Маленькое дополнение про Лермонтова
Вспомнил - к посту Загадочные картинки.
То ли в кадетском корпусе, то ли в юнкеском училище (точно не помню - читал в розовом детстве - как говорил маразматичный генерал в «Даунхаузе», «Помню-помню, как мыл твою сраную жопку под фонтанчиком в Париже!») у Лермонтова был преподаватель строевой подготовки майор Лапшин (в звании и фамилии снова не уверен). Лермонтов посвятил ему стихи:
Вот выходит из дежурной -
Весь в заплатах на штанах.
Словно мраморную урну,
Держит кивер он в руках.
Он вспоминал:
- Лермонтов был никудышный курсант: не умел становиться во фрунт, и сапоги у него были всегда нечищены. Какой же из него после этого поэт, да еще и великий?!
И почему-то вспомнилось:
Как жаль что я не конь
Поэт а не корова
Везде как будто дом
Да нет ни стен ни крова
А кто там в траурной венгерке,
Чей взор исполнен дивных чар.
Я узнаю тебя, бессмертный
Александрийский лейб-гусар.
Я узнаю тебя, бессмертный
Александрийский лейб-гусар.
Пускай погибну безвозвратно,
Навек, друзья, навек, друзья,
Но всё ж, покамест аккуратно,
Пить буду я, пить буду я.
Но все ж, покамест аккуратно,
Пить буду, я пить буду я.
Когда я пьян, а пьян всегда я,
Ничто меня не устрашит.
И никакая сила ада
Моё блаженство не смутит.
И никакая сила ада
Моё блаженство не смутит.
Без пиджака, в одном халате,
Шинель одета в рукава,
Фуражка тёплая на вате,
Чтоб не болела голова.
Фуражка тёплая на вате,
Чтоб не болела голова.
Сейчас я только полупьяный,
Я часто вспоминаю вас.
И по щеке моей румяной
Слеза катится с пьяных глаз.
И по щеке моей румяной
Слеза катится с пьяных глаз.
А утром перед эскадроном
В седле я буду строг и прям,
И взором медленным и томным
Ловить улыбки милых дам.
И взором медленным и томным
Ловить улыбки милых дам.
Я возвращался на рассвете,
Всегда был весел, водку пил,
На Петербургском факультете
Образованье получил.
На Петербургском факультете
Образованье получил.
Белеет парус одинокий
В житейском море, господа.
Привет, немытая Россия,
Гори, гори, моя звезда.
Привет, немытая Россия,
Гори, гори, моя звезда.
Извините, в митькизм снесло.
То ли в кадетском корпусе, то ли в юнкеском училище (точно не помню - читал в розовом детстве - как говорил маразматичный генерал в «Даунхаузе», «Помню-помню, как мыл твою сраную жопку под фонтанчиком в Париже!») у Лермонтова был преподаватель строевой подготовки майор Лапшин (в звании и фамилии снова не уверен). Лермонтов посвятил ему стихи:
Вот выходит из дежурной -
Весь в заплатах на штанах.
Словно мраморную урну,
Держит кивер он в руках.
Он вспоминал:
- Лермонтов был никудышный курсант: не умел становиться во фрунт, и сапоги у него были всегда нечищены. Какой же из него после этого поэт, да еще и великий?!
И почему-то вспомнилось:
Как жаль что я не конь
Поэт а не корова
Везде как будто дом
Да нет ни стен ни крова
Click to viewА кто там в траурной венгерке,
Чей взор исполнен дивных чар.
Я узнаю тебя, бессмертный
Александрийский лейб-гусар.
Я узнаю тебя, бессмертный
Александрийский лейб-гусар.
Пускай погибну безвозвратно,
Навек, друзья, навек, друзья,
Но всё ж, покамест аккуратно,
Пить буду я, пить буду я.
Но все ж, покамест аккуратно,
Пить буду, я пить буду я.
Когда я пьян, а пьян всегда я,
Ничто меня не устрашит.
И никакая сила ада
Моё блаженство не смутит.
И никакая сила ада
Моё блаженство не смутит.
Без пиджака, в одном халате,
Шинель одета в рукава,
Фуражка тёплая на вате,
Чтоб не болела голова.
Фуражка тёплая на вате,
Чтоб не болела голова.
Сейчас я только полупьяный,
Я часто вспоминаю вас.
И по щеке моей румяной
Слеза катится с пьяных глаз.
И по щеке моей румяной
Слеза катится с пьяных глаз.
А утром перед эскадроном
В седле я буду строг и прям,
И взором медленным и томным
Ловить улыбки милых дам.
И взором медленным и томным
Ловить улыбки милых дам.
Я возвращался на рассвете,
Всегда был весел, водку пил,
На Петербургском факультете
Образованье получил.
На Петербургском факультете
Образованье получил.
Белеет парус одинокий
В житейском море, господа.
Привет, немытая Россия,
Гори, гори, моя звезда.
Привет, немытая Россия,
Гори, гори, моя звезда.
Извините, в митькизм снесло.