Ходили мы походами в далекие края
Рубрика: Воспоминания в эпоху ковида
Татьяна ПЕТРОВА *
Фото автора
Впервые за границей мне довелось побывать в 1979 году, когда на хранительской стажировке в ГТГ нас повезли в Армению: Звартноц, Гегард, Гарни, озеро Севан… Какая же заграница - это страна СССР, которой сейчас уже нет на карте! Но воспринималась она именно заграницей, не только из-за своих уникальных древностей, широты природных пространств, но и из-за совершенно особенного духа, обычаев, настроя - к примеру, потрясало то, что в газетном киоске тебе не давали сдачу с рубля и приходилось напоминать и долго дожидаться этой сдачи (а рубль тогда для нас был весьма крупной купюрой).
Самарские искусствоведы в Венеции…
[Spoiler (click to open)]
Настоящим же первым выездом за границу стала поездка в Индию в конце 1985 года - вместе с реставратором из Москвы мы привезли в Нью-Дели, в Музей современного искусства, выставку картин конца ХIХ - 1-й половины ХХ века из собрания нашего музея, ее также разбавили советскими работами из собрания ГТГ.
Директор музея, не обращая на меня никакого внимания, хотя я была и руководителем делегации, и куратором выставки, развесил картины в мое отсутствие: Шишкин, Крамской, Самохвалов и Кончаловский были поданы скопом, экспозиция строилась по цветовым пятнам, мне удалось лишь после вмешательства сотрудника нашего посольства устранить некоторые ляпы. Это, кстати, было время борьбы с алкоголизмом, мы встречали новый, 1986 год в советском посольстве, разливая спиртное под столом под новогоднюю речь Горбачева, и предвкушали новые невиданные горизонты впереди. И они таки наступили.
Но Индия - это Индия. В компании студенток из МГУ, проходящих языковую практику в Дели, мы свободно передвигались по городу (запрещалось лишь посещать Старый город), ездили в автобусах в толще простого индийского народа, много ходили пешком. Кутб-Минар, гробница Хумаюна, Туглакабад, Железная колонна, Красный форт в Старом городе… Побывали в Агре. Оставив обувь у входа, блуждали по террасе Тадж-Махала, очарованные мраморным чудом уникального памятника человеческой любви, и вдруг заметили вдали стаю грифов, сгрудившихся на отмели Джамуны над телом очередного отпущенного на волю волн покойника. Потом - Раджастхан, дворец Амбер; поднимались к нему на слоне, всякий раз основательно подпрыгивая на деревянном сиденье, когда он переваливался с ноги на ногу. И еще была поездка в Лакхнау, центр шиитской культуры, где мы посетили реставрационный центр.
40 дней в Индии при почти полной свободе (куратор из советского посольства нами особенно не интересовался). Это невероятное, радостное, до сих пор живое воспоминание. К сожалению, все окончилось не совсем приятно. Настало время возвращаться домой, нас с реставратором благополучно переправили в Москву, заверив, что следом вернется и наша выставка, однако этого не произошло: вернувшись, мы еще неделю ждали ее в Шереметьеве, мне пришлось побывать на ковре в министерстве культуры СССР и наслушаться самых нелицеприятных высказываний. Оказывается, наш замечательный «Аэрофлот» в должное время отложил погрузку выставки, так как необходимо было срочно отправить в Москву скоропортящийся груз (кажется, куриные тушки), ну, а картины не портятся, могут и подождать. Начался период муссонных дождей, ящики стояли под открытым небом довольно долго; наконец, их вернули в Москву. Удивительно, но ущерб был не слишком велик: пострадали некоторые рамы, до картин вода не добралась. Но для меня все это стало настоящим шоком. Вот так закончилась поездка в Индию.
***
1990-е - вот тут уже простор и свобода! Прорвало железный занавес, и в Европу, Азию, Австралию и Америку устремился поток авангардных выставок, в которых в разной степени принимали участие те провинциальные музеи, в собраниях которых сохранился русский авангард. У нас было что показать. Вещи незадолго перед этим были отправлены в Москву на реставрацию, и прямо оттуда некоторые вошли в состав «Великой Утопии» (проект Музея Гуггенхайма и наших российских кураторов). «Великая Утопия» (русский и советский авангард 1915-1932) побывала в Голландии (Амстердам), Германии (Франкфурт), а потом добралась и до Нью-Йорка.
Амстердам, 1992 год. Перед королевским дворцом на площади играет музыка, мне кажется - я в сказке, в стране «Золотого ключика», и вот сейчас откроется представление с Карабасом-Барабасом, Пьеро, Мальвиной и Буратино! Никто на улице не обращает на тебя внимания; каналы, каналы (совсем как в Петербурге!), цветочные рынки погонными метрами вдоль каналов. Со встретившими нас нидерландскими дамами пытаюсь поговорить по-немецки, ощущаю их сдержанное недоумение - но какой восторг: я впервые в Европе! Stedelijk Museum (Городской музей), где разместилась наша «Великая Утопия», Rijksmuseum (Национальный музей Нидерландов) с рембрандтовским «Ночным дозором», наконец, Музей Винсента ван Гога!!! Но не будем задерживаться, еще многое впереди.
1993-й. Выставка авангарда в Эдинбурге. Сначала - перелет в Лондон в компании директоров российских музеев. Экскурсия по городу. Лондонский Тауэр, мост Тауэра, Вестминстерское аббатство, Букингемский дворец, собор Святого Павла… Далее из Лондона на поезде в Эдинбург. Среди зеленых полей, пасущихся белых овечек наконец въезжаем в знаменитый местный туман. Прибываем в Эдинбург рано утром и узнаем, что можем спать в поезде сколько угодно, он так и будет стоять на пути.
Национальная галерея, Музей современного искусства, где развернута выставка авангарда из музеев российской провинции. Город темно-серый, какой-то отрешенный: Эдинбургский замок на холме, дворец Холируд, неоготический монумент Вальтера Скотта - и всё имеет какой-то мрачный оттенок, всё как бы осенено витающими духами Р.-Л. Стивенсона и убиенной Марии Стюарт. Прием делегации в особняке лорда Розебери «Долмени-хаус» в 10 км от Эдинбурга, где хранятся коллекции английской живописи ХVIII века, картоны Гойи для гобеленовой мануфактуры и находится «комната Наполеона» с его личными вещами. Конечно же, шотландцы в юбочках и шотландский же скотч.
***
Но впереди Австралия! 1996 год. Выставка авангарда в Перте, столице штата Западная Австралия, расположенном на юго-западе материка на берегу Индийского океана! Три перелета: Дели, Сингапур и потом уже - Перт. В последнем интервале летели с местными жителями, бабушками и детьми, все, похоже, знали друг друга и оживленно общались, как веселая компания в какой-нибудь местной электричке. Как только ступила на австралийскую землю, первым делом - голову вверх, ведь в Южном полушарии должна быть особенная Луна, с перевернутым вверх ногами «человеком с мешком»! Так и есть!
… и в Австралии
В музее Перта можно увидеть искусство аборигенов, самих же коренных жителей мне практически увидеть не довелось. Наиболее яркие впечатления - конечно же, природа, эвкалипты, которых тут невероятное число видов, цветут какими-то неземными цветами! Кстати, им периодически полагается гореть, иначе при более низкой температуре их семена не прорастут.
И сказочная красота огороженных зеленых пастбищ с белыми райскими стадами овечек, которые видят людей лишь тогда, когда те приезжают их стричь, и невероятная широта Индийского океана (омыла в нем ноги), и, если поглядеть в сторону юга, то там совсем недалеко - Антарктида! В заказнике на самом юге материка довелось кормить кенгуру, страусов и верблюдов. Первые вежливо ели с руки, верблюд пытался укусить. Там же, на самом юге, побывали на винограднике по приглашению владельца его - молодого человека с замечательной фамилией Кillerby, где отведали чудесного красного вина.
***
А дальше меня ждала Германия. В 1998-м по протекции коллекционеров Якоба и Кенды Бар-Гера состоялась выставка русской графики из собрания нашего музея в Доме культуры компании «Байер» в Леверкузене. Аннэта Яковлевна Басс отвезла ее в Леверкузен, мне предстояло забирать ее через некоторое время. И вот с температурой под 38 (умудрилась простыть в поезде, когда ездила в Саратов за визой) прибываю в аэропорт Кёльн-Бонн в январе 1999-го. С встречающей пытаюсь говорить по-немецки, она меня не понимает. Но, слава Богу, можно позвонить Якобу. И вот несколько дней я обитаю в Леверкузене и езжу оттуда в Кёльн и в Дюссельдорф, хожу без карты по улицам и каким-то десятым чувством нахожу Кунстмузеум в Дюссельдорфе, ну а в Кёльне живут Бар-Геры, тут я почти как дома.
Но это была репетиция. В 2001-м немецкие друзья приглашают на стажировку в Штутгарт на три месяца. До меня и после там побывали многие самарские художники, в основном исповедующие contemporary art. Как-то в их среду затесалась и я. Итак: три месяца почти полной свободы в Штутгарте, живу в «Кунстштифтунге» (типа галерея и отель для художников) в отельном номере. Хожу пешком, езжу на трамвае, обхожу музеи и галереи, изучаю графику экспрессионистов в фондах Staatsgalerie (Государственной галереи). Об этом прекрасном времени опубликовала материал «Белая коза и черная кобылица. Стажировка в Штутгарте» в своей книге «Из пригоршни упругих знаков… Художники, выставки, путешествия».
Но главное, главное! По субботам и воскресеньям там действовал «билет выходного дня», можно было заранее приобрести недорогой билет на электричку, заполучить распечатку маршрута и отправиться в путешествие по Германии, пересаживаясь с одного поезда на другой. И таким образом я проехала почти всю Германию с юга на север, посетила Гейдельберг и Ульм (конечно же, залезала на Ульмский собор); в Кёльне останавливалась в апартаментах Бар-Гера, в Дюссельдорфе несколько дней жила в доме у Елены Яковлевны Бурлиной, за что до сих пор премного благодарна. Далее я проехала в Гамбург, а оттуда - в Любек. Кроме того, мы из Штутгарта с Оксаной Стоговой в составе русскоязычной группы ездили в Париж на три дня, а потом я таким же образом посетила Италию - Верону и Венецию. И в какую-то субботу, в базарный день, выбралась я одна в Страсбург, блуждала по нему в поисках собора, наконец нашла и потом уехала назад в Германию.
***
2006 год. Выставка в Китае. Музей принимает участие. Летим в Шанхай, где сразу же поразили грандиозный аэропорт и сами китайцы - сдержанные, подтянутые, целеустремленные. Гуанчжоу с многоэтажными громадами домов и нависающими друг над другом эстакадами (кажется, у нас таких тогда не было даже в Москве). При этом такая экзотика! Тепло, влажно, необычные растения, храмы в изразцах, драконы в изваяниях, рисунках, на тканях. В лавках на рынке продают «древности» вперемежку со статуэтками Мао Дзэдуна.
Это была последняя музейная поездка с выставкой. С 2007 года начинаются мои туристические путешествия - Греция, Израиль, Италия, Испания, - поездки к Кате Тыркасовой, нашему бывшему музейному сотруднику, в Любляну, где она основала свое туристическое бюро, откуда мы совершали удивительные поездки по стране и в Италию, Австрию и Хорватию.
Альпы - любовь самарских искусствоведов
Но, главное, я впервые побывала в Альпах, Юлийских Альпах. И во всех своих поездках мне, прежде всего, хотелось вернуться в Альпы, проехать по уже знакомым маршрутам и вновь приобщиться к этому потрясающему горному миру, дышать этим воздухом. «А как же любимое Ширяево?» - спросите вы. Ширяево где-то у сердца, оно как бы уже внутри меня, а Альпы снаружи, как недосягаемые горные вершины, на которые хочется долго смотреть, на которые я уже не смогу подняться.
И вот настало время ковида. Сидим мы по домам и мечтаем, что настанет прекрасное завтра, «оковы тяжкие падут», и мир вновь нам откроется, и полетим мы в дальние края, куда зовет тебя душа…
* Искусствовед, заместитель директора по научной деятельности Самарского художественного музея, кандидат искусствоведения, член Союза художников России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 11 ноября 2021 года, № 21 (218)
Татьяна ПЕТРОВА *
Фото автора
Впервые за границей мне довелось побывать в 1979 году, когда на хранительской стажировке в ГТГ нас повезли в Армению: Звартноц, Гегард, Гарни, озеро Севан… Какая же заграница - это страна СССР, которой сейчас уже нет на карте! Но воспринималась она именно заграницей, не только из-за своих уникальных древностей, широты природных пространств, но и из-за совершенно особенного духа, обычаев, настроя - к примеру, потрясало то, что в газетном киоске тебе не давали сдачу с рубля и приходилось напоминать и долго дожидаться этой сдачи (а рубль тогда для нас был весьма крупной купюрой).
Самарские искусствоведы в Венеции…
[Spoiler (click to open)]
Настоящим же первым выездом за границу стала поездка в Индию в конце 1985 года - вместе с реставратором из Москвы мы привезли в Нью-Дели, в Музей современного искусства, выставку картин конца ХIХ - 1-й половины ХХ века из собрания нашего музея, ее также разбавили советскими работами из собрания ГТГ.
Директор музея, не обращая на меня никакого внимания, хотя я была и руководителем делегации, и куратором выставки, развесил картины в мое отсутствие: Шишкин, Крамской, Самохвалов и Кончаловский были поданы скопом, экспозиция строилась по цветовым пятнам, мне удалось лишь после вмешательства сотрудника нашего посольства устранить некоторые ляпы. Это, кстати, было время борьбы с алкоголизмом, мы встречали новый, 1986 год в советском посольстве, разливая спиртное под столом под новогоднюю речь Горбачева, и предвкушали новые невиданные горизонты впереди. И они таки наступили.
Но Индия - это Индия. В компании студенток из МГУ, проходящих языковую практику в Дели, мы свободно передвигались по городу (запрещалось лишь посещать Старый город), ездили в автобусах в толще простого индийского народа, много ходили пешком. Кутб-Минар, гробница Хумаюна, Туглакабад, Железная колонна, Красный форт в Старом городе… Побывали в Агре. Оставив обувь у входа, блуждали по террасе Тадж-Махала, очарованные мраморным чудом уникального памятника человеческой любви, и вдруг заметили вдали стаю грифов, сгрудившихся на отмели Джамуны над телом очередного отпущенного на волю волн покойника. Потом - Раджастхан, дворец Амбер; поднимались к нему на слоне, всякий раз основательно подпрыгивая на деревянном сиденье, когда он переваливался с ноги на ногу. И еще была поездка в Лакхнау, центр шиитской культуры, где мы посетили реставрационный центр.
40 дней в Индии при почти полной свободе (куратор из советского посольства нами особенно не интересовался). Это невероятное, радостное, до сих пор живое воспоминание. К сожалению, все окончилось не совсем приятно. Настало время возвращаться домой, нас с реставратором благополучно переправили в Москву, заверив, что следом вернется и наша выставка, однако этого не произошло: вернувшись, мы еще неделю ждали ее в Шереметьеве, мне пришлось побывать на ковре в министерстве культуры СССР и наслушаться самых нелицеприятных высказываний. Оказывается, наш замечательный «Аэрофлот» в должное время отложил погрузку выставки, так как необходимо было срочно отправить в Москву скоропортящийся груз (кажется, куриные тушки), ну, а картины не портятся, могут и подождать. Начался период муссонных дождей, ящики стояли под открытым небом довольно долго; наконец, их вернули в Москву. Удивительно, но ущерб был не слишком велик: пострадали некоторые рамы, до картин вода не добралась. Но для меня все это стало настоящим шоком. Вот так закончилась поездка в Индию.
***
1990-е - вот тут уже простор и свобода! Прорвало железный занавес, и в Европу, Азию, Австралию и Америку устремился поток авангардных выставок, в которых в разной степени принимали участие те провинциальные музеи, в собраниях которых сохранился русский авангард. У нас было что показать. Вещи незадолго перед этим были отправлены в Москву на реставрацию, и прямо оттуда некоторые вошли в состав «Великой Утопии» (проект Музея Гуггенхайма и наших российских кураторов). «Великая Утопия» (русский и советский авангард 1915-1932) побывала в Голландии (Амстердам), Германии (Франкфурт), а потом добралась и до Нью-Йорка.
Амстердам, 1992 год. Перед королевским дворцом на площади играет музыка, мне кажется - я в сказке, в стране «Золотого ключика», и вот сейчас откроется представление с Карабасом-Барабасом, Пьеро, Мальвиной и Буратино! Никто на улице не обращает на тебя внимания; каналы, каналы (совсем как в Петербурге!), цветочные рынки погонными метрами вдоль каналов. Со встретившими нас нидерландскими дамами пытаюсь поговорить по-немецки, ощущаю их сдержанное недоумение - но какой восторг: я впервые в Европе! Stedelijk Museum (Городской музей), где разместилась наша «Великая Утопия», Rijksmuseum (Национальный музей Нидерландов) с рембрандтовским «Ночным дозором», наконец, Музей Винсента ван Гога!!! Но не будем задерживаться, еще многое впереди.
1993-й. Выставка авангарда в Эдинбурге. Сначала - перелет в Лондон в компании директоров российских музеев. Экскурсия по городу. Лондонский Тауэр, мост Тауэра, Вестминстерское аббатство, Букингемский дворец, собор Святого Павла… Далее из Лондона на поезде в Эдинбург. Среди зеленых полей, пасущихся белых овечек наконец въезжаем в знаменитый местный туман. Прибываем в Эдинбург рано утром и узнаем, что можем спать в поезде сколько угодно, он так и будет стоять на пути.
Национальная галерея, Музей современного искусства, где развернута выставка авангарда из музеев российской провинции. Город темно-серый, какой-то отрешенный: Эдинбургский замок на холме, дворец Холируд, неоготический монумент Вальтера Скотта - и всё имеет какой-то мрачный оттенок, всё как бы осенено витающими духами Р.-Л. Стивенсона и убиенной Марии Стюарт. Прием делегации в особняке лорда Розебери «Долмени-хаус» в 10 км от Эдинбурга, где хранятся коллекции английской живописи ХVIII века, картоны Гойи для гобеленовой мануфактуры и находится «комната Наполеона» с его личными вещами. Конечно же, шотландцы в юбочках и шотландский же скотч.
***
Но впереди Австралия! 1996 год. Выставка авангарда в Перте, столице штата Западная Австралия, расположенном на юго-западе материка на берегу Индийского океана! Три перелета: Дели, Сингапур и потом уже - Перт. В последнем интервале летели с местными жителями, бабушками и детьми, все, похоже, знали друг друга и оживленно общались, как веселая компания в какой-нибудь местной электричке. Как только ступила на австралийскую землю, первым делом - голову вверх, ведь в Южном полушарии должна быть особенная Луна, с перевернутым вверх ногами «человеком с мешком»! Так и есть!
… и в Австралии
В музее Перта можно увидеть искусство аборигенов, самих же коренных жителей мне практически увидеть не довелось. Наиболее яркие впечатления - конечно же, природа, эвкалипты, которых тут невероятное число видов, цветут какими-то неземными цветами! Кстати, им периодически полагается гореть, иначе при более низкой температуре их семена не прорастут.
И сказочная красота огороженных зеленых пастбищ с белыми райскими стадами овечек, которые видят людей лишь тогда, когда те приезжают их стричь, и невероятная широта Индийского океана (омыла в нем ноги), и, если поглядеть в сторону юга, то там совсем недалеко - Антарктида! В заказнике на самом юге материка довелось кормить кенгуру, страусов и верблюдов. Первые вежливо ели с руки, верблюд пытался укусить. Там же, на самом юге, побывали на винограднике по приглашению владельца его - молодого человека с замечательной фамилией Кillerby, где отведали чудесного красного вина.
***
А дальше меня ждала Германия. В 1998-м по протекции коллекционеров Якоба и Кенды Бар-Гера состоялась выставка русской графики из собрания нашего музея в Доме культуры компании «Байер» в Леверкузене. Аннэта Яковлевна Басс отвезла ее в Леверкузен, мне предстояло забирать ее через некоторое время. И вот с температурой под 38 (умудрилась простыть в поезде, когда ездила в Саратов за визой) прибываю в аэропорт Кёльн-Бонн в январе 1999-го. С встречающей пытаюсь говорить по-немецки, она меня не понимает. Но, слава Богу, можно позвонить Якобу. И вот несколько дней я обитаю в Леверкузене и езжу оттуда в Кёльн и в Дюссельдорф, хожу без карты по улицам и каким-то десятым чувством нахожу Кунстмузеум в Дюссельдорфе, ну а в Кёльне живут Бар-Геры, тут я почти как дома.
Но это была репетиция. В 2001-м немецкие друзья приглашают на стажировку в Штутгарт на три месяца. До меня и после там побывали многие самарские художники, в основном исповедующие contemporary art. Как-то в их среду затесалась и я. Итак: три месяца почти полной свободы в Штутгарте, живу в «Кунстштифтунге» (типа галерея и отель для художников) в отельном номере. Хожу пешком, езжу на трамвае, обхожу музеи и галереи, изучаю графику экспрессионистов в фондах Staatsgalerie (Государственной галереи). Об этом прекрасном времени опубликовала материал «Белая коза и черная кобылица. Стажировка в Штутгарте» в своей книге «Из пригоршни упругих знаков… Художники, выставки, путешествия».
Но главное, главное! По субботам и воскресеньям там действовал «билет выходного дня», можно было заранее приобрести недорогой билет на электричку, заполучить распечатку маршрута и отправиться в путешествие по Германии, пересаживаясь с одного поезда на другой. И таким образом я проехала почти всю Германию с юга на север, посетила Гейдельберг и Ульм (конечно же, залезала на Ульмский собор); в Кёльне останавливалась в апартаментах Бар-Гера, в Дюссельдорфе несколько дней жила в доме у Елены Яковлевны Бурлиной, за что до сих пор премного благодарна. Далее я проехала в Гамбург, а оттуда - в Любек. Кроме того, мы из Штутгарта с Оксаной Стоговой в составе русскоязычной группы ездили в Париж на три дня, а потом я таким же образом посетила Италию - Верону и Венецию. И в какую-то субботу, в базарный день, выбралась я одна в Страсбург, блуждала по нему в поисках собора, наконец нашла и потом уехала назад в Германию.
***
2006 год. Выставка в Китае. Музей принимает участие. Летим в Шанхай, где сразу же поразили грандиозный аэропорт и сами китайцы - сдержанные, подтянутые, целеустремленные. Гуанчжоу с многоэтажными громадами домов и нависающими друг над другом эстакадами (кажется, у нас таких тогда не было даже в Москве). При этом такая экзотика! Тепло, влажно, необычные растения, храмы в изразцах, драконы в изваяниях, рисунках, на тканях. В лавках на рынке продают «древности» вперемежку со статуэтками Мао Дзэдуна.
Это была последняя музейная поездка с выставкой. С 2007 года начинаются мои туристические путешествия - Греция, Израиль, Италия, Испания, - поездки к Кате Тыркасовой, нашему бывшему музейному сотруднику, в Любляну, где она основала свое туристическое бюро, откуда мы совершали удивительные поездки по стране и в Италию, Австрию и Хорватию.
Альпы - любовь самарских искусствоведов
Но, главное, я впервые побывала в Альпах, Юлийских Альпах. И во всех своих поездках мне, прежде всего, хотелось вернуться в Альпы, проехать по уже знакомым маршрутам и вновь приобщиться к этому потрясающему горному миру, дышать этим воздухом. «А как же любимое Ширяево?» - спросите вы. Ширяево где-то у сердца, оно как бы уже внутри меня, а Альпы снаружи, как недосягаемые горные вершины, на которые хочется долго смотреть, на которые я уже не смогу подняться.
И вот настало время ковида. Сидим мы по домам и мечтаем, что настанет прекрасное завтра, «оковы тяжкие падут», и мир вновь нам откроется, и полетим мы в дальние края, куда зовет тебя душа…
* Искусствовед, заместитель директора по научной деятельности Самарского художественного музея, кандидат искусствоведения, член Союза художников России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 11 ноября 2021 года, № 21 (218)