яблок, которых в этом южном районе нашей области было немало.
В его мастерской на подворье в удивительном порядке были развешаны и разложены разнообразные инструменты. У каждого было свое место и какие-то особые приспособления, чтобы каждый инструмент было легко найти и взять в руки. Кроме гигантской соковарки здесь находились и другие изобретения Андрея Васильевича: мотосани, небольшой трактор. И начатые им художественные работы по металлу, в которых он был мастер. Так, он сделал памятник павшим воинам в селе Каралык. Ведь для самого Андрея Родичева Великая Отечественная война стала таким испытанием на прочность, какое не всякий металл выдержит.
***В доме Родичевых хранилась семейная реликвия - старинный крест, которым провожала бабушка Андрея Васильевича своих сыновей еще на Первую мировую, на «германскую». И все они вернулись с той войны живыми. Да еще и георгиевскими кавалерами. Этим же крестом благословила уже мать Андрея в начале Великой Отечественной.
Так сложилась жизнь, что накануне войны вся семья Родичевых отправилась на строительство Днепровской ГЭС. 19-летний Андрей работал на заводе, освоил несколько специальностей: был и токарем, и фрезеровщиком, мечтал учиться - голова у него была ясная, знания он усваивал легко.
Но началась война, завод эвакуировали, а люди остались рыть окопы. Немцы прорвали фронт, и Андрей вместе с другими попал в плен, а затем в лагерь Донау в Западной Германии. Именно там он начал писать стихи, которые читал своим собратьям по несчастью. За одно из них он был посажен в карцер, потому что там говорилось о скором приходе Красной Армии.
После этого Родичев с товарищами бежал. Их поймали, вернули в лагерь. Страшно били, травили собаками. Он вспоминал, что чудом выжил. Вся одежда была пропитана кровью. Но когда появились слухи о том, что конец войны близок, бежал второй раз. Ему удалось скрыться, его приютили в крестьянском хозяйстве на территории Польши - он специально учил польский язык у соседа по лагерному бараку.
Когда война подошла к концу, Андрей Родичев пешком пошел домой. Километры дорог, многочасовые допросы, фильтрационный лагерь НКВД... Но ему удалось подтвердить все свои злоключения: в лагере Донау на него сохранилось объемное досье, где нацисты скрупулезно описывали его нарушения лагерного режима.
Ему разрешили вернуться на родину, в Каралык, только обязали отмечаться у участкового. Со временем ему стали вручать награды, уже послевоенные, как ветерану Великой Отечественной.
Потом была долгая жизнь, полная трудов и забот, семья, дети. Но война не отпускала. Андрей Васильевич продолжал писать стихи. По памяти записал те строки, что родились когда-то в фашистском лагере. Мы услышали, как он их читает вслух, немного нараспев. При всём несовершенстве формы это были такие искренние, эмоционально глубокие строки, что они по-настоящему задевали за живое, трогали сердце.
***В светлой и чистой избе, которую Андрей Васильевич сам построил и всю жизнь обихаживал, было еще одно произведение его рук - сработанный из металла почти в человеческий рост иконостас в красном углу. Венчал его тот самый крест, которым в их доме благословляли сыновей на военную службу.
А ниже мы увидели вставленные в металл старинные фотографии, в которых узнали, увы, давно разрушенный кафедральный собор Самары. Причем на разных стадиях строительства. Оказывается, дед Андрея Васильевича был одним из тех, кто возводил кафедральный собор. Не рядовым строителем, а одним из мастеров. Он тоже в свое время ушел на Первую мировую войну и вернулся живым. Такая семейная традиция мастерства и жизненной стойкости, помноженная на искреннюю веру.
Андрей Васильевич вспоминал, что перед самой войной познакомился со священником. И тот его наставлял: ты, если видишь, что вокруг люди, молись про себя, тайно. И так сохранишь себя. Родичев был убежден, что именно молитва и материнское благословение его уберегли.
А еще - удивительная жизнестойкость и умение радоваться красоте жизни в каждом малом ее проявлении, будь то рукотворное деревянное кружево, сработанное собственными руками, или степные тюльпаны, что расцветали в степи вокруг села Каралык...
«Чем темнее ночь, тем ярче звезды», - сказал когда-то уже мне словами Священного Писания знакомый священник. В наши непростые времена я вспоминаю встречу с Андреем Васильевичем Родичевым и понимаю, что у таких людей и надо учиться жить, работать и любить свою большую и малую Родину...
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 26 мая 2022 года, № 11 (232)
Фото автора
Есть встречи, которые невозможно забыть. Сколько бы лет ни прошло. Для меня этой незабываемой встречей стала поездка в село Каралык Большеглушицкого района. Там мы и познакомились с Андреем Васильевичем РОДИЧЕВЫМ.
Андрей Родичев
[Spoiler (click to open)]
Была весна. Палисадники этого поселка на крайнем юге нашей губернии клубились лиловой персидской сиренью. Сады переплескивали белый цвет яблонь и вишен за невысокие заборы. А степь вокруг была покрыта яркими степными тюльпанами, которыми восхищался еще Лев Толстой.
Андрей Васильевич встретил нас у ворот своего дома - весь фасад и наличники в кружевной резьбе, ворота с навершием, выкрашенные небесно-голубой краской. И такого же цвета были глаза нашего будущего Героя.
Героя, как оказалось, действительно с большой буквы. Приехали-то мы по вполне прозаическому поводу - показать мастера на все руки: и по дереву, и по железу, и изобретателем Андрей Васильевич был известным на всю округу. Недаром его прозвали деревенским Кулибиным.
Кроме прорезных кружев, что его дом украшали, показал нам хозяин и сконструированную им самим и собственноручно изготовленную чудо-соковарку. Она была гигантских размеров и способна переработать неимоверное количество яблок, которых в этом южном районе нашей области было немало.
В его мастерской на подворье в удивительном порядке были развешаны и разложены разнообразные инструменты. У каждого было свое место и какие-то особые приспособления, чтобы каждый инструмент было легко найти и взять в руки. Кроме гигантской соковарки здесь находились и другие изобретения Андрея Васильевича: мотосани, небольшой трактор. И начатые им художественные работы по металлу, в которых он был мастер. Так, он сделал памятник павшим воинам в селе Каралык. Ведь для самого Андрея Родичева Великая Отечественная война стала таким испытанием на прочность, какое не всякий металл выдержит.
***В доме Родичевых хранилась семейная реликвия - старинный крест, которым провожала бабушка Андрея Васильевича своих сыновей еще на Первую мировую, на «германскую». И все они вернулись с той войны живыми. Да еще и георгиевскими кавалерами. Этим же крестом благословила уже мать Андрея в начале Великой Отечественной.
Так сложилась жизнь, что накануне войны вся семья Родичевых отправилась на строительство Днепровской ГЭС. 19-летний Андрей работал на заводе, освоил несколько специальностей: был и токарем, и фрезеровщиком, мечтал учиться - голова у него была ясная, знания он усваивал легко.
Но началась война, завод эвакуировали, а люди остались рыть окопы. Немцы прорвали фронт, и Андрей вместе с другими попал в плен, а затем в лагерь Донау в Западной Германии. Именно там он начал писать стихи, которые читал своим собратьям по несчастью. За одно из них он был посажен в карцер, потому что там говорилось о скором приходе Красной Армии.
После этого Родичев с товарищами бежал. Их поймали, вернули в лагерь. Страшно били, травили собаками. Он вспоминал, что чудом выжил. Вся одежда была пропитана кровью. Но когда появились слухи о том, что конец войны близок, бежал второй раз. Ему удалось скрыться, его приютили в крестьянском хозяйстве на территории Польши - он специально учил польский язык у соседа по лагерному бараку.
Когда война подошла к концу, Андрей Родичев пешком пошел домой. Километры дорог, многочасовые допросы, фильтрационный лагерь НКВД... Но ему удалось подтвердить все свои злоключения: в лагере Донау на него сохранилось объемное досье, где нацисты скрупулезно описывали его нарушения лагерного режима.
Ему разрешили вернуться на родину, в Каралык, только обязали отмечаться у участкового. Со временем ему стали вручать награды, уже послевоенные, как ветерану Великой Отечественной.
Потом была долгая жизнь, полная трудов и забот, семья, дети. Но война не отпускала. Андрей Васильевич продолжал писать стихи. По памяти записал те строки, что родились когда-то в фашистском лагере. Мы услышали, как он их читает вслух, немного нараспев. При всём несовершенстве формы это были такие искренние, эмоционально глубокие строки, что они по-настоящему задевали за живое, трогали сердце.
***В светлой и чистой избе, которую Андрей Васильевич сам построил и всю жизнь обихаживал, было еще одно произведение его рук - сработанный из металла почти в человеческий рост иконостас в красном углу. Венчал его тот самый крест, которым в их доме благословляли сыновей на военную службу.
А ниже мы увидели вставленные в металл старинные фотографии, в которых узнали, увы, давно разрушенный кафедральный собор Самары. Причем на разных стадиях строительства. Оказывается, дед Андрея Васильевича был одним из тех, кто возводил кафедральный собор. Не рядовым строителем, а одним из мастеров. Он тоже в свое время ушел на Первую мировую войну и вернулся живым. Такая семейная традиция мастерства и жизненной стойкости, помноженная на искреннюю веру.
Андрей Васильевич вспоминал, что перед самой войной познакомился со священником. И тот его наставлял: ты, если видишь, что вокруг люди, молись про себя, тайно. И так сохранишь себя. Родичев был убежден, что именно молитва и материнское благословение его уберегли.
А еще - удивительная жизнестойкость и умение радоваться красоте жизни в каждом малом ее проявлении, будь то рукотворное деревянное кружево, сработанное собственными руками, или степные тюльпаны, что расцветали в степи вокруг села Каралык...
«Чем темнее ночь, тем ярче звезды», - сказал когда-то уже мне словами Священного Писания знакомый священник. В наши непростые времена я вспоминаю встречу с Андреем Васильевичем Родичевым и понимаю, что у таких людей и надо учиться жить, работать и любить свою большую и малую Родину...
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 26 мая 2022 года, № 11 (232)