Снова поезд
Австрия, 2021
Режиссер Петер Черкасски
Рубрика: Смотрим вместе
Олег ГОРЯИНОВ *
Первая глава классического труда Эдгара Морена «Кино, или Воображаемый человек» (1956) называется «Кино, самолет». В ней содержится анализ примечательной синхронии: почти одновременного рождения двух новых машин на излете XIX столетия. Такой ракурс - взгляд на кинематограф как в первую очередь на технологию, а не на высокое искусство или балаганное зрелище - позволяет обратить внимание на то, до какой степени взгляд зрителя (всегда был и всё еще остается) зачарован техническими возможностями нового медиума и вместе с тем - слеп по отношению к их природе.
Хотя такой подход - удел скорее киноведов. Даже сейчас иной разговор об очередном голливудском блокбастере не обходится без восхищений тем, «как это сделано!». Но стоит перевести это восклицание в вопрос - «как это сделано?» - и сразу повисает неловкое молчание: машинерия кинозрелища чаще всего остается за кадром, вне поля зрительского внимания, не тревожа его конвенциональные представления о том, что такое кино.
Другая машина - паровоз - связана с кинематографом не только технически и генеалогически, но и травматически: «Прибытие поезда на вокзал Ля Сьота» (1896) братьев Люмьер даже неспециалистами в истории кино регулярно вспоминается как такой опыт шока, погасшее эхо памяти о котором длят современные фильмы. С той лишь разницей, что фильм Люмьеров пугал аудиторию сильнее, чем иной крупнобюджетный хоррор или фильм-катастрофа, призванный увлекать зрелищем невозможного.
Петер Черкасски, австрийский авангардист, в своей новой работе попытался напомнить о загадочном сочетании кино, поезда и той насыщенной смеси зачарованности и испуга, которая рождается из этой встречи.
«Последний шедевр Петера Черкасского «Снова поезд» - это великолепное произведение синтеза: синтеза истории кино, кино как зрелища, тревог индустриализации, открытий киноаппарата, возможностей и расширения структурного кино».
Столь лестные и вместе с тем совершенно обоснованные слова словно написаны в какой-то параллельной Вселенной. А именно в мире, где победила не голливудская система кинопроизводства, заточенная на прибыль и прирученные аффекты, а мечта первых киноэкспериментаторов, которые ждали от рождения кино радикального разрыва с предшествующей традицией искусств. Хотя Хосе Сармиенто Инохоса, автор этих слов, пишет о синтезе, важно понимать, что речь идет не о синтезе классических искусств, а о синтезе возможностей новой машины. Черкасски напоминает о том, как пленка, аппарат, проекция и порожденное ими движение творят опыт, который выламывается за рамки всего, что принято обозначать словом «фильм».
Хотя работа Черкасски посвящена Курту Крену, одной из легенд «структурного кино», а название отсылает к фильму Крена «Снова дерево» (1978), «Снова поезд» выламывается из традиции киноэкспериментов: в отличие от преимущественно статичных и цикличных изображений «структурных фильмов» Черкасски ведом магией движения и скорости. Его фильм - словно «Поезд-беглец», сорвавшийся с цепи функционального назначения. Негативы оригинальных кадров искрятся, фильм-локомотив металлически скрипит, а зритель погружается в вакханалию изображений, силе которых может позавидовать всякий голливудский создатель спецэффектов.
Черкасски работает с found footage, то есть с уже некогда снятым материалом (от «Антракта» (1924) Рене Клера до «Духа улья» (1973) Виктора Эриса), и извлекает из известных или уже порядком запылившихся в архиве кадров силу «дикого» кинематографа. Как отметил другой рецензент, «Снова поезд» - это восторженная ода хрупкости и взрывной силе медиума кино».
* Киновед, философ, кандидат юридических наук, главный научный сотрудник Музея Рязанова.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 23 сентября 2021 года, № 18 (215)
Режиссер Петер Черкасски
Рубрика: Смотрим вместе
Олег ГОРЯИНОВ *
Первая глава классического труда Эдгара Морена «Кино, или Воображаемый человек» (1956) называется «Кино, самолет». В ней содержится анализ примечательной синхронии: почти одновременного рождения двух новых машин на излете XIX столетия. Такой ракурс - взгляд на кинематограф как в первую очередь на технологию, а не на высокое искусство или балаганное зрелище - позволяет обратить внимание на то, до какой степени взгляд зрителя (всегда был и всё еще остается) зачарован техническими возможностями нового медиума и вместе с тем - слеп по отношению к их природе.
Хотя такой подход - удел скорее киноведов. Даже сейчас иной разговор об очередном голливудском блокбастере не обходится без восхищений тем, «как это сделано!». Но стоит перевести это восклицание в вопрос - «как это сделано?» - и сразу повисает неловкое молчание: машинерия кинозрелища чаще всего остается за кадром, вне поля зрительского внимания, не тревожа его конвенциональные представления о том, что такое кино.
Другая машина - паровоз - связана с кинематографом не только технически и генеалогически, но и травматически: «Прибытие поезда на вокзал Ля Сьота» (1896) братьев Люмьер даже неспециалистами в истории кино регулярно вспоминается как такой опыт шока, погасшее эхо памяти о котором длят современные фильмы. С той лишь разницей, что фильм Люмьеров пугал аудиторию сильнее, чем иной крупнобюджетный хоррор или фильм-катастрофа, призванный увлекать зрелищем невозможного.
Петер Черкасски, австрийский авангардист, в своей новой работе попытался напомнить о загадочном сочетании кино, поезда и той насыщенной смеси зачарованности и испуга, которая рождается из этой встречи.
«Последний шедевр Петера Черкасского «Снова поезд» - это великолепное произведение синтеза: синтеза истории кино, кино как зрелища, тревог индустриализации, открытий киноаппарата, возможностей и расширения структурного кино».
Столь лестные и вместе с тем совершенно обоснованные слова словно написаны в какой-то параллельной Вселенной. А именно в мире, где победила не голливудская система кинопроизводства, заточенная на прибыль и прирученные аффекты, а мечта первых киноэкспериментаторов, которые ждали от рождения кино радикального разрыва с предшествующей традицией искусств. Хотя Хосе Сармиенто Инохоса, автор этих слов, пишет о синтезе, важно понимать, что речь идет не о синтезе классических искусств, а о синтезе возможностей новой машины. Черкасски напоминает о том, как пленка, аппарат, проекция и порожденное ими движение творят опыт, который выламывается за рамки всего, что принято обозначать словом «фильм».
Хотя работа Черкасски посвящена Курту Крену, одной из легенд «структурного кино», а название отсылает к фильму Крена «Снова дерево» (1978), «Снова поезд» выламывается из традиции киноэкспериментов: в отличие от преимущественно статичных и цикличных изображений «структурных фильмов» Черкасски ведом магией движения и скорости. Его фильм - словно «Поезд-беглец», сорвавшийся с цепи функционального назначения. Негативы оригинальных кадров искрятся, фильм-локомотив металлически скрипит, а зритель погружается в вакханалию изображений, силе которых может позавидовать всякий голливудский создатель спецэффектов.
Черкасски работает с found footage, то есть с уже некогда снятым материалом (от «Антракта» (1924) Рене Клера до «Духа улья» (1973) Виктора Эриса), и извлекает из известных или уже порядком запылившихся в архиве кадров силу «дикого» кинематографа. Как отметил другой рецензент, «Снова поезд» - это восторженная ода хрупкости и взрывной силе медиума кино».
* Киновед, философ, кандидат юридических наук, главный научный сотрудник Музея Рязанова.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 23 сентября 2021 года, № 18 (215)