«Эффект Стрейзанд»: как правильно спрятать особняк Медведева от посторонних глаз
Итак, свершилось. Всего за час изучив несколько тысяч страниц документов, фигурирующих в расследованиях ФБК, мировая судья Марина Васина постановила удалить из Интернета текстовый отчёт и видеоролик, где фигурируют медведевская усадьба «Миловка» в Плёсе, дворец в Знаменском, турбаза Псехако, родовое имение в Мансурово, «Скалистый берег» в Анапе, виноградники в Тоскане, поместье на 20 га в деревне Масловка, участок на 119 га в заповеднике Утриш, особняк Кушелева-Безбородко в Санкт-Петербурге, сразу две яхты «Фотиния», займ от Газпромбанка на 11 млрд рублей... Поскольку я заранее предсказывал, что все разговоры о «чести и достоинстве» Алишера Бурхановича сведутся к удалению ролика «Он вам не Димон» (и его текстовой версии dimon.navalny.com), то не стану изображать удивление по поводу такого вердикта. Напомню лишь об одном забавном обстоятельстве.
История, благодаря которой во всех языках мира появилось выражение «эффект Стрейзанд», была ровно о таком же глупом иске насчёт засекречивания объекта элитной недвижимости. Конкретно, одного особняка в Малибу, к которому прекрасная актриса и певица не хотела привлекать внимание широкой общественности. Вот он, выше, на снимке. А вот, для разнообразия, ниже - горнолыжный курорт Медведева на Северном Кавказе. Олимпийский объект, за возведение которого строителям вручили ордена. Подписчикам премьерского Инстаграма виды этого имения должны быть хорошо знакомы:
Фотографии особняка, которые адвокаты Барбры Стрейзанд в мае 2003 года потребовали удалить с сайта калифорнийских экологов Кеннета и Габриэль Эделман, были частью коллекции из 12.000 аэрофотоснимков тихоокеанского побережья, и фигурировали там под номером 3850 (сегодня, спустя 14 лет, в коллекции уже 88.000 снимков калифорнийских берегов). До обращения адвокатов Стрейзанд в Верховный суд Лос-Анджелеса воздушное фото с видом её особняка скачивалось ровно 6 раз за всё время существования на сервере, в том числе дважды - её собственными юристами. За следующий месяц после иска аудитория фотки, которую суду предлагалось засекретить, выросла до 420.000 человек.
Есть у дворцов и особняков такая неприятная особенность: их видно издалека. И с самолёта, и с квадрокоптера, и со спутника, и из кадастровых бумаг. Просто эти виды в обычное время мало кого интересуют: у публики полно забот, помимо разглядывания космических фотографий. Когда же их вдруг пытаются засекретить - будь то Люблинским мировым судом, или Верховным судом LA - вдруг откуда ни возьмись появляются миллионы людей, желающих взглянуть на эти снимки.
Этот непреложный закон Интернета сформулирован давно, а имя Барбры Стрейзанд он получил 12 лет назад - ещё до неудачной попытки Алишера Бурхановича отжать и «развивать» Яндекс.
Забавно, конечно, до какой степени наши бонзы не готовы учиться на чужих ошибках.
Что ж, придётся им учиться на своих. Это их священное конституционное право.
Bonus: как Игорь Сечин рекламировал свой дворец на Рублёвке.
Как Роскомнадзор и Госдума пропагандировали курение конопли.
История, благодаря которой во всех языках мира появилось выражение «эффект Стрейзанд», была ровно о таком же глупом иске насчёт засекречивания объекта элитной недвижимости. Конкретно, одного особняка в Малибу, к которому прекрасная актриса и певица не хотела привлекать внимание широкой общественности. Вот он, выше, на снимке. А вот, для разнообразия, ниже - горнолыжный курорт Медведева на Северном Кавказе. Олимпийский объект, за возведение которого строителям вручили ордена. Подписчикам премьерского Инстаграма виды этого имения должны быть хорошо знакомы:
Click to viewФотографии особняка, которые адвокаты Барбры Стрейзанд в мае 2003 года потребовали удалить с сайта калифорнийских экологов Кеннета и Габриэль Эделман, были частью коллекции из 12.000 аэрофотоснимков тихоокеанского побережья, и фигурировали там под номером 3850 (сегодня, спустя 14 лет, в коллекции уже 88.000 снимков калифорнийских берегов). До обращения адвокатов Стрейзанд в Верховный суд Лос-Анджелеса воздушное фото с видом её особняка скачивалось ровно 6 раз за всё время существования на сервере, в том числе дважды - её собственными юристами. За следующий месяц после иска аудитория фотки, которую суду предлагалось засекретить, выросла до 420.000 человек.
Есть у дворцов и особняков такая неприятная особенность: их видно издалека. И с самолёта, и с квадрокоптера, и со спутника, и из кадастровых бумаг. Просто эти виды в обычное время мало кого интересуют: у публики полно забот, помимо разглядывания космических фотографий. Когда же их вдруг пытаются засекретить - будь то Люблинским мировым судом, или Верховным судом LA - вдруг откуда ни возьмись появляются миллионы людей, желающих взглянуть на эти снимки.
Этот непреложный закон Интернета сформулирован давно, а имя Барбры Стрейзанд он получил 12 лет назад - ещё до неудачной попытки Алишера Бурхановича отжать и «развивать» Яндекс.
Забавно, конечно, до какой степени наши бонзы не готовы учиться на чужих ошибках.
Что ж, придётся им учиться на своих. Это их священное конституционное право.
Bonus: как Игорь Сечин рекламировал свой дворец на Рублёвке.
Как Роскомнадзор и Госдума пропагандировали курение конопли.