Как закалялась «Тоска»
История работы композитора Джакомо Антонио Доменико Микеле Секондо Мариа Пуччини над «Тоской» - эпопея, запутанная не меньше, чем сюжет одноимённой французской пьесы, по мотивам которой эта опера написана. Между тем, как Пуччини, посмотрев спектакль в Милане и Турине в 1889 году, захотел переложить его на музыку, и премьерой оперы в Риме прошло без малого 11 лет - невероятно долгий срок, учитывая производственный цикл в итальянском музыкальном театре тех лет (между выходом «Дамы с камелиями» в Париже и постановкой «Травиаты» в Венеции прошёл год, а за 2 месяца до «Травиаты» в Риме давали премьеру «Трубадура»).
Вся история пятикратной переработки французской пьесы в либретто оперы Пуччини - одна бесконечная склока, с участием множества ныне забытых деятелей тогдашней сцены, которые упоённо ругались между собой на протяжении всей работы над адаптацией, и не оставили этого занятия даже после триумфальной премьеры. На ругань критики по поводу непроходимо запутанных сюжетных линий либреттисты откликнулись публичными обвинениями в адрес Пуччини, не проявившего должного уважения к их труду.
А начиналось с того, что французский драматург Викторьен Сарду, автор исходной пьесы, к которому Пуччини подослал в Париж своего агента Рикорди, не хотел продавать права итальянцам, рассчитывая, что ими заинтересуется кто-нибудь из его соотечественников. Агент, однако же, настоял, и к 1891 году появилась первая версия итальянского либретто. Она никому не понравилась, включая автора, либреттиста Луиджи Иллику, и композитора; Викторьен Сарду, тем часом, посетовал из Парижа, что его самая успешная пьеса досталась малоизвестному итальянскому композитору, чья музыка вообще не нравилась драматургу. Этот отклик дошёл до Пуччини, и он, обидевшись, отказался от планов делать из «Тоски» оперу. Ушлый агент Рикорди, ни разу не смутившись таким оборотом, тут же продал права барону Альберто Франкетти (по прозвищу «Итальянский Мейербер» - не без намёка на национальность), для которого тот же Луиджи Иллика написал ещё одну версию либретто - и снова неудачную. Франкетти промучался над затеей оперы ещё 4 года, а потом, при посредничестве всё того же агента Рикорди, права на постановку вернулись обратно к Пуччини. Причём об обстоятельствах, при которых это произошло, историки музыкальной литературы по сей день спорят: то ли барон Франкетти проявил впечатляющее благородство, признав талант соперника, то ли он просто осуществил своевременный stop loss. Спустя ещё 5 лет Франкетти, вместе с Масканьи и другими соперниками Пуччини, придёт на римскую премьеру долгожданной оперы.
Но самая смешная, на мой взгляд, история про «Тоску» и её либретто связана с творческой переработкой сюжетных линий. К 1896 году итальянские либреттисты (которых в ту пору было уже двое) пришли к выводу, что главной героине не стоит бросаться вслед за Сарой Бернар со стены замка Сант’Анджело. Вместо этого ей следует сойти с ума от горя и спеть над погибшим возлюбленным красивую заключительную арию. Против такого насилия над своим сюжетом (и без того уже изрядно покоцанным при адаптации) категорически взбунтовался французский драматург. Точку в споре поставил Пуччини, оставивший финал без изменений. Соображение, которым он при этом руководствовался, было простым до гениальности. Поскольку Каварадосси к тому моменту уже расстрелян, любовная история закончена, и никаких неожиданных поворотов сюжета впереди не светит, на той самой арии обезумевшей Тоски догадливая публика дружно потянется в гардероб - а финал оперы недополучит своих законных бисов и оваций. Так что незачем томить зрителя, свернём по-быстрому, решил композитор. И, как мне кажется, правильно сделал.
PS. А самый, наверное, забавный отклик на либретто оперы Пуччини - разбор сюжета с точки зрения теории игр. Где говорится, что если б любой один из персонажей нарушил свои обещания, то он выиграл бы значительно больше, чем при их соблюдении. Но, поскольку обещания нарушили оба участника сделки, то в результате все герои умерли. Очень грустная песня.
Вся история пятикратной переработки французской пьесы в либретто оперы Пуччини - одна бесконечная склока, с участием множества ныне забытых деятелей тогдашней сцены, которые упоённо ругались между собой на протяжении всей работы над адаптацией, и не оставили этого занятия даже после триумфальной премьеры. На ругань критики по поводу непроходимо запутанных сюжетных линий либреттисты откликнулись публичными обвинениями в адрес Пуччини, не проявившего должного уважения к их труду.
А начиналось с того, что французский драматург Викторьен Сарду, автор исходной пьесы, к которому Пуччини подослал в Париж своего агента Рикорди, не хотел продавать права итальянцам, рассчитывая, что ими заинтересуется кто-нибудь из его соотечественников. Агент, однако же, настоял, и к 1891 году появилась первая версия итальянского либретто. Она никому не понравилась, включая автора, либреттиста Луиджи Иллику, и композитора; Викторьен Сарду, тем часом, посетовал из Парижа, что его самая успешная пьеса досталась малоизвестному итальянскому композитору, чья музыка вообще не нравилась драматургу. Этот отклик дошёл до Пуччини, и он, обидевшись, отказался от планов делать из «Тоски» оперу. Ушлый агент Рикорди, ни разу не смутившись таким оборотом, тут же продал права барону Альберто Франкетти (по прозвищу «Итальянский Мейербер» - не без намёка на национальность), для которого тот же Луиджи Иллика написал ещё одну версию либретто - и снова неудачную. Франкетти промучался над затеей оперы ещё 4 года, а потом, при посредничестве всё того же агента Рикорди, права на постановку вернулись обратно к Пуччини. Причём об обстоятельствах, при которых это произошло, историки музыкальной литературы по сей день спорят: то ли барон Франкетти проявил впечатляющее благородство, признав талант соперника, то ли он просто осуществил своевременный stop loss. Спустя ещё 5 лет Франкетти, вместе с Масканьи и другими соперниками Пуччини, придёт на римскую премьеру долгожданной оперы.
Но самая смешная, на мой взгляд, история про «Тоску» и её либретто связана с творческой переработкой сюжетных линий. К 1896 году итальянские либреттисты (которых в ту пору было уже двое) пришли к выводу, что главной героине не стоит бросаться вслед за Сарой Бернар со стены замка Сант’Анджело. Вместо этого ей следует сойти с ума от горя и спеть над погибшим возлюбленным красивую заключительную арию. Против такого насилия над своим сюжетом (и без того уже изрядно покоцанным при адаптации) категорически взбунтовался французский драматург. Точку в споре поставил Пуччини, оставивший финал без изменений. Соображение, которым он при этом руководствовался, было простым до гениальности. Поскольку Каварадосси к тому моменту уже расстрелян, любовная история закончена, и никаких неожиданных поворотов сюжета впереди не светит, на той самой арии обезумевшей Тоски догадливая публика дружно потянется в гардероб - а финал оперы недополучит своих законных бисов и оваций. Так что незачем томить зрителя, свернём по-быстрому, решил композитор. И, как мне кажется, правильно сделал.
PS. А самый, наверное, забавный отклик на либретто оперы Пуччини - разбор сюжета с точки зрения теории игр. Где говорится, что если б любой один из персонажей нарушил свои обещания, то он выиграл бы значительно больше, чем при их соблюдении. Но, поскольку обещания нарушили оба участника сделки, то в результате все герои умерли. Очень грустная песня.