Кое-что о позднесоветской культуре
Всем, наверное, знаком фильм Эльдара Рязанова "О бедном гусаре замолвите слово" - одна из картин в длинном ряду псевдоисторических полотен позднесоветской эпохи, имеющих своей целью эстетизацию царской России (применительно к эпохе Гражданской - белого движения) при некоем формально "прогрессивном" сюжетном и идейном посыле. В данном случае у нас на экране - "усачи-трубачи" из гусарского полка эпохи где-то 1840-х годов - все такие из себя благородные и красивые. И все особенности их гусарства, или, по-новому, токсичной маскулинности (пьяное буйство, походы по борделям и тому подобное) вроде бы формально представлены в кадре - но все это, разумеется, эстетизировано и приукрашено юмором, так, чтобы симпатии позднесоветского зрителя оставались на стороне блаародных господ. Эстетика важнее этики, эстетика важнее идеологии (и при этом эстетика может быть абсолютно противоположной провозглашаемым идеям) - это вообще ключевой принцип позднесоветского искусства. Но об этом я уже писал неоднократно, тех, кого еще в этом не убедил, убеждать и дальше бесполезно. Я лишь хотел поведать об одной фальсификации, присутствующей в данном фильме, и связанной с песней на слова великого революционного поэта Михаила Светлова. Вот эта песня в исполнении Андрея Миронова:
Тут еще презабавные детали из быта гусарского полка, из которых пусть неявно, но следует вывод, что господа офицеры занимались бытовым самообслуживанием на уровне почистить сапоги. Угу, это в эпоху, когда дворянин, самостоятельно натягивающий обувь на ноги, считался большим оригиналом, а то и тайным карбонарием. Но суть в не этом. Песня, романтизирующая амурные приключения усачей-кавалеристов, как я уже писал выше, написана на слова большевика Михаила Светлова, и, если кто не в курсе, имеет абсолютно противоположный идейный посыл:
Михаил Светлов
БОЛЬШАЯ ДОРОГА
К застенчивым девушкам,
Жадным и юным,
Сегодня всю ночь
Приближались кошмаром
Гнедой жеребец
Под высоким драгуном,
Роскошная лошадь
Под пышным гусаром...
Совсем как живые,
Всю ночь неустанно
Являлись волшебные
Штабс-капитаны,
И самых красивых
В начале второго
Избрали, ласкали
И нежили вдовы.
Звенели всю ночь
Сладострастные шпоры,
Мелькали во сне
Молодые майоры,
И долго в плену
Обнимающих ручек
Барахтался
Неотразимый поручик...
Спокоен рассвет
Довоенного мира.
В тревоге заснул
Городок благочинный,
Мечтая
Бойцам предоставить квартиры
И женщин им дать
Соответственно чину,-
Чтоб трясся казак
От любви и от спирта,
Чтоб старый полковник
Не выглядел хмуро...
Уезды дрожат
От солдатского флирта
Тяжелой походкой
Военных амуров.
Большая дорога
Военной удачи!
Здесь множество
Женщин красивых бежало,
Армейцам любовь
Отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик,
Без писем, без жалоб.
По этой дороге,
От Волги до Буга,
Мы тоже шагали,
Мы шли задыхаясь,-
Горячие чувства
И верность подругам
На время походов
Мы сдали в цейхгауз.
К застенчивым девушкам,
В полночь счастливым,
Всю ночь приближались
Кошмаром косматым
Гнедой жеребец
Под высоким начдивом,
Роскошная лошадь
Под стройным комбатом.
Я тоже не ангел,-
Я тоже частенько
У двери красавицы
Шпорами тенькал,
Усы запуская
И закручивал лихо,
Пускаясь в любовную
Неразбериху.
Нам жены простили
Измены в походах.
Уютом встречают нас
Отпуск и отдых.
Чего же, друзья,
Мы склонились устало
С тяжелым раздумьем
Над легким бокалом?
Большая дорога
Манит издалече,
Зовет к приключеньям
Сторонка чужая,
Веселые вдовы
Выходят навстречу,
Печальные женщины
Нас провожают...
Но смрадный осадок
На долгие сроки,
Но стыд, как пощечина,
Ляжет на щеки.
Простите нам, жены!
Прости нам, эпоха,
Гусарских традиций
Проклятую похоть!
1928
Совершенно очевидно, что то, о чем говорил Светлов, и то, во что его стихотворение превратили создатели фильма - вещи абсолютно противоположные. Перед нами - злонамеренная фальсификация, когда из тяжелого стихотворения об армейском разврате и его последствиях делают лирическую песенку с "тарарарапампам". И вот то же самое, начиная со сталинских времен, эти люди творили со всем наследием большевизма - идейным и культурным - подменяя понятия, обрезая цитаты, давая лживое истолкование. Итог такой работы, в общем-то, очевиден: в массовом сознании сегодня коммунист - это такой вид "патриота", консерватор, который ностальгирует по СССР. И чтобы переломить ситуацию - нам необходимо радикально переоценить всю советскую "культуру", снимая и выбрасывая один за другим слои окаменевшего навоза, под которым скрываются подлинные сокровища революционной традиции.
Это, кстати, и будет подлинным проявлением патриотизма, потому что тогда станет очевидным: все те "открытия" в области эмансипации различных социальных групп, которые нам нынче преподносятся с Запада как величайшее достижение цивилизации, в двадцатые годы в советской России были чем-то совершенно тривиальным и само собой разумеющимся.
Click to viewТут еще презабавные детали из быта гусарского полка, из которых пусть неявно, но следует вывод, что господа офицеры занимались бытовым самообслуживанием на уровне почистить сапоги. Угу, это в эпоху, когда дворянин, самостоятельно натягивающий обувь на ноги, считался большим оригиналом, а то и тайным карбонарием. Но суть в не этом. Песня, романтизирующая амурные приключения усачей-кавалеристов, как я уже писал выше, написана на слова большевика Михаила Светлова, и, если кто не в курсе, имеет абсолютно противоположный идейный посыл:
Михаил Светлов
БОЛЬШАЯ ДОРОГА
К застенчивым девушкам,
Жадным и юным,
Сегодня всю ночь
Приближались кошмаром
Гнедой жеребец
Под высоким драгуном,
Роскошная лошадь
Под пышным гусаром...
Совсем как живые,
Всю ночь неустанно
Являлись волшебные
Штабс-капитаны,
И самых красивых
В начале второго
Избрали, ласкали
И нежили вдовы.
Звенели всю ночь
Сладострастные шпоры,
Мелькали во сне
Молодые майоры,
И долго в плену
Обнимающих ручек
Барахтался
Неотразимый поручик...
Спокоен рассвет
Довоенного мира.
В тревоге заснул
Городок благочинный,
Мечтая
Бойцам предоставить квартиры
И женщин им дать
Соответственно чину,-
Чтоб трясся казак
От любви и от спирта,
Чтоб старый полковник
Не выглядел хмуро...
Уезды дрожат
От солдатского флирта
Тяжелой походкой
Военных амуров.
Большая дорога
Военной удачи!
Здесь множество
Женщин красивых бежало,
Армейцам любовь
Отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик,
Без писем, без жалоб.
По этой дороге,
От Волги до Буга,
Мы тоже шагали,
Мы шли задыхаясь,-
Горячие чувства
И верность подругам
На время походов
Мы сдали в цейхгауз.
К застенчивым девушкам,
В полночь счастливым,
Всю ночь приближались
Кошмаром косматым
Гнедой жеребец
Под высоким начдивом,
Роскошная лошадь
Под стройным комбатом.
Я тоже не ангел,-
Я тоже частенько
У двери красавицы
Шпорами тенькал,
Усы запуская
И закручивал лихо,
Пускаясь в любовную
Неразбериху.
Нам жены простили
Измены в походах.
Уютом встречают нас
Отпуск и отдых.
Чего же, друзья,
Мы склонились устало
С тяжелым раздумьем
Над легким бокалом?
Большая дорога
Манит издалече,
Зовет к приключеньям
Сторонка чужая,
Веселые вдовы
Выходят навстречу,
Печальные женщины
Нас провожают...
Но смрадный осадок
На долгие сроки,
Но стыд, как пощечина,
Ляжет на щеки.
Простите нам, жены!
Прости нам, эпоха,
Гусарских традиций
Проклятую похоть!
1928
Совершенно очевидно, что то, о чем говорил Светлов, и то, во что его стихотворение превратили создатели фильма - вещи абсолютно противоположные. Перед нами - злонамеренная фальсификация, когда из тяжелого стихотворения об армейском разврате и его последствиях делают лирическую песенку с "тарарарапампам". И вот то же самое, начиная со сталинских времен, эти люди творили со всем наследием большевизма - идейным и культурным - подменяя понятия, обрезая цитаты, давая лживое истолкование. Итог такой работы, в общем-то, очевиден: в массовом сознании сегодня коммунист - это такой вид "патриота", консерватор, который ностальгирует по СССР. И чтобы переломить ситуацию - нам необходимо радикально переоценить всю советскую "культуру", снимая и выбрасывая один за другим слои окаменевшего навоза, под которым скрываются подлинные сокровища революционной традиции.
Это, кстати, и будет подлинным проявлением патриотизма, потому что тогда станет очевидным: все те "открытия" в области эмансипации различных социальных групп, которые нам нынче преподносятся с Запада как величайшее достижение цивилизации, в двадцатые годы в советской России были чем-то совершенно тривиальным и само собой разумеющимся.