Непростая жизнь Евгения Чирикова, рассказанная его правнуком
Маргарита ПЕТРОВА *
В Самарском литературном музее состоялась встреча с Михаилом Александровичем ЧИРИКОВЫМ, правнуком писателя Евгения Николаевича Чирикова, создателем Литературного музея его имени в Нижнем Новгороде. Михаил Чириков рассказал о связи своего прадеда с Самарой и о том, каким должен быть литературный музей.
[Spoiler (click to open)]
Каково это - расти в семье известного писателя?
Непросто быть потомком человека со столь сложной судьбой. В советские годы, когда его книги были под запретом, мама и бабушка не распространялись на тему истории семьи. Они вернулись из Чехословакии в 1948 году с клеймом эмигрантов, как потомки человека, открыто выступившего против Ленина и Октябрьской революции. Роман Евгения Чирикова «Зверь из бездны» одинаково рисовал жестокость и нечеловеческое отношение к людям как со стороны белых, так и со стороны красных.
Непростая судьба писателя отразилась и на его потомках. Половина семьи вернулась на родину, другая половина - уехала в США.
Мама и бабушка вернули в свою страну наследие Евгения Чирикова. Со временем бабушка смогла выступать как дочь писателя в Музее Горького, на литературных встречах в Нижнем Новгороде. Потом это дело продолжила моя мама. В 90-е годы Чирикова стали активно издавать, и она стала желанным гостем в московском Музее Марины Цветаевой, в Музее Горького, вступила в Шаляпинское общество. На сегодняшний момент - маме 94 года - она единственный оставшийся в мире человек, который слушал великого баса на сцене вживую.
Я рос в этой атмосфере, но серьезное увлечение наследием прадеда у меня наступило в 2004 году, когда я состоялся как профессиональный переводчик и филолог. Это совпало с периодом переоценки русской истории и культуры в обществе. Мы по-новому взглянули на писателей-эмигрантов: Бунина, Цветаеву, Зайцева, Мережковского, вынужденных покинуть Россию после Октябрьской революции. Заинтересовавшись темой, я стал собирать материал. Это было непросто, потому что только-только начали издавать различные дневники и мемуары. По крупицам собирался образ Евгения Николаевича Чирикова, его жизненный путь, преломление мировоззрения. Стало понятно, как писатель-демократ, который участвовал в казанских событиях (в которых отличился и Владимир Ульянов) в 1887 году, пришел к разочарованию в революции после 1905 года. Он писал, что революция - это борьба партий за власть, в которой никто не думает о счастье народа. Всё это я переживал вместе с ним, читая его письма: мой дядя, живущий в Минске, расшифровывал его рукописи и переписки. Евгений Николаевич проявлялся для меня как неоднозначная, но очень честная и глубокая личность и в литературе, и в истории.
В 2011 году я открыл Литературный музей Чирикова в Нижнем Новгороде, где его жизненный путь прослеживается через личные вещи и воспоминания, которые удалось собрать за последние годы. За последние пять лет наша библиотека пополнилась книгами на 29 языках мира, на которые были переведены произведения моего прадеда. Это говорит нам о том, что он писатель мирового уровня.
Выносить имя Чирикова на первый план обсуждения не так-то просто. Везде звучит только Горький - и в Самаре, и в Нижнем Новгороде. Но прогресс в этом деле ощущается колоссальный. Даже в прошедшие два года, отмеченные пандемией, состоялись три крупные конференции, посвященные Евгению Чирикову, - в России и Чехии. В октябре на традиционной международной конференции «Нижегородский текст русской словесности» будет посвященная ему секция. Его творчество привлекает внимание специалистов и читателей. Трижды переиздавался роман «Зверь из бездны», дважды - роман «Отчий дом». Сейчас мы готовим к публикации сборник волжских рассказов и сказок, треть которых посвящена Самарской земле.
Какую роль сыграла Самара в судьбе Евгения Чирикова?
Это был короткий (всего два года), но очень важный период в жизни писателя. Он оказался здесь в 1894 году. Как один из неуниверситетских городов Самара стала местом административной ссылки и прибежищем для отбывших срок политических заключенных. Но в отличие от глухих провинциальных населенных пунктов, она жила очень бурной журналистской жизнью. «Самарская газета» объединяла солидные литературные силы.
Здесь же произошли и важные события в семейной жизни: родилась старшая дочь Чирикова - Новелла. После чего Чехов написал ему: «Поздравляю, сразу видно, что вы писатель - назвали литературным именем. Будет сын, назовите Романом». Сын потом появился, но назвали его Евгением - в честь отца.
У Евгения Николаевича был в Самаре очень интересный круг общения. В знаменитом доме Тейтеля собирались местные интеллигенты, включая Максима Горького и Владимира Ульянова (которого Чириков потом описал в романе «Отчий дом»). Это было интересное время открытых политических споров. Еще не наступил период революции и мордобоя, когда за несогласие во взглядах можно было схлопотать пулю в лоб. Евгений Николаевич, по воспоминаниям Тейтеля, был активным спорщиком и заводилой. Горький, напротив, больше слушал и делал выводы по окончании спора.
Переход из «Самарской газеты» в «Самарский вестник», пропитанный идеологией марксизма, меняет Чирикова как журналиста. Активная публицистическая и политическая позиция наполняла жизнь Евгения Николаевича смыслом. Самара стала местом формирования его общественных позиций. Это уже не тот студент Казанского университета, воспитанный на идеях Французской революции. В Самаре он начинает глубоко осмысливать и анализировать. Неслучайно сюжеты и герои двух повестей, опубликованных после отъезда отсюда - «Инвалиды» (тема уходящего народничества) и «Чужестранцы» (тема зарождения марксизма в России), взяты из самарского периода.
Автор книги «Евгений Николаевич Чириков. Самарские страницы жизни и творчества» Михаил Перепелкин [в рамках встречи прошла ее презентация. - М. П.] четко прослеживает связь персонажей с реальными обитателями города. Например, я приехал в Самару по приглашению организации РЕНКА СЕНЦ и профессора Наталии Клячкиной. В 1900 году в журнале «Жизнь» выходит фельетон Евгения Чирикова, где он встает на защиту незаконно уволенного врача Клячкина в Сенгилее [Ульяновская область. - М. П.]. Доктор не пошел на поводу у начальника и не повел представлять свою жену его супруге, которая оценивала всех приезжих. Чирикова обвинили в том, что он лезет не в свое дело, что он собрал недостоверный материал. В 1901 году он публикует следующий фельетон, в котором документально доказывает, что был прав. В результате доктор Клячкин был восстановлен и оставил огромный след в истории медицины. Не побояться встать на защиту правды, невзирая на последствия, - характерная черта Чирикова-публициста. Журналистские расследования его учил делать Владимир Галактионович Короленко: ездить на место, выслушать обе стороны конфликта, поговорить с участниками событий.
Он бы не стал писателем, если бы эта история потом не переросла в художественное произведение - рассказ «В лощине меж гор». Там ситуация представлена гротесково: по сюжету земскому врачу не дают экипаж отвезти больного, потому что нужно отвезти свинью начальника. Здесь уже мы видим Чирикова-сатирика.
Как вы относитесь к принятому в общественном восприятии истории литературы ранжированию писателей?
Сегодня на конференциях, в которых я принимаю участие, больший интерес вызывают писатели так называемого «второго плана». Как менее изученные. Когда открываешь их произведения, начинаешь понимать, насколько умны, прозорливы и неординарны они были. Это, например, Леонид Андреев, которого считали властителем дум молодежи. Евгения Чирикова назвали певцом Волги и бардом русской интеллигенции, его пьесы сравнивали с чеховскими. Это говорит о том, сколько нам еще открытий чудных готовит знакомство с этими писателями.
Можно назвать целый ряд авторов, которые «пострадали» наряду с Чириковым. Мы мало говорим о Боборыкине, Мельникове-Печерском, Зайцеве - целой плеяде писателей, оставшихся в тени, из которой сейчас постепенно выходят. Пока мы читаем их книги, они живы.
Конечно, «Война и мир» - произведение колоссального размаха. У Чирикова таких масштабов не было, но его волжские рассказы погружают нас в быт бурлаков, капитанов пароходов. Ни у одного другого писателя мы не найдем описания жизни «мартышек». Так называли чаек и людей, которые жили по всему побережью Волги в шалашах и кормились тем, что вылавливали вещи после ледохода. В голодные времена и с барж воровали.
В творчестве Чирикова много подобных изюминок. Он описал жизнь водоливов, грузчиков, как строилась карьера крестьянина, который потом стал судовладельцем.
Разве можно говорить о первом и втором уровне в писательской среде? Они разные. Лев Толстой - глыба, он в своих масштабных полотнах бытописует страну. Но Чириков в романе «Отчий дом» изображает распад дворянского гнезда во второй половине XIX века, когда один сын уходит в толстовцы, другой - в марксисты. А вместе с разрушением семьи происходит и разрушение страны. Когда известный нижегородский писатель Валерий Шамшурин прочитал этот роман, он сказал: «Ничего больше не надо писать. Все понятно и с 1905 годом, и с 1917-м». Хотя «Отчий дом» по большому счету совсем не про революцию.
Насколько проще быть писателем в эпоху глобальных потрясений?
Для Чирикова очень важно было то, что происходит за окном. В 1903 году он завершил работу над пьесой «Евреи», которая стала отзывом на еврейские погромы, прокатившиеся в Киеве и Кишиневе. Евгений Николаевич стал первым из драматургов, кто выразил протест против этих событий. Сначала пьеса была запрещена, а после того, как ее в 1905 году разрешили, вызвала огромный общественный резонанс. Чириков находился внутри этих событий, был их участником.
В 1922 году он садится за роман «Зверь из бездны» и в предисловии пишет: «Я не судья. Я свидетель этих событий». Только пропустив пережитое через свое сердце и свою душу, готовый сделать выводы, он приступает к роману.
Что можно выставлять в литературном музее? Как литературу, которая относится к сфере неосязаемых образов, можно отобразить в экспозиции?
Лев Готгельф, директор Музея Анастасии и Марины Цветаевых в Александрове, говорил: литературный музей - это всегда определенный миф, образ. Это музей-метафора. Например, в нашем музее есть два цветка: букет сирени и букетик ландышей. В творчестве Евгения Чирикова они имеют большое значение. Сирень олицетворяет юность, надежду, веру в чистую любовь, первые поцелуи, весну жизни. Причем в его текстах присутствует не только сам цветок, но и аромат сирени. Он доносится то из садика, то с берега Волги. Потом - эмиграция, последние сборники, один из которых называется «Девичьи слезы». А в переводе с болгарского это ландыши. Цветок ассоциируется с памятью о прошлом, об уходящей молодости, о том, что было дорого и чего нельзя забывать.
Еще у нас есть «волжский уголок», где мы заканчиваем экскурсии. Мы завершаем путешествие через полную драматизма и трагедий жизнь Чирикова и его семьи ударом в судовой колокол. Таким образом наша душа, наша память отправляется ввысь - к душе писателя. Это волнующий момент, когда от земного мы переходим к чему-то более высокому.
У нас есть символичный подарок от сотрудников Музея Льва Толстого: сидящие на деревянной лавочке герои романа «Жизнь Тарханова», сделанные из особой белой глины Ясной Поляны. Это мостик к Льву Николаевичу, которому Чириков писал письма. В Ясной Поляне сохранились книги с автографом Евгения Николаевича. Так из одного экспоната создается целая история взаимоотношений - и творческих, и семейных.
Особое место в музее занимает Марина Цветаева. Если посмотреть на ее автограф, представленный в экспозиции, возникнет масса вопросов. Почему она называет Вильсоновский вокзал в Праге хорошим? Почему ее роднит с Евгением Николаевичем любовь к русской сказке и его дочери Людмиле? Когда расшифровываешь автограф, всё становится ясно. В пражский период одновременно идет работа Чирикова над сказкой «Красота ненаглядная» и Цветаевой - над «Поэмой горы». А его дочь Людмила создает иллюстрации для книги Цветаевой и помогает ей в бытовых вопросах. После рождения ее сына - Мура - семья Чирикова была рядом и поддерживала поэтессу.
В экспозиции есть модели пароходов, которые Чириков мастерил, тоскуя по Волге. В 1925 году к нему в гости приехал Игорь Северянин и под впечатлением этих поделок написал потрясающее стихотворение «Модель парохода» с подзаголовком: «Работа Е. Н. Чирикова».
В музее посетители попадают в петербургскую гостиную, которую мы восстановили по старым фотографиям. После отъезда Чириковых, в период голода и холода, их дом в северной столице был разобран на дрова. На этом месте долгое время был пустырь. В 30-е годы там была построена обычная многоэтажка, где в 80-е возникла «Камчатка», в которой работал Виктор Цой. В нашей экспозиции представлена информация о дружбе с музеем «Камчатка», который появился на том самом месте, где когда-то жил писатель Чириков и где у него в гостях бывали Шаляпин, Горький, Алексей Толстой…
После окончания экскурсии мы убираем загородки, и я призываю посетителей погрузиться в пространство музея. Кто-то садится за пианино, на последней экскурсии девочка начала играть на скрипке. Одна девочка села за круглый стол Чирикова рядом с его печатной машинкой и начала читать стихи Цветаевой.
Литературный музей должен создать такую атмосферу, в которой захочется творить, играть на пианино, писать стихи, декламировать, ставить спектакли.
* Член Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 9 сентября 2021 года, № 17 (214)
В Самарском литературном музее состоялась встреча с Михаилом Александровичем ЧИРИКОВЫМ, правнуком писателя Евгения Николаевича Чирикова, создателем Литературного музея его имени в Нижнем Новгороде. Михаил Чириков рассказал о связи своего прадеда с Самарой и о том, каким должен быть литературный музей.
[Spoiler (click to open)]
Каково это - расти в семье известного писателя?
Непросто быть потомком человека со столь сложной судьбой. В советские годы, когда его книги были под запретом, мама и бабушка не распространялись на тему истории семьи. Они вернулись из Чехословакии в 1948 году с клеймом эмигрантов, как потомки человека, открыто выступившего против Ленина и Октябрьской революции. Роман Евгения Чирикова «Зверь из бездны» одинаково рисовал жестокость и нечеловеческое отношение к людям как со стороны белых, так и со стороны красных.
Непростая судьба писателя отразилась и на его потомках. Половина семьи вернулась на родину, другая половина - уехала в США.
Мама и бабушка вернули в свою страну наследие Евгения Чирикова. Со временем бабушка смогла выступать как дочь писателя в Музее Горького, на литературных встречах в Нижнем Новгороде. Потом это дело продолжила моя мама. В 90-е годы Чирикова стали активно издавать, и она стала желанным гостем в московском Музее Марины Цветаевой, в Музее Горького, вступила в Шаляпинское общество. На сегодняшний момент - маме 94 года - она единственный оставшийся в мире человек, который слушал великого баса на сцене вживую.
Я рос в этой атмосфере, но серьезное увлечение наследием прадеда у меня наступило в 2004 году, когда я состоялся как профессиональный переводчик и филолог. Это совпало с периодом переоценки русской истории и культуры в обществе. Мы по-новому взглянули на писателей-эмигрантов: Бунина, Цветаеву, Зайцева, Мережковского, вынужденных покинуть Россию после Октябрьской революции. Заинтересовавшись темой, я стал собирать материал. Это было непросто, потому что только-только начали издавать различные дневники и мемуары. По крупицам собирался образ Евгения Николаевича Чирикова, его жизненный путь, преломление мировоззрения. Стало понятно, как писатель-демократ, который участвовал в казанских событиях (в которых отличился и Владимир Ульянов) в 1887 году, пришел к разочарованию в революции после 1905 года. Он писал, что революция - это борьба партий за власть, в которой никто не думает о счастье народа. Всё это я переживал вместе с ним, читая его письма: мой дядя, живущий в Минске, расшифровывал его рукописи и переписки. Евгений Николаевич проявлялся для меня как неоднозначная, но очень честная и глубокая личность и в литературе, и в истории.
В 2011 году я открыл Литературный музей Чирикова в Нижнем Новгороде, где его жизненный путь прослеживается через личные вещи и воспоминания, которые удалось собрать за последние годы. За последние пять лет наша библиотека пополнилась книгами на 29 языках мира, на которые были переведены произведения моего прадеда. Это говорит нам о том, что он писатель мирового уровня.
Выносить имя Чирикова на первый план обсуждения не так-то просто. Везде звучит только Горький - и в Самаре, и в Нижнем Новгороде. Но прогресс в этом деле ощущается колоссальный. Даже в прошедшие два года, отмеченные пандемией, состоялись три крупные конференции, посвященные Евгению Чирикову, - в России и Чехии. В октябре на традиционной международной конференции «Нижегородский текст русской словесности» будет посвященная ему секция. Его творчество привлекает внимание специалистов и читателей. Трижды переиздавался роман «Зверь из бездны», дважды - роман «Отчий дом». Сейчас мы готовим к публикации сборник волжских рассказов и сказок, треть которых посвящена Самарской земле.
Какую роль сыграла Самара в судьбе Евгения Чирикова?
Это был короткий (всего два года), но очень важный период в жизни писателя. Он оказался здесь в 1894 году. Как один из неуниверситетских городов Самара стала местом административной ссылки и прибежищем для отбывших срок политических заключенных. Но в отличие от глухих провинциальных населенных пунктов, она жила очень бурной журналистской жизнью. «Самарская газета» объединяла солидные литературные силы.
Здесь же произошли и важные события в семейной жизни: родилась старшая дочь Чирикова - Новелла. После чего Чехов написал ему: «Поздравляю, сразу видно, что вы писатель - назвали литературным именем. Будет сын, назовите Романом». Сын потом появился, но назвали его Евгением - в честь отца.
У Евгения Николаевича был в Самаре очень интересный круг общения. В знаменитом доме Тейтеля собирались местные интеллигенты, включая Максима Горького и Владимира Ульянова (которого Чириков потом описал в романе «Отчий дом»). Это было интересное время открытых политических споров. Еще не наступил период революции и мордобоя, когда за несогласие во взглядах можно было схлопотать пулю в лоб. Евгений Николаевич, по воспоминаниям Тейтеля, был активным спорщиком и заводилой. Горький, напротив, больше слушал и делал выводы по окончании спора.
Переход из «Самарской газеты» в «Самарский вестник», пропитанный идеологией марксизма, меняет Чирикова как журналиста. Активная публицистическая и политическая позиция наполняла жизнь Евгения Николаевича смыслом. Самара стала местом формирования его общественных позиций. Это уже не тот студент Казанского университета, воспитанный на идеях Французской революции. В Самаре он начинает глубоко осмысливать и анализировать. Неслучайно сюжеты и герои двух повестей, опубликованных после отъезда отсюда - «Инвалиды» (тема уходящего народничества) и «Чужестранцы» (тема зарождения марксизма в России), взяты из самарского периода.
Автор книги «Евгений Николаевич Чириков. Самарские страницы жизни и творчества» Михаил Перепелкин [в рамках встречи прошла ее презентация. - М. П.] четко прослеживает связь персонажей с реальными обитателями города. Например, я приехал в Самару по приглашению организации РЕНКА СЕНЦ и профессора Наталии Клячкиной. В 1900 году в журнале «Жизнь» выходит фельетон Евгения Чирикова, где он встает на защиту незаконно уволенного врача Клячкина в Сенгилее [Ульяновская область. - М. П.]. Доктор не пошел на поводу у начальника и не повел представлять свою жену его супруге, которая оценивала всех приезжих. Чирикова обвинили в том, что он лезет не в свое дело, что он собрал недостоверный материал. В 1901 году он публикует следующий фельетон, в котором документально доказывает, что был прав. В результате доктор Клячкин был восстановлен и оставил огромный след в истории медицины. Не побояться встать на защиту правды, невзирая на последствия, - характерная черта Чирикова-публициста. Журналистские расследования его учил делать Владимир Галактионович Короленко: ездить на место, выслушать обе стороны конфликта, поговорить с участниками событий.
Он бы не стал писателем, если бы эта история потом не переросла в художественное произведение - рассказ «В лощине меж гор». Там ситуация представлена гротесково: по сюжету земскому врачу не дают экипаж отвезти больного, потому что нужно отвезти свинью начальника. Здесь уже мы видим Чирикова-сатирика.
Как вы относитесь к принятому в общественном восприятии истории литературы ранжированию писателей?
Сегодня на конференциях, в которых я принимаю участие, больший интерес вызывают писатели так называемого «второго плана». Как менее изученные. Когда открываешь их произведения, начинаешь понимать, насколько умны, прозорливы и неординарны они были. Это, например, Леонид Андреев, которого считали властителем дум молодежи. Евгения Чирикова назвали певцом Волги и бардом русской интеллигенции, его пьесы сравнивали с чеховскими. Это говорит о том, сколько нам еще открытий чудных готовит знакомство с этими писателями.
Можно назвать целый ряд авторов, которые «пострадали» наряду с Чириковым. Мы мало говорим о Боборыкине, Мельникове-Печерском, Зайцеве - целой плеяде писателей, оставшихся в тени, из которой сейчас постепенно выходят. Пока мы читаем их книги, они живы.
Конечно, «Война и мир» - произведение колоссального размаха. У Чирикова таких масштабов не было, но его волжские рассказы погружают нас в быт бурлаков, капитанов пароходов. Ни у одного другого писателя мы не найдем описания жизни «мартышек». Так называли чаек и людей, которые жили по всему побережью Волги в шалашах и кормились тем, что вылавливали вещи после ледохода. В голодные времена и с барж воровали.
В творчестве Чирикова много подобных изюминок. Он описал жизнь водоливов, грузчиков, как строилась карьера крестьянина, который потом стал судовладельцем.
Разве можно говорить о первом и втором уровне в писательской среде? Они разные. Лев Толстой - глыба, он в своих масштабных полотнах бытописует страну. Но Чириков в романе «Отчий дом» изображает распад дворянского гнезда во второй половине XIX века, когда один сын уходит в толстовцы, другой - в марксисты. А вместе с разрушением семьи происходит и разрушение страны. Когда известный нижегородский писатель Валерий Шамшурин прочитал этот роман, он сказал: «Ничего больше не надо писать. Все понятно и с 1905 годом, и с 1917-м». Хотя «Отчий дом» по большому счету совсем не про революцию.
Насколько проще быть писателем в эпоху глобальных потрясений?
Для Чирикова очень важно было то, что происходит за окном. В 1903 году он завершил работу над пьесой «Евреи», которая стала отзывом на еврейские погромы, прокатившиеся в Киеве и Кишиневе. Евгений Николаевич стал первым из драматургов, кто выразил протест против этих событий. Сначала пьеса была запрещена, а после того, как ее в 1905 году разрешили, вызвала огромный общественный резонанс. Чириков находился внутри этих событий, был их участником.
В 1922 году он садится за роман «Зверь из бездны» и в предисловии пишет: «Я не судья. Я свидетель этих событий». Только пропустив пережитое через свое сердце и свою душу, готовый сделать выводы, он приступает к роману.
Что можно выставлять в литературном музее? Как литературу, которая относится к сфере неосязаемых образов, можно отобразить в экспозиции?
Лев Готгельф, директор Музея Анастасии и Марины Цветаевых в Александрове, говорил: литературный музей - это всегда определенный миф, образ. Это музей-метафора. Например, в нашем музее есть два цветка: букет сирени и букетик ландышей. В творчестве Евгения Чирикова они имеют большое значение. Сирень олицетворяет юность, надежду, веру в чистую любовь, первые поцелуи, весну жизни. Причем в его текстах присутствует не только сам цветок, но и аромат сирени. Он доносится то из садика, то с берега Волги. Потом - эмиграция, последние сборники, один из которых называется «Девичьи слезы». А в переводе с болгарского это ландыши. Цветок ассоциируется с памятью о прошлом, об уходящей молодости, о том, что было дорого и чего нельзя забывать.
Еще у нас есть «волжский уголок», где мы заканчиваем экскурсии. Мы завершаем путешествие через полную драматизма и трагедий жизнь Чирикова и его семьи ударом в судовой колокол. Таким образом наша душа, наша память отправляется ввысь - к душе писателя. Это волнующий момент, когда от земного мы переходим к чему-то более высокому.
У нас есть символичный подарок от сотрудников Музея Льва Толстого: сидящие на деревянной лавочке герои романа «Жизнь Тарханова», сделанные из особой белой глины Ясной Поляны. Это мостик к Льву Николаевичу, которому Чириков писал письма. В Ясной Поляне сохранились книги с автографом Евгения Николаевича. Так из одного экспоната создается целая история взаимоотношений - и творческих, и семейных.
Особое место в музее занимает Марина Цветаева. Если посмотреть на ее автограф, представленный в экспозиции, возникнет масса вопросов. Почему она называет Вильсоновский вокзал в Праге хорошим? Почему ее роднит с Евгением Николаевичем любовь к русской сказке и его дочери Людмиле? Когда расшифровываешь автограф, всё становится ясно. В пражский период одновременно идет работа Чирикова над сказкой «Красота ненаглядная» и Цветаевой - над «Поэмой горы». А его дочь Людмила создает иллюстрации для книги Цветаевой и помогает ей в бытовых вопросах. После рождения ее сына - Мура - семья Чирикова была рядом и поддерживала поэтессу.
В экспозиции есть модели пароходов, которые Чириков мастерил, тоскуя по Волге. В 1925 году к нему в гости приехал Игорь Северянин и под впечатлением этих поделок написал потрясающее стихотворение «Модель парохода» с подзаголовком: «Работа Е. Н. Чирикова».
В музее посетители попадают в петербургскую гостиную, которую мы восстановили по старым фотографиям. После отъезда Чириковых, в период голода и холода, их дом в северной столице был разобран на дрова. На этом месте долгое время был пустырь. В 30-е годы там была построена обычная многоэтажка, где в 80-е возникла «Камчатка», в которой работал Виктор Цой. В нашей экспозиции представлена информация о дружбе с музеем «Камчатка», который появился на том самом месте, где когда-то жил писатель Чириков и где у него в гостях бывали Шаляпин, Горький, Алексей Толстой…
После окончания экскурсии мы убираем загородки, и я призываю посетителей погрузиться в пространство музея. Кто-то садится за пианино, на последней экскурсии девочка начала играть на скрипке. Одна девочка села за круглый стол Чирикова рядом с его печатной машинкой и начала читать стихи Цветаевой.
Литературный музей должен создать такую атмосферу, в которой захочется творить, играть на пианино, писать стихи, декламировать, ставить спектакли.
* Член Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 9 сентября 2021 года, № 17 (214)