Мой друг, Российский посол.

[doctoralexxx]

В понедельник (27 февраля) скончался Виталий Чуркин, постоянный представитель России в ООН за последние десять лет и один из эффективных мировых дипломатов.
Я была постоянным представителем США в ООН с 2013 до момента вступления Президента Трампа в должность. За последние несколько лет я, возможно, была наиболее заметным противником Чуркина. Он самоотверженно оправдывал действия Президента Путина в Украине и Сирии.

В тоже время, Виталий был отличным рассказчиком с превосходным чувством юмора, большой надеждой на взаимовыгодное сотрудничество, как в России, так и в Соединенных Штатах. Моё сердце разбито известием о его кончине. 
Также, я опечалена, что в нашем гиперполяризованном мире, доброе слово о Виталии - дипломате и человеке, интерпретируется как согласие с агрессивными действиями России. 
Узнав о его смерти, я назвала его "маэстро дипломатии" в Твиттере. За это, якобы, отбеливание преступлений России, я была атакована и подверглась оскорблениям от пользователей. "Спросите Сирийских и Украинских детей, что они думают", был один из типичных твитов.
Я считаю, что Россия господина Путина представляет собой смертельную угрозу Американским интересам, и что те, кто восхваляет Путина, неправильно оценивают степень дестабилизирующих действий России в мире.
Российское правительство уничтожило своих политических оппонентов, захватило территории, принадлежавшие её суверенным соседям, убило бесчисленное число мирных жителей в Сирии и вмешивалось в демократические выборы, в том числе и в Соединенных Штатах.
Но я также думаю, что нам необходимо пытаться выстроить отношения с отдельными русскими.  Действительно, наша безопасность зависит от нашей возможности, несмотря на идеологические разделения, понимать друг друга и пытаться решить проблемы сообща.
Когда я прибыла в Нью-Йорк, моя предшественница, Сьюзен Райс сказала мне: «выстраивай свои отношения с Чуркиным. Он будет бесить тебя, но вы будите нуждаться друг в друге». В то время, Виталий уже 6 лет был представителем России в ООН, а дипломатом уже почти четвёртый десяток. 
Поскольку Россия имеет одно из пяти вето в Совете Безопасности (позволяющее ей блокировать любую резолюцию), мне нужна была поддержка Виталия, например для посылки миротворцев в зоны конфликтов или наложение санкций на отдельные личности или нации.
Мы часто устраивали  с ним жаркие баталии вокруг острых вопросов, фактов и справедливости. По поводу незаконной оккупации  Украинского Крыма, официальная российская версия была так далека от правды, что я сказала ему, что он написал свой роман лучше, чем Толстой. По поводу событий в Сирии, я спросила, неужели ему не стыдно за резню устроенную российско-иранско-сирийской группировкой в Алеппо?
В ответ, он называл меня "Мать Тереза" и переводил разговор с Украины и Сирии на американские вторжения во Вьетнам и Ирак.
Иногда, когда он приводил нелепые доводы, что мирные жители нарочно покрывают себя пылью и грязью, чтобы выглядеть жертвами бомбежки, мой гнев и отвращение очень мешали нашим рабочим отношениям.
Но в основном, мы знали, что должны работать вместе, и мы работали, включая наложение жестких санкций на Северную Корею, помощь в  борьбе с эпидемией вируса Эбола и выборы нового генерального секретаря.
Мы могли столкнуться с ним в споре, будь то переговоры длящиеся месяц или совещания в пару минут, тем не менее, мы находили путь выслушать и понять нужды друг друга.
И если уж мы договаривались о взаимодействии, другие страны обычно считались с нашим мнением заключая, что если уж мы нашли точки соприкосновения, то тем более найдут и они. Но я думаю, что лучше я узнала Виталия в тех делах, где нам не удалось договориться. Через двадцать лет после убийства 8000 мусульман мужчин и мальчиков Боснийскими Сербами в Сребринице, Британия предложила открыто назвать этот геноцид преступлением. Вскоре стало ясно, что господин Путин, ищущий сближения с Сербией, решительно не хотел, чтобы Совет Безопасности признал эти убийства геноцидом.
Мы с Виталием работали несколько дней над версией заявления, которая устроила бы его президента. Утром, в день голосования, Виталий не мог скрыть своего расстройства, послав мне е-мейл, "не прошло". Он наложил вето на резолюцию.
Хорошо известно, что именно Виталий Чуркин шесть раз накладывал вето на резолюции связанные с ситуацией в Сирии, но мало кто знает, что он же неистово работал, пытаясь внести столько изменений в документ, сколько понадобилось бы Москве, чтобы одобрить её.
Несмотря на то, что ему приходилось оправдывать так много ужасных действий Путина, он верил в хорошие взаимоотношения между нашими двумя странами. Когда госсекретарь Джон Керри и министр иностранных дел Сергей Лавров пытались прийти к соглашению о демилитаризованной зоне в Сирии, Виталий горячо приветствовал партнёрство. Когда попытка провалилась, он убеждал возобновить переговоры. Он часто рассказывал мне примеры из его работы переводчиком на переговорах времён Холодной Войны говоря, что даже если мы не договорились, можно оставить дело на будущее, но не прекращать сотрудничество.
Даже когда наши позиции были диаметрально противоположны, мы всегда были готовы выслушать друг друга. Когда я попросила его встретиться с сотрудниками гуманитарной организации, которые стали свидетелями зверств (включая совершенные Русской службой безопасности), он уверил меня, что он или кто-нибудь из руководителей Русской миссии обязательно проведёт встречу. Когда журналисты или активисты движения за права человека пропадали в Сирии, я просила его надавить на Российского посла в Дамаске, чтобы тот попросил правительство Асада о помощи. При этом он часто  искал больше подробностей, чтобы точнее понять ситуацию.
Не важно, насколько сильно отношения между нашими странами были испорчены, а при нашей работе вместе мы наблюдали резкое их ухудшение, у нас было много общего как личностей. Мы оба любили спорт: только один раз я не смогла дозвониться к нему - когда Россия боролась за Олимпийскую медаль. Мы брали друг друга на игры (он любил хоккей и теннис; я предпочитала Главную Лигу Бейсбола, но так и не смогла убедить его, что бейсбол, на самом деле, интересен. Поэтому, нам пришлось остановиться на NBA).

Он и его жена Ирина, любили театр. Когда я привела группу послов на Шекспира в Парк, он был первым, кто вскочил из кресла с овациями по "Цимбелину". Он не стал упрекать меня, кода в прессу просочилась информация, что мы ходили на ЛГБТ  мьюзикл "Fun Home" в "Гамильтон"; он расспрашивал моего мужа, профессора юриспруденции о зарождении конституции.  Я познакомила его с драмой о временах Холодной войны "Американцы", он отнёсся к ней с юмором, но тем не менее, смотрел непринужденно.
Я приглашала его в дом моих родителей в Йонкерс на День Благодарения, он был единственным из коллег по ООН когда-либо вошедших в моё древние, семейное Ирландское святилище.
На одной из последних наших встреч, он был вдохновлён идеей вдвоём преподавать в школе, после его отставки, излагая разные взгляды на одну ситуацию.
Виталий провёл свою профессиональную жизнь, защищая свою страну, традиции и культуру которой он глубоко уважал. Несмотря на то, что он никогда не делился со мной своими взглядами на президента, у меня было чувство, что он ценит восстановление значимости России на мировой сцене Путиным, однако, предпочёл бы мирные методы. Насколько я знаю,  он никогда не рассматривал уход в отставку в знак протеста ужасам Путина. Но верно и то, что если бы он сделал это, скорее всего он был бы заменён на кого-нибудь, кто меньше шёл бы на компромиссы, ослабляя тем самым способность ООН продвигать мир и безопасность и ухудшая отношения между США и Россией.
Пока остальные дипломаты приезжали и уезжали из Нью-Йорка, неизменным оставался только один: Виталий Чуркин, грозный враг, заботливый друг, яростный защитник России, страны, которой он восхищался и гордился.
Если мы вернём отношения между нашими странами обратно на путь борьбы с глобальными угрозами, это будет не из-за того, что американцы будут следовать своим принципам. Это будет из-за того, что мы стоим твёрдо на наших принципах и никогда не теряем человеческих отношений с теми, с кем мы горячо не согласны.

Фотография взята из открытого источника.
Оригинал текста по ссылке: https://www.nytimes.com/2017/02/25/opinion/sunday/samantha-power-my-friend-the-russian-ambassador.html?rref=collection%2Ftimestopic%2FRussia&action=click&contentCollection=world®ion=stream&module=stream_unit&version=search&contentPlacement=1&pgtype=collection&_r=0