Стивен Хокинг и Рэй Брэдбери
Ученый Стивен Хокинг предрек гибель человечества.
Сти́вен Уи́льям Хо́кинг (англ. Stephen William Hawking, род. 8 января 1942, Оксфорд, Великобритания) - английский физик-теоретик и популяризатор науки. Изучал теорию возникновения мира в результате Большого взрыва, а также теорию чёрных дыр. Высказал гипотезу, что чёрные дыры малой массы теряют энергию, испуская излучение Хокинга по своему горизонту событий, и, в конце концов, «умирают»
По его словам, это произойдет к 2600 году из-за нехватки ресурсов, что приведет к глобальной катастрофе. Спасение британский физик видит в переселении на другую планету, где будет жизнь и все необходимые человечеству ресурсы.
Такое заявление он сделал на саммите Tencent WE в Пекине и призвал оказать поддержку его проекта Breakthrough Starshot, предполагающего путешествие к Альфа Центавре - ближайшей к Солнечной системе звезде. Хокинг считает, что вокруг нее может вращаться подходящая планета.
Напомнило рассказ Рэя Брэдбэри "Земляничное окошко":
- Я верю в Марс, - тихо начал он. - Да, верю, что в один прекрасный
день он станет нашим. Мы укротим его и сделаем обитаемым. Нам не придется
уносить отсюда ноги. Год назад, вскоре после того как мы сюда прилетели,
мне пришла в голову одна мысль. "Почему мы очутились здесь?"-спросил я
себя. Потому что иначе быть не могло. Это то самое, что каждый год
происходит с лососем. Лосось не знает, почему он направляется в
определенное место, и все-таки идет. Вверх по рекам, которых не может
помнить, против течения, навстречу водопадам, пока не придет туда, где
даст начало новой жизни и погибнет. И снова тот же круговорот. Назовите
это наследственной памятью, назовите инстинктом или никак не назовите, все
равно это есть. И вот мы здесь.
Они шли по новому шоссе, окруженные безмолвным утром, и сверху на них
смотрело огромное небо, а под ногами шелестел белый, как пена, песок.
- Да, мы здесь. Куда потом, с Марса? На Юпитер, Нептун, Плутон и все
дальше? Совершенно верно. _И все дальше!_ Почему? Когда-нибудь Солнце
взорвется, точно старая топка. Бум-и нет Земли! Но Марс, возможно,
уцелеет, а если и он пострадает, возможно уцелеет Плутон, если же и Плутон
будет поражен, то где будем _мы,_ я подразумеваю сыновей наших
сыновей-где?
Он пристально смотрел на безупречную раковину темно-фиолетового неба.
- А мы будем в еще каком-нибудь мире, под тем или иным номером-скажем,
планета 6 звездной системы 97, или планета 2 галактики 99! Так далеко
отсюда, что только в кошмаре постичь можно! Мы улетим, понимаете, вовремя
уберемся и будем в безопасности! И я подумал: так вот в чем дело! Вот
почему мы на Марсе, _вот_ почему человек запускает свои ракеты.
- Боб...
- Дай мне кончить. Нет, не ради денег. И не в погоне за новыми
пейзажами. Это все обман, хоть люди именно так и говорят, мнимые причины,
которыми человек морочит себе голову. Мол, ради богатства, славы... Чтобы
повеселиться, мол, развлечься. Но все это время внутри человека что-то
тикает-как тикает внутри лосося или кита, как тикает в самом мельчайшем
микробе, какой ни возьми. И знаете, что говорят эти часики, которые тикают
во всех живых существах? Они говорят: уходи, рассыпайся во все стороны,
двигайся, плыви дальше. Освой столько миров, построй столько городов,
чтобы _ничто_ никогда не могло истребить человечество. _Понимаешь,_ Керри?
Дело не в том, что мы с тобой прибыли на Марс-это весь род человеческий
прибыл, его существование зависит от того, что успеем сделать _мы_ за нашу
жизнь. Это же такая великая штука, что прямо хоть смейся, до того мне
страшно.
Он чувствовал, что мальчики не отстают, идут следом за ним, чувствовал,
что Керри рядом, ему хотелось видеть ее лицо, проверить ее реакцию, но он
не стал смотреть.
- Это же в точности, как в моем детстве было: мы с отцом шли по полям,
разбрасывая семена руками, когда сеялка ломалась, а у нас не было денег ее
починить. Так или иначе, нужно было сеять, ради будущего урожая. Господи,
Керри, ты _помнишь_ эти статьи в воскресных приложениях: "ЗЕМЛЯ ЗАМЕРЗНЕТ
ЧЕРЕЗ МИЛЛИОН ЛЕТ!" Мальчишкой я однажды прочел такую статью-и в рев. Мать
спрашивает, что это я реву. Мне жаль, говорю, всех этих бедных людей,
которых такая беда ждет. А ты за них не переживай, ответила мать. Но
понимаешь, Керри, в этом-то все и дело: мы _переживаем_ за них. Иначе мы
бы не были здесь. Человек с большой буквы должен жить. Я не вижу ничего на
свете важнее Человека с большой буквы. Разумеется, я подхожу пристрастно,
ведь сам из этого племени. Но если вообще существует способ добиться
бессмертия, о котором люди всегда толкуют, то вот он: рассыпаться во все
стороны, засеять вселенную. Тогда будет урожай, который обеспечит от любых
неурожаев в дальнейшем. Пусть на Земле будет голод или ржа. У тебя
вырастет новая пшеница на Венере или где там еще человек может очутиться
через тысячу лет; я просто одержим этой мыслью, Керри, одержим. Когда все
это вдруг дошло до меня, мне хотелось обнять всех людей, тебя, мальчиков и
объяснить им. Но, понимаешь, я чувствовал, что в этом нет необходимости.
Чувствовал: придет день или ночь, когда ты сама услышишь, как это тикает в
тебе, и прозреешь, и никакие разговоры не нужны. Это большая тема, Керри,
я знаю, и большие мысли для человека ростом неполных пять футов пять
дюймов, но ведь это все верно, клянусь!
Они шли по пустынным городским улицам, слыша эхо своих шагов.
- А нынче утром? - спросила Керри.
- Я как раз дошел до сегодняшнего утра, - сказал он. - Часть _меня_
тоже рвется домой. Но другая часть говорит: если мы вернемся, все пропало.
И я подумал: что нас больше всего терзает? Какие-то предметы, которые были
у нас раньше. Вещи мальчиков, твои, мои. И я подумал: если для того, чтобы
положить начало новому, нужны какие-то старые вещи, то видит бог, я их
использую, эти старые вещи. Помню, в одной книге по истории написано, что
тысячу лет назад в полый коровий рог клали уголек и раздували его целый
день, и так переносили огонь с места на место, и вечером разжигали костер
искрами утреннего костра. Все время новый костер, но всегда с частицей
старого. И я все взвесил и сопоставил. Стоит ли Старое всех наших денег? -
спросил я. Нет! То, что мы создавали, чему служило это Старое, - вот что
ценно. Так, а Новое - стоит ли оно _всех_ наших денег? Чувствуешь ли ты,
что делаешь вклад в будущее, в какой-то из дней следующей недели? Да! -
сказал я себе. Если я могу одолеть то, что зовет нас обратно на Землю, я
ради этого готов облить свои деньги керосином и поднести спичку?
Керри и оба мальчика не двигались. Они застыли на месте посреди улицы,
глядя на него так, словно он был ураганом, который налетел на них и чуть
не оторвал от земли, а теперь затихал.
- Утром пришла транспортная ракета, - тихо сказал он. - С ней прибыл
наш багаж. Пойдем, получим его.
Они медленно поднялись по трем ступеням камеры хранения и пошли по
гулкому полу к складу, который только что распахнул свои двери, начиная
рабочий день. - Расскажи нам снова про лосося, - сказал один из сыновей.
Теплое утро было в разгаре, когди они выехали из города на грузовой
машине, кузов который заполнили большие корзины и ящики, тюки и пакеты,
длинные, высокие, короткие, плоские, все нумерованные, с аккуратно
выведенным адресом: Роберту Прентису, Нью-Толедо, Марс.
Они остановили грузовик возле сборного дома, и мальчики выскочили из
машины и помогли сойти маме. Боб еще посидел за рулем, потом медленно
вылез из кабины, обошел машину сзади и заглянул в кузов, где громоздились
вещи.
К полудню все ящики, кроме одного, были вскрыты, их содержиое разложено
и расставлено на дне высохшего моря. Прентисы устали.
- Керри...
Он повел ее вверх по ступенькам старого крыльца: они тоже стояли тут,
на окраине города, извлеченные из ящика.
- Прислушайся, Керри.
Ступеньки кряхтели и скрипели под ногами.
- Что они говорят, скажи, что они говорят? Она стояла на
старых-престарых деревянных ступеньках, думая о своем, и не могла ему
ответить. Он взмахнул рукой.
- Здесь-терраса, там-гостиная, столовая, кухня, три спальни. Кое-что
обновим, кое-что с Земли заберем. Пока мы получили только крыльцо, часть
гостиной мебели и старую кровать.
- Такие деньги, Боб! Он повернулся, улыбаясь.
- Ты ведь не сердишься, ну, погляди на меня! Ты не сердишься. Мы все
постепенно заберем, в следующем году, через пять лет! Хрустальные вазы,
армянский ковер, который твоя мать подарила нам в 1961 году! _Пусть_
Солнце взрывается!
Они посмотрели на ящики с номерами и надписями: "Качели с террасы",
"Кресло-качалка с террасы", "Хрустальная люстра"...
Я сам буду дуть на нее, чтобы звенела. Они установили на верху крыльца
наружную дверь с окошками из цветного стекла, и Керри поглядела в
земляничное оконце.
- Что ты видишь?
Он и так знал, что она видит, потому что сам смотрел через то же
стекло. Марс: холодное небо согрето, высохшие моря зарделись алым
пламенем, радуя душу и глаз светом неугасающей зари. Пригнувшись, глядя
через стекло, он услышал собственный голос:
- Через год город дотянется сюда. Здесь пройдет тенистая улица, у тебя
будет твоя терраса, будут друзья. И тогда тебе уже не будет так сильно
недоставать всего этого. Ты увидишь, как отсюда, с маленького близкого и
привычного тебе клочка, все пойдет и пойдет разрастаться, и весь Марс
переменится, станет близким, словно ты его знала всю жизнь.
Он сбежал вниз по ступенькам к последнему, еще не вскрытому, обшитому
мешковиной ящику. Своим перочинным ножом он вспорол мешковину.
- Угадай! - сказал он.
- Моя кухонная плита? Моя печь?
- Ничего подобного. - Он очень ласково улыбался. - Спой мне песенку, -
попросил он.
- Боб, ты окончательно рехнулся.
- Спой мне песенку, чтобы стоила всех денег, которые у нас были в банке
и которых теперь нет, и черт с ними! - сказал он.
- Я только одну знаю: "Женевьева, моя Женевьева!"
- Спой ее, - сказал он.
Она никак не могла заставить себя начать. Он видел, как шевелятся в
попытке ее губы, но не слышал ни звука.
Тогда он решительно рванул мешковину, сунул руку в ящик, что-то поискал
в полной тишине, напевая себе под нос, дернул локтем, и вдруг в воздухе
затрепетал звонкий, чистый аккорд.
- Вот так, - сказал он. - Ну-ка, с самого начала. Все вместе! Слушайте
первую ноту.
