«Жизель»: хорошо знакомая и неожиданно новая
Анна ЛАЗАНЧИНА *
Фото Александра КРЫЛОВА
Одетые в подвенечные платья, увенчанные цветами, неодолимо прекрасные пляшут вилисы при свете месяца, пляшут тем страстнее и быстрее, чем больше чувствуют, что данный им для пляски час истекает, и они снова должны сойти в свои холодные, как лед, могилы.
Г. Гейне
В наше время, когда одна инновация спешит обогнать другую, классический балет воспринимается как некое заповедное царство, бережно хранящее традиционные эстетические идеалы: чистоту художественных образов и благородство танцевального академизма. ФЕСТИВАЛЬ ИМЕНИ АЛЛЫ ШЕЛЕСТ во многом дорог именно тем, что его программу всегда составляют высокие классические образцы, признанные шедевры хореографического искусства в исполнении звезд российского балета. В этот раз в главных партиях «Жизели» на самарской сцене выступили прима-балерина МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко Ксения Шевцова и заслуженный артист России премьер Большого театра Семен Чудин, впервые танцевавшие вместе.
[Spoiler (click to open)]
Спектакль получился трогательным и по-настоящему волнующим. Романтическая история, в свое время вдохновившая Г. Гейне и Т. Готье, словно впервые разворачивалась перед зрителями - так по-своему выразительно и естественно исполняла свою роль Ксения Шевцова. Ее Жизель предстала простой и очаровательной девушкой, в которой удивительно сочетались наивная восторженность и беззаботная легкость с грациозностью и лирической мечтательностью. Каждое движение, каждый жест балерины были не психологически достоверны, а по-настоящему правдивы, эмоционально наполнены. Так, в сцене гадания на ромашке ее певучие, очень музыкальные руки становились нетерпеливыми и отражали смятение чувств, охвативших героиню в ожидании откровения судьбы. Какой милой и доверчивой улыбкой озарялось ее лицо, когда она ловила взгляд любимого! А насколько тонко была прожита сцена безумия несчастной обманутой девушки!
Семен Чудин в роли графа Альберта был, как всегда, выше всяких похвал. Его герой - истинный аристократ и романтик, в плаще или простой одежде, со шпагой или без. Все па артиста исполнены благородства, все позы - эффектны и картинно живописны.
Возможно, именно неожиданно возникшая неординарная ситуация первого совместного сценического выступления породила не просто профессионально корректное, а предельно внимательное, чуткое, даже деликатное отношение солистов друг к другу. Ярче всего это проявилось в дуэтных сценах, возвратив им редкую сегодня, но необходимую в этом балете чистоту и нежность чувства. Семен Чудин продемонстрировал здесь и потрясающую безукоризненность техники, и высочайший профессионализм, и заботливую предупредительность партнера, чьи поддержки не только уверенны и точны, но и бережны.
Фестивальный спектакль мобилизовал силы самарской балетной труппы, и солисты нашего театра смогли проявить себя очень достойно. В па-де-де первого действия выступили Сергей Гаген и Полина Чеховских. Запомнился царственно величавый образ Мирты, созданный Наталией Клейменовой. Ганс в исполнении Дмитрия Петрова показался сначала излишне аффектированным, но в целом созданный образ получился артистически убедительным и вызвал сопереживание.
Отдельных слов заслуживает звучание оркестра под руководством Андрея Данилова. Дирижеру удалось выстроить музыкальную драматургию спектакля: он сумел выявить кульминационные эпизоды, подчеркнуть чисто французское изящество и мелодичность партитуры А. Адана. Очень хороши были вступление, сцена сельского праздника, а также соло флейты, выступающей в качестве лейттембра главной героини, и звукоизобразительные переклички валторн в сцене прибытия графской свиты. Вспомнились справедливые слова Б. В. Асафьева об этой музыке, до настоящего времени сохранившей очарование дансантности и прелестную свежесть: «Как мастерски выпуклы характеры, как гибки в своей простоте и незатейливости напевы танцев и как строг рисунок этих мелодий при всей их нежной отзывчивости».
Избрав верные темпы, дирижер помог артистам создать яркие и гармоничные художественные образы в единстве их музыкально-хореографической сущности. Особо отмечу па-де-де второго акта, где благодаря предельно медленному темпу дуэт героев воспринимался как видение фантастического мира.
Что же касается танцев вилис, в свое время поставленных «в стиле дьявольской виртуозности», которой поклонялась романтическая эпоха, а спустя века позиционируемых просто как нечто красивое и невесомое, то они в спектакле оказались лишенными самого главного - внутренней энергетики. Напротив, образ Жизели сохранил и обаятельную притягательность, и жизненную силу: героиня Ксении Шевцовой словно не обратилась еще в вилису. От балерины на сцене исходил какой-то теплый свет, обращенный к каждому зрителю и дарующий ему надежду. Может быть, это и называется «свет души»?
Долгожданная фестивальная «Жизель» состоялась 20 февраля, накануне дня рождения Аллы Шелест. Спектакль стал своего рода приношением выдающейся балерине и действительно знаменательным событием культурной жизни, возродившим лучшие традиции русского классического балета, которые создали ему мировую славу. Ведь только тогда, когда танец наполнен мыслью и чувством, а каждое его движение не просто эстетически красиво, но и благородно и естественно, он превращается в искусство.
* Музыковед, кандидат искусствоведения, доцент СГИК
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 3 марта 2022 года, № 5 (226)
Фото Александра КРЫЛОВА
Одетые в подвенечные платья, увенчанные цветами, неодолимо прекрасные пляшут вилисы при свете месяца, пляшут тем страстнее и быстрее, чем больше чувствуют, что данный им для пляски час истекает, и они снова должны сойти в свои холодные, как лед, могилы.
Г. Гейне
В наше время, когда одна инновация спешит обогнать другую, классический балет воспринимается как некое заповедное царство, бережно хранящее традиционные эстетические идеалы: чистоту художественных образов и благородство танцевального академизма. ФЕСТИВАЛЬ ИМЕНИ АЛЛЫ ШЕЛЕСТ во многом дорог именно тем, что его программу всегда составляют высокие классические образцы, признанные шедевры хореографического искусства в исполнении звезд российского балета. В этот раз в главных партиях «Жизели» на самарской сцене выступили прима-балерина МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко Ксения Шевцова и заслуженный артист России премьер Большого театра Семен Чудин, впервые танцевавшие вместе.
[Spoiler (click to open)]
Спектакль получился трогательным и по-настоящему волнующим. Романтическая история, в свое время вдохновившая Г. Гейне и Т. Готье, словно впервые разворачивалась перед зрителями - так по-своему выразительно и естественно исполняла свою роль Ксения Шевцова. Ее Жизель предстала простой и очаровательной девушкой, в которой удивительно сочетались наивная восторженность и беззаботная легкость с грациозностью и лирической мечтательностью. Каждое движение, каждый жест балерины были не психологически достоверны, а по-настоящему правдивы, эмоционально наполнены. Так, в сцене гадания на ромашке ее певучие, очень музыкальные руки становились нетерпеливыми и отражали смятение чувств, охвативших героиню в ожидании откровения судьбы. Какой милой и доверчивой улыбкой озарялось ее лицо, когда она ловила взгляд любимого! А насколько тонко была прожита сцена безумия несчастной обманутой девушки!
Семен Чудин в роли графа Альберта был, как всегда, выше всяких похвал. Его герой - истинный аристократ и романтик, в плаще или простой одежде, со шпагой или без. Все па артиста исполнены благородства, все позы - эффектны и картинно живописны.
Возможно, именно неожиданно возникшая неординарная ситуация первого совместного сценического выступления породила не просто профессионально корректное, а предельно внимательное, чуткое, даже деликатное отношение солистов друг к другу. Ярче всего это проявилось в дуэтных сценах, возвратив им редкую сегодня, но необходимую в этом балете чистоту и нежность чувства. Семен Чудин продемонстрировал здесь и потрясающую безукоризненность техники, и высочайший профессионализм, и заботливую предупредительность партнера, чьи поддержки не только уверенны и точны, но и бережны.
Фестивальный спектакль мобилизовал силы самарской балетной труппы, и солисты нашего театра смогли проявить себя очень достойно. В па-де-де первого действия выступили Сергей Гаген и Полина Чеховских. Запомнился царственно величавый образ Мирты, созданный Наталией Клейменовой. Ганс в исполнении Дмитрия Петрова показался сначала излишне аффектированным, но в целом созданный образ получился артистически убедительным и вызвал сопереживание.
Отдельных слов заслуживает звучание оркестра под руководством Андрея Данилова. Дирижеру удалось выстроить музыкальную драматургию спектакля: он сумел выявить кульминационные эпизоды, подчеркнуть чисто французское изящество и мелодичность партитуры А. Адана. Очень хороши были вступление, сцена сельского праздника, а также соло флейты, выступающей в качестве лейттембра главной героини, и звукоизобразительные переклички валторн в сцене прибытия графской свиты. Вспомнились справедливые слова Б. В. Асафьева об этой музыке, до настоящего времени сохранившей очарование дансантности и прелестную свежесть: «Как мастерски выпуклы характеры, как гибки в своей простоте и незатейливости напевы танцев и как строг рисунок этих мелодий при всей их нежной отзывчивости».
Избрав верные темпы, дирижер помог артистам создать яркие и гармоничные художественные образы в единстве их музыкально-хореографической сущности. Особо отмечу па-де-де второго акта, где благодаря предельно медленному темпу дуэт героев воспринимался как видение фантастического мира.
Что же касается танцев вилис, в свое время поставленных «в стиле дьявольской виртуозности», которой поклонялась романтическая эпоха, а спустя века позиционируемых просто как нечто красивое и невесомое, то они в спектакле оказались лишенными самого главного - внутренней энергетики. Напротив, образ Жизели сохранил и обаятельную притягательность, и жизненную силу: героиня Ксении Шевцовой словно не обратилась еще в вилису. От балерины на сцене исходил какой-то теплый свет, обращенный к каждому зрителю и дарующий ему надежду. Может быть, это и называется «свет души»?
Долгожданная фестивальная «Жизель» состоялась 20 февраля, накануне дня рождения Аллы Шелест. Спектакль стал своего рода приношением выдающейся балерине и действительно знаменательным событием культурной жизни, возродившим лучшие традиции русского классического балета, которые создали ему мировую славу. Ведь только тогда, когда танец наполнен мыслью и чувством, а каждое его движение не просто эстетически красиво, но и благородно и естественно, он превращается в искусство.
* Музыковед, кандидат искусствоведения, доцент СГИК
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 3 марта 2022 года, № 5 (226)