Эх дороги...
Меня тогда терапевт выдернула с учебы. Учёба нужная, я ждал своей, стационарной темы, темы про то- как вести дневниковые записи в новой для нас компьютерной программе, программа эта довольно таки перегруженная ходами и багами, непростая для обычного доктора, а уж для тех, у кого на ,,ВЫ,, с компьютером, то совсем дело швах... Однако ситуация была экстренной, пришлось срываться в приёмный покой.
Пожилая женщина, инсульт, тут к гадалке КэТэшнице идти не надо. Грузная, тяжело дышала, чуть приоткрывая глаза. Лишь левые рука и нога двигались, пытаясь повернуться, сдвинуть свое тело с места.
Блин, вот тока тока со стационара от гипертонического криза подлечились и пошла на похороны подружки. Сходила, теперь сама у смертного одра. Давление за двести. Кислород, чуть чуть снизили артериальное давления и в машину грузиться. Надо ехать в мозговой центр, туда, где будет специализированная помощь.
Была у меня мысля- отказать в транспортировке, показалось что хужеет женщина. Смерть в дороге это чп для врача, потом разборов будет море. Да и ждать полицию где то на федеральной трассе, констатировав летальный исход, согласитесь, та еще радость. Но пообщавшись с родными, объяснил об осложнениях, взвесив все за и против, решили рискнуть.
Надо понимать, что транспортировка это всегда риск и стресс для пациента. Треть больных под натиском кочек и ям, переноски и кислородных, и инфузионных перерывов хужеет. Хотя бывают и обратные варианты, когда больные вдруг, к концу пути очухиваются от тряски и, конечно, обратимости повреждений.
Наша женщина ,,обещала,, захужеть и мы были к этому готовы. Кислородом заправились на всю дорогу, лекарства и оборудование на все случаи жизни.
Более мягкая и оснащенная машина скорой уехала на вызов нам достался транспортировочный уазик. Но делать нечего, временной фактор играл против пациента. Погнали, темнело. Водила пытался аккуратно объехать все рытвины, однако раз за разом нас подкидывало на очередной неровности. Я неоднократно обозначал проблемы наших дорог на собраниях начальства, надо сказать ремонт проводится, но очень медленно и качество, ну так себе, пол года и снова ухабы.
УАЗик натужно гудел, я внимательно наблюдал за поведением больной, та одной работающей рукой пыталась снять маску, анестезистка мягко возвращала руку вниз.
Десять, двадцать, сто километров, леса, тайга, река, озера, яркие осенние краски, сменялись сумеречностью серых тонов. Вскоре въехали в город, окружная дорога будто специально проверяла на прочность больного- выдержит ли. Выдержала, жива, машина скрепя тормозами, пятясь задом, въехала на пандус.
Подкатив каталку, мы переложили грузную женщину. Покатили на томографию. Есть здоровенный ишемический очаг слева. Оставили.
Домой. Мы, довольные расселись по местам, водила цвыркнул ключом. Ноль эмоций, еще, не завелась. Матюгнулся.
- Владимирыч, - обратился он ко мне,- не заводится зараза!
- Мож толкнем?- ответил я.
- Давай попробуем.
С медицинской сестрой уперлись, толкнули. Не завелась. Посадили сестричку за руль. А ведь машина не коробка автомат, это брутальный вездеход уазик мало измененный с советских времен.
Объяснили, рассказали, что жать, куда давить.
Силою двух мужиков уперлись. Покатилась тачка. Бррррбрбрррр дррр дрр дыр дыр запустился двигатель, рванул.
Рванул так, что перелетел через бордюр и дальше по клумбе навстречу лавочкам.
- Еб...ть,- вырвалось у меня.
Тут машина точно стреноженный конь, врылась в землю, остановилась.
Открывается дверца, вылезает сестра.
- Я я, я ногами не смогла тормоз достать.
Нас пробил смех, втроем, точно три счастливых друга, ржем, не можем.
Машина конечно, сразу заглохла.
Благо въехали на пригорок. Выставив ровнее колеса, скатив на ровную прверхность, водила сел за руль. Задним ходом, мы с сестрой толкнули тачку, двигатель недовольно чихнув, запустился.
Обратная дорога прошла без проишествий.
Пожилая женщина, инсульт, тут к гадалке КэТэшнице идти не надо. Грузная, тяжело дышала, чуть приоткрывая глаза. Лишь левые рука и нога двигались, пытаясь повернуться, сдвинуть свое тело с места.
Блин, вот тока тока со стационара от гипертонического криза подлечились и пошла на похороны подружки. Сходила, теперь сама у смертного одра. Давление за двести. Кислород, чуть чуть снизили артериальное давления и в машину грузиться. Надо ехать в мозговой центр, туда, где будет специализированная помощь.
Была у меня мысля- отказать в транспортировке, показалось что хужеет женщина. Смерть в дороге это чп для врача, потом разборов будет море. Да и ждать полицию где то на федеральной трассе, констатировав летальный исход, согласитесь, та еще радость. Но пообщавшись с родными, объяснил об осложнениях, взвесив все за и против, решили рискнуть.
Надо понимать, что транспортировка это всегда риск и стресс для пациента. Треть больных под натиском кочек и ям, переноски и кислородных, и инфузионных перерывов хужеет. Хотя бывают и обратные варианты, когда больные вдруг, к концу пути очухиваются от тряски и, конечно, обратимости повреждений.
Наша женщина ,,обещала,, захужеть и мы были к этому готовы. Кислородом заправились на всю дорогу, лекарства и оборудование на все случаи жизни.
Более мягкая и оснащенная машина скорой уехала на вызов нам достался транспортировочный уазик. Но делать нечего, временной фактор играл против пациента. Погнали, темнело. Водила пытался аккуратно объехать все рытвины, однако раз за разом нас подкидывало на очередной неровности. Я неоднократно обозначал проблемы наших дорог на собраниях начальства, надо сказать ремонт проводится, но очень медленно и качество, ну так себе, пол года и снова ухабы.
УАЗик натужно гудел, я внимательно наблюдал за поведением больной, та одной работающей рукой пыталась снять маску, анестезистка мягко возвращала руку вниз.
Десять, двадцать, сто километров, леса, тайга, река, озера, яркие осенние краски, сменялись сумеречностью серых тонов. Вскоре въехали в город, окружная дорога будто специально проверяла на прочность больного- выдержит ли. Выдержала, жива, машина скрепя тормозами, пятясь задом, въехала на пандус.
Подкатив каталку, мы переложили грузную женщину. Покатили на томографию. Есть здоровенный ишемический очаг слева. Оставили.
Домой. Мы, довольные расселись по местам, водила цвыркнул ключом. Ноль эмоций, еще, не завелась. Матюгнулся.
- Владимирыч, - обратился он ко мне,- не заводится зараза!
- Мож толкнем?- ответил я.
- Давай попробуем.
С медицинской сестрой уперлись, толкнули. Не завелась. Посадили сестричку за руль. А ведь машина не коробка автомат, это брутальный вездеход уазик мало измененный с советских времен.
Объяснили, рассказали, что жать, куда давить.
Силою двух мужиков уперлись. Покатилась тачка. Бррррбрбрррр дррр дрр дыр дыр запустился двигатель, рванул.
Рванул так, что перелетел через бордюр и дальше по клумбе навстречу лавочкам.
- Еб...ть,- вырвалось у меня.
Тут машина точно стреноженный конь, врылась в землю, остановилась.
Открывается дверца, вылезает сестра.
- Я я, я ногами не смогла тормоз достать.
Нас пробил смех, втроем, точно три счастливых друга, ржем, не можем.
Машина конечно, сразу заглохла.
Благо въехали на пригорок. Выставив ровнее колеса, скатив на ровную прверхность, водила сел за руль. Задним ходом, мы с сестрой толкнули тачку, двигатель недовольно чихнув, запустился.
Обратная дорога прошла без проишествий.