Современный человек и радикально меняющаяся повседневность
Сергей ГОЛУБКОВ *
Рисунок Сергея САВИНА
Из чего складывается повседневность? Бесконечную ткань нашего каждодневного существования сплетают пресловутые «мелочи жизни». Какой-нибудь случайный разговор на остановке, лепет младенца в коляске, афиша на заборе, поток машин на шоссе, моросящий дождик, ребячий гвалт на спортплощадке во дворе, судачащие кумушки у подъезда, тревожные сирены пожарных машин, трели мобильников в руках у прохожих… Что-то подобное было вчера, наверное, будет и завтра. Мозаика мелочей.
По отдельным приметам мы опознаем на старых фотографиях повседневность давно ушедшего времени. Канувшие в прошлое марки автомобилей, полузабытые магазинные вывески, фасоны одежды, прически, случайно попавшие в фотокадр давний календарь или газетная страница.
Повседневность напоминает реку. Все подвержено изменениям, только скорость этих изменений разная. На стрежне большой реки течение стремительное, в заводях медленнее, а берега кажутся совсем неподвижными. Но это только кажется: придите на то же место года через два, и вы увидите, что берега тоже неузнаваемо изменились.
Повторяемость повседневности формирует то, что мы называем устойчивым укладом жизни. Его стабильность, относительная неизменность выступают спасительным оберегом в пору кризисных перемен. Нелегко, а может, и психологически невозможно жить в мире, на сто процентов состоящем из элементов Неизвестного и Нового. Не отдохнешь, ибо будешь все время в состоянии непреходящего стресса от постоянного контакта с еще не освоенным внешним миром.
[Spoiler (click to open)]
Динамичная повседневность материализуется в вещах. Вещи - своеобразные будничные памятники мимолетному. Их ценность не только, а порой и не столько прагматическая, сколько мемориальная, психологическая. Сколько таких вещей порой скапливается в чуланах, кладовках, на антресолях, на дачных чердаках! И человек не торопится их выкинуть вовсе не из соображений избыточной бережливости, а из уважения к событиям собственной жизни. Предметный мир каждой семьи чрезвычайно информативен. Вещи - законная часть нашего духовного и душевного мира, ведь они - свидетели наших профессиональных интересов, разнообразных хобби, социальных связей, географии поездок и путешествий, пережитых эмоциональных потрясений.
Все меньше тех вещей, среди которых
Я в детстве жил, на свете остается.
Где лампы-«молнии»? Где черный порох?
Где черная вода со дна колодца?
Где «Остров мертвых» в декадентской раме?
Где плюшевые красные диваны?
Где фотографии мужчин с усами?
Где тростниковые аэропланы?
Где Надсона чахоточный трехдольник,
Визитки на красавцах-адвокатах,
Пахучие калоши «Треугольник»
И страусова нега плеч покатых?
Арсений Тарковский. Вещи (1957)
Когда-нибудь ученые-гуманитарии будут обстоятельно изучать историю нашей сегодняшней повседневности. Чем она будет для них интересна, эта зримая поверхность нынешней эпохи, позволяющая опознать конкретное историческое время? А она будет интересна, потому что, как и повседневность любой эпохи, обладает значительным символическим капиталом.
Как размышлял американский социолог и антрополог Клиффорд Гирц, в любой культуре можно увидеть «стратифицированную иерархию структур, состоящих из актов, символов и знаков». Разумеется, будет вычленена такая иерархия значимых структур и в современной повседневности.
Юрий Лотман, характеризуя повседневность, отмечал, что «именно по манере поведения, по житейским стереотипам, узнаем мы «своего» или «чужого», человека той или иной эпохи, той или иной нации». А Георгий Кнабе определял повседневность как «сферу непосредственного переживания истории», состоящую из «мыслительных и материальных структур».
В этой структуре повседневной жизни исследователи условно выделяли две составляющие: духовную (мысли, чувства, переживания, эмоции, мечты…) и материальную (вещи, предметы быта, интерьера, одежда...).
Влияние повседневности на наше сознание, на наше самоощущение и отношение к будущему во многом зависит от скорости изменения самой повседневности. Сейчас мы живем в период стремительного увеличения такой скорости. Многое именно в повседневной жизни становится неузнаваемым. На душевное равновесие современного человека влияет также количество и разнообразие всего того Нового, что буквально вторгается в нашу повседневную жизнь. Сознание не всегда способно выдержать такой обвальный прессинг.
Прошедший 2020-й год стал порогом, переступив который, мы оказались в новой реальности. К обстоятельствам, радикально поменявшим и продолжающим менять нашу повседневность, можно отнести тотальную глобализацию социально-экономических процессов, от которых просто немыслимо отгородиться; цифровизацию всех сфер практической жизни; чрезвычайную ситуацию пандемии коронавируса. Я поставил ситуацию пандемии в этом перечне на последнее место, потому что она является отнюдь не причиной изменений, а лишь их катализатором. Мир так и так шел к подобным изменениям, пандемия лишь ускорила это движение.
Нынешнее время - время кардинального пересмотра границ. Человек всегда жил среди разнообразных границ. Границ видимых и невидимых. Любой мыслительный акт есть, по сути, акт отграничения. Наступило торжество новых правил демаркации. Меняются границы между персональными мирами людей, между личностью и социумом, между домом и городом, между городом и миром, между реальным и виртуальным, между приватным и публичным, между актом созидания Нового и культурным архивом, между Цивилизацией и Культурой. Этот перечень можно продолжать и продолжать. Цивилизация направляла и направляет все свои технологические усилия на увеличение зоны оптимального комфорта человеческого существования. Но достигаемый комфорт неожиданно и парадоксально обернулся увеличением зоны контроля. Комфорт и Контроль, возведенные в степень тотальности, вступили в конфликт.
Как сохранить в этих поменявшихся условиях свою индивидуальность? Меняются нормы социального поведения, меняется сама типология контактов и связей, сфера публичного общения. Человек проходит непростое испытание, с одной стороны, физическим герметизмом (самоизоляция, карантинные ограничения), а с другой - виртуальной распахнутостью в мир.
Мы помним, как часто фабула сатирико-юмористических произведений П. Романова, М. Зощенко, М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова вращалась вокруг ситуации житейского скандала. Скандал был публичной призмой, позволявшей высветить существо характера отдельного человека и общие нравы социума. Так вот теперь скандал как радикальное средство выяснения отношений переносится из какой-нибудь конторы (или, как теперь принято говорить, офиса!), базарной площади, трамвайного вагона, магазинной очереди в виртуальное пространство социальных сетей. Например, возьмем известные случаи буллинга - травли человека в социальных сетях.
Все происходящее сегодня в мире - это совершенно новый социокультурный опыт человека, да и всего человечества, если окинуть единым взором современные процессы, идущие на всех континентах в связи с пандемией. Меняется повседневность как система практических знаний и навыков. Меняется ценностная шкала психологических приоритетов. Казавшееся прежде незначительным и привычным вдруг обретает обновленную ценность. Например, обычное общение. Или, скажем, занятия офлайн, по которым так соскучились школьные и вузовские преподаватели.
Обвальное изменение всей знаковой системы повседневной жизни современного человека рождает у него чреватую хроническим стрессом боязнь непоправимо отстать от бегущего времени, как от стремительно убегающего поезда. Представьте, что вы забыли и потеряли все логины и пароли к жизненно необходимым файлам и порталам некоего условного Интернета. Человек в таком случае уподобится далекому предку, попавшему в непонятный ему современный мир. Он просто не сумеет открыть двери этого мира, так и будет, бедолага, ночевать у негостеприимного порога. А мир в череде своих каждодневных перемен будет уходить от него все дальше и дальше.
Эти процессы чреваты и весьма опасно увеличивающимся разрывом поколений. Сравните лексикон стариков и молодежи - ведь это совершенно разные языки, разные знаковые системы коммуникации. Пока подобный разрыв поверхностно обыгрывают в телепередачах беспечные комики. Но в этих поколенческих контрастах общения есть и своя доля жгучего драматизма.
Назревает необходимость второй в нашей отечественной истории ликвидации безграмотности. На сей раз безграмотности компьютерной. Сто лет назад, как известно, были ликбезы, избы-читальни. Стране настоятельно необходим был резкий рывок для устранения культурного разрыва и коммуникационного вакуума. История парадоксально повторяется. Технологическая революция, вторгаясь в нашу бытовую повседневность, диктует свои нормы и требования. Думается, ликвидация такого разрыва произойдет быстрее, чем в былые эпохи. Просто потому, что это осознанная всеми необходимость.
Математик и один из основоположников кибернетики Норберт Винер справедливо писал: «Мы изменили свое окружение так радикально, что теперь должны изменить себя, чтобы жить в этом новом окружении».
* Доктор филологических наук, профессор Самарского университета.
Опубликовано в «Свежей газеты. Культуре» от 21 января 2021 года, № 1-2 (198-199)
Рисунок Сергея САВИНА
Из чего складывается повседневность? Бесконечную ткань нашего каждодневного существования сплетают пресловутые «мелочи жизни». Какой-нибудь случайный разговор на остановке, лепет младенца в коляске, афиша на заборе, поток машин на шоссе, моросящий дождик, ребячий гвалт на спортплощадке во дворе, судачащие кумушки у подъезда, тревожные сирены пожарных машин, трели мобильников в руках у прохожих… Что-то подобное было вчера, наверное, будет и завтра. Мозаика мелочей.
По отдельным приметам мы опознаем на старых фотографиях повседневность давно ушедшего времени. Канувшие в прошлое марки автомобилей, полузабытые магазинные вывески, фасоны одежды, прически, случайно попавшие в фотокадр давний календарь или газетная страница.
Повседневность напоминает реку. Все подвержено изменениям, только скорость этих изменений разная. На стрежне большой реки течение стремительное, в заводях медленнее, а берега кажутся совсем неподвижными. Но это только кажется: придите на то же место года через два, и вы увидите, что берега тоже неузнаваемо изменились.
Повторяемость повседневности формирует то, что мы называем устойчивым укладом жизни. Его стабильность, относительная неизменность выступают спасительным оберегом в пору кризисных перемен. Нелегко, а может, и психологически невозможно жить в мире, на сто процентов состоящем из элементов Неизвестного и Нового. Не отдохнешь, ибо будешь все время в состоянии непреходящего стресса от постоянного контакта с еще не освоенным внешним миром.
[Spoiler (click to open)]
Динамичная повседневность материализуется в вещах. Вещи - своеобразные будничные памятники мимолетному. Их ценность не только, а порой и не столько прагматическая, сколько мемориальная, психологическая. Сколько таких вещей порой скапливается в чуланах, кладовках, на антресолях, на дачных чердаках! И человек не торопится их выкинуть вовсе не из соображений избыточной бережливости, а из уважения к событиям собственной жизни. Предметный мир каждой семьи чрезвычайно информативен. Вещи - законная часть нашего духовного и душевного мира, ведь они - свидетели наших профессиональных интересов, разнообразных хобби, социальных связей, географии поездок и путешествий, пережитых эмоциональных потрясений.
Все меньше тех вещей, среди которых
Я в детстве жил, на свете остается.
Где лампы-«молнии»? Где черный порох?
Где черная вода со дна колодца?
Где «Остров мертвых» в декадентской раме?
Где плюшевые красные диваны?
Где фотографии мужчин с усами?
Где тростниковые аэропланы?
Где Надсона чахоточный трехдольник,
Визитки на красавцах-адвокатах,
Пахучие калоши «Треугольник»
И страусова нега плеч покатых?
Арсений Тарковский. Вещи (1957)
Когда-нибудь ученые-гуманитарии будут обстоятельно изучать историю нашей сегодняшней повседневности. Чем она будет для них интересна, эта зримая поверхность нынешней эпохи, позволяющая опознать конкретное историческое время? А она будет интересна, потому что, как и повседневность любой эпохи, обладает значительным символическим капиталом.
Как размышлял американский социолог и антрополог Клиффорд Гирц, в любой культуре можно увидеть «стратифицированную иерархию структур, состоящих из актов, символов и знаков». Разумеется, будет вычленена такая иерархия значимых структур и в современной повседневности.
Юрий Лотман, характеризуя повседневность, отмечал, что «именно по манере поведения, по житейским стереотипам, узнаем мы «своего» или «чужого», человека той или иной эпохи, той или иной нации». А Георгий Кнабе определял повседневность как «сферу непосредственного переживания истории», состоящую из «мыслительных и материальных структур».
В этой структуре повседневной жизни исследователи условно выделяли две составляющие: духовную (мысли, чувства, переживания, эмоции, мечты…) и материальную (вещи, предметы быта, интерьера, одежда...).
Влияние повседневности на наше сознание, на наше самоощущение и отношение к будущему во многом зависит от скорости изменения самой повседневности. Сейчас мы живем в период стремительного увеличения такой скорости. Многое именно в повседневной жизни становится неузнаваемым. На душевное равновесие современного человека влияет также количество и разнообразие всего того Нового, что буквально вторгается в нашу повседневную жизнь. Сознание не всегда способно выдержать такой обвальный прессинг.
Прошедший 2020-й год стал порогом, переступив который, мы оказались в новой реальности. К обстоятельствам, радикально поменявшим и продолжающим менять нашу повседневность, можно отнести тотальную глобализацию социально-экономических процессов, от которых просто немыслимо отгородиться; цифровизацию всех сфер практической жизни; чрезвычайную ситуацию пандемии коронавируса. Я поставил ситуацию пандемии в этом перечне на последнее место, потому что она является отнюдь не причиной изменений, а лишь их катализатором. Мир так и так шел к подобным изменениям, пандемия лишь ускорила это движение.
Нынешнее время - время кардинального пересмотра границ. Человек всегда жил среди разнообразных границ. Границ видимых и невидимых. Любой мыслительный акт есть, по сути, акт отграничения. Наступило торжество новых правил демаркации. Меняются границы между персональными мирами людей, между личностью и социумом, между домом и городом, между городом и миром, между реальным и виртуальным, между приватным и публичным, между актом созидания Нового и культурным архивом, между Цивилизацией и Культурой. Этот перечень можно продолжать и продолжать. Цивилизация направляла и направляет все свои технологические усилия на увеличение зоны оптимального комфорта человеческого существования. Но достигаемый комфорт неожиданно и парадоксально обернулся увеличением зоны контроля. Комфорт и Контроль, возведенные в степень тотальности, вступили в конфликт.
Как сохранить в этих поменявшихся условиях свою индивидуальность? Меняются нормы социального поведения, меняется сама типология контактов и связей, сфера публичного общения. Человек проходит непростое испытание, с одной стороны, физическим герметизмом (самоизоляция, карантинные ограничения), а с другой - виртуальной распахнутостью в мир.
Мы помним, как часто фабула сатирико-юмористических произведений П. Романова, М. Зощенко, М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова вращалась вокруг ситуации житейского скандала. Скандал был публичной призмой, позволявшей высветить существо характера отдельного человека и общие нравы социума. Так вот теперь скандал как радикальное средство выяснения отношений переносится из какой-нибудь конторы (или, как теперь принято говорить, офиса!), базарной площади, трамвайного вагона, магазинной очереди в виртуальное пространство социальных сетей. Например, возьмем известные случаи буллинга - травли человека в социальных сетях.
Все происходящее сегодня в мире - это совершенно новый социокультурный опыт человека, да и всего человечества, если окинуть единым взором современные процессы, идущие на всех континентах в связи с пандемией. Меняется повседневность как система практических знаний и навыков. Меняется ценностная шкала психологических приоритетов. Казавшееся прежде незначительным и привычным вдруг обретает обновленную ценность. Например, обычное общение. Или, скажем, занятия офлайн, по которым так соскучились школьные и вузовские преподаватели.
Обвальное изменение всей знаковой системы повседневной жизни современного человека рождает у него чреватую хроническим стрессом боязнь непоправимо отстать от бегущего времени, как от стремительно убегающего поезда. Представьте, что вы забыли и потеряли все логины и пароли к жизненно необходимым файлам и порталам некоего условного Интернета. Человек в таком случае уподобится далекому предку, попавшему в непонятный ему современный мир. Он просто не сумеет открыть двери этого мира, так и будет, бедолага, ночевать у негостеприимного порога. А мир в череде своих каждодневных перемен будет уходить от него все дальше и дальше.
Эти процессы чреваты и весьма опасно увеличивающимся разрывом поколений. Сравните лексикон стариков и молодежи - ведь это совершенно разные языки, разные знаковые системы коммуникации. Пока подобный разрыв поверхностно обыгрывают в телепередачах беспечные комики. Но в этих поколенческих контрастах общения есть и своя доля жгучего драматизма.
Назревает необходимость второй в нашей отечественной истории ликвидации безграмотности. На сей раз безграмотности компьютерной. Сто лет назад, как известно, были ликбезы, избы-читальни. Стране настоятельно необходим был резкий рывок для устранения культурного разрыва и коммуникационного вакуума. История парадоксально повторяется. Технологическая революция, вторгаясь в нашу бытовую повседневность, диктует свои нормы и требования. Думается, ликвидация такого разрыва произойдет быстрее, чем в былые эпохи. Просто потому, что это осознанная всеми необходимость.
Математик и один из основоположников кибернетики Норберт Винер справедливо писал: «Мы изменили свое окружение так радикально, что теперь должны изменить себя, чтобы жить в этом новом окружении».
* Доктор филологических наук, профессор Самарского университета.
Опубликовано в «Свежей газеты. Культуре» от 21 января 2021 года, № 1-2 (198-199)